Часовое сердце

Проматывая в голове встречу с отцом Терезы, Видия непроизвольно листала страницы какой-то глупой книженции из разряда любовного романа. И что, спрашивается, подобная литература могла делать в обиталище такой личности, как Тереза Белл? Листая страницы с почти брезгливой небрежностью в голове Видии даже промелькнула мысль о легком разочаровании. Да, она, разумеется, допускала мысль о том, что у Терезы вполне могли обнаружиться и такие склонности, но все же…разочарования это не отменяло. Ведь нашлась книга, так или иначе, в ее шкафу. Фыркнув, Видия отложила чтиво в сторону. Встав с кресла, она ленивым шагом прошлась вдоль стола, со скуки решив смахнуть с него пыль. Одной из тех черт характера, которые оставались у нее неизменными, но которые редко оставались замеченными окружающими, была и оставалась приверженность к порядку. Этим она, как выяснилось, представляла разительный контраст с Терезой: в свою очередь Белл чаще всего придерживалась принципа «творческий беспорядок», чем изрядно раздражала свою новую…приятельницу? Забавный поворот событий. Наводя порядок, ненароком Видия едва не смахнула со стола тетрадь в зеленом переплете. Еще одна характерная черта Терезы — пристрастие к зеленому цвету. Видия могла бы назвать ее нездоровой, не имей она сама почти такой же: только к пурпурному. Но в отличие от Терезы Видия имела значительно более редкие возможности демонстрировать любовь к этому цвету, ибо даже она признавала, что пурпур слишком «королевский» оттенок для повседневного и регулярного использования. Вместо него приходилось довольствоваться фиолетовым. Листая страницы тетради, оказавшейся чем-то между ежедневником и личным дневником, Видия почти не испытывала угрызений совести. В конце концов, любопытство ведь не порок: сама Тереза им частенько страдала, да и вчитываться девушка не испытывала никакого желания… пока не обнаружила на одной из потертых страниц свой чертов портрет. Весьма детальный карандашный рисунок — каких у Терезы скопилось море — но вот только редко на каком из них Видия имела возможность лицезреть себя. Вернее, будет сказать: до сегодняшнего дня ни на каком. Невольно проведя пальцем по своим острым чертам, старательно выведенным графическим карандашом, гонимая какой-то интуицией Видия резко перевернула страницу, тут же впериваясь своим острым взглядом в мелкий почерк Терезы Белл. Как и ожидалось, Видия вовсе не такая недоверчивая, социопатичная злюка, какой казалось. Она согласилась мне помочь, и, даже почти с первого раза! Стараюсь не мыслить опрометчиво, как учила Иридесса, но, кажется, победа у меня в кармане! Розетта с Сильвией должны мне около… — Какого черта! — вслух сорвалось с губ Видии, и резко захлопнув злосчастный блокнот, она едва удержалась от того, чтобы швырнуть его куда глаза глядят. Но не была же она все-таки такой вспыльчивой дурой, как Тереза Белл? Во всяком случае, как оказалось, святошей эта невинность с голубыми глазами все же не была… черт ее дери! — Видия? — оклик Терезы способствовал приведению Видии в чувство, и, прикусив губу, девушка одним незаметным движением задвинула блокнот рукой за пределы поля видимости. Нет, она не сорвется на нее и не побежит с обвинениями, как сделала бы эта наивная пташка Белл. Она же поступит намного лучше и…выгодней. Так, что та никогда не забудет, какого это — спорить на Видию Кастан! — Ты в порядке? — поинтересовалась Тереза, прижимая к груди свой банный халатик, глядя при этом на Видию сверхобеспокоенным взглядом небесно-голубых глаз — ну прямо небесная святость, вы посмотрите! К черту, подумалось Видии вновь, и, закусив губу, она нервно подумала о том, что родители Терезы чертовски точно угадали с ее именем. Для того, чтобы перещеголять свою знаменитую тезку — мать Терезу — Белл не хватает разве, что перестать быть туповатой навязчивой стервой. И…элементарной порядочности. — Мизинцем ударилась, — пояснила Видия своим обычным будничным тоном, изо всех сил стараясь ничем себя не выдать, ибо до свершения мести прокалываться перед дурочкой Белл она не имела просто права. — Как видишь, ничего особенного, — и, отвернувшись резко, вернулась к разглядыванию картинок в учебнике. Пожав плечами, Тереза (Видия могла в этом поклясться собственным байком) улыбнулась и приступила к поискам фена для волос. Воспользовавшись моментом, Видия, демонстрируя молниеносную реакцию, закинула дневник на его законное место, моментально возвращаясь к излюбленной роли стервозного истукана. В голове у девушки уже отчаянно крутились шестеренки плана мести в лучших традициях интриганов, а серые большие глаза лихорадочно скользили по страницам учебника по французскому. О, она опозорит святошу Белл так, что та еще долго будет помнить о том, что спорить на Видию Кастан чревато репутацией… и еще много чем.

***

Заполняя финальный бланк теста, Видия краем глаза посматривала на часы. Она успевала закончить все раньше других. В порыве удовлетворения ее тонкие губы сами собой сложились в самодовольную улыбку, когда в последний раз Видия окинула взглядом испищренный отметками бланк. Она была более чем уверена в своих силах. В конце концов, Видия Кастан всегда была лучше других: это было чертовой аксиомой. Уверенным движением протягивая бланк и черновик экзаменатору, Видия ослепительно улыбнулась своей излюбленной гордой ухмылочкой. Поправив небрежным движением конский хвост, девушка с прямой спиной прошествовала к двери: так, словно чувствовала себя королевой, что, собственно, было правдой. Выйдя из аудитории, Видия едва заметно выдохнула, чувствуя неприятную тяжесть в груди. Исполнение предстоящего плана мести слегка будоражило ее и не могло не волновать. Но на первом она концентрировалась все-таки больше. Прикрыв серые глаза, девушка вздохнула и уверенно распахнула их вновь, проходя по коридору, целенаправленно ища Терезу Белл, которая должна была сейчас ждать вместе с оставшимися студентами в кабинете истории. На секунду ей подумалось: почему бы не усложнять себе жизнь, передав шпаргалку с ложными ответами через кого-то из многочисленных подружек Терезы Белл, но эта абсурдная мысль покинула ее голову сама собой. Наверняка, кто-то из них не приминет воспользоваться возможностью и оставить шпаргалку у себя. Найти Терезу Видии удалось у дальней стены, практически в углу, что так не сочеталось с такой общительной и навязчивой Белл. Девушка выглядела на редкость сосредоточенной и… растерянной. Закрыв уши руками, упорно повторяя что-то про себя, Тереза попеременно краснела, словно помидор, отчетливо выдавая абсолютное неверие в свои силы. Так несвойственно ей. Что ж, значит Видия определенно поработала на славу, вливая ей в уши абсолютную чушь и, про себя втихую радуясь, замечая насколько большие промахи та совершает в изучении «языка любви». — Дорогуша, скоро твоя очередь, не боишься? — с этими словами Видия игриво подмигнула Терезе, грациозно присев на краешек парты, за которым Белл усердно пыталась надышаться перед смертью. В ответ Белл неловко моргнула, переведя свой взгляд на Видию и, вновь отведя его, видимо чувствуя стыд за возможность подвести своего репетитора так грубо и непозволительно. — Я…я чувствую, что не справлюсь… прости, Видия! — умоляющим тоном, полным отчаяния вскрикнула Тереза, резко опуская голову на свои сомкнутые руки. Глядя на это зрелище, Видия могла бы даже пожалеть дурочку Белл, если только не… если бы чувство предвкушения от скорейшего растаптывания соперницы так упорно не сжимало ей сердце, из-за чего такую неуместную усмешку приходилось усердно прятать. — Держи, солнышко, — протянула небрежно Видия, аккуратно и незаметно передавая Терезе сложенный пополам листочек. С некоторой неохотой, которую Видия почти приняла за подозрение, Тереза развернула его, и по мере вчитывания в написанное, ее почти детская мордашка все больше и больше светлела. — Это…это правильные ответы, Видия?! — с почти детской непосредственностью вскинулась она, едва ли не повиснув на Видии, что последняя предпочла тут же пресечь, замечая как занимающиеся кто чем студенты косо на них глазятся. — Ты же знаешь, по-другому быть не может, дорогая, — с привычной иронией протянув последнее слово, Видия легко вложила в эту фразу всю надменность, с которой ее привыкли видеть и слышать. Играть на публику она умела прекрасно, о да, ибо к оценивающим взглядам была привычна буквально сколько себя помнила. А уж играть для такой наивной дурочки и вовсе не составляло ни малейшего труда. — Я не знаю, как тебя благодарить, Видия! — почти вскричала Тереза, на этот раз не вешаясь на нее, а только кидая на девушку свой благодарно-щенячий взгляд. — Ты настоящий друг и просто чудо! — Иди уже! — скосив глаза в полу-притворном раздражении протянула Видия, краем глаза замечая, как толпа студентов поспешила на свою голгофу. — И не вздумай проболтаться! Я мало кому помогаю… Имидж, понимаешь? — и резко подмигнув, на этот раз более буднично, Видия поднялась с парты и, бросив последний самодовольный взгляд, поспешила убраться восвояси. Она шла по коридору с привычным отстраненно-самодовольным видом, внутри же — ее сердце пело! Наконец-то Терезу Белл настигнет возмездие. И она поймет, чего стоит заключать на Видию Кастан глупые споры.