Аромат осеннего ветра после дождя

Му Цинфан временами думал, что он совершенно оторван от мира, порой ему казалось, что он не понимает даже своих братьев по школе Цанцюн. Он плыл по течению, будь то наводнение или сам ад спустился на землю, смиренно полагая, что единственное, что ему подвластно — это лечить людей. Он никогда не стремился как следует понять поступки окружающих, а путь его бессмертного совершенствования отвергал любое враждебное отношение к кому бы то ни было. Му Цинфана воспитали так, чтобы в любой момент он был готов отдать все свои силы искусству медицины, а в последнее время горный лорд ещё и получил возможность испытать лекарское дело на демонах. Его боевой племянник Ло Бинхэ привёл демонов на помощь в битве за хребет Майгу. Раненных оказалось много, и целители сначала не решались подступиться к незнакомым существам, но Му Цинфан твёрдо приказал людям своего пика помогать раненым, которые нуждались в помощи, независимо от их расы. Проще говоря, для различий было не время и не место. С тех пор он решил вплотную заняться исцелением демонов. Му Цинфан искренне наслаждался процессом, ведь помимо лечения полученные знания могли принести ощутимую пользу людям, и даже привести к новым открытиям. Несмотря на то, что горный лорд жаждал исследовать новое для него поле деятельности, его единственным источником информации оставался Ло Бинхэ, и бессмертный предпочёл не питать напрасных надежд, вспомнив леденящее кровь безумие и обманчивую учтивость, с которой его воинственный племянник относился к нему во время его пленения во дворце Хуанхуа. Му Цинфан ни на минуту не верил, что Ло Бинхэ прислушается к его просьбе, несмотря на то, что в битве на хребте Майгу они сражались с полудемоном на одной стороне. Не взирая на ограниченный опыт общения с другими людьми, бессмертный всё же оказался достаточно наблюдателен, чтобы понять — Ло Бинхэ на их стороне лишь благодаря присутствию Шэнь Цинцю. Лекарь медленными шажками продвигался вперёд, экспериментируя методом проб и ошибок, пересматривая составленные им самим записи о битве у хребта Майгу. Но однажды перед Му Цинфана открылась неожиданная возможность продолжить свои исследования, когда его внезапно посетил шисюн. Шэнь Цинцю обменялся с ним обычными любезностями, а после озвучил свою просьбу. — Шисюн хочет, чтобы я позаботился о Тяньлан-цзюне? Широко известно, что великий Святой Правитель Царства Демонов теперь был не более чем беспомощным калекой, доживающим остаток своих дней под защитой и опекой великого монаха Учэня в храме Чжаохуа. Хотя он и приходился отцом Ло Бинхэ, полудемон не признавал их родства, и, следовательно, размещение Старейшины в школе Цанцюн без, по крайней мере, хоть какой-то гарантии безопасности со стороны его сына было риском, на который школа пойти не могла. Поэтому просьба Шэнь Цинцю прозвучала, мягко говоря, неожиданно. Хозяин пика Цинцзин торжественно кивнул, неторопливо обмахиваясь раскрытым изящным веером. Бессмертный, казалось, задумался над тем, как много он мог рассказать Му Цинфану. — Между Святым Правителем и моим учеником остались нерешённые вопросы. Это касается будущего Бинхэ, поэтому этот мастер подумал, что Му-шиди сможет продлить его жизнь ещё ненадолго... Да, и ещё! Этот мастер надеется, что шиди сумеет достать образец крови Тяньлан-цзюня. И пусть первая половина задачи была вполне ясна, вторая просьба на некоторое время лишила Му Цинфана дара речи. Собравшись с мыслями, бессмертный посмотрел в глаза своего шисюна и прямо спросил: — Шэнь-шисюн, тебе нужен образец крови Святого Правителя? Веер Шэнь Цинцю замер на полпути. Лицо бессмертного оставалось спокойно, словно безмятежная гладь озера, он стойко выдержал пытливый взгляд Му Цинфана. Повелитель пика Цинцзин медленно кивнул: — Этот мастер пока не может раскрыть все карты, но это касается моего ученика. Отказавшись раскрывать свои планы, хозяин пика Цинцзин непреклонно настаивал, чтобы шиди получил образец крови любым возможным способом. Учитывая, насколько безобидным казался сейчас Святой Правитель, это само по себе не должно было стать неразрешимой задачей. Му Цинфан в целом не был против этой затеи, он почти собрался согласно кивнуть, когда вспомнил свои личные незаконченные исследования, и в нём вдруг проснулась тяга к недоступному запретному плоду знаний. — Я исполню твою просьбу. Однако могу ли я осмелиться спросить… Шэнь-шисюн, не мог бы ты попросить Ло-шичжи предоставить мне несколько свитков или руководств, возможно, хоть какие-то материалы, которые демоны используют в лекарском деле? Это очень поможет моим исследованиям. Шисюн не смог сдержать вздоха облегчения. Он уже начал бояться, что целитель попросит в обмен на его просьбу что-то совершенно невыполнимое. Повелитель пика Цинцзин кивнул и добавил: — Разумеется, никаких проблем. Уверен, что Бинхэ не стал бы возражать, если бы ты попросил его напрямую. Тем более, что в последнее время мы часто посещаем Царство Демонов. Ответом ему стала усталая улыбка. — Шисюн, я ценю твоё мнение, но Ло-шичжи не тот человек, к которому можно просто подойти. Мне кажется, что ученик Ло… Если дело не касается Шэнь-шисюна… Между ним и остальным миром всё ещё существует непреодолимая стена. Слова Му Цинфана, похоже, немного задели Шэнь Цинцю. Возможно, он не ожидал такой прямолинейности, но отчасти был согласен с чужими словами. Ло Бинхэ продемонстрировал свою готовность стать союзником общества совершенствующихся на хребте Майгу, но камень преткновения между полудемоном и бессмертными никуда не исчез, и его шисюн, казалось, понимал причину. — Полагаю, Му-шиди тоже это заметил. Ребёнок всегда так упрям и насторожен по отношению к другим, но в том, что я, как его учитель, до сих пор не помог ему справиться с этим, есть так же и моя вина, — посетовал Шэнь Цинцю, немного озадаченный тем, что посторонний человек заметил подсознательное неприятие мира Ло Бинхэ. Стоило только вспомнить всё, что произошло в жизни юноши, и какие нарушения хрупкой психики это повлекло за собой — не было ничего удивительного в том, с каким недоверием Ло Бинхэ относился к окружающему миру. Повелитель пика Цяньцао милостиво покачал головой, показывая, что не намерен никого винить. — Я — целитель, но мне подвластно исцеление лишь физических ран. Когда мы... нашли вас обоих, было очевидно, что Ло-шичжи исчерпал себя всеми возможными способами, весьма вероятно, в результате борьбы со своими внутренними демонами. Думаю, это настоящее благословение, что Шэнь-шисюн занимает такое место в его сердце; Ло-шичжи будет на кого положиться в своей суровой борьбе. Он ещё очень молод, будет невыразимо жаль, если он погибнет, не вынеся душевных ран, когда смог бы успеть многое с присущими ему талантами. Его способности в битве на хребте Майгу сполна это доказали. Затем бессмертный торжественно пообещал Шэнь Цинцю: — Я сделаю всё от меня зависящее, Шэнь-шисюн. Горный лорд вершины Цинцзин ответил на его решимость коротким кивком, со своей стороны пообещав Му Цинфану помощь во всём, что касается его ученика. Целитель, не теряя времени даром, упаковал всё необходимое и с письменными рекомендациями хозяина пика Цинцзин, отправился в храм Чжаохуа. Пожалуй, стоит упомянуть, что представители пика Цяньцао были примерно так же хороши в бою, как и бессмертные с пика Аньдин, то есть их навыки практически отсутствовали. Если адепты вершины Аньдин привыкли использовать талисманы и артефакты, чтобы защитить себя на случай, если навыки владения мечом подведут их, ученики пика Цяньцао полагались на использование растений, либо отпугивая тёмных существ, либо скрывая своё присутствие. При этом Му Цинфан почти никогда не видел необходимости в сопровождении, особенно в таких личных поездках. По прибытии в храм Чжаохуа его тепло встретили, мастер Учэнь не забыл самоотверженную помощь горного лорда в спасении людей в городе Цзиньлане. Закончив с формальностями и приветствиями, Учэнь проводил бессмертного в небольшой павильон, где расположился Тяньлан-цзюнь. Когда-то Святой Правитель был неописуемо красив, но теперь вид его изуродованной плоти, обожжённой кожи и лица, исчерченного ужасающими шрамами, вселял неподдельный ужас. Но Му Цинфан уже видел подобное, когда наблюдал за гниющей плотью Учэня в городе Цзиньлане, его выражение лица не изменилось ни на мгновение. Вместо этого он хмуро посмотрел на своего нового пациента. Из объяснений Шэнь Цинцю целитель уже знал, что этот растительный сосуд было невозможно спасти, можно было лишь отсрочить его разрушение. Увидев тело в таком плачевном состоянии, горный лорд едва удержался от возмущения. Такие увечья не были продуктом обычного разложения, это стало результатом явного невежества и отсутствия заботы о самом себе. Му Цинфан знал, что извлечённый из-под руин на хребте Майгу Тяньлан-цзюнь чудом выжил, но не ожидал, что масштабы повреждений от битвы окажутся настолько ужасающими. Одно то, что Святой Правитель всё ещё оставался жив в столь жалком состоянии, могло считаться настоящим чудом. Старейшина мирно читал, когда издалека заметил приближающегося совершенствующегося. Вид повелителя демонов внушал отвращение, но Тяньлан-цзюнь всё ещё криво улыбался и добродушно приветствовал: — Приветствую тебя, неизвестный человек. Что я могу для тебя сделать? Учэнь не успел даже представить Му Цинфана, как целитель с порога заявил не терпящим возражения тоном: — Раздевайтесь. Уверенная команда заставила Учэня и Тяньлан-цзюня невольно смутиться от столь смелой откровенности. Повелитель демонов слегка усмехнулся, гадая, что же за удивительный человек этот бессмертный, и задумчиво протянул: — Боюсь, после такого отвратительного зрелища вы не сможете спокойно спать по ночам... Демон даже не успел закончить фразу, когда Му Цинфан приблизился к Тяньлан-цзюню и ловко сорвал пояс, распахивая простую мантию и обнажая верхнюю часть живота. На короткую секунду Святой Правитель даже задумался, а не должен ли он почувствовать себя оскорблённым из-за того, что его раздевают без предупреждения и спроса. Вздувшиеся чёрные вены, похожие на следы отравления на коже, конечности, безвольно повисшие вдоль тела, словно у сломанной шарнирной куклы, и плоть, кажущаяся истерзанной и полусгнившей — Тяньлан-цзюнь не преувеличивал, когда сказал, что это будет чудовищное зрелище. Но только не для целителя уровня Му Цинфана. Ущерб телу был нанесён серьёзный, и, бегло взглянув, он и сам мог определить, что этого демона нельзя было спасти, а только отсрочить неизбежное. И даже в этом случае он, вероятно, проживёт лишь на несколько месяцев больше, чем ему уготовано сейчас. Целитель присел на скамью, бесстрашно глядя в глаза Тяньлан-цзюню. Будь то демон или человек — пациент всегда оставался пациентом. Мысли Му Цинфана уже полностью были заняты составлением плана лечения. — Я здесь по просьбе Шэнь-шисюна, чтобы лечить Тяньлан-цзюня. Буду откровенным, ожидать чудесного исцеления не стоит. Я помогу восстановить и поддерживать ваше здоровье лишь до определённого времени. Мне сказали, что Ло-шичжи ещё есть что обсудить с вами. Мой долг — до этого момента сохранить ваше здоровье. Причина визита оказалась для Тяньлан-цзюня неожиданностью, но, стоило услышать объяснение, на его губах появилась кривая улыбка. — Тогда это не займёт много времени. Му Цинфан оставил без внимания мрачный ответ и, не теряя времени, распаковал свои медицинские принадлежности. Прежде всего, он должен был взять образец плоти и определить степень воздействия на него лечения. Он, не тратя времени на извинения, отрезал несколько прядей волос и быстро установил артефакт по перегонке духовных материалов в покоях Тяньлан-цзюня. Тяньлан-цзюнь впервые видел что-то подобное, поэтому сохранял благоговейное молчание, наблюдая за работой Му Цинфана с возрастающим интересом. Увидев, что всё улажено миром, Учэнь бесшумно отступил и оставил их одних. Целитель, погружаясь в работу, привык терять связь с окружающим миром. Что бы ни делал, горный лорд всегда оставался предельно аккуратным и старательным. Он начал с того, что проверил эффективность лечения на растительном теле, а затем перешёл к постановке диагноза своему пациенту. Составив список самых проблемных областей, требующих неотложного лечения, Му Цинфан приступил к работе. — Во-первых, вам больше нельзя использовать свои силы. Демоническая энергия совершенно несовместима с растительным сосудом, она лишь ускоряет разрушение. — Об этом можете не беспокоиться… У меня больше нет цели, чтобы прилагать хоть какие-то усилия. Я только жду, чтобы смерть снова пришла и завершила начатое. Всегда серьёзный целитель оставил без внимания самоуничижительный ответ Святого Правителя. Он высыпал в ладонь демона несколько пилюль, укрепил суставы конечностей и щедро поделился своей духовной энергией, чтобы усилить действие лекарства, которое приготовил для Старейшины. Му Цинфан трудился без устали в течение трёх дней, прежде чем наконец смог почувствовать, что состояние Тяньлан-цзюня стабилизировалось. Кожа, испещрённая чёрными и пурпурными отметинами разложения, немного разгладилась, и цвет лица стал более здоровым. Теперь повелитель демонов выглядел уже не таким несчастным, а его конечности более не напоминали безжизненные плети. — Это лишь временная мера. Ресурсов, которые у меня были с собой, едва хватило. Я заберу этот сосуд с образцом крови, чтобы провести подробный анализ для более эффективного исцеления, и вернусь в следующем месяце, чтобы назначить дальнейшее лечение. Надеюсь, когда мы встретимся в следующий раз, ваше состояние не станет хуже. Му Цинфан, так или иначе, собирался взять образец крови, чтобы определиться с методом лечебного воздействия, он лишь сцедил чуть больше, чем требовалось, чтобы исполнить просьбу Шэнь Цинцю. Что бы ни делал целитель, это ни в коей мере не испортило настроения Тяньлан-цзюня, скорее, он выглядел вполне довольным действиями горного лорда. — С вашей стороны весьма великодушно лечить демона, даже если вы делаете это по просьбе шисюна. Это была своего рода похвала, и Тяньлан-цзюнь никак не ожидал, что бессмертный посмотрит на него со всей присущей ему серьёзностью, твёрдо возразив: — Вы — пациент, которому нужна помощь. Это моя обязанность, как лекаря. — ...Разве ты не винишь меня в том, что я причинил столько вреда? Му Цинфан на мгновение замер. Борьба людей и демонов существовала столько, сколько он себя помнил, любой незначительный конфликт в любой момент мог обернуться бесчисленными жертвами. Конечно, всегда существовала вероятность избежать подобного, но такая удача была настоящей редкостью. Никому не дано контролировать жизнь и смерть. Как целитель, он не собирался тратить время на пустые обиды. Му Цинфан считал, что до тех пор, пока человек помнит, что все его поступки будут иметь последствия, ему подвластно изменить будущее. — Великий мастер Учэнь оказал вам гостеприимство, несмотря на всё, что произошло. Можно сыпать обвинениями, но это лишь распалит огонь мести в душе, но не принесёт никакой ощутимой пользы. Я чувствую себя лучше, когда помогаю другим, — кратко объяснил он. Более того, имея в рядах школы Цанцюн такого ученика, как Ло Бинхэ, бессмертный считал верхом лицемерия вообще рассуждать о какой-либо вине. — Я буду с нетерпением ждать вашего следующего визита, горный лорд Му. Тяньлан-цзюнь говорил искренне и даже поднялся, чтобы проводить Му Цинфана до двери. Прежде чем покинуть храм Чжаохуа и вернуться в школу Цанцюн, горный лорд оставил лекарства, строго-настрого наказав повелителю демонов принимать пилюли вовремя. Обратный путь он решил пройти горными тропами, чтобы собрать по пути ценные лекарственные травы — во время своего визита к повелителю демонов он действительно исчерпал все запасы. Перед тем как войти в лесные заросли, горный лорд скрыл своё присутствие порошком, приготовленным из смеси редких растений, этого обычно было достаточно, чтобы скрыть его от диких зверей и низших демонических существ. Горы, по которым он путешествовал, нельзя было назвать безлюдными, там возделывали земли крестьяне из деревень у подножия холмов, поэтому шансы попасть в беду были крайне малы. Му Цинфан с головой окунулся в изучение диких кустарников, в очередной раз давая волю своей дурной привычке — не замечать ничего вокруг, пока занят делом. Дыхание существа было слабым и затруднённым, но всё же достаточно тихим, чтобы бессмертный не ощутил чужого присутствия. Сознание металось на грани безумия и ясности, удлинённым телом руководили исключительно инстинкты. Завладевший его вниманием заклинатель нёс слабый аромат Тяньлан-цзюня, он должен был выяснить причину этого. Даже когда солнечный свет опалил его израненную плоть, он продолжал упрямо ползти к ничего не подозревающему бессмертному. К тому времени, когда Му Цинфан что-то заподозрил, нечто длинное и скользкое опутало его тело, словно питон, пытающийся задушить свою добычу. Первым инстинктом бессмертного было защитить шею, пока не задохнулся, другая рука, к сожалению, уже оказалась плотно прижата к животу. Бёдра были плотно оплетены тугими кольцами, поэтому он не мог достать свой меч, как ни старался. Бессмертный продолжал бороться, чувствуя, что существо, напавшее на него, было не таким сильным, как показалось вначале. Заклинатель катался по земле, пока в конце концов не почувствовал, что хватка рептилии ослабла. Му Цинфан уже был готов обнажить клинок, чтобы с боем отвоевать свободу, когда заметил нечто невероятное. Существо рухнуло без сознания, и вместо змеи, которую он ожидал увидеть, оказался изуродованный гибрид с телом рептилии и кожей, напоминающей человеческую, но частично покрытой чешуей. Змеиная морда выглядела так, словно кто-то содрал с человека лицо и надел его, словно карнавальную маску. Изуродованные, искажённые черты лица и редкие длинные волосы. Это нельзя было назвать ни животным, ни человеком. Прежде чем Му Цинфан успел задуматься, что же это за существо, его намётанный взгляд устремился к бессознательному телу. Создание находилось в таком жалком состоянии, что, если бы кто-то спросил Му Цинфана, он бы сказал, что даже растительный сосуд Тяньлан-цзюня выглядел живчиком, по сравнению с этим искалеченным телом. Выжить в столь ужасном состоянии было под силу только демону. Учитывая тяжесть травм, первой мыслью Му Цинфана было то, что существо могло уцелеть в битве у хребта Майгу. С тех пор прошло немало времени, и то, что этот демон просуществовал так долго в столь плачевном состоянии, казалось ни чем иным, как чудом. Целитель даже не стал раздумывать, следует ли спасать демона или нет. Это существо цеплялось за жизнь, и Му Цинфан опозорил бы лекарей всего мира, если бы не протянул руку помощи. Когда-то он видел поблизости заброшенную охотничью хижину, поэтому поспешил отнести туда раненого демона. Стоило сделать пару шагов, и бессмертный сразу заметил пагубное воздействие солнечного света на беднягу. Му Цинфан быстро закутал громоздкое тело в накидку и ускорил шаги, чтобы поскорее доставить бессознательного демона в безопасное место. Оказавшись в надёжной тени домика, Му Цинфан при помощи плаща и той сменной одежды, которая у него была с собой, законопатил окна, чтобы ни один луч яркого света не проникал в комнату. От него не укрылось, что от воздействия солнца кожа демона покраснела, словно её обдали кипятком. Что бы это ни было, наверняка оно не переносило свет. В конце концов, целитель зажёг свечу и установил артефакт по очищению пилюль, после чего направился к демону, которого уложил на жалкое подобие кровати. Демон — за неимением лучшего описания Му Цинфан решил называть его так, — был подобен безобразному лоскутному одеялу, сплетённому из человеческих и змеиных частей. Его кожа оказалась сильно повреждена, ссадин и открытых ран было так много, что неопытный лекарь мог принять их за нательный узор. Видимые ожоги, новые и почти зарубцевавшиеся, свидетельствовали о страданиях, которые пришлось выносить демону, чтобы путешествовать при дневном свете. Му Цинфан не был уверен в структуре скелета, но общий диагноз, похоже, указывал на то, что демон сломал, по крайней мере, несколько костей, что могло привести к внутренним повреждениям. Принимая во внимание способности демонов к регенерации, вероятно, это существо всё ещё держалось лишь благодаря тому, что могло поддерживать жизненно важные органы и самые основные жизненные функции. В противном случае, если бы демон действительно выжил в той ожесточённой битве, учитывая сколько времени прошло после конфликта на хребте Майгу, он должен был уже исцелиться. Учитывая, как далеко он оказался от реки Ло, демон, вероятно, вынужден был испытывать все эти нестерпимые страдания днём, пытаясь прятаться от солнца и охотиться, а затем путешествовать под покровом ночи. Не будь он так тяжело ранен, демон мог бы с лёгкостью расправиться с Му Цинфаном. Вот только этот факт полностью вылетел у целителя из головы, всё его внимание было сосредоточено на том, чем он мог помочь пациенту, которого только что подобрал. Для начала он тщательно очистил истерзанное тело, нанеся заживляющую мазь и заштопав открытые раны. Ему не пришлось использовать обезболивающие препараты, поскольку демон, похоже, ещё не скоро мог прийти в сознание. Затем целитель поработал над закреплением костей, которые казались ему сломанными, разобрав ту редкую старую мебель, что ещё оставалась в хижине, чтобы зафиксировать повреждённые суставы. Его последней задачей было накормить демона духовной пищей; существо было слишком ослабленным и не смогло бы питаться самостоятельно. В противном случае, даже если Му Цинфан сможет залатать раны, тело не сможет регенерировать. Горный лорд старался не оказывать излишней заботы пациентам, но в случае с этим демоном это была скорее необходимость, нежели простая прихоть. Он мысленно поблагодарил Шан Цинхуа за то, что тот когда-то научил его использовать стебель пресноводного тростника в качестве того, что его шисюн именовал «соломинкой». Осторожно раздвинув бледные сухие губы демона, Му Цинфан приоткрыл рот, стараясь не порезаться острыми клыками, так как всё ещё опасался, что укусы змеиного демона могли оказаться ядовиты. Набрав немного лекарства в соломинку, целитель неспешно опустил стебель тростника, дотронувшись до языка, и медленно закапал лекарство в рот демона. Наконец, закончив кормить демона, бессмертный с облегчением выдохнул, и принялся питать измождённое тело духовной энергией, чтобы облегчить заживление внутренних травм. Это было всё, что целитель мог сделать на данный момент. Немного передохнув, Му Цинфан перешёл к другим делам. Он старательно залатал крышу хижины, чтобы ветер и дождь не попали в импровизированную палату. Благо, даров леса оказалось достаточно, и он не испытывал недостатка в материалах. Бессмертный набрал несколько охапок сухой травы, подбив многострадальную перекошенную кровать, чтобы пациенту было хоть немного удобнее. Изо дня в день он собирал травы, отваривал лекарства, менял повязки, предельно бережно выхаживая демона. Существо оставалось в крайней степени истощения, прошла не одна неделя под тщательным уходом Му Цинфана, когда демон наконец пришёл в сознание. Когда Чжучжи-лан лишился чувств во время борьбы с бессмертным, несущим на теле запах Тяньлан-цзюня, он успел подумать, что его время наконец-то пришло — заклинатель убьёт монстра, который осмелился напасть на него. Он не ожидал, что когда-нибудь снова откроет глаза, и как только сделал это, жёлтые зрачки непонимающе уставились на деревянную крышу. Почти сразу же он заметил человеческую фигуру, сидящую возле небольшого столика при тусклом свете восковой свечи, и вздрогнул, дико хлопая хвостом в замешательстве и инстинктивном желании защититься. Хвост опрокинул стол и уронил свечу на землю, сразу же погасив её и погружая комнату в тусклый полумрак. Чжучжи-лан приподнялся, готовый к атаке, когда человек торопливо обернулся в смутно знакомом движении — даже в темноте было видно, как высоко и упрямо он держал голову, бесстрашно глядя ему в глаза, — и воскликнул: — Успокойтесь, иначе ваши раны снова откроются! Демон пребывал в своей первоначальной форме, — той самой, что могла вызвать ночные кошмары даже у опытных совершенствующихся, — но этот бессмертный не только не отворачивался в отвращении, но и первым делом предупредил демона, чтобы тот не усугублял свои раны. Чжучжи-лан оказался настолько ошеломлён происходящим, что всякое желание борьбы покинуло его тело, и демон снова обессиленно рухнул на кровать. Впечатление от встречи с разумным существом, который не считал его облик отталкивающим и даже проявил к нему участие, оказалось слишком сильным, змей был по-настоящему потрясён. Он чудом пережил падение в ледяные воды реки Ло, использовав остатки сил, которыми поделился с ним Тяньлан-цзюнь, чтобы сохранить ему жизнь, но этих сил хватило лишь на поддержание его первоначальной жалкой формы. Несколько недель спустя Чжучжи-лана выбросило на берег, под воздействием студёной воды тело впало в состоянии спячки, что на самом деле стало его спасением, так как помогло естественной демонической энергии поддерживать основные жизненные функции. Змей дрейфовал на древесных обломках вниз по течению реки, пока его не выбросило на берег, а солнечный свет облизал его такой нестерпимой болью, что он очнулся в агонии и принялся карабкаться по земляной насыпи в поисках спасительной тенистой прохлады. Демон никак не мог взять в толк, почему он всё ещё жив, и понятия не имел, как сложилась судьба Тяньлан-цзюня. Он предпочёл бы умереть, если бы твёрдо знал, что его дядя покинул мир, но, не уверенный, сумел ли Тяньлан-цзюнь выжить, Чжучжи-лан не мог сдаться. Он медленно путешествовал по землям, мучительно страдая всякий раз, когда не удавалось скрыться в тени от губительных лучей обжигающего солнца. Эта мучительная пытка постепенно истощила запасы демонической энергии в его теле, и разве мог Чжучжи-лан подумать, что его спасёт тот самый бессмертный, на которого он вероломно напал. Когда его пациент немного успокоился, Му Цинфан вновь зажёг свечу. Демон испуганно дёрнулся и, казалось, даже съёжился от вида искры. Очевидно, измученный палящим солнцем, он пришёл в ужас при одном намёке на свет. Горный лорд поднял сложенную вдвое ткань и накрыл ею глаза демона, прошептав: — Пожалуйста, потерпите немного, мне нужно взглянуть на ваши раны. Бессмертный уложил обмякшее тело обратно в кровать, аккуратно осматривая, чтобы убедиться, что наложенные швы не разошлись. К счастью, всё оказалось в порядке, поэтому целитель снова погасил свечу и снял самодельную повязку с чужих глаз. — Кажется, вы понимаете человеческую речь. Я осмотрел ваше тело и, похоже, лечение проходит успешно. Однако полное исцеление возможно лишь в том случае, если вы не будете мне мешать. Надеюсь, вы доверите мне заботу о вашем здоровье? Чжучжи-лан был всё ещё слишком ошеломлён происходящим, но, учитывая, что этот человек не испугался дотронуться до уродливого монстра, вроде него, у демона не было причин сомневаться в искренности бессмертного. Он бессознательно кивнул и наконец почувствовал, что боль в теле стала не такой мучительной. Чжужчи-лан понятия не имел, как долго этот заклинатель заботился о нём. Самым логичным было избавиться от демона, пока тот находился без сознания, за то, что змей напал на него. А затем бессмертный вдруг прижал руку к чужому лбу, оставив змея настолько потрясённым, что разум демона почти опустел от столь интимного прикосновения. — Я затрудняюсь определить, насколько температура вашего тела отличается от температуры других живых существ, поэтому мне нужно убедиться, что у вас нет лихорадки. Кожа змея была почти липкой на ощупь, но лоб оказался тёплым. Му Цинфан уже давно подозревал, что у существа может подняться температура, реагируя на попытки тела исцелиться, поэтому он включил в рацион демона жаропонижающие пилюли, но всё же должен был спросить, чтобы знать наверняка. Особенно сейчас, когда его пациент наконец очнулся. Демон кротко кивнул ещё раз, глядя на бессмертного широко распахнутыми глазами. У него оказались очень красивые кристально чистые глаза. Горный лорд улыбнулся своему послушному пациенту, довольный тем, что наконец-то удалось немного стабилизировать его состояние. — Чуть не забыл, меня зовут Му Цинфан. Я - горный лорд пика Цяньцао из школы Цанцюн.