Аромат осеннего ветра после дождя

Священные Писания и подобные им руководства по совершенствованию было нетрудно найти на любом пике, но вот за любым другим материалом для чтения приходилось обращаться к повелителю вершины Цинцзин. Му Цинфан и подумать не мог, что когда-нибудь ему придётся попросить у шисюна книги, помимо свитков, связанных с медициной. Шэнь Цинцю почти виновато улыбнулся своему шиди. Он всего лишь хотел, чтобы повелитель пика Цяньцао уделил внимание здоровью Тяньлан-цзюня. Бессмертный даже не догадывался, что Святой Правитель, несмотря на своё плачевное состояние, сохранил достаточно дерзости, чтобы шантажировать Му Цинфана своим выздоровлением. Два месяца назад Тяньлан-цзюнь нагло заявил, что будет должным образом следить за своим здоровьем, словно маленький послушный пациент, только если целитель активно примет участие в его хобби, а именно чтении. Му Цинфан согласился, не раздумывая, наивно полагая, что повелителю демонов просто нужен доставщик книг. Он понял, как сильно заблуждался, когда Тяньлан-цзюнь, не скрывая своего веселья, заставил целителя прочитать понравившийся ему роман, а затем дать подробную рецензию. Конечно же, Му Цинфан не был чужд художественной литературе, но никогда по-настоящему не интересовался подобным — он всегда был слишком занят, изучая медицинские свитки. Если Юэ Цинъюань по праву считался образцом трудоголика, то Му Цинфан вполне мог дать ему фору на этом поприще. С самого детства он обладал даром исцеления, и родители активно развивали в нём природные таланты. Для бессмертного каждый аспект жизни был посвящён искусству медицины. Его дни были либо заполнены лечением, изучением новых способов исцеления, либо чтением научных трудов и исследованиями. Если бы кто-нибудь спросил Му Цинфана, чем он обычно занимается в свободное время, целитель, скорее всего, ответил, что собирает травы и другие ингредиенты, что тоже было тесно связано с целительством. Другими словами, за пределами своей привычной стези он слыл невероятно скучным и невежественным человеком. Повелитель пика покорно прочитал книгу в течение нескольких дней, пока наблюдал за исцелением Тяньлан-цзюня, и его рецензия, к вящему ужасу демона, оказалась весьма короткой и совершенно безразличной. — Так что же думает горный лорд Му об этом злополучном романе? — поинтересовался Тяньлан-цзюнь, невольно задерживая дыхание в томительном ожидании. К несчастью, до этого Святой Правитель имел дело только с Шэнь Цинцю и Юэ Цинъюанем, он совершенно не имел представления о личности этого совершенствующегося. А потому оказался решительно не готов к подобному ответу. — О, вы имеете в виду мораль этой истории? Полагаю... Вероятно, это предупреждение для остальных, чтобы остереглись влюбляться в человека, который в конечном итоге пожертвует ими ради долга? Тяньлан-цзюнь почти пожалел, что из всех людей заключил сделку именно с Му Цинфаном, но он немедленно взял себя в руки и поклялся сделать всё, чтобы превратить целителя в «человека культуры». Немало озадаченный таким упорством бессмертный однажды спросил Святого Правителя, почему вместо этого тот не разделил радость чтения с Шэнь Цинцю — ни для кого не секрет, что тот гораздо лучше был знаком с книгами, которые читал демон. Тяньлан-цзюнь неопределённо улыбнулся в ответ: — Полагаю, он слишком занят заботой о Ло Бинхэ, чтобы найти время на гниющее растение вроде меня. Прознав про это, Шэнь Цинцю тихо проглотил слова возмущения; он был не против того, чтобы мирно побеседовать с Тяньлан-цзюнем, но отправляться к повелителю демонов в то время, как его супруг по-прежнему в штыки воспринимал любую идею о шансах на примирение, было, мягко говоря, плохой идеей. Ло Бинхэ вполне могло прийти в голову снести до основания весь храм Чжаохуа, если бы тот позволил себе подобную глупость. До завершения формирования нового растительного тела для Тяньлан-цзюня оставалось не больше трёх месяцев, и последние два месяца Му Цинфан выступал в роли весьма невежественного компаньона в увлечениях Тяньлан-цзюня. Повелитель демонов и подумать не мог, что ему доведётся встретить более скучного читателя, чем его племянник, который обычно выбрасывал книги, прочитав их лишь по настоятельной просьбе Тяньлан-цзюня, но тот, по крайней мере, был в состоянии разделить романтические и печальные эмоции душераздирающей драмы романов. Однако в лице этого бессмертного Тяньлан-цзюня внезапно столкнулся с непробиваемой стеной безразличия. В этом вопросе его всемогущество оказалось бессильно, он мог лишь настаивать на том, чтобы Му Цинфан читал больше романтических сочинений, будь то романы, баллады или стихи, и надеяться на то, что этот бессмертный со временем научится понимать романтику и человеческие страсти. Вот только на данный момент Святой Правитель всё ещё был далёк от успеха. И вот сейчас Му Цинфану снова пришлось посетить вершину Цинцзин для ежемесячного доклада о состоянии здоровья Тяньлан-цзюня, а заодно позаимствовать новые книги для досуга повелителя демонов. Поскольку Святой Правитель покорно держал слово и терпеливо сносил все процедуры, Му Цинфану приходилось исполнять свою часть сделки, читая и штудируя любовные романы, предложенные Тяньлан-цзюнем, хотя, как однажды выразился сам демон, он оказался плохим товарищем в этом деле. Несмотря на то, что бессмертный всё ещё никак не мог взять в толк, что от него пытался добиться старый демон, неожиданно для самого себя Му Цинфан обнаружил, что начинает получать удовольствие от этих вымышленных историй. Люди, способные создать подобное исследование человеческой природы, поистине обладали богатым воображением. — Этот мастер искренне сожалеет, что Му-шиди приходится исполнять капризы Тяньлан-цзюня, но отрадно слышать, что лечение пошло тому на пользу. Шэнь Цинцю ещё не полностью утратил совесть и нашёл в себе силы извиниться за то, что вовлёк целителя в их личные дела. Му Цинфан покачал головой, показывая, что это не доставляет ему неудобств. Он мог посещать Тяньлан-цзюня в свободное время, походя присматривать за своим случайным пациентом, а затем возвращаться в школу Цанцюн, чтобы продолжить свои исследования. Одним из положительных моментов во всём этом оказался весомый вклад Тяньлан-цзюня в исследования целителя по гербологии Царства Демонов. Святой Правитель с его природным высокомерием, присущим сильнейшему из существующих демонов, твёрдо верил, что никакого вреда не будет, даже если он обучит Му Цинфана всем ядовитым растениям в Царстве Демонов. Тяньлан-цзюнь с радостью принял новый набор книг от целителя, как только тот вошёл в комнату. Обитатели храма Чжаохуа оказались довольно любезными хозяевами, но они были монахами, и потому категорически отказались снабдить Тяньлан-цзюня его любимым чтивом. В этом аспекте Шэнь Цинцю оказался весьма щедр, предоставив демону широкий выбор книг, и даже добавив несколько весьма непристойных историй. В этом бессмертном Святой Правитель видел родственную душу, с которой вполне мог бы подружиться. — Горный лорд Му, должен сказать, для своего состояния я уже в отличной форме. Вам не кажется, что мне больше нет нужды пить лекарства? Му Цинфан покачал головой, протягивая бутыль, наполненную тёмно-коричневой жидкостью с подозрительным запахом. Отважному Тяньлан-цзюню с трудом удалось пересилить себя и не сморщить нос в отвращении. Даже у сильных мира сего есть вещи, которые им неприятны. Он драматично вздохнул и залпом выпил микстуру. Лекарство Тяньлан-цзюнь на самом деле очень не любил не только из-за неприятного привкуса, но и из-за общего ощущения слабости, которое следовало после принятия. Демоническая энергия была чужда его растительному телу, поскольку цветок росы луны и солнца поглощал исключительно духовную энергию. Отвар Му Цинфана подавлял слишком сильное воздействие его тёмной энергии на растительный сосуд, но это влекло за собой существенное ограничение его собственных сил. После медицинских процедур настала очередь Му Цинфана выполнять свою часть сделки. Святой Правитель любил рассказывать истории, которые когда-то читал, и даже если сейчас его слушателем был только один человек — аудитория оставалась аудиторией. Хотя чувства бессмертного были далеки от творческих, он был гораздо более искренним в своих комментариях, в отличие от Чжучжи-лана, который зачастую просто отмахивался от старого демона с плохо скрываемым раздражением. Сегодняшняя история была настоящей трагедией, и Тяньлан-цзюнь рассказывал её в ярких красках голосом, полным драматизма. Закончив, демон выжидающе взглянул на совершенствующегося, тот мягко улыбнулся и заметил: — Вы могли бы зарабатывать на жизнь рассказчиком. Тяньлан-цзюнь на мгновение потерял дар речи. — Горный лорд Му, вы наверняка поняли, что я спрашивал о только что рассказанной истории? — Понял, но… Немного странно для знаменитого повелителя демонов быть настолько вовлечённым в подобные… человеческие эмоции. А я... ну, как видите. От повелителя демонов не укрылось выражение лица Му Цинфана и он согласно кивнул. — За всю свою жизнь я видел лишь горстку практикующих, настолько отрешённых от земных чувств, что они, вероятно, могли бы в любой момент вознестись. Один из них — горный лорд Шэнь, но его эксцентричность как в жестокости, так и в мягкости по отношению к Ло Бинхэ довольно сложно объяснить. Другой — это вы, и это заставило меня задуматься кое о чём, горный лорд Му. Вы не хотите поведать мне свою историю? Целитель мельком взглянул на Тяньлан-цзюня, а затем перевёл взгляд на окно. — Ничего необычного. Мои родители были странствующими врачами, поэтому в детстве у меня не было возможности связать себя с кем-нибудь прочными узами. Меня учили, что мой талант к целительству — это способ проявить сострадание и отдать долг святости всего живого. Это сформировало мой взгляд на жизнь к тому времени, когда я попал под крышу школы Цанцюн, поэтому я уделял довольно мало времени всему, что не имело отношению к целительству. Не думаю, что вообще имел представление о человеческих отношениях, пока Цзюнь-шан не заставил меня читать эти книги. На самом деле, это было весьма увлекательно; Му Цинфан по-настоящему полюбил читать эти истории, которые подарили ему возможность заглянуть в мир, о котором ранее он имел весьма смутное представление. Повелитель демонов задумчиво кивнул в ответ. — Поверьте, с этим старейшиной в качестве вашего компаньона по чтению вы научитесь искренности. Кроме того, Му Цинфан был единственным, кто разговаривал с ним на равных, помимо Учэня, и такое отношение было настоящей редкостью, его следовало ценить. Когда Му Цинфану настало время уходить, он сделал уже привычный крюк в своё маленькое горное убежище, чтобы навестить пациента, которого всё это время тайно прятал от чужих глаз. Чжучжи-лан уже полностью выздоровел, но пока что не хотел покидать это место; он вновь уловил отчётливый запах Тяньлан-цзюня на целителе. Змей-демон был лишён голоса и, хотя он умел писать своим хвостом, решил до поры до времени скрыть свои домыслы, не желая, чтобы Му Цинфан узнал о его мыслях. Демон мучился от безделья, ему не разрешили покинуть хижину из соображений безопасности, поэтому он мог только ждать, пока целитель навестит его. Почувствовав след своего господина на Му Цинфане, Чжучжи-лан окончательно уверился, что ему это не чудится, и следующим шагом было найти способ подобраться к школе Цанцюн, даже если он обожжётся, и змеиная кожа сойдёт слоями, потому как в голову змея могла прийти лишь одна мысль — Тяньлан-цзюнь был жив и находился взаперти в школе Цанцюн. Чжучжи-лан уже полностью восстановился. Хотя он по-прежнему пребывал в своём неказистом облике и больше походил на червя, он оставался гибким и проворным, и в этом состоянии надеялся, что сможет проползти хотя бы полпути к хребту Цанцюн, прежде чем его тело снова придёт в негодность. Змеиный демон беспокойно заёрзал в своей постели, раздумывая, следует ли ему проследить за Му Цинфаном на его обратном пути в школу, поскольку не имел ни малейшего представления о том, где сейчас находится. Глубокой ночью дверь медленно отворилась, путешественник в плаще снял капюшон, переступив порог. Даже в кромешной темноте улыбка Му Цинфана не укрылась от проницательных глаз демона. Тот покорно лежал, пока целитель проводил свой обычный осмотр. Удовлетворённый таким послушанием пациента, бессмертный вытащил вяленое мясо, которое захватил с собой с вершины Цзуйсянь. Было непросто отыскать духовную пищу, подходящую для змея, поэтому Му Цинфан приносил питательные продукты, полезные для Чжучжи-лана, который с благодарностью принимал чужую доброту. В основном они проводили время в тишине, нарушаемой лишь наставлениями бессмертного или же стрёкотом ночных насекомых, заглянувших в эту неосвещённую хижину. И всё же Му Цинфан был истинным совершенствующимся: через некоторое время он привык к темноте и, закончив процедуры, погасил лучину, чтобы сделать обстановку более комфортной для своего пациента, который был особенно чувствителен к яркому свету. Уродец, являющийся по совместительству змеиным демоном, скользил вокруг горного лорда, всё ещё не в силах поверить, что Му Цинфан не боялся его истинного облика. Обладая способностями, которыми наделил его Тяньлан-цзюнь, Чжучжи-лан мог с лёгкостью принять человеческий облик, стать получеловеком-полузмеем или даже обратиться гигантской змеей. Увы, такая сила больше была ему не подвластна, иначе он мог бы попытаться превратиться в крошечную древесную змейку и спрятаться в вещах Му Цинфана. Целитель наблюдал за беспокойными движениями демона и в глубине души догадывался, насколько некомфортно было тому находиться в такой маленькой хижине, учитывая габариты его пациента. Чешуйчатый хвост уже свисал с покосившейся обшарпанной постели. Му Цинфан собрался с мыслями и наконец поделился тем, что было у него на уме с тех пор, как Чжучжи-лан добился ощутимого прогресса в своём выздоровлении. — Цзинь Ху… Если тебе некуда идти, я могу попробовать помочь тебе вернуться в Царство Демонов. В твоём состоянии выжить в Царстве Людей будет непросто. Хотя Му Цинфан понятия не имел, как Чжучжи-лану удалось так долго выживать в этом мире, он был уверен, что Шэнь Цинцю сделает всё возможное, чтобы убедить Ло Бинхэ сопроводить Чжучжи-лана обратно в Царство Демонов, стоит только попросить. Однако демон-змей не собирался уходить до тех пор, пока не найдёт, где спрятан Тяньлан-цзюнь, и пока что Му Цинфан был его единственной подсказкой. Он беспокойно кружил вокруг целителя, осторожно обвив хвостом чужую руку, пытаясь выразить бушующие внутри эмоции. И всё же вовсе не это кокетливое движение выдало раздирающее его изнутри отчаяние, а трепет в больших золотистых глазах. Горный лорд рассмотрел в тусклом бронзовом свете открытое нежелание, и вопреки здравому смыслу его сердце смягчилось. В этом мире демону не было места, он не мог укрыться даже под землёй, куда тоже могли проникнуть солнечные лучи. Не спрячь он тут Чжучжи-лана, бессмертный не сомневался, что его давно бы убили другие совершенствующиеся. Если он не желал возвращаться в Царство Демонов, то его нужно было укрыть в безопасном месте, чтобы тот мог провести остаток своих дней, не подвергаясь опасности. Демон-змей был послушен и ни разу не пытался навредить Му Цинфану после своего спасения; горный лорд был уверен, что сможет уберечь его в обмен на то, что демон не станет причинять вреда людям. — Если ты не возражаешь… Я могу предоставить тебе кров на вершине Цяньцао, но это может означать, что тебе придётся провести там всю свою жизнь… Это оказалось неожиданным подарком. Чжучжи-лан тут же мягко потёрся о чужую руку хвостом, кивая головой. Если ему удастся проникнуть на хребет Цанцюн, это значительно упростило бы поиск Тяньлан-цзюня, если допустить, что повелитель демонов тоже находится там. Пока что это оказался единственный вывод, к которому он смог прийти, уловив слабый аромат Тяньлан-цзюня на одежде Му Цинфана. Его размышления остались незамеченными, Му Цинфан сидел с мрачным выражением лица, погрузившись в раздумья. — Тогда мне придётся попросить тебя остаться здесь ещё ненадолго. После того, как я всё приготовлю, я вернусь за тобой, Цзинь Ху. Дав это торжественное обещание, повелитель пика покинул Чжучжи-лана в безопасной хижине и отправился обратно в школу. Покинув избушку, целитель внезапно осознал, что его прощальные слова змею-демону прозвучали как одна из строк в тех книгах, которые так любил читать Тяньлан-цзюнь — о человеке, планирующем сбежать со своей возлюбленной. Му Цинфан тихо рассмеялся над такой глупой мыслью. Как-только повелитель пика Цяньцао вернулся в школу, он, не теряя времени даром, отправился на встречу с Юэ Цинъюанем. Пусть Му Цинфан и планировал нечто столь возмутительное, как укрытие демона, он был готов сполна искупить свою вину за это и, войдя в залы пика Цюндин, открыто намеревался сообщить главе школы о своём замысле. Их глава был благоразумен и мудр, он ведь не стал возражать против того, чтобы Ло Бинхэ оставался учеником секты Цанцюн. Даже если в его отношении к Шэнь Цинцю и присутствовала некоторая пристрастность, Му Цинфан не сомневался, что сумеет убедить Юэ Цинъюаня относительно Цзинь Ху. Когда Юэ Цинюань вошёл в зал, целитель мирно пил ароматный чай. Му Цинфан поднялся навстречу и вежливо поприветствовал бессмертного, Юэ Цинъюань тепло улыбнулся в ответ. — Му-шиди, что-то случилось? Не припомню, чтобы ты когда-то навещал меня столь внезапно. Горный лорд лишь вздохнул, виновато улыбаясь. Он не стал ходить вокруг да около, сразу же переходя к главной теме. — Чжанмэнь-шисюн, во время своих недавних путешествий я взял под опеку раненное существо… И, поскольку ему некуда идти, я хотел бы устроить его на вершине Цяньцао. Звучало довольно безобидно. Юэ Цинъюань задумчиво кивнул, поинтересовавшись: — Ты собираешься принять его в качестве ученика? Его шиди какое-то время молчал, но следующие его слова заставили Юэ Цинъюаня замереть на полпути, когда тот потянулся за своей чашкой: — Он демон, шисюн... Мне нужно ваше разрешение, чтобы пустить его на хребет Цанцюн. Последовало долгое молчание. Юэ Цинъюань по-прежнему оставался спокоен, но Му Цинфан невольно занервничал. Внешне атмосфера не поменялась, но безмятежный взгляд Юэ Цинъюаня был подобен взору строгого родителя, безмолвно ждущего объяснений. Хотя он не таил никаких злых намерений и хотел всего лишь спрятать Цзюнь Ху, целитель невольно склонил голову, искренне сожалея о том, что свалился со своими проблемами доброжелательному главе школы как снег на голову. Он выпрямился, открыто глядя на Юэ Цинъюаня. Му Цинфан понимал, что несёт ответственность как повелитель пика за безопасность всей школы, поэтому прямо и честно рассказал обо всём. — Это демон, которого я нашёл, я дал ему имя Цзинь Ху. До недавнего времени он был очень слаб, но я вылечил его. Это существо, не способное выдержать даже малейшее сияние света, оно режет ему глаза и обжигает плоть. За всё время, пока я о нём заботился, он не причинил вреда ни одному человеку и сейчас не может свободно передвигаться. Он не захотел возвращаться в Царство Демонов... Я подумал, что в его состоянии я могу поселить его в пещере у подножия вершины Цяньцао. По крайней мере, там он будет в безопасности и не сможет никому причинить вреда. То, что он сказал, было неспроста. Они не могли просто позволить демону свободно жить в Царстве Людей, когда уже знали о его существовании. Юэ Цинъюань молча размышлял некоторое время. В конце концов, глава школы вздохнул. Будь то Шэнь Цинцю или Шан Цинхуа, он так и не смог преодолеть их глубокую привязанность к демонам. К этому демону он, по крайней мере, испытывал чувство благодарности за то, что тот не пытался убить Му Цинфана в тот момент, когда полностью восстановил силы. Наконец Юэ Цинъюань кивнул. — Как ты это объяснишь своему пику? — Я не знаю, захочет ли Цзинь Ху огласки, но на данный момент я собираюсь держать учеников подальше от него. Благодарю Чжанмэнь-шисюна за понимание и доброту. Юэ Цинюань беспомощно улыбнулся. — Это твоя школа и дом, к кому ещё мне быть добрым, если не к своей семье? Му Цинфан неловко замолчал, невольно задумавшись, как сейчас глава школы относится к Ло Бинхэ, учитывая их отношения с Шэнь Цинцю. Но вдруг, словно очнувшись ото сна, он резко встрепенулся и спросил: — Чжанмэнь-шисюн, могу я пощупать твой пульс? Бессмертный тихо подчинился. После осмотра Му Цинфан заключил, что пульс был нормальным, но по какой-то причине не мог отделаться от мысли, словно что-то было не так, учитывая как сильно вдруг побледнел Юэ Цинъюань. — Если плохо себя почувствуете, обязательно сообщите мне, — мог лишь сказать Му Цинфан, чтобы немного облегчить обуревающее его беспокойство. Глава школы кивнул, с благодарностью принимая чужую заботу, проводил целителя, после чего медленно перевёл взгляд на клинок Сюаньсу. Должно быть, он действительно неважно выглядел, если Му Цинфан сумел почувствовать его состояние. Получив разрешение главы школы, Му Цинфан отправился на пик Аньдин, чтобы заказать особую пространственную сумку для хранения. Как правило, целители использовали коробки и мешочки для хранения трав, но время от времени и они носили на спине сумку, очень похожую на ту, которой пользовались небогатые ученики — простую конструкцию в виде свёрнутой ткани. Однако обитатели вершины Цяньцао обычно использовали их не для лекарственных трав, а для сбора сорняков, когда убирали поля. Вот почему Шан Цинхуа немало удивился, когда Му Цинфан заказал сумку по индивидуальному заказу. Технические характеристики также оказались весьма причудливыми. Целитель попросил, чтобы сумка была сделана из твёрдого тростникового плетения и не пропускала солнечный свет через швы, да и заявленный размер оказался намного больше, чем привычный им мешок. Такой размер мог создать определённые неудобства при переноске, но в остальном никаких проблем не было, совершенствующиеся, благодаря изучаемым техникам, обладали более тренированным телом, чем обычные люди. В противном случае Шэнь Цинцю вряд ли удалось бы с такой лёгкостью размахивать гигантским молотом. «Окажись я в современном криминальном романе, заподозрил бы Му Цинфана в том, что тот планирует избавиться от тела с этой сумкой», — весело размышлял Шан Цинхуа с присущим ему современным апломбом. Брат-Самолёт и не догадывался, что почти попал в яблочко. Только вместо того, чтобы избавиться от тела, повелитель пика Цяньцао намеревался перенести его. Ожидая выполнения своего заказа, Му Цинфан занялся подготовкой нового жилища Чжучжи-лана. Он выбрал особенно пустынную и скрытую от посторонних глаз пещеру в недрах гор Цанцюн, находящуюся на территории его пика. Терпеливо высадил несколько самых высоких деревьев возле входа в пещеру, создав густую прохладную тень. Когда-то лекарь использовал это подземелье для выращивания особенно прихотливых растений, поскольку в её глубине крылся природный водоём с кристально чистыми подземными водами. Сама пещера была тёмной и прохладной, и, приложив небольшие усилия, можно было создать безупречное убежище для его гостя. Для него это было совершенно новое чувство. Му Цинфан не имел друзей и близких знакомых вне стен школы, а диапазон его человеческих эмоций обычно ограничивался чувством долга, наставничеством и братскими узами с товарищами по совершенствованию. У него был только его эксцентричный компаньон по чтению по имени Тяньлан-цзюнь, а теперь ещё и этот несчастный демон, которого он нашёл. Му Цинфан на мгновение задумался: почему он так сильно старался помочь этому хрупкому демону? Бессмертный понимал, что это выходит за рамки обычного долга перед всеми живыми существами, но всё же не мог насильно отправить змея обратно в Царство Демонов. Отогнав ненужные сомнения, он вернулся к уборке пещеры. Для спасения кого-то не нужны причины, а пределы помощи, которую он мог предложить, ещё не были исчерпаны. Му Цинфан не считал, что тратит время зря, даже принимая во внимание демоническую природу его гостя. Казалось, даже настроение целителя улучшилось, он закинул новенькую сумку или, вернее сказать, прямоугольную плетёную корзину на плечо и направился к их маленькому убежищу. Полёт на мече сделал его путешествие недолгим, и, как всегда, он прибыл под покровом ночи. Как-только он переступил порог ветхой хижины, на него уставилась пара золотых глаз, этот тёплый свет казался огоньком двух маяков в густом чернильном мраке. Змей свернулся клубком на кровати, и, хотя на безэмоциональном лице с трудом угадывались эмоции, демон, казалось, немного скучал. Му Цинфан поставил сумку на дощатый пол, откидывая полог. — Я заставил тебя ждать, Цзинь Ху. Заранее прошу прощения, если путешествие окажется не совсем удобным. Придётся провести тебя в школу. Ты готов отправляться в путь? Чжучжи-лан не стал терять времени и быстро залез в сумку. Несмотря на свои размеры, та с трудом вмещала его, но по своей природе змей был достаточно гибким и, казалось, мог растворяться в небольшом пространстве, словно кошка в коробке. Его голова прижалась к свернувшемуся клубком телу. Змей взглянул на бессмертного и успел заметить мягкую улыбку, мелькнувшую на губах этого скромного человека. Му Цинфан надёжно закрыл короб, скрывая Чжучжи-лана от проникающего снаружи света. Добавил несколько чар, чтобы скрыть присутствие живого существа в своём багаже, после чего поднял сумку на спину, чувствуя тяжесть тела своего гостя, робко опирающегося на него. Пришла пора отправляться домой.