24 frames per second

Пятница 09/06/17 После этого Эвен встречается с остальными друзьями из Бакки. В пятницу, на следующий день после того, как они с Исаком встречались с Микаэлем, Эва устраивает вечеринку в честь дня рождения, и парни тоже в числе приглашённых. Об этом Эвену рассказывает Микаэль, добавляя, что друзья тоже очень хотят снова с ним увидеться. Некоторые люди навсегда меняют твою жизнь. Кто-то из них просто незнакомцы, или краткосрочные романы, или недолговечные приятели. Кто-то из них — твои друзья. Парни из Бакки изменили жизнь Эвена. Именно с ними он впервые почувствовал себя частью группы людей, которые тоже любили кино, именно с ними впервые ощутил, что его мечта стать режиссёром вполне реальна. Они были первыми, с кем он стал настолько тактильным, как сейчас. Эвен — единственный ребёнок в семье, и, хотя он всегда был очаровательным, а потому не ощущал недостатка в друзьях, именно с этими парнями он впервые понял, что у него есть братья. Они встречаются дома у Саны, планируя пойти на вечеринку вместе. Исака заставили отправиться к Эве раньше, чтобы помочь с подготовкой, и он сообщил Эвену, что Сана тоже уже там. Видимо, её заманили туда тем же хитрым способом, что и его. В общем, Эвен понимает, что встреча с друзьями состоится без посторонних. Возможно, ему следовало бы нервничать. Он волновался накануне вечером, прокручивая в голове различные сценарии, в то время как Исак тихо сопел у него на груди. Терапия научила его раскручивать нить мыслительного процесса, пока он не дойдёт до сути того, что на самом деле его беспокоит. И выходит, что главное его беспокойство в том, что встреча будет неловкой. Да и пусть. Он жив, а парни хотят его увидеть, и если неловкость — главное неудобство, которое возникнет, то пусть так и будет, Эвену плевать. Разумеется, когда он смирился с подобным исходом, выясняется, что никакой неловкости в принципе нет. Дверь ему открывает Мутта, и в следующую секунду Эвен пытается сохранить равновесие и одновременно обнять друга, который уже заключил его в крепкие объятья. Проходит ещё секунда, и к ним присоединяются остальные и тоже обнимают его, и очень скоро выясняется, что несмотря ни на что они просто группа молодых ребят, которые так сильно соскучились, что готовы наброситься друг на друга с обнимашками прямо на пустынной лестнице. — Простите, — говорит Эвен, но Мутта, оказавшийся к нему ближе всех, тут же возражает. — Единственное, за что тебе следует извиняться, так это за то, что ты не позволил нам быть твоими друзьями. Вопреки всему Эвен улыбается. Если уж с чем и могут согласиться все важные люди в его жизни, так именно с этим. — Что ж, тогда простите меня за это, — говорит он, и все расцепляют руки. Жизнь недостаточно милостива, чтобы сразу двигаться дальше, и, откровенно говоря, это довольно странно, непонятно и неловко — разуваться в коридоре и не знать, что будет дальше. Но это ничего. Кажется, все остальные тоже немного не в своей тарелке, по крайней мере они молча наблюдают, как Эвен снимает кроссовки, бросая друг на друга встревоженные взгляды. Первым улыбается Микаэль. Потом Мутта начинает смеяться, а мгновение спустя к нему присоединяются остальные. — Итак, — говорит Эвен, отсмеявшись, — мы так и будем вести себя странно или всё же поговорим? Парни хихикают. — Может, попьём чай? — предлагает Элиас, как обычно выступающий в роли посредника, и все смотрят на него. Но он смотрит на Эвена, словно ожидая от него сигнала. Так что Эвен кивает. — Да, чай, — говорит он. — Прекрасная мысль. * — Я рассказал парням, что мы говорили об этом, — заявляет Микаэль, когда они усаживаются за кухонный стол семьи Бакуш и греют ладони о кружки с чаем. Никому не нужно объяснять, что значит «об этом». — И я упомянул, что у тебя только что был эпизод. Надеюсь, это ничего. — Да, — кивает Эвен. — Всё нормально. Все смотрят на него. Это странно — оказаться в центре внимания, но опять же Эвен понимает. Вероятно, им любопытно. Он никому из них ничего не объяснял раньше. — Так ты в порядке? — спрашивает Элиас. Эвен кивает. — Ну то есть сейчас я немного устал. Это депрессия так влияет. Но я пью лекарства и хожу к психотерапевту… И да, мне гораздо лучше. — Хорошо, — говорит Юсеф. — Мы можем… задавать вопросы? — спрашивает Адам. — Потому что мы пытались погуглить, и должен тебе сказать, там до фига информации, и очень сложно во всём разобраться. — Конечно, — отвечает Эвен. — Я не против. Можете спрашивать, о чём хотите. — Я просто… — говорит Элиас, перебивая Адама. — Прежде чем мы начнём, могу я… я хочу извиниться за драку. Блин, я ведь ударил твоего парня… — Всё нормально. — Но мне обычно не нравится бить даже тех, кто мне не нравится. Эвен улыбается. — Я знаю. Всё нормально, Эл. Ну то есть он действительно выглядел круто. — Адам, Мутта и Микаэль смеются вместе с ним. Элиас хмурится, явно чувствуя себя неловко, поэтому Эвен ловит его взгляд и улыбается ему, пытаясь показать, что всё действительно нормально. — К тому же ты явно стал сильнее с тех пор, как я тебя видел в последний раз. Элиас фыркает и закатывает глаза. — Ну да, конечно. — Он стал настоящей спортзальной крысой, бро, ты даже не представляешь, — говорит Адам. — Заткнись. — Ладно вам, — вмешивается Мутта. — Он очень симпатичный. — Кто, Элиас? — восклицает Микаэль, и Мутта шлёпает его по груди. — Нет. Парень Эвена. — Исак. — Да. — Ну… — улыбается Эвен. — Спасибо? — Хм. Микаэль говорит, что он очень весёлый, — продолжает Мутта, и Эвен, поймав взгляд Микаэля, улыбается ему. Тот, закатив глаза, улыбается в ответ. — Ну Микаэлю нравятся все, кто готов дразнить меня, так что… — говорит Эвен, и все снова смеются. Всё происходит не так, как было с Микаэлем. Они не переходят сразу к сути. На самом деле в тот день они даже не заговаривают об этом. Эвен не знает, всплывёт ли эта тема в будущем. Но если да, то всё нормально. Потому что они здесь, и они поддразнивают друг друга, как и раньше, и Эвен делает всё, чтобы вернуть себе максимум из того, по чему так сильно скучал. И если ради этого нужно снова заглянуть в своё прошлое, он готов. Это того стоит. Когда спустя несколько часов они приходят на вечеринку, Эвен знакомит друзей с Исаком, который позволяет ему чмокнуть себя в щёку при всех и, целуя в ответ, передаёт ему бокал с шампанским. Позднее тем вечером, после вручения подарков, но до окончания вечеринки, он улучает момент и садится рядом с Саной, которая улыбается ему, но выглядит уставшей и более сдержанной, чем обычно. — Привет, — говорит она. — Привет. Сколько ещё осталось? — 20 минут. — Хм. — Он отодвигает стул и садится. Сана поворачивается к нему лицом. — Ты в порядке? — Да, — отвечает она. — Просто устала. И хочу есть. А ты? — Ага, — кивает он. Какое-то мгновение они сидят в тишине. Он пытается подобрать слова, чтобы сказать то, что хочет. — Ты сказала Элиасу, что я скучаю по парням? — наконец произносит Эвен, и это скорее утверждение, чем вопрос. — Да, — кивает Сана. — Прости, если я перешла границы… — Нет, всё нормально, — говорит он. — Это же правда. — Она с улыбкой кивает. Эвен дёргает нитку, торчащую из шва его джинсов. — Вообще-то я… я хотел тебя поблагодарить. Спасибо, что никому не рассказала обо мне. Я очень ценю, что ты дала мне возможность сделать это самому, когда я был готов. — Конечно, не за что, — она снова кивает. — Есть за что. Не каждый поступил бы так на твоём месте. Ты очень добрая, что приняла такое решение. — Это Исак тебя надоумил? — спрашивает она, и Эвен смеётся. — Нет, — отвечает он. — Но теперь он мог бы, да? Он совсем размяк. — Это ты делаешь его мягким, — говорит Сана. — Но ты и сам такой же. Эвен довольно улыбается, глядя на руки. Его до сих пор иногда удивляет, что люди замечают какие-то черты его характера, не имеющие отношения к его болезни. Иногда всё кажется ему нереальным, но потом кто-то говорит что-то, и эти слова вопреки всему возвращают его к действительности. — Буду считать это комплиментом, — говорит он. — Правильно. Они улыбаются. Они не были близки раньше. Она всегда была в основном младшей сестрой его друга, но Эвену она нравилась. Кажется, что все люди, к которым его тянуло, были упрямыми, иногда ворчливыми, но очень добрыми. Эвену интересно, что это говорит о нём. Вскоре к ним подходит Исак, ставит стул рядом с Эвеном и, присев, кладёт голову ему на плечо. Эвен рассеянно гладит его по волосам. — Устал? — спрашивает он, после того как Сана ушла в дом к позвавшей её Крис, и целует Исака в лоб. — Да, — отвечает Исак тихо и медленно, так, как обычно происходит по вечерам. — Остальные хотят продолжить в баре. — А ты хочешь с ними? — Не особенно. — Ага. Они сидят в тишине этого тёплого вечера. Свет из окон освещает траву, до них доносятся звуки музыки и разговоров сквозь приоткрытую дверь на террасу, но здесь под звёздами удивительно спокойно. Когда Эвен был младше, родители иногда брали его в настоящие норвежские походы в горы. И, возможно, тогда это не казалось ему крутым, но, когда он в 16 лет был там в последний раз и уставший после долгой ходьбы и закутанный в несколько слоёв одежды сидел и смотрел на пламя костра, танцующее под звёздами, в тот момент он почувствовал такое умиротворение, которое сложно было снова испытать. Сложно, но не невозможно, потому что сейчас, играя с волосами Исака и глядя в небо, раскинувшееся над ними, он чувствует нечто похожее. — О чём ты думаешь? — спрашивает Исак, и Сана сказала правду, он действительно становится мягким, когда Эвен рядом. Вот и сейчас на его лице появилась эта нежность. Эвен снова целует его в лоб. — О походах, — отвечает он, и Исак фыркает. — О тебе. — Улыбка Исака снова становится мягкой. — О том, как я сейчас счастлив. — Ты счастлив? — Да. — Я тоже. Они улыбаются друг другу. Эвен наклоняется к Исаку, и их носы соприкасаются, а губы находят друг друга в нежной ласке. И Эвен никогда не сомневался, что Исак любит его, потому что иногда он выглядит вот так. Иногда его глаза буквально кричат об этом. — Сколько Исаков и Эвенов сейчас сидят вот так? — спрашивает Исак, и Эвен так сильно его любит. — Все они, — отвечает он. — Бесконечное количество в бесконечном времени? — Да. Между ними сейчас достаточно пространства, чтобы Исак мог заправить прядь волос Эвену за ухо, нежно погладить по лицу. Эвен обнимает его за плечи, кладёт ладонь ему на щёку и осторожно гладит по скуле, а Исак поднимает голову и смотрит на него из-под ресниц. Эвен нежно целует его. — Знаешь, — говорит Исак практически шёпотом. — Ты мне так нравишься. Очень-очень сильно. Я так счастлив, что ты есть в моей жизни. — Это грустно? — спрашивает Эвен. — Нет, это не имеет никакого отношения к грусти. Я просто рад, что познакомился с тобой, что узнал тебя. Эвен думает, что это и есть любовь — смотреть на кого-то и хотеть, чтобы этот человек оставался с тобой до конца жизни. Любовь — это Исак, самый потрясающий, невероятный человек, которого Эвен никогда не устанет слушать. Любовь — это то, что они делают вместе. Это взаимные прикосновения к телам и к душам, это знание, что, что бы ни случилось, их встреча значима для обоих, по-настоящему важна. — Я думаю, что ты невероятный, — говорит он, и Исак широко улыбается. — Рад, что мы думаем одинаково, — замечает он. — Да, я тоже рад, что мы думаем одинаково. Эвену интересно, как бы они выглядели с высоты птичьего полёта: они вдвоём, в объятьях друг друга в эту тёплую летнюю ночь, целуются на глазах у всех звёзд, и всех планет, и всей вселенной. — Хочешь пойти домой? — спрашивает Исак, и Эвен кивает, но на самом деле думает, что он уже дома.