***
Прошло два часа. Вместе решили, что тот, чьими руками были убиты друзья, вовсе не клоун, сбежавший раньше времени из потустороннего мира, а кто-то вполне реальный. Был ли это Бауэрс или нет — не очень понятно, но остановить его вполне реально. Они сошлись на том, что на всех входах и выходах можно установить небольшие ловушки или препятствия, которые помогут узнать о присутствии гостей до очередного убийства. Дождь захотели переждать в гостиной, откуда убрали тело Беверли, а потому путей подхода к ним осталось не так много. Ричи что-то делал на лестнице между этажами, Билл трудился у входной двери, а Эдди понимал, что план может подтвердить его догадки. Он всеми силами пытался найти какую-нибудь погрешность в сложившейся картине, но чем больше перепроверял факты, тем безупречнее она становилась. — Когда должен был приехать администратор? — Каспбрэк опускается на диван, откидываясь на спинку и прикрывая глаза. — Вчера, кажется, — Билл смотрит на пустую чашку, из которой пила Беверли, и мысленно пытается заставить её исчезнуть. — За этим следил Майкл, потому что он общался с ним. — Хорошо, — кивнул Эдди. — Значит, он не смог добраться по собственным делам или же по желанию какого-то маньяка-недоумка. Хотелось бы верить, что он просто пообещал жене забрать её мать с вокзала и под громкие крики про ужасную память забыл о лагере. — Ты хочешь, чтобы он забыл про нас? — Я хочу, чтобы он хотя бы остался жив, — ворчит в ответ, кусая подушечку пальца и вспоминая лежащую в подвале часть тела. Он хотел бы верить в то, что его навыки не настолько могущественны, что он ошибается, но в такой обстановке верить в лучшее как-то не получалось. — Окей, — сдался Билл, лениво зевая. Он не спал уже слишком долго, чтобы оставаться в трезвом уме, но каждый раз, когда мысли навевают приятные воспоминания о здоровом сне, он возвращается к мёртвому телу Марш и прогоняет сонливость. Его интересует месть. Клоун или придурок-его-фанат — не важно. У Дэнбро хватит сил, чтобы отправить это нечто туда, откуда оно вылезло. — Я, наверное, прилягу на пару минут, ладно? — Давай, — Эдди зевнул. Ему тоже хотелось спать, но такой роскоши он не мог пока себе позволить. — Я посижу тут. Поговорим с Ричи о его шизофрении и «голосах», пропишу ему лекарства, а потом посмотрим. Дэнбро накрылся пледом, отворачиваясь от остальных, и быстро погрузился в сон. К удивлению, даже ругань друзей, возникшая буквально через пару минут, не смогла разбудить его. Может, повлияли эмоциональные качели, с которых он не слезал в последнее время; может, кто-то всё-таки смог подсыпать ему в стакан с водой снотворное, хотя в таких выводах возникали сомнения. Он ведь воду наливал из крана, а стакан тщательно проверял на наличие всякого дерьма в нём. Даже кипятком промывал. На всякий. — Чего ты на меня так смотришь? — Ричи недовольно смотрит на друга, поправляя очки и наигранно надувая щеки. Лицо его казалось болезненно бледным, тонкие руки подчеркивали худобу, отчего Тозиер просто походил на настоящий труп. — Да хватит уже! — Представляешь, что чувствую я, когда ты также на меня смотришь? — Ну, нет. Также я на тебя не смотрю. В моём взгляде любви больше, — пожал плечами парень, лениво потягиваясь. Он взглянул на окно, за которым шёл ливень, заметил маленькие льдинки льда, отпрыгивающие от камней, и даже успел порадоваться, что они не вышли в лес. Их могло убить льдом? Если да, то их смерти даже рядом не стояли с муками, которые пережили остальные. — О какой любви идёт речь, Ричи? — О самой настоящей, Эдс. Ты же всегда был моим мальчиком, я тебя с самого детства старался защищать и оберегать от неприятностей. — И поэтому унижал меня при любом удобном случае? Спасибо. Не знал, что это называется «любовью», — голос Эдди строгий, суровый, напоминающий уставшего отца, пришедшего с работы домой и всячески старающийся отделаться от желания детей поиграть с ним. Потому что Эдди уже устал. Раньше он сдался бы первым, а что теперь? Сидит, здраво мыслит, пытается вспомнить список лекарств, которыми можно напичкать Ричи, чтобы тот перестал в самой жуткой обстановке пытаться поржать. — Каждый проявляет любовь так, как может! Я не виноват в том, что я придурок, но просто поверь, что, если бы не моя симпатия, тебе досталось бы в три раза больше. — Как великодушно, — пискнул в ответ, складывая ладони на груди в области сердца. Он шумно выдохнул воздух, закатил глаза, а потом резко вернул свою строгость обратно. Шутки прекрасны, когда их мало. — Ты такой реакции ждал? — Тебе не быть актёром, — заключил Тозиер, драматично прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу. Он в актёрском мастерстве понимал только то, что периодически нужно падать на колени и, раскинув руки в стороны, громко спрашивать небо о какой-нибудь глупости или что-то отрицать, но это не мешало ему судить способности других. В конечном счёте, ему просто хотелось как-то отвлечь друга от раздумий, ведь серьёзное лицо Эдди с годами стало пугать ещё больше. — Зато ты мог бы им стать, Ричи, — Каспбрэк склоняется, упираясь локтями в колени, и смотрит не в глаза, а сразу в душу. Он не был психологом, не знал каких-то тонкостей человеческой души, но на первом и втором курсе успел нахвататься различных знаний о приёмах, с помощью которых можно было воздействовать на людей. Ему казалось, что знания пригодятся на практике, когда нужно будет заставлять людей брать себя в руки, не паниковать и качественно выполнять свою работу, но пока что он просто пытается понять, выдержит ли его дружок такого невидимого и, возможно, даже сексуального давления. — Хватит врать, Ричи, признайся. — О чём ты? Типа… Да, я гей, а что такого? — Признайся в том, что ты убил их.Часть 11
10 июня 2021 г. в 02:14
Эдди понятия не имел, что следует делать в таких ситуациях, но несколько лет в медицинском твердили, что лучше не паниковать. Им нельзя было разделяться, потому что это привело бы к ещё одной жертве, но сейчас, когда Билл рвался в лес для каких-то неизвестных целей, а Ричи пытался научиться заново дышать, в голове возник вакуум, пользы от которого ждать не стоило. Оставалось верить в то, что Стэнли и Бен где-то живы и здоровы, даже если их уход стал простой попыткой свалить из Дерри и бросить их тут, в лагере. Могли бы они так поступить? Возможно. Эдди казалось, что он и сам может убежать прямо сейчас, но совесть не позволяла.
За окном начался ливень.Тёмные тучи спрятали за собой солнце, пока раскаты грома и жутко-яркая молния так и норовили уничтожить самообладание Каспбрэка. Билл, сидящий всё время на камнях у дома, вернулся внутрь и как-то странно взглянул на Ричи. Его одежда полностью промокла, волосы прилипли к лицу, а пальцы сжимали старые кроссовки, испачканные кровью.
— Билл, что это? Ты упал где-то? — Эдди осматривает беглым взглядом друга и понимает, что тот цел и невредим, если не брать во внимание психику. Кроссовки тоже на нём. — Объясни.
— Я нашёл их недалеко от дома. За беседкой, — Дэнбро разжимает пальцы. Обувь падает на пол, а по коридору пробегает эхо тихого удара, словно приводя в чувства Ричи, сидящего недалеко от двери. — До дождя, минут десять назад.
— Так, хорошо.
— Это обувь Бена, — голос Билла слишком спокойный. Он не мог сказать точно, что потерял все эмоции сразу или что вполне был готов к подобному исходу событий, но весь его внешний вид именно об этом и говорил. — Я помню их с первого дня, когда он пытался разжечь костёр.
— Ты уверен, Билл? То есть, погоди, давай не будем сразу думать о плохом. Бен мог взять две пары обуви. В одних ушёл, другие остались тут, в чём проблема? Кто-то хочет лишить нас надежды на хороший исход, — Эдди потирает переносицу, продумывая варианты событий, но даже догадка с двумя парами кроссовок ему не кажется логичной. Стэнли мог взять, да, потому что он любил порядок, а Бену зачем они?
— Или это и есть Бен. Он мог уйти со Стэнли, убить его где-нибудь в лесу, а свою обувь подкинуть для убедительности, — тихий шёпот Ричи никак не вписывался в атмосферу. Во-первых, Биллу показалось, что он половину из-за дождя не услышал. Во-вторых, Тозиер молчал целый час и теперь резко заговорил.
Билл молча кивнул. Ему не нравилась идея о том, что среди друзей оказался предатель, который своими руками оказался способен убить по меньшей мере двоих, но теперь, когда безысходность была ближе обычного, идея не казалась такой бредовой. Эдди же почему-то побледнел, расхаживая по гостиной и потирая ладони. В его голове складывалась не самая лучшая картина событий, верить в которую ему крайне не хотелось, но кусочки паззла соединялись между собой и показывали суровую реальность. Значит ли это, что конец близок? Что никто больше не умрёт?
— Ричи, у меня есть снотворное. Если ты захочешь отдохнуть или…
— Ага, «захочешь отдохнуть или не проснуться», да? При всём моём к вам уважении, мне крайне тяжело думать о том, что кто-то из вас захочет меня придушить подушкой или разбить голову камнем, поэтому, извини, не сегодня. Никаких снотворных.
— Успокоительное?
— Ты издеваешься, Эдс? Или… О, только не оправдывайся сейчас! Ты лучше нас всех разбираешься в лекарствах, потому что учишься на медика. Беверли отравили. Допустим, тот же Бен мог достать яд откуда угодно, но сейчас, когда его кроссовки тут лежат, а ты внезапно предлагаешь мне успокоиться, как-то всё красиво складывается, не кажется?
— Ну да, я же всегда вместе с анацином, экседрином и прочим ношу с собой крысиный яд или цианистый калий.
— А ты Ричи? Недавно ты распинался о том, что я на правах негласного лидера могу вас всех поубивать и некоторые мне даже «спасибо» скажут, теперь хочешь свалить всё на Эдди, а сам ты? Куда ты постоянно убегал? Сидел в лесу, когда Бен и Стэн ушли, почему? Я не буду говорить о том, что именно ты толкнул Майка в воду и первый подбежал к Беверли, желая убедиться, что она умерла, да? — Дэнбро вновь сжимает ладони в кулаки, но Эдди спокойно становится между ними, потому что сам ещё сохранил трезвый разум. А ведь хотел первым с ума сойти.
— Успокойтесь. Когда закончится дождь, мы уйдём отсюда, понятно? Мы можем уйти прямо сейчас, хотите? — Каспбрэк внимательно смотрит за чужой реакцией и потом опускает руки. Кажется, никто не хотел кидаться и зубами перегрызать сонную артерию или они просто хорошо притворялись. Плана в голове не было. Единственную здравую мысль он отмёл, потому что она могла понести серьезные последствия, а им сейчас нервничать нельзя. Хотя о каких нервах вообще идёт речь? — Хорошо. Давайте так: я на правах будущего врача поговорю с каждым из вас отдельно, и вам, возможно, станет легче. Чтобы никто не пострадал во время разговора, будем сидеть в соседних комнатах.
— Да? Эдди решил легко от нас избавиться. Сначала убьешь одного во время «беседы», потом придешь за вторым, да?
— Да, Ричи, да! Вы же не будете сопротивляться! Я начну тебя душить, а ты из-за своей апатии поймёшь это, когда будешь уже умирать. Потом я приду к Биллу, похвастаюсь тем, как я ловко всех вас убил своими ладошками, он будет в восторге от моего злодейского плана, и в момент его восхищения я долбану его чем-то тупым по голове! Например, тобой, — Эдди уже хочет кинуться на Ричи, но новая мысль ударила ему в голову. Он остановился, задерживая свой взгляд на собственных носках с ромашками, потом посмотрел на Ричи и снова на носки. Быть не может! Если догадки верны, то есть шанс остаться в живых. Картина становится полной. Как, что, когда, но зачем? Он чувствует чужую руку на своём плече, медленно оборачивается и видит Билла. — Пойдём. Поговорим сначала с тобой.