Я охотник

Сегодня меня постигла просто-таки фантастическая удача: в подвале чьего-то брошенного и тысячу раз уже разграбленного дома я обнаружил непонятно как уцелевшую банку с консервированными ананасами. Урчу голодным зверем от осознания, что ни с кем не придётся делиться этим сокровищем!.. За последнее время хорошие консервы попадались мне очень редко. Консервированные сладости – ещё реже. А уж ананасы… предвкушаю развлекалово, с которым мало что может сравниться. Сегодня я буду есть сладкие ананасы. На глазах у Пилота. Он заволновался, едва я вернулся в лагерь. Каким-то нечеловеческим инстинктом почуял, доброклят его так!.. А когда я изволил выложить в общую кучу хабара свою восхитительную находку, несчастный Пи уже паниковал вовсю. - Это ананас! Этоанананас! Ана аннанананана ннананананас!!! Убери его скорее, АААААААААА!!!!!! – кукольный мальчик нарезал круги вокруг меня и моей кучи во всю прыть своих шарниров. Капитан, отдыхающий чуть поодаль, только лениво повернул голову на крик – и тут же утратив интерес к истерике своего самого верного миньона, снова погрузился в размышления. Громов тревожно завозился в своём углу: крики Пилота пугали его явно больше, чем мой ананас. Поняв, что ни от кого не получит помощи, сломанный робот взмолился: - Убери… пожалуйста. Мистер Сниппи… иначе станешь таким как я. Ты ведь не хочешь этого, - его заискивающий голосок звучал как музыка для моих ушей. В ответ я невозмутимо вскрыл банку, обнажая её нутро. Кружочки весёленького жёлтого цвета в сладком сиропе – что может быть страшнее? Да, Пилот? - Я не стану таким как ты. Даже не мечтай, - чуть сдвинув респиратор в сторону, я приложился к банке и одним глубоким глотком вылакал половину сиропа. Сахар тут же ударил в голову не хуже спирта: когда употребляешь их редко, сладости дают весьма странный эффект. Такое мощное…. невероятно мощное воодушевление. Будто всё можешь. Всем повелеваешь. Да я же просто охуенен!.. Смотрите, смотрите все! В подтверждение своей невъебенности пинаю какую-то ржавую хрень (нет, не Пилота), и она валится на землю с жалобным скрипом. Пронзаю кулаком хлипкую стену прямо над головой Громова: тот, охнув, отползает поглубже в тень. Исполняю танец хака прямо на ещё не остывших углях нашего костра. Выглядит эпично, но вот здесь как раз нет никакого геройства: мои берцы огнеупорны. Пилот всё это время смотрит на меня со священным благоговением. - Ну вот ты и один из нас, - бубнит он в трубу противогаза, - Теперь окончательно. Ананас сделал тебя сумасшедшим. Я предупреждал, что так будет… - Всё будет, как я скажу!!! – ору я прямо в хищно скалящийся дырами потолок, из которых на меня сыплются колючие снежинки, - Это я кую будущее! Своё! И Ваше! А теперь сосни-ка мой сочный ананас, - я достаю ломтик фрукта из банки, чтобы затолкать его Пилоту прямо в глотку. Не потому что я безумен. Не потому что меня бесит эта бесполезная говорящая кукла. Потому что могу. Могу заставить обосраться от ужаса даже существо, у которого нет ни эмоций, ни даже кишок. - Довольно, мистер Сниппи, - слышу я за секунду до того как получаю леща. Леща!.. И это не фигура речи. Кто-то ударил меня по затылку солёной рыбиной. Оборачиваюсь, готовый контратаковать – но мой кулак почему-то зависает в воздухе. Позади меня стоит Капитан. - Ты ценный сотрудник, и мы все помним это. Однако я точно уверен, что не назначал тебя кузнецом нашего будущего. Эту функцию я по-прежнему оставляю за собой, - на респираторе Капитана явственно читается снисходительная ухмылочка, - В твоей крови слишком много сахара, Снипстер. Поешь солёненького, попустит. И вот я стою как последний идиот с рыбиной в руках, один, у потухшего костра, а Капитан вышагивает куда-то в метель, преисполненный этого своего извечного самодовольства. Пилот семенит следом за своим покровителем как побитая собачонка. Их догоняет Громов. - А мне что теперь делать? – спрашиваю я у леща. Пытаюсь рассмотреть хоть что-то похожее на ответ в его мёртвых глазах, но не вижу ничего кроме крупинок соли.