Твои глаза подведут тебя

      Сегодняшний день был полон уроков, которые я запомнила на всю жизнь, что предполагалась стать бесконечной. Сначала я хотела рассказать, как добиться успеха в написании картины, чтобы никто не смог растоптать старания. Первым делом необходимо выбрать тихое уединенное место, потом расположить мольберт так, чтобы за ним открывался прекрасный вдохновляющий вид, и сесть на стул, укрывая ноги пушистым пледом. Обязательными условиями являются умение абстрагироваться от внешнего мира и мыслей и, конечно же, любимый напиток, который будет подталкивать к идеальному воплощению задуманного.       Сделав глоток чего-либо, — в моем случае это горячий зеленый чай с мятой, — выбрать подходящую кисть и макнуть ее в заранее подготовленные масляные краски на палитре. Потом поднести кончик к белоснежному листу и начать творить, получая величайшее удовольствие. Необходимо сосредоточиться и аккуратно наносить мазок за мазком. Постепенно чистое полотно будет преображаться красками и показывать нечто глубинное, что раскрывает душевные переживания. В этом деле главное — не торопиться и растягивать момент, чтобы не допустить ошибок и лишних штрихов, которые потом будет довольно сложно исправить, если не начинать все с самого начала.       В таком щепетильном деле можно незаметно испачкаться в красках, но главное — сосредоточиться и не отвлекаться на мелочи, которые окружают, иначе получится совсем не то, что ожидаешь. Будь то надоедливый ветерок, который просачивается сквозь щели в окне, или яркие солнечные лучи, что назойливо пытаются попасть в глаза. Всегда можно плотнее укрыться и пониже опустить голову, не прерываясь на игру природы. Ах, и обязательно, чтобы дверь была плотно заперта, и никто не смог ворваться в самый ключевой момент.       Иначе все произойдет, как со мной.       Мое прошлое, настоящее и возможное будущее постепенно вырисовывались на полотне, и пускай не так быстро, как хотелось бы, но все шло размеренно. Проявлялись кусочек за кусочком и открывали глаза на пережитое когда-то, наводя на истинный путь. Да, иногда я отвлекалась и сбивалась, но вскоре возвращалась к истокам и наблюдала, как красок становилось все больше. Где-то они были яркими, где-то серыми и даже черными, но все же чаще — неимоверно насыщенными, словно я сопротивлялась страхам и грезам, веря во что-то лучшее.       Настырный ветер постоянно приносил с собой губительный сладкий шепот, от которого тело покрывалось мурашками, и сознание поддавалось дурману, что развращал и высасывал душу, но у меня получалось вовремя заткнуть уши ладонями и, когда все стихало, продолжить рисовать. А лучи солнца неотступно ослепляли, куда бы я ни пыталась спрятаться, вынуждая на некоторое время потеряться в реальности.       Когда картина должна была вот-вот стать завершенной, и оставались последние штрихи, я уже почти поднесла кисть к полотну, как кто-то незаметно и бесшумно ворвался в мою небольшую комнатку и выхватил предмет из рук. Он активно заполнял все черной краской, выводя круги от края к центру холста, и оставил только мой глаз, на дне зрачка которого отображалась едва заметная шкатулка.       Теперь придется начинать все сначала, я все запомнила и вынесла предостережение. Спасибо за жестокий урок, Люцифер.       Я расслабленно сидела, опираясь на камень спиной, лежащий позади, на крошечном островке, где умещалась только я одна. Согнув ноги в коленях и поставив на одно локоть, я медленно взбалтывала бутылку и любовалась, как через стекло и бегущие пузырьки проглядывали звезды. Так я просидела уже несколько часов, выпив едва ли четверть глифта, пребывая слишком глубоко в мыслях, неустанно прокручивая в голове, что произошло на приеме у Сатаны. После того, как они растворились в темноте, я проснулась у себя в комнате на своей кровати, а это произошло часов пять назад, и не помнила, как вернулась обратно в школу.       Первое, что повергло меня в ступор, — была Мими. Я только собиралась засыпать ее вопросами, как она пренебрежительно оглядела меня, резко севшую на кровати и хмурую, словно видела меня впервые, и выставила указательный палец вперед, шикая и прикладывая свободную руку к виску, когда я начинала говорить, будто мой голос вызывал у нее сильнейшую головную боль. Произошли изменения, но какие именно стало понятно не сразу.       Второе — это сон без сновидений. Любых. Если раньше мне снились какие-то видения, что бывали до этого, или новые, то на этот раз впервые я проснулась в холодном поту, жутко испугавшись пустоты.       Третье — мои крылья, на которые я посмотрела после очередного шипения демоницы. Из них будто высосали весь сок, из-за чего они изрядно потускнели.       Четвертое — мои голубые глаза, в которые я стала вглядываться, когда поднялась и подошла к зеркалу, чтобы убедиться в изменениях. Они были без фиолетовых вкраплений, которые в последнее время становились все ярче. Без ничего.       Пятое — пропал привычный голод. Не то, чтобы я не хотела есть, не совсем. У меня изменились вкусовые предпочтения, становясь приближенными к желаниям обычных жителей небес.       Вот и мой второй урок: меня могут лишить всего, если я буду неудобной. Вероятно, меня могли и убить, если бы посчитали, что мое существование приносит беды, или если бы я шла наперекор, неся неприятности.       Я стала делать глубокие глотки, морщась от изобилия пузырей, и продолжала смотреть в небо, словно оно могло как-то помочь и дать напутствие. Та аудиенция повлияла на меня, и, вспоминая все свои действия, я свела все к проклятому напитку, который лишил меня полноценной жизни. Я чувствовала чудовищное опустошение, как будто из меня высосали что-то важное, то, что наполняло и делало меня собой. Мне стыдно признаваться, но когда я еще была в комнате, то нагло выкрала из шкафа спрятанную Мими бутылку и сбежала на остров, чтобы обдумать, что конкретно произошло, и как поступать дальше, не давая о себе знать. Не хотела, чтобы меня заподозрили в чем-то и остановили, когда я буду в шаге от цели.       — Ну что, Уокер, — сказала я самой себе, устало усмехнувшись и опустив взгляд на облака, неторопливо проплывающие под островом. — Ты думала, что поступала правильно, и что хуже быть не могло, а как оказалось, и такое возможно. Зачем ты ввязалась во все это, не подумав о последствиях? Теперь ты совершенно одна и, очевидно, без способностей, которые, несмотря на пугающие странности, выручали, — я свесила ноги и уместила бутылку между них, закрывая глаза и упираясь руками позади. — Доверилась этому миру, сыну Сатаны, а тебя жестоко окунули в зловонную лужу, насмехаясь. И как же теперь все исправлять? — вскинув голову, я подставляла лицо ветру и терялась в возможных решениях. — Будет тяжело, но я справлюсь, не на ту напали.       Просидев так некоторое время, я тяжело вздохнула и открыла глаза, перемещая взгляд на конверт, который я прихватила незаметно от Мими, прежде чем выбежала из комнаты, не оборачиваясь. Все та же обертка, все то же содержимое, только на этот раз я вовсе не хотела получать от него подачки, решив, что больше не желала быть связанной с ним чем-либо. Я сама вполне могла все разузнать, хоть это и было в разы сложнее.       Горечь предательства я до сих пор ощущала на кончике языка, только вот она с каждой секундой становилась все ярче, пробираясь, казалось, во все внутренности. Люцифер обещал мне помочь взамен на свои прихоти, которые направлены на то, чтобы вызвать пагубную зависимость, а я как последняя дура повелась на это, соблазнившись одним лишь легким касанием. Мне бы хотелось до последнего отрицать, что это было не так, но то, что творил со мной дьявол, было невероятным. Я сомневалась, что мне когда-то удавалось прочувствовать весь спектр удовольствия, и, наверное, от этого я и ослепла, добровольно отдавая все, что у меня имелось. Себя. Лишилась всего, не только когда впервые посмотрела на него в день знакомства, но и на приеме его отца, когда надеялась, что Люцифер спасет меня, но получила лишь невидимый удар в спину, когда теряла сознание и понимала, что помощи не будет.       Вот и третий урок: не всем словам можно верить, не на всех нужно надеяться. Есть только я одна. Позволила росткам надежды поселиться внутри, удобряя их каждый раз, когда слышала сладкие речи, отчего они активно росли, расслабилась и поплатилась сполна.       Сейчас я разрешила себе последние минуты слабости и передышки, прежде чем поднимусь на ноги и искореню эти странные и отравляющие чувства, оставляя лишь ненависть. Этот мир беспощаден, и он научил меня многому. Если что-то идет гладко, то в этом всегда кроется нечто ужасное, а если никто больше не стесняется показывать своей враждебности, то это выход на решающую прямую дорожку.       Вдох за вдохом. Одна мысль за другой сменялись слишком быстро. Горькие слезы превращались в яростные капли, которые выжигали все светлое. Тяжело сглотнула, когда ком стал слишком болезненно сдавливать горло, и стала замечать за прикрытыми веками нарастающее свечение, которое характеризовало начало нового дня. Я залпом выпила большую часть глифта, скривившись, а затем поднялась на ноги и выпустила бутылку из рук, смотря, как она стремительно падала вниз, прячась в пушистых облаках.       Я не торопилась возвращаться обратно, расставляя руки в стороны, и сжимала конверт в одной, расправив крылья, на что теплый ветерок стал нежно ласкать перья и открытые участки тела. Ночные краски почти сменились на малиновые, и, когда темнота покинула Небеса, я повернула голову в сторону солнца и всматривалась в него, словно бы хотела очиститься от всего, а это было только ему по силе. Не отводя взгляда от яркого диска, медленно разорвала конверт и только потом натянула улыбку, замечая боковым зрением, как кусочки торопливо сгорали, не оставляя после себя улик. Я чувствовала легкость, словно спали оковы, правда, я не собиралась от них избавляться, намереваясь надеть их на одного демона.       Пришло время и мне вступить в игру, и она не будет менее беспощадной, чем та, которую провели со мной. Когда-то я была сильной, могла дать отпор, так чем нынешняя я хуже прошлой?       Я стремительно полетела в школу, чувствуя, как оставила на том островке большую часть себя, и решила отыграть свою первую роль, которая не должна потом вызвать никаких подозрений в мою сторону. Было не так уж сложно разжечь внутри холодную ярость, будто она всегда таилась во мне, выжидая нужный момент. Приземлившись на заднем дворе школы, я быстро направилась в сторону столовой, чтобы притвориться невинной и слабой Непризнанной, которая вряд ли смогла бы ворваться в библиотеку Геральда, а потом тихо перевернуть Ад вверх дном.       После завтрака предстояло задание на Земле, которое вызвалась курировать моя прошлая подруга, только, правда, она уже не являлась таковой, демонстративно презирая, а не питая ко мне дружеские чувства. Наверное, и в этом должны были быть свои плюсы. Было довольно непривычно проходить по коридору школы и ловить надменные взгляды демонов и ангелов, но я изо всех сил притворялась милой, глупо улыбаясь, когда мысленно желала выколоть им глаза. Меня никто не помнил и не бежал обнять. А вот это огромный плюс, частое внимание утомляло. Можно ли это считать новой жизнью, третьей попыткой сделать все правильно?..       Войдя в столовую, я набрала себе завтрак, состоящий из тоста и сока, и направилась на излюбленное место, находящееся неподалеку от демонов, которое, на радость, пустовало. Опустив поднос на стол и сев, я отпила из стакана и выглянула в окно, любуясь садами, чтобы избежать недовольного и колючего взора присутствующих за соседними столами, от которых хотелось вздрогнуть, потому что они пробирались под самую кожу и обнажали душу, но я выдержала и смогла спокойно съесть часть тоста.       — Мне кажется, ты перепутала, — раздался за спиной ледяной голос, и я выпрямилась, узнавая обладателя. — Для жалких Непризнанных выделено специальное место во-о-о-он в той дыре, — впившись пальцами в поднос, я медленно молча встала, пытаясь придать лицу испуг, и обернулась на Мими, которая указывала в сторону конца зала и свысока оглядывала, и, когда покорно стала отходить, она выкрикнула: — Не знаю, какого хрена меня поставили к тебе на задание, но советую не опаздывать. Встречаемся через десять минут у водоворота.       На меня направились десятки удивленных взглядов бывших смертных, когда я с ненамеренным грохотом опустила поднос на стол, не заботясь о том, что часть сока пролилась на гладкую поверхность. Я молча попыталась запихнуть в себя остатки тоста, невзирая на то, что кусок не лез в горло, и, допив остатки залпом, я так же громко встала, проехавшись ножками стула по полу, и направилась прочь из этого места. Да, будет сложно отыграть неудачницу.       Выйдя из столовой, я откинула длинные темные волосы за спину, встречаясь взглядами с Геральдом, который смотрел на меня так, как никогда ранее. Я понадеялась, что ничего не показало во мне того, как сильно вспыхнула внутри, когда приняла решение, что сразу после задания я проберусь в его кабинет и отыщу ключ. Это будет сложно, тем более что я осталась без помощи, которая была бы очень кстати, но я не собиралась опускать руки по такому поводу и уныло плыть по загробной жизни, покорно делая все, что велят. Я с трудом оторвала от него взгляд и еле сдержала довольную улыбку, стараясь дышать ровнее.       С каждым разом мой шаг становился все тверже и увереннее, пока я приближалась к массивным дверям, ведущим на свободу, настроившись на свою первую победу, а когда толкнула дверь и переступила порог, глубоко вдохнула свежий воздух, который выставлял мои мысли и действия по кирпичикам, чтобы я не допустила ошибки, разоблачив тем самым свои планы.       Я медленно повела головой по кругу, на какое-то время прикрыв глаза, и потом спустилась по лестнице, идя к водовороту. Несмотря на то, что все внутри бурлило и сопротивлялось мнимой покладистости, я держалась неплохо. У спуска я сразу заметила недовольную Мими, и, не дав ей высказать ни слова, — точнее, я просто отказалась слушать, несчастно посмотрев на нее, — прыгнула вниз, твердя одно и то же, чтобы не забыться: «Наша дружба была лишь игрой моей силы, сейчас все поменялось. Больше нет места надежде».       Мы одновременно оказались у стены небольшого одноэтажного дома, из одного окна которого горел желтоватый свет. По ту сторону к нам боком стояла девушка, рассматривая с некой отрешенностью и холодом ножи, висевшие над кухонной столешницей. На улице стояла глухая ночь, а из-за низкой температуры при каждом моем выдохе выходил пар. Скрестив руки на груди и стараясь не задрожать, я думала о тепле, которое постепенно стало течь под кожей, согревая мое бессмертное тело. На выдохе я перевела взгляд на Мими, не желая затягивать задание, чтобы скорее приступить к первому пункту, который был гораздо интереснее и эффективнее.       — Очень давно эту смертную предал муженек, растоптав все ее надежды и теплые чувства, — наигранно сочувствующе проговорила Мими, с интересом разглядывая меня с ног до головы. Мне стоило немалых сил, чтобы оставаться безучастной. Эта демоница наверняка будет докладывать о каждом моем шаге дьяволу, нельзя показать, что им удалось сломить меня. — И теперь она решила проверить его человеческое тело на прочность одним из ножей. Это предательство сильно ранило ее не только эмоционально… Тебе предстоит направить ее: позволить убить или отговорить.       — На этом все? — со скукой спросила я, отведя взгляд к окну, чтобы не показать ей, как мое сердце переворачивалось от понимая состояния девушки. Я уверена, это задание выпало мне неспроста, это проверка. Не менее жестокая, как тот урок, который преподали мне. Но кто сказал, что я не напугаю их своим решением?..       —Надеюсь, ты управишься быстро, и мне не придется задерживаться тут из-за тебя, — поведя пальцем по воздуху, поторапливая, сказала Мими, продолжая колюче смотреть на меня. — Или тебе необходимо оттянуть время, чтобы принять «верное» решение, на которое отведен час?       — Думаю, я управлюсь быстрее, чем ты успеешь заскучать, — протянула я, уже направляясь к дому.       — Как самонадеянно для Непризнанной, — усмехнулась она за спиной, но я не стала ничего отвечать.       Я знала все оттенки вкуса предательства и догадывалась, что уговорить ее на правильные действия будет слишком легко только потому, что именно так бы поступила я сама. Правда, в ее случае это будет намного проще, она не имела дело с отпрыском Сатаны, да и с последним так же. Мои глубоко спрятанные ненависть и горечь разъедали все нутро, вынуждая думать о том, на какие бы муки я их обрекла. Жажда мести за то, что меня лишили всего, была моим ядом. Когда я смогу вернуть свои силы, узнаю обо всех ее возможностях, то расквитаюсь с ними обоими, не моргнув.       Когда я прошла сквозь дверь, словно призрак, то не смогла скрыть удивления, рассматривая свои руки, которые оставались прежними, и потом пошла в ту сторону, где находилась предполагаемая кухня. Девушка продолжала стоять на том же месте, и, приблизившись к ней, я заметила дорожки слез и внутреннюю ожесточенную борьбу. Она была ниже меня ростом, поэтому я смогла наклониться к ее уху, чтобы нашептать подходящие слова, которые должны были успешно побудить к действиям. Пускай Люцифер знает, что его будет ожидать, когда узнает о моем выборе.       Девушка меня не видела, что облегчало все действия. Мне пришлось погрузиться в ее боль, от которой я отреклась еще будучи на острове, чтобы каждая фраза била в самое сердце.       — Его поступок нельзя оправдать, это было слишком несправедливо по отношению к тебе, чтобы прощать, — начала шептать я ей со спины, положив ладони на ее плечи и немного сжав пальцами, чтобы медленно воздействовать на ее сознание. Я закрыла глаза. — Разве тот, кого ты любила всем сердцем, может поступать с тобой так? Ему плевать на твои чувства и тебя! Этому ублюдку удобно с тобой, потому что ты выполняешь все его прихоти, забывая о своих, считая, что они не столь важны, ведь так? Как часто он о тебе думал, когда осознанно шел на шаг, доставляющий тебе боль? — я не знала, как именно он ее предал, твердя лишь то, что отчасти чувствовала сама, не сразу заметив, что мы обе дрожали. Нет, я не любила Люцифера, но все чувства, которые зарождались внутри при каждом его касании, были уничтожены одним поступком. — Разве он заслуживает милосердия после всего, твоего прощения? — мой шепот перешел в рычание, а пальцы сильнее стиснулись. — Нет… — девушка уверенно схватилась за самый большой нож. — Ты должна отомстить ему, чтобы выбраться на свободу и попытаться обрести счастье. Ты этого заслуживаешь…       На некоторое время комната погрузилась в тишину. Я опустила руки и сделала шаг назад, внимательно следя за смертной. Когда я проговорила все слова, которые бы хотела услышать от кого-либо, то мне стало невообразимо легко. Но потом… Я увидела и услышала то, что не заметила изначально, опьяненная яростью.       — Если я это не сделаю, то он навсегда закроет меня в том подвале… Будет издеваться и дальше, а потом… потом… — тихо прошептала девушка, всхлипывая и смотря на острие ножа. — Я должна освободиться, иначе погибну сама.       От ее слов мурашки покрыли все тело, и я свела брови, обнимая себя за плечи и с ужасом рассматривая слипшиеся волосы и лохмотья, в которых она была. Как я могла не заметить сразу, что она была в ловушке, замужем за насильником? И черт его знал, как ей удалось выбраться из своей клетки. Мои слова помогли ей отказать от заточения, и я мельком взглянула на Мими, которая насмехалась над всем происходящим и надо мной, кусая ноготь указательного пальца. Возможно, не заметь я этого факта, я бы вскоре пожалела, что подтолкнула ее к убийству, задыхаясь от ненависти, и она бы страдала всю оставшуюся жизнь в тюрьме за смерть неповинного человека, ведь не каждый поступок должен караться столь жестоко, но сейчас… сделала верный выбор.       Я пошла вслед за несчастной девушкой, решая, что в случае ее промаха, смогу вмешаться, но, когда увидела, с какой решимостью она ворвалась в спальню, где тихо спал ее мучитель, тихо села на него, стараясь не разбудить, и стала бить изо всех сил его в грудь, целясь в самое сердце, я остановилась в дверном проеме. Каждый ее удар сопровождался его вялой борьбой и кровавым кашлем, но его жена неустанно со всей ненавистью наносила удар за ударом, пока ее взор размывали слезы. Даже когда мужчина перестал двигаться, она сжимала до побеления пальцев основание оружия и продолжала бить.       Я вышла, больше не оборачиваясь, чтобы не видеть эту картину. Жестокая расправа за такой же поступок. И теперь мне необходимо продумать свою расправу с дьявольской семейкой. На улице Мими удивленно присвистнула и что-то сказала, но мне было плевать, я должна первым делом смыть капли крови, которые долетели до меня, и дождаться вечера, чтобы проникнуть в кабинет Геральда и приблизиться к правде.       Я нырнула в водоворот и расслабилась, позволяя ему направлять мое тело домой, и чувствовал на себе странный взгляд Мими. Мое терпение лопнуло быстрее, чем мы добрались до Небес.       — Что-то не так? — спросила я ее, не открывая глаз.       — Это было жестоко даже для демона, — я узнала этот тон: когда мы были «друзьями», она позволяла себе его, и меня почти передернуло, но я стала часто дышать, чтобы снять наваждение, которое делало меня слабой. Мне ее не хватало. — Ты могла просто уговорить ее сбежать, это бы тоже засчиталось, как поступок демона. Но ты…       — Он заслужил, — только и ответила я, резко открыв глаза и посмотрев на нее. — Может, я и Непризнанная, которая не может поступить правильно, но я осознаю, что этот поступок был единственно верным. Он бы не остановился и, в конце концов, нашел ее. О последствиях ты должна догадываться.       — А ты не так проста, как кажешься, Уокер. Я ожидала, что ты струсишь и провалишься, — злобно усмехнулась она, расправив крылья, чтобы выпрыгнуть из водоворота, к концу которого мы приближались, и я последовала ее примеру, чуть улыбнувшись, но не сказав ничего.       Проходя по двору школы, я заметила Дино с парочкой учащихся Непризнанных, который обучал их чему-то и что-то серьезно рассказывал, и, почувствовав мой взгляд на себе, он задумчиво нахмурился, а мне оставалось лишь перестать смотреть на него и следовать дальше. Конечно же, я простила ангела еще давно и как никогда нуждалась в нем, но та черта, которую провел Сатана, не позволяла мне нарушить правила и подбежать к нему, чтобы объяснить все. Я потеряла всех. Осталась одна. И это убивало. Когда все проблемы решатся, я пересеку ее и покажу все, что нас связывало. Я обниму Дино и Мими и больше никогда не отпущу их. Они стали моей семьей.       Мими потерялась еще в начале дороги, поэтому я с облегчением, что не надо строить из себя ту, кем я не являлась, зашла в комнату и легла на кровать. Высохшие капли крови продолжали напоминать о произошедшем. Водя по ним пальцами, я осознавала, что она окружала меня всю земную жизнь. Вскоре мне пришлось подняться и добраться до душа, чтобы смыть ее с себя, словно так можно было очиститься. Даже когда моя кожа стала чистой, я до сих пор ощущала слои крови, которыми успела испачкаться очень-очень давно. Могла ли она въесться в тело, но оставаться невидимой?       Стоя у шкафа, я натягивала на себя черные облегающие штаны и такую же майку, чтобы остаться невидимой в Аду. Я должна была стать бесшумной тенью. Собрав волосы в высокий хвост, я выглянула в окно, наблюдая, как день близился к концу. От страха быть пойманной пальцы окоченели, на что я их стала старательно растирать. Необходимо собраться с мыслями и не расслабляться. Под эмоциями можно совершить непоправимую ошибку, и лишь сам дьявол знал, к каким наказаниям прибегнуть за мое наглое вторжение в кабинет учителя.       Когда комната погрузилась в успокаивающую темноту, я всунула стопы в мягкие кроссовки и вылетела в окно, направляясь окольными путями к адской расщелине. Крылья вибрировали, сбивая скорость, на что я шипела на них, принуждая слушаться меня и не испортить план. Я помнила, где находился кабинет Геральда. Как-то раз он приглашал меня к себе и угощал горячим чаем, когда я чуть не упала в обморок от странной панической атаки после мимолетного видения. Помню, я изрядно испугалась, и это побудило меня больше стараться узнать, что было со мной в прошлом. Благодаря страху я ступила на скользкую дорожку, слепо доверяясь каждому знаку. Мне придется приложить много усилий, чтобы избавиться навсегда от этого чувства.       Опустившись на самый край расщелины, я взглянула вниз и глубоко вдохнула еще довольно свежий воздух. Я тихо упала, прижав крылья к спине, чтобы не обжечь перья, и глядела вниз, высматривая, чтобы не натолкнуться случайно на кого-нибудь. Полет занял считанные минуты, и я обрадовалась, когда оказалась внизу совершенно одна. Встряхнув крыльями и сжав руки в кулаки, я шла, постоянно оглядываясь на каждый шорох. Внутренний голос проклинал меня, что я спустилась сюда, не имея никаких способностей, полностью беззащитная, но это не замедляло моего шага.       Зайдя в адские коридоры с дальнего входа, я тихо кралась вдоль стены, прячась в темноте. Я не знала, как скоро дьявол обнаружит меня здесь, поэтому времени у меня могло быть слишком мало, на что я ускорилась, чтобы успеть добраться и отыскать ключ. Затхлый воздух, который преобладал в начале пути, стал сменяться на знакомую гарь. Постепенно стали появляться горящие факелы, не дающие просочиться темноте, и я побежала. Бежала со всех ног, петляя по коридорам и прижимая крылья к спине, отчего та стала ныть с непривычки. Когда я добралась до главной библиотеки, где у нас проходили занятия, я позволила себе улыбнуться, потому что была слишком близка.       К моему счастью, я смогла укрываться от взора демонов, вбегая из одной темноты в другую. Уйдя в самую глубь, я насчитывала множество дверей и, стоило мне наткнуться на ту, что была выполнена из красного дерева, быстро припала ухом к ней, вслушиваясь, был ли кто там. Тишина. Как все так идеально складывалось? Я подумаю об этом позже, сейчас главное зайти внутрь… Но как? Черт!       Я яростно блуждала по двери руками, чтобы отыскать замочную скважину, но на ней не было даже ручки. Мне едва удалось сдержаться, чтобы смачно не выругаться, и я стала перебирать все заклинания, которые успела изучить на уроках Геральда. Нет, ничего не приходило на ум. Я прикоснулась к ней лбом и закрыла глаза, опуская руки. Я была так близка… Я что-то бубнила, уговаривая преграду, чтобы впустила, выдумывала оправдания, почему мне надо прорваться, но когда я заикнулась, что там находится ключ от правды, которая могла бы меня спасти, услышала щелчок где-то сверху и удивленно сделала шаг назад. Я с трудом верила, что моя исповедь помогла, но не было времени на обдумывания. Все позже.       Я шагнула вглубь, после чего дверь закрылась, запирая меня внутри. Ладно, я смогу найти оправдания Геральду, что-то наговорю, и он отпустит… Наверное. Я пробежалась взглядом по темному кабинету, решая, где в первую очередь стоит искать, и ринулась к столу, дергая ящики, в которых были лишь одни фолианты. Выгнувшись и уперевшись руками в стол, стала внимательно вглядываться в книжный шкаф, потому что больше ничего не было в помещении. Обойдя стол, я кинула взгляд за небольшое окно, где небо было кроваво-красным, и, поморщившись, подошла к многочисленным полкам.       Пробегаясь пальцами по древним корешкам, я уже утратила веру, что смогу что-то отыскать, но упорно продолжала выискиваться, не зная что. Может, какой то потайной отсек или книга, которая являлась шкатулкой? Я села на корточки и стала внимательно осматривать полки, ища что-то, к чему могли прикасаться чаще. Злобное завывание ветра за окном вносило небольшую панику, а треск за дверью постоянно заставлял меня оборачиваться, но я не теряла надежды.       Мое внимание привлекла книга в черной шелковой обложке, и я, поднявшись на ноги, надавила на нее, но ничего не произошло, после чего потянула на себя. Она с легкостью выпала мне в руки и завибрировала, на что я стала медленно ее гладить, успокаивая. Надеялась, что Геральд не имел с ней связь и не узнал, что она сейчас не покоилась на своем месте. Я выудила еще парочку книг, внизу которых были следы, означавшие, что их частенько читали, и села на пол, опираясь спиной на горячую стену.       От каждой книги веяло чем-то устрашающим, что вызывало неконтролируемую дрожь. Я стала быстро раскрывать их одну за другой, пока из той, что была самой необычной, не выпал маленький свинцовый ключ. Кончик его был квадратным и исписан странными символами, и я быстро спрятала его в кармане брюк, сразу возвращая тома на место. Хотелось верить, что это то, что мне нужно, и не придется возвращаться сюда вновь.       Я погладила пальцами выпирающий карман и потом облегченно провела ладонями по лицу, успокаиваясь, что пока все прошло плавно. Когда я, возможно, нашла, что мне нужно, оставалось придумать, как выбираться отсюда. Взгляд мой упал на окно, и я сразу стала пытаться его открыть, но стоило ему приоткрыться, а мне залезть на небольшой подоконник, как за спиной щелкнул замок.

2WEI & Edda Hayes — Blindside

      Я затаила дыхание, всматриваясь в дверь, которая медленно стала открываться, и, спохватившись, распахнула окно и попыталась выпасть наружу, но моему падению было не суждено совершиться, потому что я почувствовала болезненное сжатие пальцев на крыльях. А затем меня резко дернули назад, и я упала на пол, переворачиваясь на спину и хватаясь за колени, которые обдало жаром, сменившимся болью. Я не сразу открыла глаза, сильно стискивая веки, а когда до меня доплыл знакомый пряный аромат, который оказался поблизости, я резко села и столкнулась взглядами с моим кошмаром.       Люцифер сидел на корточках, чуть склонив голову набок и внимательно вглядываясь в мои глаза. На его лице отсутствовала усмешка, оно было непроницаемым и каким-то зловещим. Я поборола страх и осторожно посмотрела на него, поджав губы. Ему не сломить меня. И я больше не поддамся его чарам.       — И что же ты тут забыла? Тебе очень повезло, что я тебя обнаружил первым, — выдавил Люцифер недовольным голосом, на что я, не желая быть на таком коротком расстоянии с ним, быстро поднялась и отошла к окну, прижимаясь поясницей к подоконнику, и обдумывала, как бы сбежать. Я, делая вид, что осматриваю помещение, посмотрела на закрытую дверь и немного расстроилась, осознавая, что выход остался один — через окно, и надо провернуть все быстро.       — Вас это не касается, — дерзко ответила я, вернув взгляд к дьяволу. Его глаза вспыхнули, на что я незаметно сглотнула вязкую слюну.       — Правда? — начал он наигранно удивленно, сделав шаг ко мне, а я не дернулась, вскинув подбородок. — Ты находишься в Аду, а это значит, что все принадлежит мне и еще как касается.       — Я ждала Геральда, — коротко ответила, надеясь, что мой ответ его устроит, и Люцифер уйдет. Черт, мое сердце было готово выпасть от страха. Он со своим отцом уже лишили меня всего, так что ему стоит лишить меня жизни и запечатать душу в своем сейфе?       — И как же ты попала сюда без него, Непризнанная? Его дверь могут открыть немногие, — сын Сатаны говорил слишком спокойно, пуская убийственный яд по телу, от которого самой хотелось свернуть себе шею, лишь бы он замолчал. — Ты что-то задумала, я вижу и хочу знать.       — Она была открыта. Мне было необходимо обсудить с ним задания на Земле. На этом все, — ледяным тоном ответила я, посмотрев за его спину. — Если мне запрещено здесь находиться, то я пойду и дождусь его в библиотеке.       Я оттолкнулась от подоконника и сделала шаг в сторону двери, молясь самому Шепфа, чтобы на этом наш разговор был окончен и не повторился в ближайшее тысячелетие. Я видела краем глаза, что Люцифер был в черном костюме, который отличался праздностью. Серебряная цепь украшала ворот рубашки, а алый платок подчеркивал его рубиновые глаза, отчего стало жарко, и я отвернулась, лишь бы сжечь все воспоминания, связанные с ним. Мне оставалось лишь спокойно идти, борясь с дрожью в коленях, которая возникла из-за страха смерти, и радоваться, что крылья не выдавали моего состояния.       Но мне было не суждено добраться до выхода. Как и было не суждено избежать с ним встреч. Я была всего лишь пешкой, жалкой Непризнанной, которая по ошибке, — или нет? — попала на Небеса. Мое решение ничего не значило, как и желания. Люцифер одним взмахом руки вернул меня обратно, на что я скривила губы, когда боль пронеслась по спине и сконцентрировалась на пояснице. Я сжала пальцами край подоконника и с явным вызовом посмотрела на дьявола, борясь со злостью и раздражением.       — Вы не смеете так поступать со мной, — зашипела я, поддавшись вперед. — Я не ваша игрушка и хочу уйти.       — Почему ты порвала конверт? — строго задал вопрос Люцифер, подходя ко мне, но не впритык, оставляя несколько сантиметров между нашими телами.       — А вы еще не поняли? — я слабо рассмеялась, посмотрев на потолок, а затем вернула взгляд к его горящим глазам, которые слишком пристально всматривались в меня, словно бы желая прочитать мои мысли. — Я отказываюсь иметь с вами что-либо общее, Люцифер. Меня больше ничего не волнует из моего прошлого. Так что я намереваюсь уйти и больше никогда вас не видеть.       — Глупая, — тихо протянул Люцифер, упираясь двумя руками по бокам в дерево и нависнув надо мной, что меня затошнило от чрезмерной близости, и я отвернулась. Он наклонился к моему уху, обдавая кожу обжигающим дыханием, и продолжил: — Глупая малышка Уокер, — я стиснула челюсти, смотря в одну точку. Теперь я уже не смогла скрывать дрожь. — Разве ты еще не поняла? — его губы касались мочки уха, и я закрыла глаза, пытаясь убедить себя, что это все лишь сон и нечего бояться. — Ты не сможешь сбежать от меня, если я сам того не захочу.       — Я не заключала с вами никаких договоров или сделок, чтобы вы покушались на мою свободу, — возвысив голос, сказала я, иначе бы он надломился. — И смею напомнить, что вы сами говорили, что я могу уйти в любой момент. Этот момент настал, — я задержала дыхание и попыталась увернуться от его губ, но он потянулся за мной, искушая мое тело. Сатана должен гордиться своим сыном, превосходно воспитал преемника. — Отойдите от меня.       — Мне так сладка твоя притворная ненависть, но заслужил ли я ее? — прошептал Люцифер, ведя губами вниз по шее, на что мне едва удалось сдержать прорывающийся писк. — Своим безразличием я спас тебя вчера.       — Премного благодарна за такое поведение, — ядовито сказала я, отцепив руки от подоконника и переместив на его грудь, я попыталась оттолкнуть дьявола от себя, но моих сил не осталось от слова «совсем». — В особенности за избавление от моих способностей. Мне стоит поклониться или сразу опуститься на колени, чтобы выразить свою признательность?       — Я не предвидел, что он решится на такое, Вики, — к счастью, на этой фразе его губы были далеко от моего тела, так что я смогла выдохнуть и посмотреть в его глаза, вкладывая все свое презрение. — Тебе придется временно забыть о них, чтобы не вызвать подозрений, но потом я найду способ вернуть все. И, может, даже научу ими пользоваться, если ты будешь себя хорошо вести.       — М, — только и выдала я, смотря на него исподлобья.       — Ты должна держать в тайне, что мы с тобой знакомы, иначе это все усложнит, — я попробовала его вновь оттолкнуть, но он перехватил мои руки за запястья и увел мне за спину, наваливаясь на меня всем телом. — Ты нужна мне больше, чем думаешь.       — Значит, все ваши слова о свободе всего лишь уловка? — беспристрастно спросила я, чувствуя, как ненависть к нему разжигалась все пуще. — И я очередная заложница, случайно встретившаяся на пути? Но зачем вам я? Неужели все те девушки не могут вам угодить, чтобы вы стали счастливее, пополняя чертову коллекцию?       — Потому что ты особенная Непризнанная, — выдохнул он мне в губы, неотрывно смотря в глаза. — Миллионы душ не стоят твоей.       — И чем же вызвана моя «особенность»? — с горькой усмешкой уточнила я, с недоверием всматриваясь в его лицо.       — А вот это ты могла узнать в сегодняшней записке, которую ты так безжалостно разорвала, — Люцифер провел кончиком носа по щеке, приближаясь к волосам, а затем глубоко вдохнул и произнес шепотом: — Я раскрою тебе тайну очень быстро, если ты согласишься помочь мне, — дьявол стал вытворять с моей шеей что-то неописуемое, насильно заставляя впасть в забвение. Отдаться в лапы сумасшествию. — Тогда я дам тебе свободу.       Я не слышала его слов, Люцифер властно завладел моими губами, пользуясь своим даром совращать душу и тело. Я и не заметила, как мои руки стали свободны и обняли его за шею, притягивая ближе, а его ладони скользнули под майку, лаская кожу пальцами. Дьявол поднял и усадил меня на подоконник, продолжая жадно проникать в мой рот, но я не забыла о своей недавней ненависти, упиваясь его скорой погибелью. Я возжелала, чтобы он стал зависим от меня, как все души, которые отчаянно отдались в его рабство.       Мне вспомнились слова о борьбе, от которой он слетал с катушек. Я потреплю ему нервы не меньше, чем он мне. Я поставлю его на колени и заставлю молиться. Приручу, как жалкого щеночка, а затем убью его и Сатану. Никто не смел обращаться со мной так, словно я ничтожество. Никто не смел лишать меня всего. Я никогда не стану чьей-то ручной куклой, которая бежит по первому зову. Пускай он сейчас меня целует, яростно сплетается со мной языками, думая, что обыграл меня, но я приду одна к выигрышу. Даже если чувства вспыхнут во мне вновь и дойдут до стадии «любовь», я не уступлю своим целям.       Сейчас я осознала, что не смогу сбежать от него, Люцифер везде меня найдет, я буду следовать его приказам, действуя за его спиной так, как посчитаю необходимым. Мне не нужны его подачки в виде «правды прошлого», я сама их найду и буду на шаг впереди. Я уже близка к цели, ключ впивался в кожу через плотный карман брюк.       Стон сорвался с моих губ, когда его рука сместилась на живот и стала тянуться выше, поднимая край майки и обнажая грудь. Наши столкновения ртами становились все безрассуднее и агрессивнее, языки переплетались в мертвый узел, а потом развязывались, чтобы прокусывать губы до крови. Я не знала, чем был вызван его порыв, но пока я не дошла до точки невозврата, нужно было остановиться, чтобы оставить рассудок хладнокровным. Нельзя позволять ему пробраться глубже кожи. Рядом с ним я чувствовала себя мошкой, которую он мог в любом миг раздавить лишь одной энергией, если заметит, что я собиралась пойти против него. При других обстоятельствах я бы радовалась, что такой мужчина обратил на меня внимание и получал удовольствие от моих прикосновений, но не в этом случае. Люцифер играл по-крупному. А моя ошибка могла стоить жизни.       — Ты же не думал, что я отвечу сейчас? — проговорила я без должного уважения, с трудом прервав поцелуй и отодвинувшись от него. От его горячих и мягких губ. — Как приличной девушке мне нужно время подумать. Помощь тебе может быть опасна и весьма опрометчива. Да и я не знаю, могу ли тебе доверять.       — А не обман ли это, чтобы спрятаться от меня? — с хитрым прищуром спросил он, освобождая мое тело от своих рук, отчего мне стало слишком холодно. Если бы все обстояло не так, то я не позволила ему перестать меня трогать и согревать. Я бы закрылась с ним в этом кабинете навечно, упиваясь его ласками и поцелуями.       — Вот и проверишь, — с соблазнительной улыбкой проговорила я, сползая с подоконника, а когда удалось выбраться из-под него, я быстро побежала в сторону двери, но потом остановилась, пристально оглядывая его, и не могла не спросить: — Неужели вы ради меня так принарядились?       Люцифер лишь загадочно усмехнулся, склонив голову, и я поняла, что ответ «нет», и вышла, часто дыша и моргая, чтобы снять опьянение. Я бежала по удивительно пустующей библиотеке, а когда выбежала в коридор, который вел к главному выходу, заметила еще парочку демонов в торжественном наряде и прикусила губу. Что-то затевалось сегодня, и я была просто обязана заглянуть на мероприятие для жителей подземелья.       Но прежде, чем я приоткрою для себя очередную завесу тайны, мне было необходимо дождаться, когда все сбегутся на праздник, после чего я наведаюсь в библиотеку к Геральду, где смогу многое узнать, не дожидаясь помощи Люцифера. Несмотря на то, что я была лишена большей части себя, я обязана поступить храбро. Это мой последний урок на сегодня: не нужно дожидаться момента, когда все канет в Лету, надо действовать сразу, не надеясь на постороннюю помощь. Она может дорого стоить.       И я еще даже не догадывалась, какую цену придется заплатить за содействие сыну Сатаны, если я соглашусь, и чем это обернется по итогу.