«Луна не знает пути, но летит Летит к этим звёздам. Она не знает этажи, но стучит Стучит с вопросом: кто там?»
Ветер нестерпимо свистел в ушах, бил по лицу. Глаза слезились. Ритм дыхания сбивался, а времени на передышку и отдых не предоставлялось. Дорога каждая минута, ибо даже крохотная остановка, заминка, может стоить жизни. По Васильковому полю, сминая цветы, отклоняя от лица траву, неслись пятеро человек. Где-то за их спинами кричали воины, догоняя беглецов, ограбивших магазин. Нет, они не гриферы, но вопреки стереотипам мифоискатели тоже кушать хотят, между прочим. Сверкали в солнечных лучах алмазные лезвия воинских мечей, зачарованных на Остроту Ⅲ. — Хэй, народ, не могу больше! — проныл Клинок890, бегущий последним. — Оставайся! — предложил запыхавшийся Давид Роменский. — Тебя грохнут, а нам проблем будет меньше! — Хорошая перспектива, но это общая проблема! — ответила Элисон Нитл, откидывая волосы с лица. — Зачем я стал мифоискателем?! — выл Клинок. — Ъйъ! — лаконично, но очень даже в тему сказала раскрасневшаяся от бега Анастасия фон-Вондерберг, путаясь в полах длинной фиолетовой мантии. Имя топовое, но все зовут её по псевдониму Джокер, ибо проще запомнить, вот так вот. Молчал только толстячок Буфраш. Он не разговаривает из-за какой-то психологической травмы, полученной ещё в детстве. Впереди показалась речка, небольшая, но быстротечная. А за ней — сосновый бор, где мифоискатели организовали временное укрытие. В общем-то, сейчас они рисковали лишиться его. Страшно даже подумать, что будет, если воины сервера вычислят их. Беда пришла внезапно и застала всех врасплох. Власть на сервере поменялась, и новый админ — Вапвап — терпеть не мог мифоискателей. Он приказал ловить их и сжигать в огне душ, как еретиков, пытающихся убедить всех в существовании мистики. Большая часть населения, которую составляли скептики, поверила, что мифоискатели опасны для общества. Фанаты мифоискателей не решились выступить в защиту кумиров, потому что Вапвап заявил, что «за малейшее выказывание симпатии в отношении искателей мистики, человек будет обвинён в государственной измене и сожжён в огне душ». Поскальзываясь на мшистых камнях, мифоискатели преодолели реку. Буфраш перешёл её вброд. Они юркнули под прохладную лесную тень, пробежали чуть дальше и протиснулись в узкую щель в скале. Клинок закупорил проход блоками земли и пошёл за остальными, стирая рукавом чёрной кофты выступивший на лбу пот. Все прошли в комнату, хорошо освещённую факелами и уселись за круглый дубовый стол. С потолка свисали длинные корни, напоминающие змей. — Короче, — слово взяла Элисон, обведя товарищей внимательным взором тёмно-зелёных глаз. — В городе остались Данкуд и Никита Берг. Надо отправить кого-то за ними. — Если они не съедят друг друга до того, как мы придём, — резонно заметил Роменский, катая по столу снятое с пальца серебряное кольцо. — Эх, был у меня донат на невидимость, а теперь всё! Новый админ пришёл и тю-тю. — Пусть Клинок сходит, — махнула рукой Джокер, незаметно рисуя в скетчбуке. — Почему я?! — красные глаза Артёма рассерженно сверкнули. — Ъйъ! Тебя не жаль! — Как. Научиться. Это. Говорить, — поджал губы Роменский. — Продай душу Ранкору, ъйъ, — пошутила Элисон и посерьёзнела. — Правда, Клинок, сгоняй в город. — Да, сгоняй, — поддакнул Роменский, лишь бы его самого не послали. Буфраш молчал. А Клинок просто закипал. — Ладно! — спустя минуту сдался он и пошёл маскироваться. — Погоди, я с тобой! — Джокер догнала его. — Давно ищу пару для двойного суицида! — В смысле?! А Роменский, Элисон и Буфраш сели играть в карты, попутно хомяча мармеладных мишек.***
Я схватил Данкуда за широкий рукав белой олимпийки и утянул под стол с угощениями, установленный в центре ярмарки. Белоснежная скатерть тут же спрятала нас. — Как будто с Клинком Войда ищу, — пробормотал Данкуд. Я оглянулся на него через плечо. — Это сейчас было немного не к месту, не находишь? Данкуд нервно передёрнул плечами. Думаю, он не в восторге от моего общества. Мы проползли под столом на другой его край, переглянулись и пулями выскочили наружу. В следующую секунду меня чуть не хватил удар. Я остановился в нескольких сантиметрах от спины Вапвапа, разговаривающего с кем-то и жующего кекс. Он мужчина лет тридцати, в чёрном брючном костюме с ярким красным галстуком. Каштановые волосы зализаны назад, а карие, всегда немного выпученные глаза устремлены на собеседника. Охеробринеть, я чуть не попал… Краем глаза я увидел, что Данкуд заполз обратно под стол. Ну нет, я туда не полезу. Быстренько развернувшись и подтолкнув на нос солнцезащитные очки, я непринуждённо пошёл через толпу, сунув руки в карманы джинс. Волосы я специально собрал в растрёпанный хвостик на макушке и надел другую одежду. Авось меня не признают. Дошёл до булочной и тут у меня невыносимо зачесался нос. Пф, а мистика тут откуда? Мой нос всегда так на неё реагирует. Люди стали на меня коситься. Иду и чешу нос, блин. Мне стало стыдно. И стрёмно. С трудом удерживая руки в карманах, я пошёл дальше. Народу — тьма! Галдёж, все гуляют, смеются, фоткаются. Неужели никто не видит, что этими праздниками админ пытается скрыть своё говно, из которого в принципе состоит. Он выселил всех из частных домов и выдал однокомнатную квартиру на семью. Но все боятся Великой Печати Бана, поэтому не поднимают бунт. Я повернул на тихий переулок и стал соображать, как выйти из города. Какой до укрытия кратчайший путь? На одинокой лавочке сидел не менее одинокий мужчина в бежевом пальто и тёмной шляпе, надвинутой на лоб. Он курил трубку. Я присел рядом. — Добрый день! — сказал я. Мужчина нехотя вынул трубку и выдохнул облачко дыма. Я закашлялся. — Добрый. — Подскажите, какие маршрутки сегодня работают? — Никакие. Ведь админ объявил всеобщий выходной. Работают только кафе и аптеки. — Чёрт… — я потёр лоб. — Охеробринеть. — Прошу прощения? — переспросил мужчина. — Ничего, я о своём. — Я почесал нос. Мы помолчали секунд тридцать. — Забавно, — сказал незнакомец. Я недоуменно посмотрел на него. — Сними очки, парень. — Зачем это? — я чуть отодвинулся. По моей гетерохромии меня любой дурак узнает. — Только один молодой человек в нашем городе говорит слово «охеробринеть». Я резко вскочил; мужчина бросился на меня. Мой кулак прилетел ему в щёку; он, зашипев, сдёрнул мои очки и схватил за волосы. Я ударил в шею; он зарычал и дёрнул меня вверх, разорвав резинку на волосах. Я пихнул его коленом и сам получил ответный удар в живот. Мужчина швырнул меня на асфальт; в глазах потемнело. В ушах послышался звон. Сейчас я завидовал Данкуду, оставшемуся под столом. Незнакомец занёс железный топор. — Ай бля, — я откатился в сторону, и лезвие царапнуло асфальт. Я попытался встать, коснулся затылка и пальцы окрасились в тёмно-алый. Твою мать. Психически нездорово скалясь, мужик снова замахнулся. Но прежде чем он нанёс смертельный удар, его насквозь проткнула алмазная мотыга. Мужик захрипел и опустился на колени, а потом завалился набок, обливаясь кровью. Я едва поборол рвотный позыв, а потом перевёл взгляд на своего спасителя.И реально охеробринел.