24 frames per second

Четверг 15/06/17 В тот день они говорят с Мари не только об этом. Они также обсуждают приближающиеся экзамены и методы, помогающие справляться со стрессом. Весь этот когнитивный подход. Худший вариант, лучший вариант, списки остальных вариантов развития событий, прокручивание мыслительных процессов с целью найти истинные причины и принятие того факта, что ему нужно больше думать о собственном благополучии, чем обычному двадцатилетнему парню. А потом наступает время для поведенческого подхода. Вот почему Эвен планирует встать в восемь утра в субботу и воскресенье и почему сидит в библиотеке в четверг, просматривая свой план подготовки с Исаком и Саной. Они занимаются несколько часов. Слова Исака о том, что он не может учиться дома, потому что Эвен на него смотрит, не совсем правда. А может, и правда, но, видимо, только когда они действительно дома, потому что сегодня они работают слаженно и чётко. А ещё они влюблены. И дело вот в чём: Эвену это нравится. Точнее ему не нравится длительный и медленный период подготовки, но он воодушевлён тем, что последует за ним. С воодушевлением смотрит в будущее. Он ещё не знает, что произойдёт, чем он будет заниматься, но Эвен уже проверил на сайте университета Осло, что у него есть немного времени, чтобы подать заявку. А если он не захочет идти по этому пути, то сможет работать полный день в КБ. У него есть план, и, как сказала ему Мари, планирование своего будущего — это знак, что ты хочешь, чтобы у тебя это будущее было. Проблема грусти в том, что она до такой степени погружает тебя в темноту, что ты можешь видеть лишь происходящее в эту минуту. Он весь прошлый год прожил в таком состоянии, но сейчас… Сейчас он видит себя с седыми волосами, и, хотя путь между сейчас и потом по-прежнему полон загадок, Эвен очень ждёт, когда же начнёт их разгадывать. В общем, они работают, и какой-то части Эвена это нравится, а потом они решают взять паузу. — Итак, — говорит Исак, глядя на Сану, и, судя по выражению её лица, Эвен догадывается, что она знает, что последует за этим. — Как дела с Юсефом? Исак хорош в том, чтобы помалкивать о вещах, которыми с ними делится Сана, даже Эвену о них не говорит. Потому что он очень верный и преданный. Тот парень, который придумывает хитрую схему, потому что парочка придурков избили его друга. Это одно из многих качеств, которые Эвен в нём любит. Но в данном случае Исак не удержался и рассказал ему о Сане и Юсефе, поэтому сейчас, когда он задаёт свой вопрос, для Эвена это уже не секрет. Однако Сана стискивает зубы и, нахмурившись, молчит. — Никак, — тихо отвечает она. — Никак? — Нет никаких дел с ним, — поясняет она. — Почему? — спрашивает Исак. — Ты ему нравишься, разве нет? В пятницу это было очевидно. — Да, но… — начинает Сана, потом со вздохом замолкает. — Всё сложно, понятно? И не только сейчас, а всегда будет сложно. — Почему? — Потому что, — раздражённо говорит она. — Он не мусульманин. — Что? — восклицает Эвен. Сана поворачивается к нему. — Да, — говорит она. — Точнее… Он перестал им быть. Я знаю, он был им… Ну, когда ты… Но в любом случае, больше нет. В самом начале, когда их компания только создавалась, Эвен мало что знал о вере, но ему хотелось учиться. Поэтому, когда он впервые решил задать интересующие его вопросы, он пошёл к Юсефу. Потому что, хоть они все совсем недавно подружились, было легко понять, что вера Юсефа была наиболее искренней. Когда он во второй раз решил задать интересующие его вопросы во время приступа мании, он также пошёл к Юсефу. Не нужно быть гением, чтобы увидеть связь между этим и внезапным разочарованием Юсефа в вере. — В любом случае, — продолжает Сана, прежде чем кто-то из них успевает вставить хоть слово. — Моя мама права. Я не могу… Здесь нет будущего, потому что я не могу провести всю жизнь с человеком, который не разделяет мои убеждения. Мне будет слишком одиноко. — Они молчат, поэтому Сана продолжает: — Даже Эскиль сказал, что это слишком трудно, когда люди не верят в одно и то же. — Да, но, — возражает Исак, — Эскиль постоянно несёт чушь, ясно? Ты не обязана его слушать. Сана задумчиво смотрит на него, словно что-то обдумывает. — Возможно, — говорит она, поджав губы. — Но он был прав в этом. — Да брось… — Неужели вы бы стали встречаться, если кто-то из вас думал, ну не знаю… думал, что Дональд Трамп — крутой чувак? Эвен фыркает, а Исак тихо смеётся, и секунду спустя Сана тоже усмехается. — Ну, — говорит Исак, глядя на него, — ты только не обижайся, но ни за что. — Я не обижаюсь, я согласен. — Они широко улыбаются друг другу. Потом Эвен снова поворачивается к Сане. — Но, Сана… Юсеф не такой, просто он больше не мусульманин. Но он продолжает жить по тем же законам. Он по-прежнему живёт по законам доброты и терпимости. Она закатывает глаза. — Ты сейчас прямо как Элиас. Эвен смеётся. — Ну значит мы с ним оба правы. — Ага, — вздыхает Сана. — Правы, но… — Она мрачнеет, и на её лице отражается холодная решимость, такая же, как у Исака, который сейчас сидит рядом и с беспокойством смотрит на неё. Она поворачивается к нему, чтобы посмотреть прямо в глаза. — Просто я не думаю, что этого достаточно. Сложно что-то добавить после этого, а потому разговор окончен. Эвен замолкает, как и Исак. Они больше не пытаются возражать ей. — Ладно, — наконец произносит Эвен, и Сана кивает. — Я не хочу об этом говорить. — Ладно, — повторяет он. Они и не говорят. Сана меняет тему разговора, и им приходится ей подыграть так, как иногда делают, когда кому-то грустно, но этот человек притворяется, что всё нормально, и вам просто хочется его поддержать. Поначалу они не знают, как себя вести, но потом Исак шутит, а Сана с улыбкой закатывает глаза, и пусть это мелочь, но всё же этого достаточно. В любом случае друзья поступают именно так: не бросают тебя в одиночестве, пока грусть не исчезнет. В тот вечер они провожают её домой, и, возможно, это тоже мелочь, но этого достаточно, что она улыбнулась им на прощание.