Красное солнце, голубая луна, тихая песнь, что в долине смерти слышна. Она спасет от жестокого мира тебя, лишь дашь обещание, его исполнить должна.
Сколько раз Дженни ее повторила, она не знает. Эта молитва вогнала девушку в транс, и она потеряла сознание. Очнулась лишь на темной улице, в кругу полицейских и пожарных машин. Медленно, девушка перевела взгляд на дом, который даже не принадлежал ей. Она смотрела, как он сгорает, и вспоминала свой замок. Закрыв лицо ладонями, Дженни снова зарыдала. Полная луна, горящий дом и огромное количество людей — все так до боли ей знакомо. Кто-то дотронулся до плеча Дженни. Она перевела свой взгляд на этого человека и увидела знакомые черты лица. Перед ней стоял вчерашний полицейский, который «спас» ее от насильников. — И мы снова встретились, — тихо произнес Чонгук. У него в руках был плед. Он расправил его и накинул на спину девушки. На улице хоть и лето, но ночь была холодной, а Дженни была лишь в коротких пижамных шортах и пижамной рубашке. — Удалось что-нибудь спасти? — Дженни произнесла это хриплым от слез голосом, а потом резко вскочила, — Фотография… Господи, мне срочно нужно туда. Она ринулась в дом, но Чонгук успел ее схватить. — Стой! Совсем сумасшедшая? Весь дом в огне, ты можешь заживо сгореть или задохнуться! — голос полицейского эхом отдался в ее голове и больно ударил по ушам. Дженни закрыла уши и так сильно закусила нижнюю губу, что прокусила ее. — Прошу, мне очень надо кое-что забрать… У девушки началась истерика, но Чонгук продолжал ее держать. Она находилась в такой степени отчаяния, что ее магия начала непроизвольно вырабатываться, и в ту же минуту Чонгук отпустил ее. Руки Дженни были настолько горячими, что было попросту невозможно их держать. Девушка не растерялась и забежала в дом. Она слышала отдаленно крики и визги, но ее цель — фотография. Пусть считают сумасшедшей, она три года провела в пансионате для монстров и на мнение зевак ей плевать. Огонь подчинялся ей и исчезал перед ней, пропуская Дженни вперед. Когда она вбежала в комнату, он полностью исчез из нее, позволяя девушке найти фото. Она слышала, как за ней в дом вбежал полицейский. — Дура, поднимайся, надо уходить, дом сейчас обрушится. Дженни не обращала внимания на крики парня и продолжала искать фото. Первая перекладина упала так, что стала преградой для Чонгука. Она упала между ним и Дженни и загорелась. Сильным багряным пламенем. — Что за… Почему пламя багрового цвета? — донеслось до Дженни и она остановилась. — Пламя ненависти. Самое опасное пламя, Дженни. Если ты потеряешь контроль и оно появится, то погибнут абсолютно все вокруг тебя и ты тоже. Запомни, оттенок адского пламени — багряный. Она вспомнила слова матери и это вернуло ее в реальность. Она обернулась и увидела как огонь с перекладины медленно подбирается к полицейскому. Девушка взглянула на пламя, но оно продолжало движение, игнорируя хозяйку. Дженни на минуту растерялась, но, по воле судьбы, в окно попала вода. Сообразив, что к чему, Ким направила струю воды прямо на перекладину. Огонь все никак не мог потухнуть. И она просто прокричала: — Беги! У тебя есть шанс убежать, со мной все будет в порядке! Чонгук бросил на нее странный взгляд и Дженни поняла, что он не собирается бросать ее в этом пекле. Девушка сконцентрировалась, она вытянула руку вперед и с помощью телекинеза вытолкала полицейского из комнаты, а сама продолжила искать фото. Оно было в самом нижнем ящике шкафа. Забрав его, Дженни встала и осмотрелась. — Ну почему багряное пламя появилось именно сейчас? У Дженни не было прохода. Только прыгнуть через огонь и бежать. Почему-то эта идея показалась в данный момент отличной, и девушка так и сделала. Только сейчас она заметила, что весь дом полыхает багряным пламенем. Как только она выбежала из дома, кто-то схватил ее за руку и потащил к машине скорой помощи. — Чокнутая… Это было последнее, что услышала девушка перед тем, как потерять сознание.Х
Снова темнота. Но она совсем другая. Дженни слышит, как пищат медицинские приборы, слышит отдаленные голоса, но вокруг темно. Она просто без сознания. Приложив усилия, Дженни открыла глаза и увидела яркий противный свет от люстры, что висела над ее больничной койкой. — Пришла в себя? — у Дженни все еще были проблемы со слухом, поэтому женский, мелодичный голос был резким и отдавался эхом. Дженни попыталась встать, но ее уложили обратно. Она щурилась, было сложно и больно привыкнуть к свету, но она пыталась. — Где я? — Дженни не узнала даже свой голос. — В больнице, где еще можешь быть? Совсем не помнишь вчерашнюю ночь? Тут в голове промелькали картины пожара. — А тот полицейский… с ним все в порядке? — Дженни вспомнила, как он пытался вытащить ее из огня и чуть не погиб сам. — О себе беспокойся. Он себя прекрасно чувствует, в отличие от некоторых. Хоть Дженни еще и не до конца осознала происходящее, но эта женщина успела ее выбесить. — Где… где фото? Где моя фотография?! — закричала девушка. — Да угомонись. Она с остальными вещами, в которых ты приехала. Дженни успокоилась. Она ненавидит, когда на нее орут, но почему-то сейчас не может сказать и слова против. Расфокусированный взгляд пришел в норму, блики пропали, и Дженни прекрасно увидела палату и женщину, которая уже минут семь рассказывала, что «спички детям не игрушка», стояв около окна и что-то поправляя. Это была низкая, немного полноватая женщина средних лет, с ярко-рыжими волосами. Если бы не волосы, то была бы среднестатистической корейской медсестрой, которой за тридцать. На бейдже было указано имя «Хиро», и Дженни только сейчас заметила, что эта женщина имеет японские черты лица. — Мне нужно домой. Ким встала, отцепляя от себя датчики, но Хиро накинулась на нее. Медсестра была достаточно медлительной, Дженни успела увернуться, встать и выбежать из палаты, но не все так просто. Перед ней возник полицейский и она врезалась в него. — И мы опять встретились, — произнес тихий мужской голос. Крепкие руки держали Дженни за локти, помогая ей избежать падения, а взгляд карих глаз приковывал все внимание к себе. — Вы правы, но эти встречи — не подарок судьбы, а лишь стечение обстоятельств. — Кажется, вы должны вернуться в палату. Чонгук все еще держал Дженни за левый локоть и заводил ее в палату, помогая лечь на больничную койку. Он взял стул, который стоял у окна и поставил его у кровати, садясь на него. — Как вы себя чувствуете? — задал вопрос Чонгук. — Зачем вам знать мое состояние, если вы не врач? — девушка смотрела в потолок. — Задавайте интересующие вас вопросы и уходите. — Почему вы так негативно настроены? — Дженни не ожидала подобного вопроса и сначала растерялась. — Этот вопрос не касается дела. — Но он меня интересует, а вы сами сказали задавать «интересующие вас вопросы». Будьте любезны, ответьте. Дженни хмыкнула и села. — Вам говорили, что вы приставучий и бесячий? — неожиданно произнесла девушка, смотря парню в глаза. — Нет. Такое обычно не говорят в лицо, — Чонгук сложил руки на груди и закинул ногу на ногу. Его лицо было спокойным, но напряженным. — Значит, я буду первая. Вы приставучий и немного меня подбешиваете. Чонгук усмехнулся, а затем сказал: — Ладно, пусть я буду таким, но вы все еще не ответили на вопрос. Дженни закатила глаза, но все же ответила: — Критическое. Медленно схожу с ума. — Ну хоть не наврали, как многие делают. — Обычно люди врут либо для защиты себя, либо для защиты того, кому они врут. Мне нет смысла защищать себя и вас. Так зачем же тогда врать? — Интересная цепочка. Мы звонили вашему брату, но он не отвечает. У вас есть здесь еще семья? — Нет, — слишком резко ответила Дженни. — Вы сейчас кого-то защищаете? — Дженни отрицательно поматала головой. — Тогда почему врете? Вчера вы просили своего брата, чтобы он не звонил матери и сестре. Значит они где-то в Корее, и я прошу вас дать их номер, чтобы я мог с ними связаться. — Я же могу отказаться, — он отрицательно покачал головой. — Это был не вопрос. Я отказываюсь давать вам номера моих близких. Лучше отдайте мне фото. — То самое фото, из-за которого мы чуть не умерли? Дженни лишь кивнула головой и Чонгук встал и подошел к тумбочке, которая стояла около кровати девушки. Достал оттуда мятую фотографию и протянул девушке. Дженни дрожащими руками взяла ее и внимательно присмотрелась. — Счастливые… — тихо произнесла Дженни. Чонгук решил не доставать ее вопросами и смотрел на то, как Дженни гладит фотографию. Он только собирался уйти, как девушка добавила: — Мне нужно домой. — Тебе нужно еще минимум неделю в больнице полежать. Позавчера тебя чуть не изнасиловали, а вчера ты чуть не сгорела в пожаре. — Когда мы перешли на «ты»? — Чонгук промолчал, а Дженни встала и открыла тумбочку, доставая вещи. — Дженни, пожалуйста ляг на кровать и поспи. Я не буду узнавать номер твоих родителей, хорошо. Не стоит тебе уходить из больницы, хотя бы два дня. — Интересно, почему же я должна послушать тебя? Ты обычный полицейский, ничего обо мне не знаешь, всего лишь «спас» два раза. Думаю, это последний раз, когда мы пересекаемся. — Почему же у меня такое чувство, что не последний? Дженни проигнорировала его и задала свой вопрос: — Я сейчас собираюсь переодеться, ты так и будешь стоять здесь или все-таки уйдешь? Дженни начала расстегивать рубашку, и Чонгук вышел из палаты. К сожалению, девушку привезли в пижамной одежде и сняв одну рубашку, она надела другую. Разница лишь была в том, что одна больничная, а вторая домашняя. Выйдя из палаты, она увидела Юнги, который разговаривал с Чонгуком. — Что ты здесь делаешь? — спросила Дженни, прерывая разговор. Лицо Юнги оставалось каменным, и лишь в глазах, Дженни на несколько секунд увидела волнение. Чонгук же хмурился, он был чем-то раздражен, и девушка понимала, что причиной такого поведения может быть ее названный брат. — Дженни, ты отправляешься к матери, постарайся не влезать в подобные передряги, а если ослушаешься, не звони мне и не проси спасать. Сама выкручивайся. У меня нет времени возиться с тобой, — он повернулся к Чонгуку. — Мистер Чон, отвезите ее домой, адрес ***. А мне пора. Безразличный взгляд на Дженни, разворот на сто восемьдесят градусов и огромная удаляющиеся спина, обтянутая черной рубашкой. Худая рука с выпирающими венами и длинными пальцами коснулась кнопки вызова лифта. Спустя минуту двери открылись, и женский голос произнес «четвертый этаж». Мужчина зашел в лифт и повернулся, смотря сквозь Дженни. Он был достаточно далеко, но Дженни, почувствовав этот взгляд, задержала дыхание. Как только двери закрылись, девушка выдохнула. — У вас с братом плохие отношения? — Нет, просто в нашей семье безразличие — высшая степень заботы.