mortituri te salutant

— Расскажите нам о случившемся в лагере. Правду говорят о том, что маньяк, похищающий детей пару лет назад, вновь дал о себе знать? — Девушка, похожа на актрису, у которой не получилось занять ни одну главную роль, стоит с блокнотом и внимательно слушает тишину, потому что отвечать ей никто не планировал. Весть об убийствах быстро разлетелась по Дерри. Один за другим люди начали добавлять что-то от себя, а через какое-то время о настоящих событиях уже и не осталось следа. Кто-то утверждал, что лагеря никакого вовсе нет, события выдумали ради привлечения внимания к своим собственным детям, гуляющим в позднее время. Другие верили в потусторонние силы, дремавшие несколько лет и пробудившиеся вновь. Правду знали только двое. Те, кто сумел выжить. — Молодой человек..? Дверь захлопнулась. Уставшим взглядом осмотрев больничный коридор, парень медленно направился в сторону столовой, чтобы немного перекусить. Он не до конца понимал, что под ним, на нижнем этаже, лежат тела его друзей, которые ждут прибытия родственников, а где-то в другом корпусе под наблюдением врачей находится Ричи Тозиер, ставший для них Пеннивайзом. История не укладывалась в голове. С самого начала атмосфера настораживала, каждый из них ощущал волну Деррийского безумия, но никто до конца не мог его распознать. Да, бояться нужно только живых людей. — Вам чем-нибудь помочь? — Нет, спасибо. Здесь все такие вежливые. Персонал больницы так и спешит на помощь, даже если она не нужна, но они все почему-то странно посматривают на него, взглядом выражая сожаление и одновременно за него же извиняясь. Может, всё это кажется? Пустые коридоры, белые стены, услужливые медсёстры — вымысел? Выглядит всё именно так. Осталось только выпасть из окна и при столкновении с землей открыть глаза в мягкой кровати дома, увидеть время на часах, гору учебников и глупые сообщения в чате неудачников. Нет, сон слишком затянулся. Он берёт стакан сока, делает маленький глоток и смотрит на перевязанный бинтами торс. Наверное, просто повезло. Будь Ричи медиком, то не допустил бы такой оплошности, попал бы в сердце или артерию, но он буквально тыкал наугад, надеясь на слабый организм противника. «Противника»? «Время тебя исправит». О мотивах его ничего не было известно, потому что вместо допроса Тозиер умудрился устроить свой стэндап-концерт с глупыми шутками, которые и подтолкнули полицейских проверить его. Сначала на наличие наркотиков в крови, а уже потом на наличие заболеваний. Первое не нашли, со вторым тоже возникли проблемы, ведь Ричи на половину был здоровым и мыслящим трезво человеком. Просто где-то внутри спрятался тот чёрт, управляющий им, и струсил. Однако всё шло к тому, что его закроют. В психушке рядом с Бауэрсом или в камере, где найдётся достойная аудитория для концертов, но закроют. Никто не выпустит его на свободу, никто не позволит ему сбежать. Или же..? Он узнаёт всё потом, когда будет готов. Узнает о мотивах, о судьбе, о плане. И никогда больше не пожелает видеть его. Ричи умер в его глазах и мыслях. — Вот вы где! Вас ищет врач, — девушка приветливо улыбается, заходя в столовую и присаживаясь рядом с пациентом. — Как самочувствие? По внешнему виду можно сказать, что вам гораздо лучше. — Да, именно так. Мне, можно сказать, повезло. — Точно… Она заправила прядь волос за ухо и посмотрела в окно, будто пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку для продолжения их разговора. Только вот ему не особо хотелось разговаривать. Пустой стакан опускается на поверхность стола и остаётся на нём, пока парень поднимается с места, чуть касаясь ладонью стены. Как-то больно немного. — Где врач? — В палате вашего друга. — Спасибо. Прямой коридор, два поворота, потом подъём по лестнице — лучшее физическое упражнение. Нужно двигаться, как говорили врачи, медленно и осторожно, чтобы швы не разошлись, а врачей нужно слушаться. Сердце с каждым шагом быстрее бьётся, словно ожидая что-то плохое, однако он понимал, что паника преждевременная на пользу ему явно не пойдет, только хуже сделает. К тому же, кажется, медсестра не особо нервничала, говоря о враче. Всё в порядке? Дверь тихонько скрипнула. Парень смотрит на взрослого мужчину, сидящего рядом с койкой, и потом на лежащего на ней пациента. Тот улыбается! Скромно, болезненно, но улыбается. Им обоим на пользу пошла рукожопость Ричи и его неосведомлённость в некоторых вещах. Он подготовил всё, да? Нет, он не подготовился сам. Он боялся. Он был чьей-то марионеткой, которая против собственной воли махала ножом и вопила об идеальном плане. Какой же придурок. — Я проверил все показания, — начинает врач, откладывая на стол планшетку с документами. — Жить будет. Через неделю или чуточку больше уже можно выписывать. Только после выписки не рвитесь в бой. Вам обоим нужно прийти в себя и дать организму время на восстановление. Мужчина поднялся, ещё раз взглянул на обоих и поспешил выйти из палаты. Парень прошёл внутрь, прикрыв за собой дверь, и опустился на мечто врача, устало посматривая на сидящего напротив друга. — Как дела? — Могло быть лучше. Стэнли пожимает плечами, отводит взгляд в сторону окна, теперь чувствуя себя той самой медсестрой. Нужно разговаривать, но о чём? Вряд ли его собеседник захочет поговорить о случившемся. — Стэн, как тебе удалось? — Мы с Беном пошли вышли из леса. Нас догонял Ричи, поэтому мы остановились, чтобы он не бежал быстро. Думали, что-то случилось ещё, вот он и прибежал, но вместо этого он сразу же напал на Бена. Гениально с его стороны. Ричи знал, что я буду стоять в ступоре какое-то время, да и физически я слабее, поэтому избавиться от меня проще… — Стэнли замолк, взглядом отыскивая бутылку с водой. Жутко хотелось пить. — Голова болит? — Немного. Так вот… — Урис болезненно покашлял, прикрывая рот салфеткой. Ему не хотелось вновь увидеть на ней капли крови, появление которых вновь заставит его вернуться в палату и лишит любых движений. — Ричи он… Как обезьяна с гранатой. Мне теперь кажется, что он просто размахивал ножом, не целясь в определённые места. У Бена было около пяти ножевых, мне досталось всего лишь два. Когда Ричи ушёл, я поднялся, пытаясь остановить собственную кровь и потом помочь Бену. Заставил его присесть у дерева, осмотрел раны и решил, что помощи от меня будет больше, если я доберусь до людей. — Стэн, если тебе трудно говорить, то не нужно… — Всё нормально, я почти закончил. В общем, по иронии судьбы, наверное, я потерял сознание где-то на пути в Дерри. Вышел на ту дорогу, где мы встретились с первый день, а очнулся уже в палате. Возможно, мне удалось спасти бы больше жизней, не будь я таким слабаком. — Или не спасти никого. — Тоже верно. — Поэтому вы так долго не возвращались, да? — Ага. Знаешь, мне кажется всё таким глупым и странным, но понимание того, что они мертвы возвращает из таких мыслей на землю. В палате воцарила тишина. Стэнли, прикрыв глаза, ровно дышал, пролистывая воспоминания в своей голове и изредка грустно улыбаясь. В коридоре кто-то начал кричать, заглушая все другие звуки в больнице, и только потом Урис задумался о том, что почувствуют родители его друзей, получив плохие новости? И что почувствуют родители Ричи, глядя в глаза сыну? — Думаешь, он придёт в себя? Стэнли смотрит на парня и вслушивается в грустный голос и тихий кашель, идущий после слов. Речь шла не о Ричи. Этот точно в себе никогда не был, потому что его «голоса» уже выдавали острое желание быть кем-либо другим, но никак не собой. Кто же на самом деле Тозиер? Наверное, они не узнают. Где-то на четвёртом этаже лежал ещё один друг, вновь ведущий войну за жизнь. В реанимации за ним следили врачи, поддерживали его состояние и тоже верили в то, что состояние нормализуется, что парень вернётся к обычной жизни, но, по их словам, произойти может буквально всё. — Хотелось бы верить, — Урис ощущает волну мурашек, покрывающую его тело, потому что кто-то в коридоре произносит фамилию Майка и тихо начинает рыдать. — Ты слышал? — Да. Приехали забирать Майка… — А что там у тебя? Почему твоя мама ещё не бьётся в истерике и не пытается добиться смертной казни для Ричи и всех тех, кто позволил тебе так много пережить? Эдди улыбнулся, а затем поморщился. Ему хотелось даже засмеяться, но шов на животе пока не позволял ему такую роскошь. Матушка его пока ничего не знала. Возможно, потом придётся извиняться за такой дерзкий поступок, но её незнание идёт только на пользу сыну. Каспбрэк, получивший тяжелое ранение, которое с трудом пережил, вряд ли смог провернуть такое же с истерикой матери. Лучше сохранять тайну и потом, если будет необходимо, поставить перед фактом. «Мам, меня чуть не убил лучший друг, а ты как отдохнула в Калифорнии»? — Не спрашивай. У меня всё ещё впереди.

***

За всё проведённое в больнице время Стэну с Эдди удалось повидать многое: убитый горем отец Беверли, сидящий в коридоре на полу и получающий лекарства от медсестры, никак не мог осознать, что его маленькая дочь останется такой навсегда; родители Бена перекинулись парой слов с ними, посматривая так, словно в душе желали увидеть вместо кого-нибудь из них своего сына, и, конечно, у них не было причин ненавидеть парней, Стэн и Эдди понимали, что подобные мысли вполне нормальны для отчаявшихся; полицейские приходили брать показания, хотя брали их уже пару раз, а назойливая пресса ничего не видела, кроме как закрытой перед носом двери. К Ричи пошёл только Каспбрэк. Урис не нашел в себе сил даже просто взглянуть на Тозиера, а говорить с ним и вовсе не желал. В последний раз он уже всё сказал. Палата Ричи, ещё не сменившаяся тюремной камерой, не напоминала типичную комнату с мягкими стенами, поэтому, при сильном желании, их друг мог с лёгкостью разбить голову о тот же пол. Увидеть через маленькое окошко Эдди, парень поднялся с места и стал смотреть на него, рассматривать бледное личико и нахмуренные брови, будто никогда не видел. — Эдди? В ответ тишина. Голос Ричи ужасно вводил в заблуждение, ведь вместо громкого смеха и ласковых пожеланий смерти до ушей долетел хриплый шёпот, наполненный разочарованием и страхом. — Эдди, прости. Я не хотел тебя трогать! Я хотел спасти тебя, помочь, а потом уехать куда-нибудь с тобой, чтобы забыть весь этот ужас. Каспбрэк вновь ничего не сказал. Он плохо знал самого себя, но точно был уверен: если тебя разок ударили ножом в живот, задев орган, то не стоит потом прощать этого человека и лететь с ним в свадебное путешествие. Ещё раз взглянув на преступника, Эдди смахнул пряди волос с лица и направился обратно, в другой корпус, где его ждал Стэнли. Им предстояло вновь рассказать их историю, уже глядя на Ричи, в суде. — Эдди! Эдди, постой! Эдди! Тяжелое состояние Билла Дэнбро какое-то время стабильно оставалось таким же, однако через пару дней немного улучшилось. В Дерри прибыли его родители, которые каждый раз общались со Стэном и Эдди, когда заходили навестить сына. Врачи давали хорошие прогнозы, да и сам Билл начал приходить в сознание, а уже потом вести короткие разговоры. Из-за травмы его голос навсегда останется тихим шёпотом.