Часовое сердце

…Тем временем неумолимо приближался конец семестра, почти не оставляя Видии свободного времени. Самостоятельная подготовка и уроки Терезы-все это требовало слишком много сил и, порой, Видия задавалась вопросом: а зачем она, собственно, в это дело впуталась? Ради чего? Да, в собственных мотивах девушка путалась уже давным-давно, идя на поводу у мимолетных эмоций и своих комплексов. И чем она, спрашивается, отличалась от той же Терезы Белл? Видия сама затруднялась ответить на этот вопрос. Так или иначе, когда она уже почти передумала осуществлять толком не продуманную пакость, надоедливая светловолосая судьба в туфлях с помпонами сама подкинула ей повод. В один из послеобеденных уроков Видия маялась без дела в спальне Терезы пока хозяйка пребывала в душевой. Сидя на кровати, беззаботно покачивая ногой и листая попавшуюся книжку, Видия невольно отметила, что чувствует себя в доме Терезы на удивление комфортно и…спокойно, как давно не чувствовала себя даже в собственном доме. Отчасти потому что в доме семейства Белл было очень просторно и свободно: мать Терезы жила в Глазго, вместе с ее сестрой, а отец зачастую пропадал на работе. За все время Видии удалось его увидеть лишь один раз: когда у мистера Белла выдался отдых от пациентов. В тот день ей, в кой-то веки, открыла не Тереза, а незнакомый светловолосый мужчина с прямой спиной в безукоризненно-белой рубашке. — Мисс Кастан? Очень рад вас видеть, — даже слегка поклонившись, словно какой-то аристократ, поприветствовал мужчина и Видия невольно почувствовала себя неуютно. Излишний официоз всегда имел свойство выбивать ее из колеи, она никогда не любила неуместные манеры, предпочитая общение на равных. Даже с людьми более старшего возраста и уважаемого ранга. Отчасти, поэтому она скучала по Франции: тамошняя толерантность и, даже, разгульность были ей куда ближе чопорного английского менталитета. — Мистер… Белл? — она постаралась придать свою голосу деликатно-вопросительную нотку, украдкой его разглядывая. Да, во внешности этого незнакомца проглядывались кое-какие общие с его дочерью черты: цвет глаз, волос, форма носа; но на этом сходство заканчивалось. У мужчины были острые скулы, резко контрастирующие с округлым личиком Терезы и более продолговатая форма лица. Изучая и сравнивая, Видия невольно ощутила желание, подпитываемое любопытством, увидеть сестру Терезы. Та говорила: они близнецы, но у всех близнецов имеются различия, пусть и минимальные. И насколько эта загадочная особа похожа на их с Терезой отца? — Зовите меня Милори, мисс, — взгляд голубых глаз мужчины потеплел и Видия отметила, что они были на два оттенка холоднее, чем у Терезы. Затем он как-то по-свойски протянул ей руку, что так не сочеталось с его солидным внешним видом, что Видия против воли замялась. — Тогда для я вас Видия, сэр. — без колебаний посмотрев ему прямо в глаза, Видия уверенно пожала руку. мужчины и поспешила пройти в дом. Ее походка была уверенной, как и всегда, но нутром Видия чувствовала, как Милори Белл за ней наблюдает и против воли ей ощущала дискомфорт. — Вы верно пришли к моей дочери, мисс. Тереза сегодня задержалась. Ей нужно помочь своей подруге. — на последних словах Видия отчетливо уловила сдержанно-насмешливые нотки. Это удивило и позабавило ее. Против воли Видия почувствовала расположение к отцу Терезы и атмосфера в комнате стала немного теплее. — Ну раз так… — протянула она с точно такой же сдержанной насмешкой, снимая сумку. — Я подожду в ее комнате. Если вы не против? Мужчина ответил ей откровенно насмешливым взглядом, от которого ей стало одновременно и весело и не по себе. — Отнюдь. Кто я такой, чтобы запрещать гостям моей дочери входить в ее комнату? — снова прозвучало с насмешкой и достаточно беззаботным тоном, но Видия чутко распознала фальшь. Милори откровенно шутил с ней, возможно, заигрывал и это рождало в Видии смешанные чувства: от недоумения до какой-то извращенной веселости. Ее собственный отец никогда не позволял ей зубоскалить в его присутствии, весело же должно быть Терезе с таким-то отцом. Если, конечно, это не одноразовый спектакль специально для нее, Видии. — Всего лишь отец. — не смогла удержаться от подыгрывания Видия, разглядывая висящие на стене картины, словно видела их впервые и украдкой на него посматривая. Она и в самом деле впервые разглядывала эти картины так пристально: наверное от переизбытка этого добра в собственном доме, но Видия редко интересовалась живописью чужих интерьеров. Возможно, это был своеобразный бунт, кто знает? Однако, она заметила, что в отличие от их дома, на стенах в доме семейства Белл висели преимущественно не репродукции известных картин разных периодов времени, а большей частью работы малоизвестных художников, изображающие натюрморты или необычные сюжеты в стиле сюрреализма. Это было довольно-таки интересно, а еще более интересно то, что это говорило о семействе Терезы и том, в какой атмосфере она росла. — Вот именно: всего лишь. — подчеркнул отец Терезы с какой-то добродушной улыбкой, все так же ее разглядывая. — Кстати, об отцах.-эта реплика вынудила Видию развернуться и увидеть как Милори приземляется на стул, аккуратно, но с какой-то вальяжностью усаживаясь, складывая ногу на ногу. Видия даже позавидовала такой манере просто усаживаться на стул. — Как поживает мсье Мишель? Мне очень приятно, что Тереза общается с его дочерью. В ваших словесных шпильках очень отчетливо угадывается отцовская манера.-мистер Белл тепло улыбнулся, но что-то в нем все же заставляло Видию насторожиться. Возможно, просто ее вбитый клином инстинкт самосохранения, работающий иногда против самого себя же? В этом заключался ее главный парадокс: Видия готова была рисковать жизнью в самых экстремальных видах спорта, только бы почувствовать минутный адреналин, но в за пределами спорта ее внутреннее чутье на опасность было напряжено до предела. А найти баланс ей все никак не удавалось. — Прекрасно, благодарю. — немного сконфуженно ответила Видия и поспешила также сесть на стул, напротив собеседника, тем самым поставив себя с ним на равных. Она любила побеждать, но побеждать исключительно честно. — Не смущайтесь. — от этих слов Видия мысленно вспыхнула. Мужчина словно читал ее как книгу и это раздражало, как и всякие другие попытки проникнуть в ее личное пространство. — Возможно, вам кажется, что это допрос. Не думайте так. Мне действительно интересно с вами познакомиться. Я был знаком с вашим отцом еще давно, во Франции и я действительно рад, что наши дети нашли общий язык. Взгляд мужчины потеплел и Видия невольно начала расслабляться. Встретить в лице отца Терезы давнего знакомца отца не стало для нее сюрпризом. В свое время, да и сейчас, отец с кем только не знаком. Удивительно, при том, что ее собственные коммуникативные навыки всегда оставляли желать лучшего. — Рада это слышать, сэр. — протянула она с едва различимой насмешливой ноткой, против всех правил этикета, закидывая ногу на ногу. Почему-то отца Терезы хотелось испытывать на прочность, точно также как испытывала ее она сама. — Вы на него очень похожи. — взгляд Милори стал непроницаемым и изучающим. — Возможно, до меня вам много кто это говорил, но в вас чувствуется его характер. В вашем поведении, манере держаться. Но лоском и обаянием вы пошли в свою матушку. Наверняка это должно было звучать как комплимент. Вот только Видия ощутила непрошенный комок в горле и едва ощутимую царапину по сердцу, вместо благодарности и смущения. — Знаете, не могу с вами согласиться. — заправив за уши волосы и нервно сглотнув, она продолжила уверенным до непрошибаемости голосом. — Внешне у нас есть определенное сходство, но мы…абсолютно разные. Мама…была настоящей леди, а я…далека от этого. — она раскованно улыбнулась, силясь чтобы улыбка не вышла кривой, оставаясь в расслабленной позе, но чувствуя себя скованно. Разговоры о матери продолжали выбивать ее из колеи, сколько бы лет ни прошло. — Бросьте, — мягко отмахнулся мужчина. — Со стороны виднее. А я достаточно знал вашу мать, мадам Элизабет. Спору нет, она была грациозна и претензионна. Истинная француженка, — на лице Милори мелькнула слабая улыбка, но его глаза не теряли серьезности. — А вы определенно унаследовали эти ее качества. Пусть у вас другая манера поведения, но если приглядеться в вас чувствуется тоже самое. Он скрестил руки и придвинулся ближе, его вид выражал расслабленность, а глаза, напротив, серьезность. И Видия ощущала странное, не свойственное ей желание сбежать. — А вы щедры на комплименты, — заметила она, хмуро сложив руки на груди. Принимать эти самые комплименты она никогда не умела, тем более когда они касались таких вещей, как ее обаяние, в существование коего она никогда не верила. — Щедр на правду, мисс. Попрошу, — Милори Белл раслабленно откинулся на спинку, бледные глаза смотрели уже не столь пристально. — В конце концов, тот факт, что моя дочь без ума от вас, это несомненно подтверждает. На этих словах Видия не смогла сдержать удивления и раздражения. — Без ума? Вы про Терезу говорите? — фыркнула она, надменно приподнимая бровь, ничуть не смущаясь того, что ее собеседник намного старше. — Если так, то вы в каком-то смысле правы. После этих слов он имел полное право вышвырнуть ее из дома, как последнюю нахалку, но мистер Белл спокойно ответил, при этом его глаза блеснули: — Насколько мне известно, с другой моей дочерью вы не знакомы, мисс. А Тереза прожужала мне о вас уже все уши и ждет каждого вашего визита как манны небесной. Видия неловко прикусила губу. К такому повороту она оказалась не готова. — Вы ей очень нравитесь, — губы мужчины дернулись в легкой улыбке. — Не подумайте неправильно. Вы ее восхищаете. Я нередко слышу о том, как вы ее целеустремленны, талантливы, красивы… Но мне отнюдь не утомительно это слушать, — Милори обезоруживающе улыбнулся и Видия ощутила себя совершенно беззащитной. — Вижу вы смущены, — мистер Белл кивнул, словно биолог отмечающий изменения в структуре крыльев бабочки. — Прошу меня простить. У меня не было цели смутить вас. Я лишь передаю слова моей дочери. Вижу она была права насчет того, что вы совершенно не умеете принимать комплименты. Вздернув подбородок, Видия изо всех сил постаралась не показать ни в коем случае, что последнее предложение ее смутило. — Не самое полезное умение, скажем так, — сьязвила она, буравя мужчину взглядом. Милори в ответ только усмехнулся, приподняв левую бровь. — А вы тоже настоящая француженка. В вас таки чувствуете феминистический дух. — Что? — Видия широко распахнула серые глаза, осознавая, что смысл этих слов до нее не дошёл совершенно. — Во Франции зародился феминизм. А вы не знаете? — вид вопросительно вскинутых бровей Милори вызвал в Видии раздражение. Она закатила глаза. — Я лишь не понимаю, какое отношение это имеет к нашему разговору. — Никакого, мисс, — коротко ответил он, по прежнему источая наблюдение. — Просто впечатления.