Черт возьми, что со мной не так?

      Я хочу ее. Хочу дотронуться до упругой груди и присосаться к губам. Почувствовать вкус и запах, залезть под футболку, бюстгальтер, погладить сосочки и наконец потянуться к трусикам.       И вдруг я встречаюсь с ее васильковыми глазами. Так резко и неожиданно, что от смущения отвожу взгляд.       Я мокрая. Там, внизу. Вся. Да что ж такое, она все смотрит — вижу это боковым зрением. А сама гляжу на доску и пытаюсь сосредоточиться.       Она заметила? Заметила, как я на нее пялилась? Нет, не может быть. Тогда почему по-прежнему на меня глядит?       Я сжимаю ноги друг к другу, пытаясь сдержать возбуждение. Затем склоняюсь к записям. Ну да, записям. «21.04» — единственное, что там написано. Я всю лекцию ничего не делала, а только представляла Огневу без трусов. И так уже которое занятие!       Черт возьми, что со мной не так? Вроде бы и не пышный бюст, не выделяющаяся попа. Тогда что же так меня привлекает?       Я снова поворачиваюсь в ее сторону. Занимается, что-то записывает. Такая правильная, усердная, что аж тошно от самой себя. На ее фоне я как блудливая девица, которую непонятно как занесло в педагогический. Но я, хоть по мне и не скажешь, очень люблю литературу.       Бренчит звонок. Точнее сказать, не звонок, а мелодия, которую Ляхтич включал по окончанию пар. В нашем корпусе нет нормального расписания, поэтому приходится довольствоваться этим. — Опять не успел, — говорит наш препод и отлипает от доски. — Жду от вас рефераты. На этом все.       Я потягиваюсь. Наконец-то этот ад закончился. Теперь бы в Мак, а потом на автобус.       Уже по инерции поворачиваюсь к Василисе. Ее нет. Неужели успела сбежать? А жаль, я бы на прощание полюбовалась ее попкой. — Че стоишь? — окликает меня Ляхтич. Мы с ним с некоторых пор общаемся.       Наверное, он рассчитывает на что-то большее, но я пока не могу. Неудобно встречаться с кем-то, когда заводишься от другого. Или другой. — Слушай, сейчас же пятница? — спрашивает он и не дожидается ответа. — Давай сгоняем куда-нибудь, расслабимся, а то меня уже от этой рутины тошнит. — И куда ты предлагаешь? — Да хоть в бар, мне главное, чтоб алкашка была.       Я задумываюсь. Если он решил поразвлекаться на мои деньги, то хер ему — у меня всего две тысячи. Но скорее, он просто хочет меня трахнуть, когда я напьюсь. Это тоже не вариант.       Я, конечно, не против, но кто из нас будет платить за причину секса? Я вот не собираюсь. — Не, сходи с кем-нибудь другим. Я сегодня занята.       Какое такое занятие у меня вечером в пятницу, я не придумываю. Но, к счастью, тот и не спрашивает.       Теперь же я шагаю по улице в сторону торгового центра, там и располагается Мак. Недолго думая, заказываю себе колу с картошкой — самый раз для моего бюджета. Беру с собой и иду к свободному столику.       Внезапно слышу свое имя. Оглядываюсь и чуть ли не роняю поднос.       Огнева. Прямо передо мной. Тоже с подносом. — Ты ведь Марина? — Ее губы так сексуально соприкасаются, что я не сразу понимаю, что она говорит. — Мы учимся в одном универе. — Ага, — произношу я, а сама оглядываю ее с ног до головы.       Раскинутые по плечам рыжие волосы. Кожаный пояс. Едва прикрывающая колени юбка. Полосатая рубашка, обхватывающая всю грудь так, что некоторые пуговицы чуть ли не отрываются (или я свихнулась, или кофта просто ей мала). Колготки на тоненьких ногах.       На вид будто школьница, но я знаю, что ей уже девятнадцать. — А ты — Василиса? — Да, это я. Мы раньше не общались, но я иногда замечала тебя в аудитории. Можно с тобой сесть?       Я киваю и сажусь слева от нее. Какая же она вблизи… Красивая. — Почему выбрала пед? Родители заставили? — Вовсе нет. — Так и знала. Выгляжу будто блудная девица. — Просто люблю литературу. — А, так вот оно что. Ну, а я больше по геометрии и алгебре.       Чувствую, как внизу что-то шевелится. Сдвигаю ноги и принимаюсь за картошку. — Живешь где-то рядом? — снова спрашивает Огнева. От ее голоса у меня мурашки по коже. — Я вот всего в пару остановок отсюда. — Я — у метро. — 101 автобус? — Ага, третья по счету остановка. — Пытаюсь не заводиться от соуса, в который макаю картошку, но у меня в трусиках уже сухого места нет.       Воображение так и рисует Василису, эту правильную трудолюбивую девушку, с раздвинутыми ногами. Я же касаюсь внутренней части ее бедер, наклоняю голову и высовываю язык. Провожу по «губам», слышу стон, но не могу увидеть выражение лица своей любовницы, ведь начинаю засовывать глубже… — Зачем тебе так много соуса на одной картошинке? — прерывает меня участница моих же фантазий. Я вспыхиваю и затаскиваю несчастный ломтик в рот. Ну нельзя же при человеке такое фантазировать! — Просто очень люблю этот соус, — говорю я, а сама чувствую, как внизу что-то вновь начинает тянуть. Течь. — Правда? Я тоже. Можно попробовать?       Киваю, лишь бы она не заметила выступившее пятно на моем платье. Макает картошку, намазывая на ломтик как можно больше приправы, и кладет в рот. — М-м-м, — издает она, а в голове у меня совершенно другое.       Рыжие волосы растрепаны, по телу бежит пот. Она тяжело вздыхает, время от времени издавая дикие стоны. Я лежу на ней. Языком обсасываю ее затвердевшие соски и покрываю всю грудь слюной. Она руками касается моей, ласкает и теребит. Не может поднять головы, ведь я раскрываю ее «киску» и вхожу пальцами внутрь. — Что ты делаешь? — Она вновь возвращает меня в реальность. Я гляжу на нее и только потом осознаю, где моя рука.       На ее бедрах. Рядом с интимной зоной.