Псы, Волки и Маргаритки

Рыба, рыба, рыба. Ещё денёк таких пряток, и он сойдет с ума. К этому моменту его наверняка уже можно было учуять по запаху за версту. Да и деньги заканчивались. Нужно опять кого-то обворовать. Сейчас свобода ничего особо не значила, от неё даже больше проблем, чем пользы, но он зашел слишком далеко, чтобы сдаваться. Весь состав прибыл в Киркволл, возможно, даже сам магистр с ними. Причалили к Рваному берегу, лишь бы их никто не заметил. Им хочется, чтобы все прошло тихо, очевидно, что не хотели рисковать дипломатическим скандалом. Фенрис посчитал то, что осталось от его соверенов. Теперь, когда его преследователи поблизости, наёмником не поработаешь. Местные гильдии уже обратили внимание и послали не одного человека за остроухим дебютантом, что крадет их хлеб. От одной только мысли, что те узнают, какая за его голову назначена награда, он приходил в ужас. *** - Что значит, у тебя нет денег? Умереть захотелось? – он схватил Ансо за воротник и притянул к себе. Фенрис даже без лириума, сверкающего по всей коже, выглядел довольно устрашающе. - Предками клянусь, умоляю! Я же сказал Вам: ублюдки обобрали меня как липку! Если на их трупах ничего не было, значит всё пропало. Гном не лгал, как бы разбито он ни звучал со всем его нытьём, уговорами и мольбами. Годы службы сделали Фенриса страшно убедительным, но никакие угрозы, сколько бы их ни было, не помогут золоту, необходимому для продвижения, взяться из ниоткуда. Fenedhis. Не стоило даже надеяться сбежать от них без боя. Где-то здесь, среди тесной громады зданий и тёмных переулков, кто-то поджидает его, чтобы нацепить железный ошейник. От одной только мысли об этом тошнило. Он практически не обращал внимание на Ансо, который всё ещё говорил. - …спрашивать у других. Может, я лучше с этим вам помогу? - Что? - Тевинтерцы уверяют, что у них есть информация о сбежавшем рабе, и они готовы её продать. Вы знаете, как здесь всё устроено. Они ищут любого заинтересованного в сделке, говорят, что за его возвращение ждёт неплохая награда. А они умнеют. После того как прошлые группы были перерезаны, они дважды подумают, прежде чем соваться самим. - Что ты им сообщил? – Фенрис вновь хватается за гнома и пихает того в стену, ещё яростнее, чем ранее. - Ничего! – пищит тот, - Но, может, я могу помочь, и мы будем в расчете. - Выкладывай уже, гном. - Я знаю парня, который знает других парней. Отчаянные и только что остались без работы, но у них есть репутация. Их не проглядишь, если это то, что вам нужно. *** - Хоуки? – пьяница посмеялся, - Ты не здешний походу. Ты этот, один из тех сраных долийских кочевников? – мужчина прищурился, обращая внимание на его татуировки. Капюшон плаща прикрывал седые волосы, а вот с метками ничего особо не поделаешь, если не хотелось выглядеть ещё подозрительнее. - А ты не из говорливых. Потратил медяк на пустую болтовню. Напряжение от ожидания, похоже, сводило его с ума. Фенрис только что вернулся с побережья, но у него была ещё пара часов, прежде чем ловушка захлопнется. Корабль был пока на месте, зловеще манил к себе, как и всегда. Эльф прошел вдоль ручейка неподалеку, снял броню и стал оттирать рыбий запах с кожи. Он видел их лагерь на пляже, но не смог бы справиться со всеми. Их было слишком много. Да и другие наверняка поджидали на борту. Ему нужна была собственная приманка. Всего лишь один мертвый дозорный, которого найдут позже, без сердца. - Ты их чё, разозлил что ли? Ну тогда мои соболезнования, - портовый пьяница сплюнул на пол, - Так, ну чё сказать про них? Они ферелденцы, ну эти, собачники. Видал мабари? ‘От такой большой, сплошь мышцы да зубы, как укусит, так с рукой прощайся, - он показывает изгрызенную руку в грязном тряпье, - Мне повезло, они были в хорошем настроении, когда на них наткнулся. Он отхлебнул из почти пустой бутылки и покачал головой. Было заметно, что мужчина раздумывает, стоило ли продолжать говорить. - Ты наверн не слыхал, что тут давеча в Висельнике произошло. Не? Пришла, значит, одна долийская деваха. Блин, ты ведь тоже долиец, не? Точно? Ну а эта настоящая, у неё татухи на лице, штаны из кожи, как у охотника. Просто зашла такая, типа не при делах, будто с неба упала. Но красивенькая, для эльфийки-то, вот пара парниш и решили подкатить к ней. И не успели они ещё чё сказать, как объявился Тетрас. В смысле «кто такой»? Ой, ты походу реально недавно здесь, день или два. Однажды точно пересечетесь. А те парни, короче, решили не идти против него, вышли наружу подождать. Очень зря. Вместо крольчихи им попались Хоуки, и, сиськи Андрасте, какие они злющие были. Один только Башмак и выжил, долго еще руками не пошевелит. Остальных растерзали или ещё чё хуже. Больше он ничего не сказал. *** Гаррет стоял у шаткого стола, что никак не мог встать неподвижно, и просматривал два письма на запятнанном пергаменте. Первое, в тяжелом конверте и опечатанное воском, от Миирана, в нём были остатки зарплаты. Он перехватил его прямо из рук Гамлена, пока тот отбивался от Лиандры. Открытое приглашение вернуться в «Красные клинки» по его собственному желанию. Второе же и письмом-то сложно было назвать. Сложенная записка, сделанная трясущейся рукой, с кратким сообщением, намекающим на работёнку. Он положил два письма рядом и стал раздумывать. Убивать по чьей-то заявке или же убивать по собственной нужде? Не то чтобы он был разборчив. Убийство, по крайней мере, было честным занятием. Он видел беженцев и отступников, которых заставляли заниматься вещами и похуже. Занимаясь убийствами, ему не придётся думать о лириуме, ядах или рабах, о том, что невинные пострадают в результате его действий. Если уж и браться за плохие дела, то по крайней мере стоило себе в этом признаться, осознавать свою вину и надеяться, что в тавернах хватит горячительного пойла, чтобы залить это чувство. Всё равно большинство из тех, кого он убивал, заслуживали смерти. Он ещё никого не встречал, кто бы сделал миру хуже уходом на тот свет. Что бы сказал отец? Его мать уже ясно дала понять, что она думает, даже если и беспокоится она по большей части за Карвера, а не о нём. Для неё в тот день в Диких Землях погибло оба ребёнка-мага, просто Гаррету не хватает совести лечь и не рыпаться. Но деньги, которые он зарабатывает, всё ещё годятся – жертва, на которую она готова идти ради семейного блага. Но Хоук не держит на неё зла. Лиандра вообще могла бы отдать его в Круг и дело с концами. Мабари кладет голову на колено мужчине и вздыхает, после чего поднимает взгляд, пялясь на того влюбленными чёрными глазами. Гаррет улыбается и гладит его. Этой ночью они оба будут с каддисом. *** - А ты ещё, сука, кто такой? Гнев Гаррета был почти осязаем. Те люди были профессионалами. В броне видной, с оружием хорошим, со званиями. Они чуть не померли. А этот эльф что, только что вырвал мужику сердце? Как бы сказал Варрик, он видел всякого рода дерьмо, но конкретно такое дерьмо вгоняло в ступор. Как бы то ни было, он продолжил изрыгать ругательства. - Расскажи я правду, ты бы пошел на такое? Гаррет опешил, его палец так и застыл в воздухе. Он бросает ещё один взгляд на трупы, разбросанные вокруг Венадаля, наполовину обугленные, на одну треть замороженные, нашпигованные арбалетными болтами. Его сердце всё ещё молотило. Карвер и мабари выглядели чуть более потрёпанными, но всё равно стояли. Брат успокаивал напряжённого пса, что рычал на эльфа, но не отходил от него. Они оба выглядели напуганными, готовые накинуться в любой момент, чтобы даже загнанными в угол выглядеть устрашающе. - Справедливо, - в конце концов, говорит он. Не пошел бы. Он что, сумасшедший? В какой-то мере да. Но уж точно не настолько, чтобы уничтожать мини-армию тевинтерских бойцов. И ради чего? На площади эльфинажа было темно, лишь волшебные светильники слегка горели, но он готов был поклясться, что видел, как причудливые метки на эльфе зажглись. Он улавливает в груди какое-то чувство, а затем оно опускается ниже, отдается теплом в животе. Они разговаривают, но Гаррет ловит себя на мысли, что ему интересно, как эти татуировки выглядят под шипастой бронёй эльфа. А ну подними глаза, придурок. Он мотает головой, чтобы отвлечься. Что ты как псина? Издевательство какое-то. - Сначала используешь нас, а теперь просишь помощи? Ох, сраные полужопья Андрасте, ну и наглец же ты. Гнев вернулся. Как будто он ещё раз будет обрекать на смерть своих друзей, брата и собаку. Вся эта заварушка явно не разрешится просто. Не может такого быть, что они начнут тягаться с магистром и будут надеяться, что никто ничего не заметит. Мабари одиночно гавкает в такт мыслям своего хозяина. В нескольких шагах поодаль Варрик прочищает горло, впрочем, его игнорируют. Зато стремительный толчок в руку затыкает Гаррета. - Хватит орать, - сказал Карвер, - Ты пугаешь Мерриль. Он показал на магессу, что пряталась за своим посохом, пытаясь казаться как можно меньше. Гаррет видел, как та кусала свои губы в попытке сдержать слёзы. В этот момент он почувствовал себя ослом. Варрик с опаской выглядывал Хоука, после чего бочком подтянулся к эльфийке и взял ту за руку. - Все хорошо, Маргаритка, он не всерьёз. - Прости, Мерриль, - теперь голос Хоука звучал робко. Тяжело было видеть в этих больших зелёных глазах собственное отражение: очередной злобный шем, орущий на всех подряд, - Не стоило так себя вести. Простите, что подверг вас всех риску. Это моя вина. Желание скандалить сошло на нет. - Мы ведь поможем ему, да? – лишь отвечает она, - Должны помочь.