Санкт-Петербург от А до Я

После смены Алексу хотелось только одного — рухнуть на кровать и уснуть. Он и так почти задремал в трамвае, удалось выбить место у окна, только вот нормально отдохнуть не вышло. Как только Тарасов опускал голову, прижимаясь к стеклу, тело тут же прошивала такая тряска, что все мозги смешивались в кучу. Как уж тут расслабишься? Оставалось только глазеть за окно, где окраинные пятиэтажки перемежались с магазинами всем известной фирмы, старыми детскими площадками и заводскими зданиями. В такой глуши было полно фабрик, дым из их труб висел в воздухе и днём и ночью, зато за съёмную квартиру приходилось платить не так уж и много. Так от не очень большой зарплаты автомеханика оставалось хоть что-то и Алекс даже немного откладывал. Конечно, приходилось потуже затянуть пояс, но Тарасов упрямо копил на съем квартиры получше. Чтобы потом не нужно было тратиться на проезд и вставать за полтора часа, чтобы успеть на работу. Алекс бессмысленно уставился за окно, краем уха слушая гул голосов других пассажиров. Трамвай чуть замедлился, пополз в гору, взбираясь на мост. Сейчас он пустовал, не было ни единого пешехода. Вообще, казалось, что район вымер и остались только машины да поезд, пробегающий под мостом. Алекс лениво перевёл взгляд, чтобы рассмотреть поезд, но совершенно внезапно углядел на мосту одинокую фигуру. «Он совсем один здесь», — отрешённо подумал Тарасов. Пару секунд он позволял своим мыслям утекать в другую сторону, а потом его как будто ударило током. «Он один на мосту, над рельсами!». Алекс вскочил. Его соседка слева, немолодая уставшая женщина, недовольно заворчала, но Тарасов не обратил на это внимания. Протиснувшись через неё, он стал проталкиваться к выходу, игнорируя возмущение пассажиров. Трамвай остановился слишком быстро, никто не собирался выходить, Алекс заработал локтями усерднее, успев вытряхнуться из трамвая в самый последний момент. Двери закрылись, едва не прижав полы Алексова пальто, сам Тарасов чуть не попал под колёса автомобиля — остановка трамвая была прямо на проезжей части, рельсы проходили посреди двух полос. — Ещё задави меня, мудак! — рявкнул Алекс, спеша ретироваться на пешеходку. Оказавшись в безопасности, Тарасов поспешил к тому месту, где видел одинокого парня. Двигаясь против потока машин, Алекс щурился, пытаясь разглядеть впереди человека. «Если из-за тебя я просто так просрал поездку, я тебя урою», — думал Алекс. Мысль, конечно, была идиотская, но хорошо, что мозг генерировал подобное, а не размышления о том, что Алекс не успеет. Конечно, если так подумать — какое ему вообще дело до незнакомого чувака, который решил выпилиться? Хочет прыгнуть под поезд — пусть прыгает, его право. Но Алекс просто не мог пройти мимо. Ноги сами несли его вперёд, он не выдержал, сорвался на бег. Впереди была только тьма, ещё и свет фар слепил. Алекс почувствовал злость, рванулся вперёд и замер. Парень всё ещё стоял возле перил. Капюшон был надвинут на самые глаза, куртка на пару-тройку размеров больше, тощие ноги в рваных джинсах и поношенных кедах. «Наверное, замёрз, всё-таки, октябрь», — сочувственно подумал Алекс. Встал рядом, облокотившись на перила. Они мелко дрожали, возвещая о скором прибытии поезда. Надо было срочно начинать операцию по спасению, иначе под конец дня Алексу бы ещё и «посчастливилось» увидеть самоубийство. Тарасов не мог оттащить парня насильно, разговор был единственным способом сохранить ему жизнь в долгосрочной перспективе. И, хоть Алекс никогда не имел больших способностей к психологии, заговорил: — Знаешь, я тоже вот так стоял восемь лет назад. Только внизу была река, а не рельсы. С деньгами было туго, я свалил из дома, мне негде было жить. Думал, чёрт с ним, сигану с моста — и все проблемы уйдут. Только вместе с проблемами и вся жизнь коту под хвост. Меня тогда спас один мужик, просто поговорил со мной, вот как я сейчас с тобой. И, знаешь, может, у меня не лучшая жизнь, но в ней тоже есть место радостям. Всё чёрно-белое, нет смысла убивать себя только из-за того, что тебе не всегда везёт. Алекс нетерпеливо покосился на парня; вибрация усиливалась, поезд приближался. Уже вдалеке замаячили огни, раздался пока ещё не очень громкий, но пронзительный свист. Состав приближался, для того, чтобы отговорить парня прыгать, у Алекса оставалось всего ничего. Впрочем, похоже, юноша прыгать и не собирался: он повернул голову и теперь смотрел на Алекса во все глаза. А они у него, надо сказать, были красивыми, огромными, как у куклы, правда, цвета было не различить из-за сумерек и даже фары проезжающих мимо машин не помогали. Зато помогли разглядеть в руках парня планшет с изрисованным листом и карандаш в изящных пальцах. Алекс стал подозревать, что парень стоял здесь вовсе не для того, чтобы лишить себя жизни. Смех Тарасова потонул в рёве пронёсшегося внизу поезда. Парень тоже рассмеялся, даже тогда, когда снова стал слышен только шум машин. — Вы меня напугали, — пожурил его Алекс. — Я уж решил, что вы собрались сигануть с этого моста. Я из трамвая выскочил, бежал сюда, как сумасшедший. — Я просто рисую, — отсмеявшись, ответил юноша. — Поздно спохватился, задание нужно сделать к завтрашнему утру, а я замотался и совсем забыл. Меня, кстати, Матвей зовут. — Алекс, — он пожал холодную протянутую руку. — Значит, из-за меня вы поездку потеряли? — огорчился Матвей. — Давайте я тогда вас чаем угощу? В качестве компенсации. Алекс немного подумал. Конечно, ему хотелось спать, но желудок услужливо напомнил, что обед был давно и не помешало бы закинуть что-нибудь в топку. — Я тут недалеко живу, — по дороге объяснял Матвей. А учусь в архитектурно-строительном. А ещё работаю курьером. Поэтому, кстати, и не успел вовремя сделать зарисовки. А вы уже работаете, наверное? Алекс улыбнулся. Матвей показался ему таким хорошим. Забавный, наивный, но, в то же время, не какой-нибудь инфантильный паразит. — Да, я работаю, — кивнул Алекс. — Может, перейдём на ты? А то такой официоз… — Давай. — В общем, я в автомастерской батрачу, а в этом районе снимаю квартиру. Не очень далеко, в принципе. — Значит, мы соседи, — улыбнулся Матвей. Скоро они оказались возле потрепанной хрущёвки. Матвей пропустил Алекса вперёд оба раза, когда они вошли в дом и в однушку. — Одну секунду, я занесу соседу куртку, — сказал Матвей, когда Алекс уже скинул своё пальто. — Проходи она кухню, я скоро вернусь. Тарасов, сняв ботинки, покорно шагнул через короткий коридор в кухню, отыскал выключатель и сел на табуретку. Огляделся. Кухня была маленькая, но довольно уютная. Не была ни намёка на грязную посуду, плита была натёрта до блеска. На стене, свободной от кухонных шкафов, были прибиты полочки, на которых стояли забавные фигурки, маленький холодильник был весь обклеен магнитами. — Много путешествуешь? — недоверчиво спросил Алекс, когда Матвей вернулся. — Нет, — улыбнулся он, ставя чайник на плиту. — Знакомые привозят. Я никогда не бывал за границей, да и в других городах. Всё только в Питере. А ты? — Пока тоже никуда не выбирался. Деньги коплю. Не на квартиру, конечно, просто на то, чтобы снимать квартиру получше. А ты снимаешь или… — Я с папой живу, — немного смущённо ответил Матвей. — Но так-то я зарабатываю. Но на съём не хватит. — Чего стесняться? — не понял Алекс. — Нигде не прописано, что после совершеннолетия дети обязаны свалить от родителей. Тем более, ты сам себя кормишь, так что это нормально. — Тарасов встрепенулся. — А я-то никому не помешаю?  — Папа на работе, так что нет, — успокоил его Матвей. — И вернётся где-то часа через полтора. Эти полтора часа пролетели стремительно. Под конец Алекс с Матвеем чувствовали себя так, будто знали друг друга целую вечность. Тарасов уходил домой с обещанием от Матвея сходить погулять на выходных.