Жить вопреки

— Как тебе праздник? — Укё стоял в шаге от девушки, не рискуя приближаться. В чём-то замечание Эйми насчёт его выдержки было не такой уж и шуткой. — Всё здорово! — искренне ответила Эл. — Спасибо. Да, думаю, не только я благодарна, но и все остальные. — Я рад, — улыбнулся он. — Хотя это не моя заслуга. Мы все хотели, чтобы ты запомнила этот день. — В любом случае, я думаю, ты принимал в организации самое активное участие. Так что не прибедняйся, — хмыкнула она. — Ты ко мне шёл или к бару пробирался? — К тебе, — кивает Укё и берёт её руку в свою. — Как ты смотришь на то, чтобы сбежать отсюда? — Он внимательно всматривается в глаза напротив. — Может, продолжим отмечать в другом месте? Более уединённом? — Его пальцы чуть подрагивают, выдавая волнение. — А у меня есть шанс отказаться? — Элен весело смотрит на мужчину, который, кажется, с трудом удерживает себя на одном месте. — Конечно, котёнок, — ласково отвечает Укё. — Это же твой праздник. Если ты хочешь остаться, то мы останемся. — Тогда решено! Возвращаемся! — бодро заявляет Эл. — Хорошо… — Ему требуется некоторое время, чтобы справиться с разочарованием. — В бар или танцевать? — Божечки! Ты бесподобен! — смеётся Элен, глядя на потухший взгляд. — Поехали. Это была всего лишь шутка. Если честно, я прилично так подустала, и предложение сбежать кажется мне привлекательным.       Укё принёс их верхнюю одежду. Накинув на плечи пальто, он помог Элен и, остановившись за её спиной, наклонился к уху. — Едем. Но… — Он чуть подался вперёд. — Обещать, что ты сможешь отдохнуть, я не смогу. Разве что в дороге. — Кто бы сомневался… — фыркнула Эл, хотя от его шёпота по телу пробежали мурашки. — Один — один.       Большие двустворчатые двери распахнулись, выпуская пару в широкий коридор, в конце которого располагался лифт. Шагая по мягкому ковровому покрытию, Элен вдруг спросила: — Знаешь, за весь вечер я не видела ни одного постороннего человека, кроме персонала. А ведь на этом этаже ещё два ресторана. Не находишь это странным? Место вроде популярное… — Ничего странного, — спокойно возражает Укё, — этаж перекрыт. — В смысле?! — Эл даже притормозила. — Весь? Полностью?! — Да. — Он обернулся и пожал плечами. — Чтобы никто не беспокоил и не мешал вам веселиться. — А… Ни хрена себе… Это же… — Её чуть переклинило даже от примерной суммы, в которую обошлась данная прихоть. — Ты совсем ненормальный?! — Считай это подарком, — улыбнулся он. — Тем более что не только от меня. Решение было принято совместно. Так что мама, твой отец, Масаоми, Канаме и Хикару тоже в деле. Идею поддержали все, согласившись, что так будет удобнее. — Очешуеть… Вы точно чокнутые… Я боюсь даже представить, о какой сумме идёт речь. — Она покачала головой и двинулась дальше. — Вот и не думай. Это наше желание. — Он зашагал следом. — Кстати, а что у тебя в руках? — Укё кивнул на свёрток. — А, это… Подарок Эйми. — Эл посмотрела вниз, словно только сейчас вспомнила о нём. — Она настояла, чтобы я взяла его с собой. — Как интересно. — Он с любопытством взглянул на Элен. — И что там? — Не смотри на меня так. Я без понятия. — усмехнулась она. — Далеко ехать-то? Или идти? — Нет. Не особо. — Они остановились у лифта.       Мягко заурчал мотор, в салоне заиграла тихая музыка, ожидая, пока машина прогреется, Укё повернулся к Эл и, протянув руку, провёл пальцем по скуле. Она улыбнулась. Он так и не сказал, куда они едут. Но с другой стороны, какое это имело значение… Это же Укё. А значит, можно не переживать. Где бы они ни оказались, он обо всём позаботится.       Когда авто плавно отъехало с парковки под рестораном, Элен ехидно заметила: — Ай-яй-яй… Господин адвокат, разве так можно? — Ты о чём? — Он чуть повернул голову. — Выпивший и за руль? Нехорошо… — Ей правда было совершенно наплевать на данный факт, но вот такое пренебрежение правилами со стороны Укё немного удивило. — А кто тебе сказал, что я пил? — хмыкнул он. — Исключительно сок. Так что не волнуйся, я в полном порядке. — Весь вечер? — Тут уже повернулась Элен. Их праздничные развлечения начались в обед, да и в ресторане они провели не менее шести часов. Выходит, всё это время он просто ждал, пока можно будет забрать её и уехать, даже не подумав отдохнуть и расслабиться… — К чему такие жертвы? Не проще было заказать машину и спокойно развлекаться? — Ну, может, и проще, — пожал плечами Укё. — Но… с того момента, как мы покинули зал, я не хотел видеть рядом больше никого, кроме тебя. Ради этого стоило потерпеть. — Не дождавшись никаких комментариев, он отвлёкся от дороги и взглянул на девушку, которая притихла на соседнем сидении. — Тебя что-то беспокоит? — В общем-то, не особо… Просто я привыкла, что это от меня ждут каких-то безумных поступков, но, похоже, мне до твоих тараканов, как до луны, — она немного нервно улыбнулась. — Вот только все мои выходки импульсивны, а твои — расчётливы… И это немного… знаешь… пугает временами. — Не бойся, — Укё ловит её руку и сжимает в ладони, — я никогда не причиню тебе вреда. Чтобы я ни делал, я делаю это только ради тебя. — Затем он хитро подмигнул. — Ну, может, не всегда только ради тебя… и, возможно, не сегодня. — Я хоть выживу? — смеётся Элен. — Я на это очень надеюсь, — томно отвечает он, искоса поглядывая на неё. — У меня на тебя очень долговременные планы.       Она немного задремала под звуки музыки и плавное движение машины, поэтому открыла глаза, только когда они остановились. В свете фар был виден фасад небольшого коттеджа, который приветливо подмигивал им покачивающимися на ветру фонариками. Вокруг него, плотно обступая со всех сторон, росли многочисленные клёны. Их кроны полыхали яростным багрянцем осенней листвы. Для того чтобы усилить эффект красочного буйства, хозяева территории установили в ветвях ближайших деревьев подсветку и зажигали её с наступлением темноты, превращая их в сюрреалистичные светильники. Из-за чего коттедж в сумерках казался сказочным домиком посреди волшебного леса. — Божечки… Укё… Где мы? — В первое мгновение она решила, что это всего лишь прекрасный сон. И было отчего. Ночной полумрак, светящийся лес, где каждый лист отбрасывает на землю и стены причудливую тень, постоянно меняющую свою форму по велению малейшего дуновения ветра. А где-то вдалеке тихому шелесту клёнов вторит морской прибой. — В окрестностях Камакуры, — чуть слышно поясняет он. — Нравится? — Ты ещё спрашиваешь… Конечно! Это сказочно! — Она не может отвести взгляд от завораживающего пейзажа за окном. — Нас кто-то ждёт? — Элен замечает, что в окнах домика горит уютный жёлтый свет, словно приглашая уставших путников войти и отдохнуть с дороги.       Укё молча качает головой. — А, ну да… — хмыкает Эл. — Точно. Ты же не хотел никого видеть. — Она медленно поворачивается и тонет в его глазах, отражающих алый свет, льющийся снаружи, из-за чего кажется, что они слегка потеплели, что пламя осени немного растопило голубые льдинки. Хотя это не совсем верно… Его глаза никогда не были холодными. Они всегда тёплые, когда он смотрит на неё. — Верно. Я хочу только тебя… — небольшая пауза в полной тишине, — видеть. — А кто зажёг свет? — И хотя за пределами освещённого участка невозможно что-либо рассмотреть, она почему-то уверена, что поблизости нет ни одной живой души. — Я позвонил, когда мы выехали из Токио… Предупредить, что уже в пути. — Он отстёгивает ремень. — У меня должно быть где-то шампанское. Если хочешь, можем немного посидеть в машине, раз уж тебя настолько впечатлил вид? — Его голос изменился, стал чуть ниже и глубже. — Я думала, ты торопился? — Эл чуть повела плечами, стараясь сбросить наваждение и игнорировать расползающийся по телу жар. — Так и есть, — соглашается он. — Но теперь в спешке нет необходимости. У нас впереди достаточно времени. — Не. Пошли. Я хочу всё посмотреть. — Она ёрзает на сидении. Находиться рядом с ним сейчас невыносимо, внутри всё дрожит от предвкушения. — На местные красоты завтра налюбуюсь. — Как пожелаешь. — Он заглушил двигатель. — Кстати, Камакура… — Элен с интересом посмотрела на него. — Здесь же расположен храм Хасэ и есть пляжи с чёрным песком. Верно? — Да. Но… Прости, не в этот раз. Хорошо? — Укё совершенно не собирался скрывать, что местные достопримечательности интересуют его в последнюю очередь. У него другие планы на этот уик-энд.       Обойдя машину, он открыл пассажирскую дверку. Эл чуть замешкалась, запутавшись в складках платья. Кружево зацепилось за декоративную отделку юбки. — Позволишь? — Укё наклонился, подсовывая одну руку под колени, а вторую заводя за спину. Элен кивнула, перестав мучить ткань.       Он легко извлёк девушку из салона и понёс к коттеджу. Эл толкнула дверь. Она легко и приветливо распахнулась, словно только и ждала, когда же они наконец соизволят войти и окунуться в атмосферу этого «пряничного домика». В коридоре он опустил её на ноги и, присев на корточки, помог распутать атласные складки. — Спасибо… — отчего-то шёпотом поблагодарила она. — Иди. Осмотрись, — улыбнулся Укё, отмечая, что она смутилась. — Я схожу закрою машину.       Внутреннее убранство одной большой комнаты было оформлено в тёплых тонах жёлтого, красного и коричневого цветов. Плюшевые ковры на полу, деревянные резные стол и стулья, клетчатые занавески на окнах, кровать, накрытая махровым пледом. Всё такое уютно-пушистое, мягкое и домашнее, что ли… Даже тапочки были отделаны мехом и изнутри, и снаружи. У стены располагался небольшой газовый камин с панорамной топкой. Внутри него были даже не дрова, а керамический хворост, который, казалось, светился и тлел в языках пламени. Перед ним два глубоких кресла и стеклянный столик. На столике радушные хозяева оставили тарелку со свежими фруктами, два узких бокала на длинных ножках и ведёрко со льдом, где охлаждалось шампанское.       Элен остановилась в центре комнаты и покружилась перед большим зеркалом на стене. Снова в голову пришла ассоциация со сказкой. Только не напыщенно-красивой и глянцевой, а тихой и спокойной. Что-то вроде серебряного копытца… Лес, избушка и девочка у окна, наблюдающая за резвящимся в снегу волшебным козликом. Остановившись, она понимает, что её атласное платье кажется неуместным пятном на фоне уюта и умиротворения. Всё здесь подталкивало расслабиться и ни о чём не думать. — Ну как? — Укё появился в проходе. Такой же неуместный в своём строгом костюме. Элен весело подмигнула ему. У неё было стойкое ощущение, что он должен быть в шубе, припорошённой снегом. Он приподнял бровь в немом вопросе, что её рассмешило. — Здорово! — выдохнула она и ещё раз обвела взглядом комнату. — Только вот мы не вписываемся. — И улыбнувшись, пожаловалась: — Кто бы про сменную одежду подумал. — Подожди. — Укё вернулся в коридор и принёс оттуда дорожную сумку. — Вот. Прошу. Переодевайся. — А… — Элен удивлённо посмотрела на него, зажмурилась, а затем, приоткрыв один глаз, весело заметила: — Ну да… Чему я удивляюсь? Ты же всё предусмотрел?! — Он просто усмехнулся и кивнул, а Эл, забрав сумку и свёрток, проскочила в ванную.       Внутри сумки нашлась её пижама, лёгкий халат, пара свободных футболок, джинсы и мягкие свободные штаны. Девушка была немного шокирована тем, что он взял не просто сменные вещи, а одежду чуть ли не под любую возможную ситуацию… Периодами поступки Укё её действительно озадачивали. «Он вообще человек?» — подумала Эл. Правда через мгновение недоумение сменилось диким стыдом и раздражением. Она заметила, что из-под его одежды, которая оставалась в сумке, торчит тряпочный пакет. Достав его, Элен чуть не сматерилась… Это были два комплекта её нижнего белья и пара его плавок. — Да, блять, что не так с этим мужчиной?! — простонала она, опускаясь на бортик ванной. Очень живо представляя картину, как он вдумчиво выбирает, что взять с собой, стоя у раскрытого шкафа перед полочкой с её бельём.       Отложив в сторону чёрный комплект, она завернула второй в одну из футболок и спрятала поглубже в сумку. Закрыв её, Элен поставила вещи рядом со стиральной машинкой, и тут взгляд зацепился за оставленный на ней же свёрток. Определённые подозрения насчёт содержимого у неё имелись. Поэтому, тяжело вздохнув, Эл стала разворачивать подарочную бумагу. — Ну кто бы сомневался… — Внутри, аккуратно упакованные, лежали бюстгальтер шоколадного цвета с невообразимым количеством тонких полосочек, должно быть, оплетающих грудь над чашечками изящной паутиной, стринги, всё так же декорированные дополнительными полосками по бокам и чулки в тон.       Смотрелось это всё, конечно, шикарно, да и цвет должен хорошо гармонировать со смуглой кожей, но… — Да и хрен с ним… Почему бы и нет… — Элен снова вздохнула. — Вот только чулки припасу до возвращения. И на них же тебя и повешу… — мстительно пообещала она подруге.       Её бельё перекочевало обратно в сумку и, разложив на машинке только подарок и лёгкий халат (почему-то ей показалось, что надевать что-то более основательное просто не имеет смысла), Элен забралась в душ. Предварительно распустив причёску, которую сделал ей Луи, и смыв вечерний макияж. — Пойдёшь? — спросила она у него, вернувшись из душа.       Мужчина расположился в одном из мягких кресел возле камина и задумчиво смотрел на огонь, ожидая, когда она закончит. — Да. Пожалуй. — Он поднялся. — Как тебе ванна? — Впечатляет, — кивнула Эл. — В японских домах редко можно встретить джакузи, да ещё и такого размера. — Ну, это же коттедж для отдыха, — пояснил Укё. — Тем более рассчитанный преимущественно на туристов и иностранцев. Вот владельцы и озаботились максимальным комфортом. Пошли. Покажу ещё кое-что.       Он прошёл вглубь комнаты. Элен с любопытством проследовала следом. Укё остановился у, казалось бы, самой обыкновенной стены, но, положив на неё руку, он легко сдвинул часть в сторону. Из открывшегося проёма вырвался клуб пара. Внутри скрытого помещения располагался бассейн с искусственным водопадом, стилизованный под горячий источник. Даже бортики были выполнены из необработанного камня. — Ни хрена себе… — выдохнула Эл. — Круто… — Ну ты можешь поплавать, если хочешь. Там ближе к концу глубина вполне приличная даже для меня, а я в душ. Только двери хорошо прикрывай, чтобы не парило в комнату. — Он оставил ошарашенную девушку и вышел.       Немного побродив вокруг и потрогав воду, Элен всё же вернулась и заняла второе кресло у камина. Решив, что бассейн никуда не убежит.       Укё довольно быстро освободился и, накинув только свободные штаны, присоединился к Элен.       Громко хлопнула пробка от шампанского, искрящаяся жидкость потекла в бокалы на столе. Он протянул ей руку, встав напротив. Она без раздумий вложила свою ладонь в его. Укё поднял девушку с кресла, сел сам и усадил её на свои колени, позволяя забраться на них вместе с ногами. После чего подал бокал, в котором шипел и пузырился игристый напиток. Подняв свой, он аккуратно стукнул краешком о её. Послышался тихий мелодичный звон. — С днём рождения, котёнок, — ласково шепчет Укё. — Спасибо, — улыбается она, прижимаясь к широкой груди.       В полумраке уютной комнаты пламя камина отбрасывало неровные тени и блики на столик, где была оставлена пустая бутылка из-под шампанского, где были забыты аккуратные очки, отражающие алые всполохи огня, на сброшенные к ногам халат и махровое полотенце, а также на спину девушки, которую гладили и сжимали широкие мужские ладони… — Милая… — рвано выдохнул Укё, отстраняясь. — Подожди… Не здесь…       Он резко поднимается, поддерживая её за бёдра, а она обхватывает руками напряжённую шею и старается выровнять дыхание. В два шага оказавшись у кровати, Укё откидывает покрывало и опускает свою ношу на белоснежную простынь. Затем мужчина на мгновение исчезает из поля зрения. В комнате гаснет свет, оставляя единственным источником освещения только камин. Его взгляд скользит по кровати и останавливается на прикроватном столике, вызывая хищную улыбку. Вернувшись из душа, он почти сразу заметил новую деталь: на гладкой поверхности появились телефон, зарядка и пачка таблеток. Название было ему знакомо… Противозачаточные. Весьма прозрачный намёк. Вообще-то, об этой стороне вопроса он тоже позаботился, но раз уж ему позволяют не контролировать себя и полностью расслабиться… то, пожалуй, он с удовольствием воспользуется этим предложением.       Пока Укё отсутствовал, она успела накрыться. Как Элен умудрялась мёрзнуть даже в тёплом помещении, он не понимал, но… — Это лишнее… — Покрывало медленно скользит вниз, а вверх по ноге лёгкими поцелуями поднимается сам Укё, буквально вползая на постель. — Боги… Какая же ты красивая… — шепчет он, пока ещё осторожно касаясь груди пальцами, проводя по коже между тонких полосок. — Это даже жаль снимать…       Эл чуть вздрагивает, когда он опускается сверху, прижимая её своим весом к кровати, но сразу расслабляется, разводя ноги шире и подстраиваясь под его тяжесть. Рука скользит под спину, и она прогибается, чтобы он мог добраться до застёжки. Нехитрое движение пальцев — и ткань, плотно облегающая тело, перестаёт давить на кожу. Укё чуть рычит, путаясь в ослабевших нитях, и тянет сильнее, чем нужно. Конструкция никак не хочет отпускать плечи. Слышится треск ткани… «Кажется, порвал… — с досадой мимолётно думает он. — Чёрт с ним… Куплю новый… Потом…». Испорченная вещь летит в сторону, а его губы накрывают затвердевший сосок, вызывая первый стон. Её руки хаотично гладят его спину и плечи, изредка несильно царапая кожу ногтями. Снизу волнами прокатывается жар, и она трётся об него, чувствуя напряжённую плоть. Торопит… Он прижимает её сильнее, не позволяя вольничать. Торопиться некуда, впереди целая ночь, помноженная на бесконечность.       Сегодня он будет ненасытен… и беспощаден.       Губы скользят ко второй груди, язык широко проходится снизу вверх, оставляя влажный след, и он сразу же дует, чувствуя, как её кожа покрывается мурашками. Плечи, шея, каждый миллиметр кожи — ничего не остаётся без внимания. Она плавится под его поцелуями, а он сгорает от жгучего желания.       Внезапно давление исчезает. Укё ложится сбоку и, опираясь на локоть, нависает сверху. Целует пересохшие от горячего дыхания губы. Язык ныряет в открывшийся от ласковых прикосновений рот, заполняя её. Она отвечает ему и почти сразу стонет прямо в губы. Его пальцы, прочертив дорожку от самой шеи, скользнули вниз, без задержки проникая внутрь. Влажно, горячо, тесно… У него снова проскальзывает мысль, что его девочка очень миниатюрная. Тем более на его фоне. И хотя бы первый раз нужно сдержаться, чтобы дать ей время привыкнуть, подстроиться под него. Чтобы не причинять дискомфорт. Она отвлекает его, с силой сжимая бёдра и чуть двигая ими вверх. — Н-н-н… Кё… — Элен выгибается дугой.       «Ещё немного… Какого чёрта он тянет?..» — Мысли обрывочны, внизу всё пульсирует. Его пальцы сводят с ума ритмичными движениями… — Про-шу…       Он убирает пальцы, ловя губами разочарованный вздох. Целует шею, ключицы, опускается к груди и ещё ниже по поджавшемуся животу. Она дрожит от его прикосновений и тяжело дышит. Он оглаживает руками бока, спускается к бёдрам и, подцепив пальцами тонкие ниточки белья, тянет их вниз. Всё, преград больше нет. Снять одежду с себя не хватает терпения, и он просто приспускает резинку штанов вместе с плавками. «Прости, моя маленькая… Всё потом…». Укё разводит её ноги в стороны, устраиваясь между ними, но не поднимаясь выше. Он хочет ещё немного подразнить её. Подхватив ногу под коленом, мужчина прихватывает нежную кожу на внутренней поверхности бедра зубами, срывая стон. Ей кажется, что она скоро превратится в оголённый нерв целиком, настолько сильно и остро реагирует тело на его прикосновения. Но когда горячий язык раздвигает нежные складки, Эл сопротивляется. Слабо, сквозь рвущиеся из горла стоны, но всё же. Пальцы путаются в светлых волосах и тянут его голову вверх. — Нет… Не так… — Да, моя сладкая… — он подчиняется.       Зависнув сверху на выпрямленных руках, Укё прижимается пахом между разведённых ног, но спустя мгновение скатывается вбок. Он боится себя. Боится сорваться. Поэтому садится, опираясь о спинку кровати, и тянет её на себя. — Тогда сама… Я хочу тебя видеть… Всю…       Элен быстро забирается сверху, широко раздвинув колени. Жмётся к нему, цепляясь пальцами за плечи. Он рукой поддерживает её за бёдра, сжимая, оставляя отпечатки на нежной коже, а второй гладит по спине, останавливаясь на шее, чтобы притянуть и поцеловать. Теперь уже почти грубо, властно, чувствуя мелкую дрожь в напряжённых мышцах. Её ладонь срывается вниз, ныряя между их телами, покрытыми испариной, и пальцы, отчего-то чуть прохладные, сжимаются вокруг твёрдой плоти, скользя вниз и вверх по всей длине. Укё даже не стонет, он скулит прямо ей в рот, так и не разорвав поцелуй.       Эл чуть приподнимается и направляет горячую головку внутрь. Замерев на секунду, она опускается… Почти падает, перестав удерживать свой вес. Он рванулся навстречу, мощным движением вскидывая бёдра…       «Чёрт… Узко…». Но всё тонет в вихре ощущений… И Укё срывается в рваный ритм, полностью потеряв связь с реальностью. Мысли и намерения расплавились в огне неутолимого желания, оставляя после себя только необходимость двигаться внутри.       Лёгкая, почти призрачная боль в плече немного приводит в чувство, и он, с трудом понимая, что вообще происходит, останавливается. Что-то не так…       «Блять! Терпимо… но…» — Её голова прижимается к его плечу, а пальцы судорожно сжимаются на горячей коже. — «Но… будь он чуть меньше… Я бы не расстроилась…»       Укё поворачивает голову. Глаза Элен зажмурены, прикушена нижняя губа… по виску скатывается капля пота… Да и напряжена, словно струна.       «Что за?.. — Догадка отзывается морозом в позвоночнике. Он быстро опускает руку вниз, туда, где их тела соединены. Даже тусклого света камина вполне достаточно, чтобы рассмотреть пальцы, выпачканные в крови. Её немного, но… — Божечки… котёнок… — он в шоке настолько, что замирает на несколько мгновений. — Что же ты…»       Крепко прижав её к груди, где, словно сумасшедшее, колотится сердце, Укё одним слитным движением переворачивается, опуская Эл на кровать и позволяя хоть немного расслабить ноги. Но несмотря на то что ему до безумия жаль её, даже такое простое движение запускает волну удовольствия. Ему приходится до скрежета стиснуть зубы, чтобы не застонать. «Узко… Горячо…». Облокотившись на постель, он провёл ладонью по голове, останавливаясь на щеке. Большой палец очерчивает сжатые губы, которые он тут же целует, подавшись вперёд. — Милая… потерпи… скоро всё закончится… — Она открывает глаза и слегка улыбается. Он в этот момент очень хочет на неё банально наорать. Элен прикрывает веки, она видит его смятение и совершенно глупое сожаление. Её бёдра подаются навстречу. Боли уже нет. Впрочем, как и возбуждения. Но… никто ведь и не обещал, что будет просто.       Укё чуть выскальзывает и снова плавно толкается вперёд. Только теперь осторожно, отслеживая реакцию Элен. Он входит не полностью, контролируя свои движения. Расчётливо. Стараясь не менять ни скорость, ни угол. От сводящего с ума желания, застилавшего разум, не осталось и следа… Но даже так кульминация не заставила себя долго ждать. Его тело сотрясает дрожь, и он еле удерживается от того, чтобы в последний момент не толкнуться глубже, погружаясь до конца. Прикрыв глаза, он наваливается сверху, опуская голову на подушку за её плечом, упираясь в неё лбом, закрывает глаза и замирает. Дыхание вырывается изо рта судорожными выдохами.       Его спины касаются узкие ладони, гладят влажную от пота кожу, нежно и невесомо, словно в попытке утешить, а ему хочется закричать в голос. Потому что… Потому что… Сознание разрывается от противоречивых эмоций. Он первый… Этот факт до сих пор полностью не осознан, слишком уж он был уверен в обратном и давно смирился, что у его девочки была личная жизнь и до него. Но от мысли, что это не так, даже душу сводит судорогой от счастья. Она не сказала… И он повёл себя… несдержанно, а теперь жалеет об этом. Боги, если бы он только знал… Да и вообще, эта ситуация ломает к чертям весь его спланированный сценарий. Да, он всё предусмотрел, казалось, ко всему подготовился… Ну да как же! Это же Эл… Его персональное стихийное бедствие, которое просто нереально просчитать, как бы он ни старался…       Элен слабо завозилась под ним. Пусть он и не лёг на неё полностью, но всё равно придавил, и было немного тяжело. Укё, почувствовав движение, быстро перевернулся на спину. Зацепив рукой покрывало и укутав Эл, он сел, прижимая её к себе. Она пока благоразумно молчала, давая ему время прийти в себя. — Почему не сказала? — шепчет он куда-то в плечо. — О чём? — чуть пожимает плечами Элен. — О том, что ты… — Он тяжело вздыхает, чувствуя себя идиотом. — Что до меня у тебя никого не было… — Ты не спрашивал, — резонно возражает Эл. — Прости… Я был уверен… что… — слова кажутся нелепыми и глупыми. Почти оскорблением. — Ну да. Как обычно, правда? — не сдержавшись, она тихо хмыкнула. — Сам подумал, сам решил. А я просто не стала тебя разубеждать.       Ноги начали замерзать, и она подогнула их под себя, а заодно смогла наконец заглянуть в его глаза. — Ну хватит, Кё. На тебя же без слёз не взглянешь. — Он не смотрит на неё, приходится рукой повернуть его голову. — Всё же хорошо. Я, если честно, была настроена на гораздо более… серьёзные последствия.       Укё поднимает виноватый взгляд и видит, что Эл, в общем-то, действительно в порядке. На её лице сияет тёплая улыбка, она, кажется, довольна и расслаблена. Более того, её, видимо, очень веселит его реакция. — Боги… — стонет он. — Ты хоть к чему-нибудь в этой жизни относишься серьёзно? — Бывает, — усмехнулась Эл. — Просто сейчас сама ситуация располагает к тому, чтобы отнестись к происходящему с юмором. — И чем же? — качает головой Укё, не улавливая никаких поводов для веселья. — Ну сам посуди… — Элен, улыбаясь, смотрит ему в глаза. — Я сижу тут в одном покрывале и утешаю взрослого мужика, потому что он расстроен из-за того, что был у меня первым… Тебе не кажется, что это весьма забавно? Знала бы, что ты так отреагируешь, озаботилась бы решением данного вопроса заранее. — Эл… — он снова прячет лицо в изгибе плеча, сжимая её в руках. — Я не расстроен. Наоборот, я безумно счастлив… что ошибался на этот счёт… — Ага. Оно и видно, — хмыкнула она. — Так это ты от восторга такой пришибленный? — Помнишь, ты как-то предлагала мне отшлёпать тебя за очередной проступок… Знаешь, вот сейчас мне очень хочется так поступить. — Он слабо улыбается. — Я очень рад. Ты даже себе представить не можешь, насколько… Я ведь люблю тебя, котёнок. И то, что я единственный мужчина в твоей жизни, сводит меня с ума. Но, милая, стоило сказать об этом. — Не, точно не стоило, — ехидничает Элен. — Во-первых, получился знатный сюрприз. Смею надеяться — приятный. Во-вторых, зная тебя, я просто побоялась, что ты решишь ещё пару лет подождать. — Нет, не решил бы. — Укё, чуть отклонив её корпус, начинает покрывать лёгкими поцелуями лицо: губы, нос, веки. Она смеётся и пытается увернуться от такого проявления нежности. — Я бы сделал всё иначе. Постарался бы быть нежнее и осторожнее, чтобы всё прошло более безболезненно. — Ну так нужно было сразу делать, как положено, — Элен честно пытается не заржать. — А так, извини, работы над ошибками не получится. — Теперь она прячет лицо у него на груди и сквозь смех договаривает: — Запасные запчасти заводом-изготовителем не предусмотрены, и повреждённые детали замене не подлежат! — Всё. Занавес. Остановиться не выходит, и она мелко дрожит, стараясь всхлипывать не слишком громко. — И гар… гарантии тоже… н-н-нет!       Он наклоняет голову, касаясь губами выпирающего на шее позвонка, и тихо вздыхает, не понимая, как можно настолько легкомысленно относиться к таким вещам. Бесшабашно, бесстрашно, не задумываясь… — В бассейн пойдём? — предлагает Укё в надежде, что Эл хоть немного отвлечётся и успокоится. Да и стоило бы выпустить её из рук, потому что молодой организм уже вполне отдохнул и, не разделяя рефлексию хозяина, весьма заинтересованно реагировал на ёрзающую на коленях девушку. — Хорошо, — всё ещё всхлипывая от смеха, кивает Элен. — Только сначала в душ.       Резво соскочив с его колен при попытке шагнуть, она внезапно ойкает и немного оседает. Укё моментально подхватывает её на руки, встревоженно заглядывая в глаза. — Котёнок, больно?! — Эл снова видит сожаление во взгляде, и это начинает бесить. — Поставь, где взял, болезный! — фыркает она. — Нога затекла, отсидела. Паникёр, блин!       Он не слушает. А просто идёт в душ, куда забирается вместе с ней, осторожно опуская на ноги, но продолжая поддерживать за талию. Быстро избавившись от штанов и белья, кинув их на машинку, Укё включает воду и берёт в руку мягкую мочалку. Вряд ли на свете существует такая сила, которая сможет оторвать его от неё в ближайшее время…       Укё расслабленно лежал в горячей воде, опираясь о бортик спиной, и лениво наблюдал за тем, как Элен ныряет, проверяя глубину бассейна. Он постарался выкинуть из головы любые мысли, касающиеся сегодняшней ночи, потому что все они неизбежно приводили к определённой, пусть и вполне естественной реакции. Видимо, ему это удалось, и он, пригревшись, задремал. Поэтому пропустил момент, когда Эл, наплескавшись, подплыла к нему. Она уселась на его бёдра и, дразня, пробежалась пальчиками по прессу. Укё обхватил её за талию, придерживая и не позволяя переместиться выше. В карих глазах под полуприкрытыми веками отражалось желание, а хитрый блеск намекал на то, что она не прочь продолжить начатое в комнате прямо здесь. — Не нужно, котёнок, — ласково пытается отговорить её Укё. — Ты же завтра ходить нормально не сможешь. — Значит, ты будешь носить меня на руках, — мурлычет она, подаваясь корпусом вперёд. Затем наклоняется и слизывает с его груди капельки воды, задевая языком сосок. Укё давится воздухом. Кажется, что он физически ощущает всю кровь в своём теле, которая стремительно хлынула вниз, приводя его в состояние боевой готовности. Тонкие пальцы ныряют под воду. Он протяжно стонет, сходя с ума от нахлынувших ощущений и сумасшедшего желания обладать, но осаживает себя. Чтобы прекратить эту пытку, он переворачивает Элен и прижимает спиной к груди, не позволяя и дальше играть с ним. Для неё эти игры могут плохо закончиться. Правда, как оказалось, это не слишком-то помогло. Утратив возможность касаться его руками, Эл прижимается к его паху ягодицами, плавно двигаясь вверх и вниз. Это невыносимо. Его начинает накрывать необходимостью снова погрузиться в неё. Укё с превеликим удовольствием разложил бы её прямо тут на гладком кафеле бортика, но жалкие остатки здравомыслия настоятельно советуют не делать этого. Она соскальзывает ниже, и он чувствует, как пульсирующая головка с нажимом проезжается у неё между ног, вызывая болезненно-приятные ощущения. Это окончательно стирает все запреты и намерения больше не прикасаться к ней. Укё рывком встаёт, выдёргивая её из воды, на каком-то совершенно невероятном упрямстве немного обтирает влажную кожу полотенцем и уносит на кровать. Всё. На большее его выдержки точно не хватит. Через мгновение её ноги уже лежат на его плечах. Пусть доставить ей удовольствие так, как ему бы этого хотелось, он возможности пока не имеет, но это не значит, что он не сможет сделать это другим способом. При первой же попытке с её стороны помешать ему, Укё глухо рычит. Обещая, что если она не перестанет дёргаться, то он свяжет её и оставит в таком положении до утра. Его руки надёжно фиксируют бёдра, прижимая их к постели до тех пор, пока девушка не начинает дрожать и выгибаться от накатившего удовольствия, выстанывая в ночной тишине его имя. Он стремительно поднимается и плавно входит в неё, почти сразу срываясь на рваные быстрые толчки. Достигнув разрядки, Укё, немного оглушённый оргазмом, падает рядом, безотчётно стараясь не придавить её. Отдышавшись, он сгребает Элен в охапку, хаотично целуя и шепча в полутьме признания вперемешку с ругательствами.       Утро застало пару тесно прижавшимися друг к другу и мирно спящими, а также совершенно измотанными за прошедшую ночь. Кончая в третий раз ближе к утру, Укё уже откровенно материл только себя за то, что не в состоянии сдержаться, если она начинает провоцировать его на близость, и слабо надеясь, что Элен, проснувшись, сможет хотя бы самостоятельно встать.       Солнечный лучик отразился от зеркала, висящего на стене, и скользнул по закрытым векам мужчины. Отчего тот зажмурился и рефлекторно сжал руки, прижимая к себе что-то очень важное. Просто сонное сознание ещё не идентифицировало, что это. Девушка в кольце рук засопела и заворочалась. Неудобно. Укё открыл глаза, ослабляя хватку и проверяя — не разбудил ли. Элен спала. Он замер, стараясь больше не шевелиться, и просто рассматривал её, вспоминая минувшую ночь. А также всерьёз озаботившись вопросом, что же им делать дальше. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что было бы неплохо собраться и вернуться в особняк сегодня. Там, по крайней мере, у него будет больше причин держать себя в руках и хотя бы пару дней не прикасаться к Эл. Вот только он опасался, что Элен не согласится на такое предложение. Как бы то ни было, ей тут понравилось. Значит, возможно, стоит всё-таки рассмотреть варианты с храмом или пляжем. Только в одном он был уверен точно: нужно минимизировать время, проведённое наедине в безлюдном месте. Это, конечно, шло вразрез со всеми его планами, но что поделать, обстоятельства изменились. — М-м-м… — Потянулась Эл и развернулась к нему лицом. — Доброе утро. — Добрый день, — ласково улыбнулся Укё. — Второй час уже, если точнее, соня. — Да? — Она зевнула. — А нам не всё равно? — Смотря чем займёмся. — Он легонько поцеловал сонную мордашку. — Если останемся здесь, то, безусловно, время не имеет никакого значения. А если ты хочешь посетить храм или прокатиться на побережье, то стоит поторопиться, чтобы успеть до темноты. — У-у-у… Чего ж так жестоко-то, Кё? — Зажмурилась Эл. — Я ещё не до конца проснулась, чтобы адекватно воспринимать такое количество информации… — Тогда просыпайся, — хмыкнул Укё. — А я схожу сварю кофе. Да и позавтракать в обед тоже не помешает. — Сбегаешь, да? — прищурилась Элен. — Нет. Но через десять минут ты сама затребуешь как минимум кофе. Разве нет? — приподнимая бровь, спросил Укё. — Разве да! — Она отвернулась, зарываясь с головой в одеяло. — Иди уже, Знайка-зазнайка.       Через десять минут ей потребовался далеко не кофе, а возможность банально добраться до туалета. Причём желательно на своих двоих и не прибегая к посторонней помощи. Как оказалось, это стало очень проблематичным занятием. Стоило телу принять вертикальное положение, низ живота тут же немилосердно скрутила судорога.       «Бля… Шевелись, кляча! Пока Укё не вернулся… — мысленно обругала себя Эл. — А то на месяц потом бойкот устроит… Или ещё чего похуже удумает».       Кое-как добравшись до ванной, Элен прислонилась спиной к прохладному кафелю, чувствуя, как по телу струится пот, а ноги подрагивают от напряжения. Это было уже совсем не весело. Нужно было срочно приводить себя в порядок. Душ по объективным причинам отменялся, она всё равно не в состоянии сейчас долго стоять на ногах. Живот снова скрутило, и Эл, сцепив зубы, тихо застонала. Переместившись к бортику ванны, она открыла воду, настраивая температуру, а потом долго собиралась с мыслями, чтобы туда залезть. Тёплая вода немного успокоила боль, но можно было не сомневаться, что стоит ей вернуться в вертикальное положение, она неминуемо напомнит о себе.       Слишком долго задерживаться в спасительном оазисе тоже не стоило. Ей было необходимо вернуться в постель раньше Укё, чтобы он не заметил её состояния. Отжав кнопку слива, она решительно встала, быстро вытерлась и, натянув широкие штаны и одну из футболок, выглянула за дверь. Укё поблизости не наблюдалось, а на кухне раздавался звон посуды. На полусогнутых ногах Элен как можно быстрее пробралась обратно в кровать, натягивая покрывало до подбородка и стараясь не слишком скручиваться под ним. Приплыли… Её настигло острое осознание того, что сегодня её тушка определённо подходит под категорию — недвижимость. Главное, теперь это поубедительнее обосновать. «Млять… Лолита недоделанная… — тоскливо подумала она. — И какого хрена было выпендриваться? Как последний раз, чесслово…»       Впрочем, ничего выдумывать не пришлось. Когда на вопрос о планах она изъявила желание остаться в коттедже, смотря на него поверх натянутого покрывала, пряча за ним чуть побледневшее лицо, Укё только мягко улыбнулся и кивнул. Больше эту тему никто не поднимал. — Ты кушать будешь? — поинтересовался он, не особо рассчитывая на положительный ответ и когда она отрицательно покачала головой, сопроводив отказ словами: «Пока не хочется», ему оставалось только незаметно вздохнуть.       Укё сходил на кухню и принёс ей горячий кофе в надежде, что хотя бы от любимого напитка Эл не откажется, но перед этим протянул ей стакан воды и таблетку. Она даже спрашивать ни о чём не стала, догадавшись, что это обезболивающее, отводя чуть смущённый взгляд. Прекрасно понимая, что винить, кроме себя, некого. Её не раз вчера предупреждали, чем обернётся излишняя торопливость и несдержанность.       Пообедав и умудрившись-таки засунуть в Эл пару кусочков бекона, Укё убрал посуду и вышел на улицу. Нужно было забрать из машины ноутбук. Похоже, планы в очередной раз поменялись. Ей было больно, это было сложно не заметить. И, соответственно, он просто не может тащить её куда бы то ни было в таком состоянии. Значит, остаётся провести время вместе, постаравшись сделать отдых максимально комфортным. Вернувшись в комнату, он забрался в кровать поверх покрывала и устанавливая ноут на своих коленях. — Как ты, котёнок? — осторожно поинтересовался он, не желая смущать её. — Всё нормально, — тихо ответила Элен, испытывая стыд за то, что по её вине они остались дома, а также за то, что заставляет его волноваться и переживать. — Выбирай, что будем смотреть, — предложил Укё, аккуратно подтягивая её повыше, позволяя устроиться поудобнее и согревая своим теплом.       Уик-энд закончился, и машина стрелой неслась по автостраде, оставляя позади два прекрасных дня, проведённых в тишине и уюте сказочного домика.       Элен дремала на пассажирском сидении, обдумывая и вспоминая самые яркие моменты. Ей было легко и спокойно рядом с ним. Одно его присутствие заставляло сердце биться быстрее и согревало душу. Наверное, таким и должно быть счастье, думала она, тайком рассматривая сосредоточенный профиль Укё, следящего за дорогой. Кто бы мог подумать ещё год назад, что строгий, правильный и серьёзный адвокат, казавшийся ей сущим наказанием, станет ближе и дороже целого мира. Даже страхи исчезли, растворившись в прошлом, и больше не беспокоили её. Рядом с ним можно не бояться, можно забыть про осторожность и опасения. Можно просто любить и радоваться чувствам, которые вызывает в ней этот мужчина. Это же Укё… У него всё и всегда под контролем. Он никогда и никому не позволит причинить ей боль.       Укё всеми силами старался не отвлекаться от дороги. Это было просто нечеловечески сложно. Голова так и норовила самопроизвольно повернуться в сторону и желательно заржаветь в таком положении. Внутри на уровне груди полыхал пожар и билось в едином ритме с сердцем всего одно слово, взрываясь и оседая яркими искрами в душе. Моя! Тревоги и переживания за состояние Элен на время отодвинули все посторонние мысли, и у него не было возможности обдумать некоторые вопросы. Но сегодня, когда они собирались, его накрыло. Окончательно и бесповоротно торкнуло по голове. Она его. Целиком и полностью. Больше нет никаких запретов, больше нет никаких преград и причин сдерживать себя. Душу затопила совершенно безумная эйфория. Он видел, как она улыбается, замечая в его глазах абсолютно маниакальный блеск, и, кажется, её это совершенно не пугало. Она принимала его всего целиком, со всеми недостатками и временами недостойными поступками. Никогда не осуждала за ошибки и промахи, даже если они доставляли ей неприятности. И это было до мурашек непривычно. Знать, что от тебя ничего не ждут, а просто радуются, что ты рядом.       Кажется, они поменялись местами. Элен стала спокойнее рядом с ним, отогревая озябшую много лет назад душу в тёплых лучах его любви, а он сорвался, обезумев от счастья. Позволяя себе отпустить вожжи, которыми много лет сковывал собственную жизнь, ставя превыше всего заботу о доме и семье. Забывая, что и самому тоже необходимо оттаивать рядом с кем-то, забывать о заботах и тревогах, позволять себе расслабиться и не думать ни о чём, быть иногда слабым и неуверенным, а возможно, даже немного плохим. — Котёнок, — тихо позвал он, не зная, спит она или просто задумалась. — Да? — Повернулась Эл, отвлекаясь от размышлений. Словно из ниоткуда вспыхнуло яркое желание поцеловать его прямо сейчас, прикоснуться к нему, а может, и вовсе забраться в крепкие объятия. — Скажи мне… — он немного замялся, не зная, как попросить о том, что давило на грудь изнутри с самого отъезда. — Ты… — Да, Укё. — Она улыбается, догадываясь, о чём он хочет спросить. — Я люблю тебя. Очень сильно. Но я думала, тебе и так это известно?       Противно визжат тормоза, когда он с силой вжимает педаль в пол, останавливая дорогую машину прямо посреди скоростной автомагистрали. Вместе с автомобилем, кажется, остановилось и само время. Он наклоняется и перетягивает её к себе, несмотря на то, что им двоим очень тесно на водительском сидении и немного мешает руль. Обхватив ладонями её лицо, он впивается своими голубыми глазами в её карие. — Скажи ещё раз… — на грани слышимости просит Укё и замирает. — Укё Асахина, я очень сильно тебя люблю! — повторяет Элен, нежно проводя пальцами по напряжённым скулам, словно он ожидает, что она может сказать что-то иное. — Ещё… — Люблю тебя, — губы растягиваются в улыбке. Кажется, он совсем рехнулся. — Ещё… — Я люблю тебя!!! — кричит она чуть ли не во всё горло и смеётся.       Укё отпускает её лицо и жадно впивается в мягкие губы. Целуя, находясь едва ли не на грани обморока. Элен выпадает из реальности от его прикосновений и совершенно нереального жара, исходящего от мужчины. Наверное, в каком-нибудь астральном диапазоне они оба сейчас полыхали, как два обезумевших факела, угрожая спалить любого, кто посмеет приблизиться к ним на расстояние пары метров, но при этом совершенно не опаляя друг друга, а только согревая.       Другие участники дорожного движения досадливо сигналят замершей посреди дороги машине. Кто-то раздражённо ругается, объезжая внезапное препятствие, кто-то улыбается, замечая в салоне двух целующихся людей, а кто-то слишком торопится, чтобы обращать внимание на всяких ненормальных. Но и Укё, и Элен совершенно плевать на окружающий мир, они не видят и не слышат его, утонув и потерявшись друг в друге.       Когда обоим хватило сил остановиться, они отпрянули назад, словно испугавшись накатившего безумия, но бережно пряча и сохраняя в памяти этот момент. Укё снова тронулся в путь, запретив себе даже смотреть в её сторону, она с покрасневшими щеками отвернулась к окну. Вот только ни одному из них так и не удалось стереть с лица полубезумную счастливую улыбку.       Так начался новый виток в жизни двух молодых людей, для которых уже ничего не будет как прежде. Но что бы не ожидало их там, впереди, сейчас оба были абсолютно счастливы, и будущее представлялось им светлым и безоблачным, как ясное летнее небо.