Дневник героя из прошлого

дом семейства Харрис

В вечернее время родная улица девушки никогда не могла похвастать яркими ярмарками или ночной активностью молодёжи. Данный район — идеальное место для проживания пар с маленькими детьми или для пожилых людей, уставших от быстротечности жизни. Однако сегодня из своих укромных жилищ вылезли все, кому не лень, словно к ним с небес на землю спустился сам бог. Мягкая, но отдающая характерным цоканьем поступь лошади заставляла обращать на себя взгляды мирных жителей, некоторые из которых уже начали активно перешептываться, разнося сплетни. — Что происходит? — искренне удивлялась Рина, озираясь по сторонам. — Не часто в подобные районы приходят прославленные герои человечества, — с нотой безразличия в голосе ответил на вопрос подчиненной Аккерман, не обращая на собравшийся народ своего внимания. — Который из? — Тот, с синей крышей, — отвлеклась шатенка, перестав наконец крепко держаться за мужчину да отстраняясь назад. — Слезай. Дальше пойдём пешком, нет смысла напрягать лошадь попусту. — Хорошо, — кивнула шатенка, ловко соскакивая с животного да став поспешно поправлять свой наряд. — Как-то мне некомфортно находиться в центре внимания. Не представляю, как вы живёте, капитан, когда вас каждая собака в лицо знает. — Тебе не кажется, Харрис, — оказавшись на земле рядом с подопечной, мужчина недовольно свёл вместе брови, — что люди знали о твоем приходе? Словно нас ждали изначально. — Наверное, моя мать была чересчур озабочена приготовлениями и соседи заподозрили неладное, — пожала плечами разведчик, разведя руки в стороны. — А сплетни всегда распространяются с бешеной скоростью, вот люди и набежали, каждый со своей правдой… — Тогда твой родной район — страшное место. — Даже не поспоришь, — тихо засмеялась Рина, подходя вместе с Леви к нужному строению. Под тяжелыми заинтересованными взглядами толпы пара наконец-то дошла к внешне невзрачному дому, из которого на улицу просачивался едва уловимый аромат приготовленных блюд. Невольно шатенка прикрыла глаза, вдыхая манящий аромат стряпни, который не чувствовала уже пару лет, а может даже больше. В глубине души она была рада вернуться к родителям, которые любили ее и уважали, пока в стенах дома не прозвучала фраза «я иду в разведку». Ведь до того рокового дня в семействе не было громких ссор, рукоприкладства и жестокости. По крайней мере в сторону только начинавшего жить ребенка. Пока Аккерман управлялся со своей лошадью, Рина поднялась по трем небольшим ступеням к порогу, постучав по двери костяшками пальцев. Она не сразу услышала поспешные шаги, заставившие ее сердце биться чаще. — Хм, думал, ты и постучать не успеешь, как тебе двери распахнут с караваем в руках, — прокомментировал подошедший к подчиненной капитан. — Это была дурацкая затея, — прошептала шатенка, сжав ладони в кулаки, — давайте уйдем. — Эй, неужели твоя мать страшней гигантов? Ты приняла решение и сейчас обязана мириться с его последствиями, — Леви перевел взгляд с девушки на толпу, оставшуюся за их спинами. Ему не нравилась сложившаяся ситуация, атмосфера, окутавшая родной дом Харрис и поведение родителей, которые, казалось бы, так жаждут встречи с пропавшим ребенком. — Ох! Милая, ты все-таки пришла! — Резко распахнув дверь, восторженно воскликнула пухлая женщина, буквально светящаяся от счастья. — И не одна. Это твой молодой человек? Ах, Риночка, как же я рада! Проходите, скорее! — Да, мам, привет. — Почему-то девушке стало неловко из-за слов родителя, однако она не стала ничего говорить, поддавшись схватившей ее руку матери да войдя в старое, но родное сердцу помещение. — Ничего с тех пор не изменилось… — Давай, проходи, Риночка, отец сейчас придет, он, дурья башка, за бутылкой к соседу пошел! Никак не перестанет пить после твоего ухода. Проходите, пожалуйста, присаживайтесь! Сейчас картошечка еще сварится и можно садиться к столу. Ах, ты так изменилась! Стала более женственной, милая. Кстати, как зовут твоего молодого человека? — Леви, — холодно отозвался прошедший в гостиную капитан, — Аккерман. — Божечки! Вы же тот самый герой Разведкорпуса! Риночка, молодец, послушалась мать и выбрала себе достойного мужчину, не то что я. Как добрались? Устали, наверное? Можете оставаться, если… — Достаточно, — оборвал поток сладких фраз брюнет, присаживаясь за накрытый стол да кивая Харрис, чтобы та села рядом, — оставьте красочную мишуру для своего мужа. Зачем вы позвали безмозглых зевак к своему дому? — Что? Да я ничего такого не делала, наш район тихий, мало ли что в голову соседям полезет. Риночка, кушай! И за женихом своим поухаживай, а то сидишь, как белоручка. Не такому я тебя учила! — Ма, — тяжело выдохнула шатенка, словно старалась избавиться от камня, отягощающего ее хрупкие плечи, — сядь уже и просто скажи, зачем я здесь? Отец ведь не к соседу пошел, да? Он просто не хочет меня видеть? — Милая, — разочарованно мотнула головой женщина, прижав ладони к груди, — я правда хочу, чтобы мы вновь стали семьей… — И вы обрели статус в обществе, — закончил за хранительницу очага Аккерман, презренно пожирая стоявшую напротив родительницу. — Ведь к семьям умелых солдат относятся по-другому, не так ли? С уважением… порой даже склоняя головы. Вам хочется чувствовать себя выше остальных за счет своей дочери, рискующей жизнью каждый раз, когда ее нога ступает за стену Роза. — Капитан… — Харрис не знала, что сказать. В ее горле образовался мерзкий ком, который невозможно было ни проглотить, ни выплюнуть наружу. Она понимает, что в словах начальства заложена правда, которую не хочет оглашать наигранно заботящаяся мать, готовая вытанцовывать вокруг дочери целый вечер. — Что? — Он перевел серые глаза на подчиненную, даже не думая прекращать разрушать иллюзию любви в доме семейства. — Это жестокая реальность, Рина, и тебе придется с ней смириться, хочешь ты этого или нет. Почему, ты думаешь, на твой визит собрался целый район? — Нет, милая, это все ложь! Откуда ему знать? Риночка, мы с отцом просто поняли, что были неправы, но не знали, как вернуться, ведь у тебя пошла новая страница жизни там, в Разведкорпусе. Я каждый божий день думала о тебе, как мой ребенок справляется с трудностями, жив ли он… Женщина присела около дочери, взяв ее ладони в свои и крепко сжав. В карих глазах читалась неподдельная любовь, которую невозможно сыграть! Сердце Харрис все сильнее сжималось в тиски, пока шатенка не почувствовала, что по ее щекам потекли первые горячие слезы. Верила ли она родителю? Душа со всей силы кричала «да», однако холодный рассудок понимал, что капитану не было смысла врать и он, скорее всего, попал в самое яблочко со своим выдвинутым предположением. Рина убрала руки от матери, разворачиваясь к той спиной. Что сказать? Прокричать о боли, которую они с отцом принесли в ее жизнь? Выпустить наружу того обиженного ребенка, не заботясь о последствиях? Разведчик начинала чувствовать, как твердая земля уходит из-под ее ног, а виски начали пульсировать от нервного перенапряжения. Неосознанно тонкие пальцы шатенки сжали ладонь капитана, отчаянно отыскивая в его горячей коже тот якорь, который бы удержал ее от ненужных эмоций, что должны были оставаться внутри. — Хватит! — Комнату наполнил грубый низкий голос. — Аккерман все верно подметил, нет необходимости и дальше ломать трагедию. — Папа? — Харрис подняла голову, встретившись взглядом с потускневшими янтарными глазами рослого бородатого мужчины. Его грубое осунувшееся лицо заставило девушку поспешно вытереть катившиеся слезы, ведь она знала, что те его раздражают, провоцируя вновь поднять на ребенка свою тяжелую руку. — Значит, притащила с собой группу поддержки? — Николас грузно сел на свободный стул, переводя хмурый взгляд с дочери на такого же недовольного брюнета рядом. — И что она пообещала? Или просто ноги раздвинула, лишь бы свое получить? — Папа! Какого хрена ты говоришь?! — не выдержала все-таки Рина, возмущенно поднимаясь на ноги, прожигая мужчину яростным взглядом. — Сядь, — спокойно одернул подчиненную Леви, потянув за руку вниз. — Я же тебя предупреждал. — Да, но… — Какая разница, что хрюкает безмозглая свинья? Она не более чем мясо, которое однажды пустят под нож. — Следи за языком, малец, — повысил тон Харрис, подавшись вперед да стукнув кулаком по столу, — ты забываешься. Мне ничего не стоит свернуть тебе шею прямо здесь, коротышка. — Милый, остывай, — ввязалась в разговор мать, встав за спину супруга и положив тому ладони на плечи, — мы же не хотим, чтобы соседи подумали, что мы не можем принять отважных разведчиков… — Почему? — подала голос и Рина, которую вновь сломали, растоптав, как ненужный мусор. Она все еще надеялась на то, что родители изменились, пожалев о содеянных поступках, но в итоге пали еще ниже, решив выехать в обществе благодаря брошенному ребенку. — Почему вы, блять, не можете просто быть нормальными? Как другие адекватные родители? — Рина, — глава семейства оторвался от Аккермана, перейдя на дочь, — что за мерзкая отметина на твоем лице? — Милый, — недовольно цокнула мать, начав массировать плечи супруга, — она, видно, снова дорвалась, нарушая правила. Все идет с детства. Только мы ее старались воспитать сильной духом, а сейчас она просто играет со смертью за стенами. — Воспитать? Да отец меня избивал почти что до полусмерти, мама! — Он делал это с благими намерениями, Риночка, — насупилась хранительница очага, гордо подняв кверху подбородок. — Ты должна быть благодарна! — Ничего я вам не… — Они правы, — усмехнулся Леви, поднимаясь со стола, — ты должна быть им благодарна. Если бы не эти выблядки, то Разведкорпус не обрел бы такого умелого бойца. Искренне надеюсь, — брюнет приблизился к шатенке, поднимая ту под руку из-за стола, — увидеть ваши рожи, когда гиганты будут смаковать вашу плоть. — Роза не падет, — уверенно проговорил Николас. — Пять лет назад так говорили о Марии, — холодно отрезал капитан, направляясь с подопечной к выходу. — Риночка… — Забудь это имя, мама, — злостно прошипела девушка, не оборачиваясь, — у тебя больше нет ребенка. Можешь радоваться, — напоследок бросила разведчик, с силой захлопывая за собой и Леви входную дверь.