Жить вопреки

      — Укё — — Укё-сэнсэй! Вы не понимаете! Мне нужны эти ножи! Они отлично впишутся в интерьер! — Женщина встала и подошла к окну. — И я хочу, чтобы они достались мне!       «Как же… — тоскливо подумал Укё, — вы просто хотите позлить своего мужа, и дело тут даже не в имуществе…» — Прошу вас, прислушайтесь к моим словам, — вздохнул он, пытаясь достучаться до клиентки. — Ну, во-первых — это не ножи. Это коллекция мечей ХV–XVI веков, с очень редкими наборами Дайсё, относящиеся к периоду кадзи Эдо (Токио). Во-вторых — не лучше ли договориться с господином Такеши-саном о передаче вам антикварного фарфора Арита Имари, который, насколько я понимаю, вам более дорог. — Фарфор — мой! — безапелляционно заявила она. — Я заберу его и так! А эти, как вы говорите, мечи… Они тоже мне нужны! И вообще, — клиентка резко повернулась к адвокату, — вы должны защищать мои интересы и заставить этого… ммм… моего бывшего мужа выполнять мои условия! А не искать компромиссы и договариваться с ним! Я плачу вам не за это! И я не должна объяснять причины, по которым мне нужна та или иная вещь! — Поймите, Ребекка-сан, ваш супруг… — Бывший!!! Бывший супруг! — истерично перебила его женщина. — Бывший супруг, — поправился Укё, — имеет на всё ваше совместно нажитое имущество точно такие же права. И если вы не сможете договориться цивилизованно, то суд разделит его между вами в равных долях. На основании закона… — Хватит! — Визг резанул по ушам, но лицо Укё осталось вежливо спокойным, в отличие от лица его клиентки. Её щёки пылали, и она пребывала в бешенстве. — Вы должны! Слышите!!! Вы должны отобрать у этого ублюдка всё!!! Вам понятно?! Всё! Я хочу, чтобы он вышел из здания суда в одних трусах!!! — Я и занимаюсь защитой ваших интересов, — Укё попытался хоть немного её успокоить, — но вы должны понять, что, даже если я включу все ваши требования в перечень имущества, на которое вы претендуете, суд всё равно будет рассматривать их в рамках действующего законодательства. Единственный выход, если что-то из вещей имеет для вас наибольшую ценность — договориться.       Этот разговор повторялся по кругу уже не в первый раз за прошедшие три часа с начала встречи. Упрямство женщины было поистине впечатляющим. Она совершенно не воспринимала ни его слова, ни доводы и отказывалась идти на компромисс не только со своим бывшем мужем, с которым находилась в стадии острого конфликта, но и с ним — её адвокатом. О её безапелляционное «Я хочу» разбивались любые, даже самые логичные и обоснованные, предложения.       Телефонный звонок отвлёк клиентку от попытки испепелить адвоката взглядом, и она нервно ответила на вызов, опускаясь в кожаное кресло, а сам Укё получил долгожданную передышку. Кинув взгляд в окно, он досадливо поморщился — на город опускалась ночь, и будь его воля, он бы давно уже выставил невменяемую женщину за дверь и помчался домой. У него были и свои неоконченные дела, которые занимали его гораздо больше, чем совершенно невыполнимые требования озлобленной клиентки. Но… Он украдкой вздохнул, сегодня вряд ли получится: пока доберётся домой, будет уже глубоко за полночь, и его девочка к этому времени, скорее всего, уснёт… Да и вообще, стоит начать с того, что — а его ли? — Укё-сэнсэй! — Она закончила разговор и с раздражением посмотрела на задумавшегося адвоката. — Вы меня слушаете?! — прошипела женщина. — Да, Ребекка-сан, конечно, — возвращаясь в безрадостную реальность, ответил Укё. — Мне пора, — скривившись, заявила Ребекка, — но я очень надеюсь, что к завтрашнему дню у вас найдётся более выгодное для меня решение. Мне вас рекомендовали как одного из лучших специалистов в делах по бракоразводным процессам, но пока, по правде говоря, я считаю, что ваши заслуги весьма преувеличены! — пренебрежительно выплюнула она. — Вот только репутация человека, так вас хвалившего, не вызывает сомнений, и поэтому я готова дать вам шанс продемонстрировать, что вы достойны оказанного доверия! Очень советую вам не разочаровывать меня! — Хлопнув дверью, она покинула кабинет.       Укё устало прикрыл глаза. Эта встреча вымотала его до предела. С такими клиентами очень сложно находить общий язык… Он вообще старался не работать с интернациональными парами и не участвовать в подобных процессах. Ни одной японской женщине, например, не пришло бы в голову обозвать катану ножиком, да и ведут они себя гораздо спокойнее: сдержанно и уважительно. Но он дал своё согласие, контракт подписан, и права отказаться у него теперь не было… «Вот как чувствовал, что не стоит в это ввязываться…» — раздражённо подумал Укё. Правда, чтобы поступить именно так, у него были свои резоны. Заняться разбирательством этой женщины его очень просила Мако-чан, и он счёл за меньшее зло уступить её просьбе, иначе существовал риск, что старая знакомая просто-напросто не оставит его в покое. «Знал бы к чему это приведёт — ни за что бы не согласился…»       Машина замерла на парковке возле особняка. Загонять её в гараж особого желания не было, а бросив беглый взгляд на табло электронных часов, Укё пришёл к выводу, что этого можно в принципе не делать, да и вообще не стоит даже покидать салон, потому что проще подремать оставшиеся пару часов прямо здесь.        — Элен —       Элен подскочила на час раньше, чем обычно, и, умывшись, выскользнула в коридор. Вчера удалось увидеться с Укё только утром, но переговорить в те несколько коротких минут, которые были у неё до отъезда, конечно, не удалось. Она даже кофе выпить не успевала. Они с Ватару банально проспали, и если бы за мальчиком не зашёл Азуса, то и вовсе опоздали бы на занятия. Укё выглядел угрюмым и слегка помятым, и данное обстоятельство сильно обеспокоило Элен. Поэтому вечером она попыталась дождаться его с работы, но когда стрелки часов пересекли отметку в час ночи, сдалась и ушла спать, предварительно переставив будильник на час назад. Теперь у неё был необходимый запас времени, чтобы уладить все проблемы и извиниться.       Она тихо постучалась в его комнату, переминаясь с ноги на ногу и заметно нервничая. В ответ не раздалось ни звука. Поразмыслив, Элен надавила на ручку, которая с лёгкостью повернулась. Не заперто… Судорожно вдохнув, она на цыпочках прошла внутрь. — Укё, — позвала Элен, — можно?       В спальне его не оказалось, но вещи, оставленные поверх не расправленной кровати, показали, что он тут был. — Может, уже спустился, — размышляла она вслух, рассматривая непривычный беспорядок в комнате, — завтрак готовить…       Сбежав по лестнице на первый этаж, Элен обошла все помещения, но безрезультатно. Укё нигде не было… «Как сквозь землю провалился…» Вдруг на улице вспыхнули фары и послышался шум отъезжающей машины, означавшие, что она опоздала. Подойдя к окну, Элен успела заметить задние габариты светлого седана, исчезающие за поворотом. «Да что ж такое-то… Прямо неуловимый Джо… — она нахмурилась. — Избегает, что ли?». Достав телефон, она открыла мессенджер.

      «Доброе утро, Укё».

(пальцы нервно постукивают по экрану блокировки — ответит или нет?..)

      «Доброе утро, котёнок. Что так рано?»       (фууух… её плечи немного расслабляются — ответил… Может, не всё так плохо…)

      «Хотела поговорить… Вчера не дождалась».

(набирает Элен)

      «Прости. Сложный процесс. Поздно вернулся».       «Сегодня постараюсь освободиться пораньше. Хорошо?»

      «О’кей) Буду ждать. Удачного дня».

      «Спасибо. И тебе».       Элен опустилась на диван в гостиной и перевела дух. Укё отвечал как обычно, вполне спокойно, а значит, всё в порядке, и ей просто показалось, что ситуация в парке на пикнике задела его слишком сильно. «Слава богу… — она улыбнулась, — одной проблемой меньше». Телефон в руках завибрировал.       «К сведению… я очень зол, девочка моя. И тебе придётся хорошо постараться, чтобы объяснить мне, что происходит…» — А может, и не показалось… — вздохнула она и ушла собираться в универ.        — Укё —       День начался напряжённо. Понимая, что после встречи с Ребеккой и её мужем он будет, мягко говоря, не в лучшей форме, Укё перенёс все остальные встречи на утро. И сейчас в первоочередном порядке разбирал документы, связанные с текущими делами, тем более что некоторые из них находились в стадии завершения. Стук в дверь отвлёк его от монитора. — Войдите! — громко сказал адвокат, стараясь вспомнить, кому ещё было назначено. — Укё-сэнсэй, — в двери вошла Мако, — доброго вам дня. — Здравствуйте, Мако-чан. — Он еле сдержался, чтобы не скривиться, и подумал, что стоит взять небольшой отпуск после завершения текущих процессов — нервы ни к чёрту… — Рада встрече, — улыбнулась она, — не желаете спуститься перекусить? Я тут по делам отца, вот и решила заскочить повидаться, а ещё подумала, что было бы неплохо с вами посоветоваться. — Если вам требуется консультация, присаживайтесь, — он кивнул на мягкое кожаное кресло возле стола, — постараюсь помочь. А с обедом… боюсь я не смогу. К сожалению, слишком много дел. — Глаз всё-таки дёрнулся. — Вот как… — разочарованно вздохнула Мако, — очень жаль. Тогда я, пожалуй, не буду вас отвлекать. Дело не сказать что бы срочное или сложное… — Она начала поворачиваться, но в последний момент снова обратилась к нему: — А, ещё кое-что… Укё-сэнсэй? — Да? — Укё, уж было решивший, что его пронесло, напрягся. — Я бы хотела извиниться перед вами за поведение Ребекки… Мы виделись с ней сегодня… — она виновато посмотрела на него. — Я не думала, что она будет столь эмоциональна. Вообще-то, Ребекка-чан очень милая и добрая женщина, мы давно знакомы… Просто этот развод, да и вся ситуация в целом сильно подкосили её… — Вам не за что извиняться, Мако-чан, — вежливо улыбнулся Укё. — Для любого человека бракоразводный процесс связан со стрессом и сильно отражается на эмоциональном состоянии. Не волнуйтесь, мы всё преодолеем. — Всё-таки вы потрясающий! — В её глазах появилось восхищение. — Если хотите, я могу поговорить с Ребеккой и попросить её постараться сдерживать себя? Насколько я поняла, она ведёт себя… немного грубо…       «Немного грубо? — мысленно усмехнулся Укё. — Точнее уж, отвратительно и недопустимо». — Нет необходимости. Я думаю, в скором времени мы сможем прийти к компромиссу. В конце концов, это тоже часть моей работы. — Да-да, вы совершенно правы, мне не стоит вмешиваться. — Мако подошла ближе, наклонившись к столу, выгодно продемонстрировав тем самым зону глубокого декольте, и кокетливо посмотрела на него из-под ресниц. — Но знаете, мне очень стыдно за то, что из-за моей просьбы вы теперь вынуждены терпеть такое обращение и неудобства… — Я вас уверяю, всё в порядке, — мягко вклиниваясь в монолог и старательно отводя взгляд, он попытался замять эту тему, понимая, к чему клонит Мако. — Это не первый подобный процесс в моей практике, и он нисколько меня не обременяет. — Но всё же… позвольте мне хоть как-то вас отблагодарить, — упрямо продолжила настаивать Мако, игнорируя его попытку. — Например, пригласить в какой-нибудь идзакая, после работы, конечно?       «Твою ж… Этого мне ещё не хватало…» — устало подумал Укё. — Спасибо за предложение, Мако-чан, — вежливо ответил он, столь же упорно не обращая внимания на откровенное заигрывание, — но вынужден отказаться. Слишком много работы. — Укё развёл руки в стороны.       «Мне и прошлого раза вполне достаточно», — закончил он про себя. — Нет. Не сейчас, конечно! Я всё понимаю! — поспешно пояснила она. — А когда вы закончите с делом Ребекки. Прошу вас, не отказывайтесь. Я думаю, это будет отличным способом отметить его завершение. — Не могу ничего обещать, — качнул головой Укё. — У меня в производстве не только дело Ребекки-сан. Простите… Но мне нужно… — Конечно, конечно! Я уже ухожу, — перебила его Мако, признавая временное поражение. — До встречи. Я буду очень надеяться, что вы согласитесь.       Она покинула кабинет, оставив адвоката в растрёпанных чувствах. Этот визит совершенно не добавил ему оптимизма.       Следующие полдня показались ему девятью кругами ада… Встреча с мужем клиентки была назначена на вечер, так как они оба работали. За это время Ребекка успела лично пообщаться со своим экс-супругом и попыталась самостоятельно его продавить, что вполне ожидаемо привело к совершенно противоположному результату. Такеши-сан основательно разозлился и ужесточил свои требования, о чём и известил жену по телефону, а самого Укё поставил в известность через адвоката. После этого женщина стала названивать Укё каждые полчаса, в категоричной форме требуя, чтобы он немедленно уничтожил «злобного выродка» и лишил всего, видимо, даже не дожидаясь суда. К вечеру он был готов убиться об стену или об собственный стол, а ведь впереди ожидала личная встреча с участниками этой драмы, также не обещавшая ничего хорошего. Адвокат у супруга был опытным и, более того, хорошо знаком Укё, а их отношение друг к другу было, мягко говоря, прохладным. Орочи Одзава был человеком умным и грамотным, уже более двадцати лет занимающимся исключительно бракоразводными делами, но при этом имел весьма неприятный характер, что, конечно, отражалось лишь в отношении к коллегам. Изворотливый, хитрый и беспринципный… Укё довелось участвовать в трёх процессах против этого него, два из которых можно условно назвать выигрышными, а третий — ничьей вследствие примирения сторон. Так что стоило подготовиться ещё и профессиональной конфронтации, потому что конструктивного диалога не получится, да и рассчитывать на тёплый приём тоже бессмысленно.       Так и вышло… Хмурый Такеши Маэда стоял на своём, как и супруга не желая идти на компромисс, а Одзава с энтузиазмом поддерживал его позицию, хотя и не мог не понимать безосновательность многих требований своего клиента. Но, судя по всему, он решил придерживаться правила — клиент всегда прав, а с остальным разберётся суд. А госпожа Ребекка… вела себя, как и всегда… истерила и, по всей видимости, изо всех сил пыталась банально убить трёх находящихся в конференц-зале мужчин ультразвуком.       Сам Укё оставался вежливым и спокойным, по крайней мере, внешне не реагировал на попытки Одзавы втянуть его в противостояние с клиентом и вывести из себя. И судя по тому, что адвокат Такеши-сана покидал помещение с недовольным лицом и поджатыми губами, это как раз таки Укё удалось разозлить оппонента. Вот только он был настолько истощён морально, что даже не мог порадоваться этой маленькой победе. Он просто смертельно устал…       Вернувшись в офис, Укё запер документы в сейф, заполнил два запроса к оценщикам и ответил в официальной форме на несколько требований господина Такеши, а когда закончил с неотложными делами, понял, что на улице глубокая ночь.       «М-да… Освободился пораньше…» — обречённо подумал он и, покрутив в руках телефон, отправил пару сообщений домой.              «Прости, котёнок. Не жди. Сегодня тоже не выйдет…»       «Доброй тебе ночи».

«И тебе доброй».

(пришёл ответ)

«Скорее возвращайся и отдыхай».

      Элен на другом конце Токио встала с дивана, где ожидала его возвращения и покинула гостиную. Пора спать. Скоро сессия, и стоит хорошенько отоспаться, потому что дальше о полноценном отдыхе можно будет только мечтать.              Через час, закрывая двери своего кабинета, Укё задумался и не услышал торопливых шагов за спиной. Поэтому, когда на его плечо опустилась чужая рука, он ощутимо вздрогнул и резко обернулся. — Что с тобой, Укё-сан? — на него удивлённо смотрел коллега. — Я тебя зову, а ты не реагируешь… — Прости, Норио-сан, заработался совсем, — устало улыбнулся Укё. — Не думал, что тут ещё кто-то сидит в такое время. — Готовил дела к сдаче в архив, — махнул рукой коллега. — А ты что так задержался? — Да тоже бумажки не отпускают… — хмыкнул он. — Может, спустимся и пропустим по стаканчику, а? — предложил Норио. — Тебе, похоже, не помешает расслабиться… Выглядишь совсем убитым. — Почему бы и нет… — вздохнул Укё. — Спешить всё равно некуда. — Вот и отлично! — кивнул Норио. — Стаканчик холодного пенного — это то, что доктор прописал, правда? — Но не заметив должного энтузиазма, тихо добавил: — А может, и чего покрепче…       В помещении душно, шумно и накурено, но двух мужчин в дорогих костюмах это мало заботило. Остатки виски на дне бутылки намекали на то, что им уже абсолютно наплевать на окружающую обстановку. — Нет! Ну ты представляешь?! — горестно взвыл Норио, взъерошив рукой чёрные короткие волосы. — А я ведь жениться хотел! Думал, всё по серьёзному! А она… — Не переживай Норио-сан, — попытался утешить расстроенного коллегу Укё, хмуро прищурившись. Взгляд голубых глаз за стёклами очков был немного расфокусирован, и пространство плыло. — Ты обязательно встретишь ещё хорошую девушку… — Да на кой оно мне?! А? — он пьяно замотал головой. — Не хочу… Понимаешь, она со мной такая сдержанная была… скромная… А с ним?! Год, Укё-сан!!! Ты представляешь?! Год! Как запасной аэродром… — Он залпом выпил содержимое стакана. — Не верь им! Слышишь?! Они все врут! Смотрят в глаза, улыбаются и врут… А… как только ты отвернёшься… всадят нож в спину… — Угу… — рассеянно ответил Укё, мысленно выпав из реальности и отдаляясь от подвыпившего несчастного коллеги. «…нельзя верить… — эти два слова почему-то беспокоили сознание и тревожили душу, — …запасной аэродром… Аки… Юске… Томуэ…» — мысли путались, кружили и разбегались, как только он пытался ухватить хотя бы одну, оседая в памяти ядовитыми шипами.       Через полчаса бармен вызвал им такси…       — Элен — — Привет Маса-ни. Как там Рен-чан? — Элен сбежала вниз и нырнула на кухню.       Доставая из холодильника ветчину, она улыбнулась старшему брату, доедающему холодный ужин. Присоединиться к нему желания не возникло. Канаме готовил, конечно, неплохо, но… морепродукты… Бррр… — Привет, — он улыбнулся в ответ, наблюдая, как она быстро расправляется с приготовленным на скорую руку бутербродом и запивает его соком. — Как дела в универе? Тебя совсем невидно в последнее время… — Норм, — прожевав, ответила Элен. — Два предмета сдала экстерном, ещё один на очереди, и останется только закрыть сессию. Потом будет попроще, так что остался последний рывок, — она довольно прищурилась. — Не перенапрягайся, а то подорвёшь здоровье, — качнул головой брат. — Да всё хорошо. Оно того стоит, — беспечно отмахнулась Элен. — Зато следующие полгода буду относительно свободна. — Она убрала за собой посуду. — Слушай… Масаоми-сан… — Её взгляд вдруг стал серьёзным и обеспокоенным, — о здоровье… — Да? — посмотрел на неё Масаоми. — Что творится с Укё-саном? — Она закусила губу, подбирая слова. — Какой-то он измученный в последнее время, дёрганный… Да и дома почти не появляется… У него что-то случилось? — Не волнуйся, — мягко улыбнулся брат, — у него сложный процесс, да и клиент, как я понял, попался тяжёлый, поэтому он выглядит уставшим. А домой не всегда возвращается, потому что слишком долго засиживается в офисе. — И спит там, что ли? — приподняла бровь Элен. — Нет, конечно. Он у Хикару ночует, если совсем сил нет домой ехать. — Точно… Хару же нет в городе… — задумчиво протянула она. — Ясно. Всё равно… Поговорил бы ты с ним… Он выглядит паршиво, да и на взводе постоянно… — Хорошо. Если тебя это успокоит, поговорю, — согласился он, пряча улыбку в чашке с чаем. «Волнуется, значит… — подумал Масаоми. — Укё бы это порадовало». — А почему сама не позвонишь? — Пф… — фыркнула Элен, — станет он меня слушать… Да и пробовала я. Вот только мне показалось, что он даже не понял, кто это… не говоря уже про тему разговора… — она тяжело вздохнула. — Меня беспокоит его состояние. — Элен-чан, — Масаоми протянул руку и несильно сжал её ладонь, — не стоит так переживать. Укё взрослый сильный мужчина, отличный и опытный адвокат — он со всем справится. Закончит работу, отдохнёт и вернётся в норму. Это далеко не первый раз, когда Укё с головой уходит в чужие проблемы. Что поделать — такова жизнь. — Ладно, как скажешь… — Эл нахмурилась, — пойду я, нужно ещё кое-что просмотреть перед сном… Доброй ночи, Маса-ни.       Масаоми не воспринял её слова всерьёз, и это немного раздражало. Элен и раньше замечала, что Укё может работать на износ, если того требовали обстоятельства, но реагировала вполне спокойно — сама не лучше. Но вот… в этот раз всё иначе… Она не могла точно сформулировать, что конкретно ей не давало покоя, но ощущение, что с Укё не всё в порядке, не покидало её уже пару недель. Может, загнанное выражение глаз, может, немного рваная речь по утрам (когда он всё-таки добирался до особняка), как будто ему сложно говорить, может, его отчуждённость… Чёрт его знает… Но с ним точно что-то творилось, и, похоже, никто больше этого не замечал. Сильный… Может и так, вот только кто сказал, что даже самым сильным не нужна иногда помощь и поддержка…       Элен решила докопаться до всего сама.       Через пару дней ей удалось дождаться его возвращения. Она, зевая (умудрилась немного задремать), подошла к Укё с намерением серьёзно поговорить. Правда, ей пришлось взять его за руку, чтобы обратить на себя внимание. Он её в упор не замечал. — Укё… — Элен потянула его на себя. — Ммм… — Взгляд с трудом сфокусировался на ней. — Эл… Прит… Бр… Привт… — Охереть! — она опешила. — Да ты же пьяный вдребезги! — Эле-е-е-н… — чуть заторможено протянул Укё. — Кофтё… Кётонок… — Да, да… — зарычала она сквозь зубы, помогая ему преодолеть лестницу и добраться до лифта, — я поняла. Идём!       В лифте Укё прижал её к себе и, покачиваясь, утыкнулся лицом в чёрные волосы. — Эл… — бормотал он, пока они поднимались, — ты тоже… Да? Тоже такая… — Чего тоже?! И какая — такая?! — разозлилась Элен, совершенно не понимая о чём он. — Да стой ты! — Она выровняла накренившееся тело и прислонила его спиной к стенке лифта. — И какого хрена ты так нажрался-то? — Я тебя люблю, — вдруг совершенно чётко выдал Укё. — А ты?       Она удивлённо вскинула голову, на секунду предположив, что это всего лишь неудачный розыгрыш, но блуждающий взгляд голубых глаз и запах крепкого алкоголя опровергли её догадку. — А т-ты? — требовательно повторил он, поймав пальцами её подбородок и приподняв голову выше. — И я, — фыркнула она и буквально выволокла его из лифта на себе.       С трудом добравшись до комнаты Укё, Элен подвела его к кровати и лёгким толчком отправила в постель. Вздохнув, она развернулась, чтобы уйти. Разговора всё равно не получится… Не успела… Тихий скрип, и её поперёк живота обхватили сильные руки, утягивая на кровать. — Укё! Твою ж за ногу!!! — дёрнулась Элен в попытке вырваться. — Пусти! — Ммм… — промычал он в ответ, стискивая руки сильнее и прижимая брыкающуюся девушку к себе. — Ммм… Моя… — наконец блаженно выдохнул он и отрубился.       Выпутаться из железной хватки удалось лишь спустя полчаса, но злиться на него она не могла. Внутри снова всё сжалось от нехорошего предчувствия. Элен посмотрела на его расслабленное лицо (когда она видела его таким безмятежным в последний раз…), наклонилась и сняла сползшие очки (и как не потерял? мимолётное удивление), а затем ласково отвела со лба прядь светлых волос и нежно поцеловала. «Что же с тобой происходит?» — снова задалась она тревожным вопросом. — Спи… — погладив Укё по щеке, Элен развернулась и ушла, оставив очки на полке в изголовье.       Утром они не увиделись. Каким образом ему удалось отоспаться за такой короткий срок так и осталось для неё загадкой. Но ей совершенно так же не нравилось его состояние, и с каждым днём всё больше. Элен снова пыталась поговорить с Масаоми и обратить внимание на состояние брата, потому что ей было очевидно, что с ним не всё в порядке. И снова её попытались успокоить и убедить, что волноваться не о чем. «Ну да, — разозлившись, думала она, — какой там нахер Укё… Вот ведь влюблённый идиот… Дальше собственного носа нихера не видит…» Но она отступилась, потому что поняла, что заявления о нехорошем предчувствии вряд ли кого-то убедят. Вскоре, правда, пришлось пустить ситуацию на самотёк, началась сессия, и все чувства отошли на второй план. Теперь и сама Элен возвращалась домой очень поздно, а иногда даже оставалась ночевать у однокурсниц в общаге.        — Укё —       «Вот и лето…» — пронеслось у него в голове. Укё зажмурился от яркого солнечного света, покинув здание суда. Можно сказать, что он выиграл, если данное определение подходило к обозначению завершения развода. Мимо прошла женщина, ставшая для него олицетворением вселенского зла, и, тряхнув копной ярко-рыжих волос, она даже кивнула ему. Хочется думать, что в знак благодарности. Или не хочется… Ему казалось, что его выпустили из заточения, из тюремной камеры, а может, из самой преисподней… Укё усмехнулся своим мыслям. Нееет. Это не он выиграл, это она достала всех настолько, что даже её муж, теперь уже точно бывший, и его адвокат пошли на попятную, лишь бы прекратить это издевательство… Его заслуга только в том, что он смог с непробиваемой выдержкой вытерпеть её… Пусть… Главное — он свободен… — Поздравляю, — раздалось сбоку. Укё перевёл взгляд на лысеющего мужчину, вставшего рядом, который с аналогичным выражением облегчения подставил лицо летнему солнышку. — У вас стальные яйца, господин Асахина-сан, — хмыкнул он и даже, кажется, сказал это искренне. — Спасибо, Одзава-сан. Но мне кажется, вас тоже можно поздравить… — Укё отвёл глаза. — Мы все сегодня выиграли… — Ни хе-ра! — кривая ухмылка тронула губы мужчины. — Выиграла только эта рыжая сука, а мы все просто выбрались из того дерьма, которое она замесила, живыми и даже в здравом уме. — Может и так… — Прощайте. — Одзава шагнул по ступеням вниз. — Всего доброго. — Укё пошёл в сторону парковки. Ему жизненно необходим отдых, а значит, сначала в офис, потом в архив, и после к шефу с заявлением…       Закончив с привычной рутиной, хотя стоит отметить, что даже она далась ему нелегко, Укё погнал машину домой. Он очень хотел увидеть одну несносную девчонку, прижать к себе и не выпускать из рук ближайшие сутки. Впервые за последние несколько недель он возвращался домой засветло. Притормозив у супермаркета, Укё решил основательно закупиться. Элен вернётся поздно вечером, у неё сессия в самом разгаре. Кажется, Маса-ни упоминал об этом, а значит, у него есть время приготовить на ужин что-нибудь вкусное, да и братьев стоит побаловать.       Дома он быстро переоделся, скинув осточертевший костюм, и, насвистывая незатейливый мотив, спустился на кухню, где уже размораживалась нежнейшая телятина. Как же он оказывается скучал по тишине их светлой кухни, по уютному шкворчанию масла на сковороде, да и в общем по простым бытовым действиям. Укё решил не поднимать тему их семейного пикника в парке. Чёрт с ним… Если она скажет, что это всего лишь недоразумение — пусть так и будет… Даже если она ничего не скажет — он не станет спрашивать… Плевать… Разборок ему с лихвой хватило на работе, и выяснять отношения с Элен он теперь хотел меньше всего на свете. Лишь бы она была рядом, а остальное неважно… Впереди его ждал ужин в кругу семьи, долгожданная встреча и две недели отдыха. Возможно, он даже украдёт пару поцелуев… в качестве бонуса за свои страдания… Жизнь, кажется, начинала налаживаться, а всё остальное просто тлен.       Братья искренне обрадовались, что Укё вернулся к нормальному режиму. Более-менее сносно готовили Канаме и Масаоми, вот только у обоих частенько случались задержки, у одного в храме, у второго в больнице. Поэтому оголодавшее семейство нередко питалось чем придётся. На этой радостной волне братья сами убрали со стола, навели порядок на кухне, вымыли всю посуду, захвалили Укё и отправили его отдыхать.       Он думал, что вырубится, не дойдя до кровати, поэтому завёл будильник на одиннадцать вечера (Элен раньше не возвращалась) и рухнул в постель. Но сон не шёл. Он то прокручивал в голове, как встретит её, то планировал, что ей скажет, то просто представлял её в своих руках, без каких-либо дополнительных действий. Такую тихую, уставшую, но, без сомнения, обрадованную его присутствием и заботой. Масаоми вскользь упоминал, что Элен очень переживала по поводу его состояния, и это грело душу и поддерживало его, особенно в последнюю неделю. Покрутившись в кровати до десяти часов, он встал, потому что спать смысла уже не было, и спустился вниз. Включив телевизор, Укё расположился в кресле и незаметно для себя всё-таки задремал, поэтому звук хлопнувшей двери заставил его подскочить. Повернувшись на звук, он разочарованно вздохнул… Вернулся Масаоми. — С возвращением, — поприветствовав брата, Укё опустился обратно в кресло. — Иди ужинай. — Привет. Спасибо, — улыбнулся Масаоми. — Как ты? Отдохнул? — Да. Немного, — кивнул Укё. — Взял отпуск на пару недель, так что скоро буду в норме.       Качнув головой в знак согласия, старший брат ушёл на кухню и, забрав оставленный для него ужин, вернулся в гостиную, улыбаясь на недовольный взгляд Укё, который был категорически против приёма пищи в неположенном месте. — А ты почему здесь, а не наслаждаешься заслуженным отдыхом? — спросил Масаоми, быстро уничтожая еду на тарелке. — Ммм, божечки, как же вкусно… — не удержался он от комплимента. — Не можешь уснуть? — Да нет, я в порядке, — ответил Укё, поглядывая на часы. — Может, тебе дать что-нибудь успокаивающее? После перенапряжения бывает, что организм «забывает» как нужно отдыхать, — предложил ему брат, — и ему нужно немного помочь, напомнить. — Не стоит, — улыбнулся Укё и словно в подтверждение своих слов широко зевнул. — Хочу дождаться Элен-чан, а потом сразу спать. Устал до чёртиков… — Эл? — переспросил Масаоми, приподнимая бровь. — Так её же не будет. До конца недели так точно. — Как не будет? В смысле… почему? — удивился он, немного мрачнея. — И где она? — В общежитии, у однокурсницы, — пожал плечами Масаоми. — У них последняя неделя сессии. Она же предупреждала… И тебя в том числе. Ей домой ездить неудобно, они допоздна занимаются. — Предупреждала? — обескуражено переспросил Укё. — Когда? Я не… Я не помню… — Посмотри в сообщениях, — посоветовал брат, — в конце прошлой недели…       В первое мгновение у него не получилось даже снять блокировку с экрана, пальцы отказались слушаться, но потом, совладав с разочарованием, он действительно нашёл нужное сообщение… И даже свой ответ, где довольно сухо согласился с решением Элен. — Надо же… Совсем не помню, что читал и даже ответил, — поражённо выдохнул Укё. — Заработался, — понимающе улыбнулся Масаоми, — бывает. Иди отдыхай. Думаю, к субботе она вернётся. — Да… Доброй ночи… — Укё слепо обошёл брата и поднялся наверх, всё пытаясь сообразить — как он мог забыть об этом. Элен не выходила у него из головы на протяжении всего того времени, что он был занят, но получается, что он пребывал в какой-то надуманной реальности, совершенно упуская события происходящие здесь и сейчас.       Он механически умылся, разделся и лёг, вытянувшись на кровати солдатиком… Снова навалилась усталость и апатия. «Что же я делаю не так? — безэмоционально думал Укё. — Почему мне кажется, что я хожу кругами? Как бы я не пытался догнать её, никак не выходит… Словно она вне зоны досягаемости. Как будто её мир расположен в параллельной реальности. Просто наши пути иногда проходят очень близко друг к другу… и слегка соприкасаются… Поэтому я и могу хоть изредка видеть её… Какой же я дурак… Просто кретин… не способный дотянуться до одного единственного человека, который мне жизненно необходим». — Он с силой провёл ладонью по лицу, словно этот жест был способен стереть из памяти хоть малую толику терзающих его сомнений.       За время его отсутствия дома накопилось немало важных дел, в том числе бумажных, и Укё погрузился в них с головой, не обращая внимания на ворчание Масаоми, что ему необходим полноценный отдых. Но даже зарывшись по самое горло в семейные проблемы, какая-то его часть беспрестанно думала об Элен, до которой даже дозвониться теперь было проблематично. Он стал зависим от неё настолько, что порой эта привязанность его пугала и очень сильно, потому что, не находя выхода, она начинала сводить его с ума…       В конце концов, он не выдержал. Накануне Элен сообщила, что вернётся в субботу вечером, но, проснувшись утром, Укё невыносимо захотелось её увидеть, и он решил заехать в универ сам.       Синие джинсы и лёгкая летняя рубашка сделали его самого похожим на среднестатистического студента. Укё вышел из машины, перешёл улицу и, слившись с разношёрстной толпой, остановился недалеко от выхода с территории университета. Из ворот небольшими группками выходили студенты: одни смеялись и радовались успешному закрытию сессии и началу каникул, другие понуро брели, не разбирая дороги, и морально готовились провести лето в обнимку с книгами и конспектами. Но первых всё же было больше. Он всматривался в калейдоскоп лиц, стараясь не пропустить появления Элен, когда обзор ему перегородила высокая мужская фигура. Укё попытался обойти препятствие, даже не взглянув на преграду, но его остановили, перехватив за плечо. — Зря ждёшь. Её уже нет в здании, — со злой усмешкой раздалось возле самого уха. — Ещё с утра автоматом получила оценку. — Что? — Слова привлекли внимание гораздо эффективнее, чем физическое воздействие, и Укё перевёл взгляд на говорившего, почти сразу скривившись. — Ага. Я тоже пиздец как рад вас видеть, — с сарказмом прокомментировал выражение его лица Шин. — Доброго дня. — Он быстро взял себя в руки. — Спасибо за информацию. — Сбросив его руку со своего плеча, Укё потянулся за телефоном. — А стоит ли? — ехидно поинтересовался Шин, забавляясь его нервными движениями. Он словно почуял, насколько тот сейчас уязвим. — Они в парке. Я отвозил их компашку. — В какой? — раздражённо спросил Укё, слишком вымотанный для того, чтобы любезничать с этим заносчивым мальчишкой. Да тому и не нужна его вежливость, он наслаждался ситуацией. Не скажет — понял Укё. — Я спрошу ещё раз. А стоит ли ей мешать? — отвечать на вопрос он точно не собирался. — А вот это не твоё дело, — сухо проинформировал Укё, а Шин, пристально посмотрев в его глаза, развернулся и начал медленно удаляться по тротуару. — Пошли пройдёмся… Братец кролик… — интонация неуловимо изменилась, — есть разговор. — Ну что ж… Давай пройдёмся… — усмехнулся Укё, догоняя его.       Они неспешно двигались в людском потоке, огибая попадающихся на пути прохожих. Оба злились. Один на то, что теряет здесь время попусту, второй на всю ситуацию в целом, а также на то, что не может позволить себе начистить этому недобрату рожу и с позиции силы убедить его оставить подругу в покое. Хотя… не факт, что даже поступи он именно так, этот баран отступится.       В тени деревьев небольшого скверика, подвернувшегося им по дороге, Шин обернулся и, заглянув в голубые глаза, спросил прямо в лоб: — Что вам нужно от Элен? — Значит, пошёл ва-банк? — хмыкнул Укё. — Что ж, можно и так… Я люблю Эл, и по-моему это достаточное основание для того, чтобы добиваться её взаимности. Тем более она и сама не против. — То есть, вас не смущает ни разница в возрасте, ни то, что вы родственники? — прищурился Шин, прощупывая почву. «Сука, как же ты меня бесишь!» — думал он. — Надо же… — улыбнулся Укё, засунув эмоции поглубже, — теперь я стал-таки родственником, а не просто недобратом? А возраст… Нет, уже не смущает. — Бля… Очаровательно… — скривившись, буквально выплюнул слова Шин. — Получается вы так и будете мельтешить у неё перед носом? — Вопрос был риторическим. — А вы уверены, что Эл действительно к ВАМ неравнодушна? — В его глазах разгорался опасный огонёк. Вопрос можно было счесть довольно простым, но… выделенное интонацией слово «вам» заставило задуматься. — Вполне, — спокойно ответил Укё, игнорируя липкое предчувствие неприятностей. — Более того, я в этом уверен. Ещё какие-то вопросы будут, а то я тороплюсь? Мне ещё нужно заехать за любимой, — издеваясь, произнёс он. — А вы не торопитесь… — усмехнулся Шин, — вдруг успеете… — Послушай… — весь этот фарс до ужаса надоел, — заканчивай свой допрос. Я и разговариваю с тобой только потому, что уважаю отношение Элен к тебе. В противном случае даже пытаться бы не стал объясниться с мальчишкой, который рассматривает отношения с точки зрения юношеского максимализма. — Куда уж мне… — фыркнул Шин. — Хотя в одном я с вами согласен, пора закругляться… Так вот, раз уж ВЫ так умны и проницательны, подкину-ка я вам пищу для размышлений… Попробуй хоть на секунду задуматься — почему ТЫ? — Он резко перешёл к более грубому обращению. — Что могло привлечь во взрослом мужике молодую девочку, тем более такую, как Элен? Знаешь, если бы это была любовь с первого взгляда, я бы понял. Коротнуло — с кем не бывает. Но разве всё случилось именно так? Разве ты не раздражал её поначалу? Или она как-то выделяла тебя среди остальных братьев, которых ей навязал папашка? — К чему ты клонишь? — То, что Укё начал нервничать, было очевидно. Эмоции пробивали привычную невозмутимость. Он был слишком истощён последними событиями, чтобы эффективно контролировать свою реакцию на болезненную тему. — О, я вижу, тебе тоже приходили в голову подобные вопросы? — жёстко усмехнулся Шин. — Может, ты и не совсем конченый… Так спроси себя сам! Должна же быть причина! Почему несмотря на то, что ей не нравилась идея переезда, не нравилось твоё вмешательство в её жизнь и привычки, да и вообще вся ситуация в целом не нравилась, она не смогла держаться на расстоянии от человека, который доставлял ей большего всего проблем?       Укё неосознанно сделал шаг к парню, еле сдерживаясь, чтобы не схватить его за шкирку и не вытрясти из щенка всё, что он знает. А в том, что тот знает гораздо больше про Элен, чем он сам, Укё уверен. — И что же это за причина? — зло прошептал Укё ему прямо в лицо. — А ты спроси у неё сам, — издеваясь, предложил Шин. — Раз уж ты считаешь, что вы с Эл настолько близки… Она обычно доверяет людям, которых любит. Значит, должна ответить. — Ах ты… — кулаки непроизвольно сжались, и он понял, что нужно уходить. Немедленно. Иначе они сцепятся прямо тут, посреди улицы. Вдох. Выдох. Расслабить пальцы. Спокойно. Нельзя позволять какому-то мальчишке вывести его из себя. — Разговор окончен. — Он резко повернулся и пошёл в сторону выхода из сквера.       Шин не пытался его остановить, а просто бросил в спину последнюю фразу: — А может, она любит не тебя? А, недобрат?! Может, ты просто правдоподобная имитация того, кого она действительно любила?       Укё на секунду замер, но быстро заставил себя продолжить движение. Не оборачиваясь. Он не даст этому засранцу ещё один повод для злорадства, не позволит понять, что его слова достигли своей цели, что он сумел причинить ему сильную боль. — Она в районе Roppomgi, — крикнул вдогонку Шин, — с одногруппниками. — И пошёл к своему пикапу.       Укё не помнил, как доехал до нужного места, не помнил, как парковался и как шёл по шумным улочкам. Он шёл до тех пор, пока не заметил знакомую фигуру. Компания молодых людей сидела на террасе одного из местных баров и весело отмечала окончание первой сессии. Они радовались лету и долгожданному отдыху.       «Должна быть причина…» — болезненной вспышкой звучал в голове чужой злобный голос.       Какой-то мальчишка разлил по стаканчикам пиво и протянул один из них Элен, а потом что-то воодушевлённо сказал ей, отчаянно краснея… Все рассмеялись, подбадривая друга… Элен тоже улыбалась… «Kanpai!!!» — закричали ребята и, стукнувшись стаканчиками, выпили содержимое…       «А может, она любит не тебя…» — очередная вспышка боли разорвала пространство, и Укё до крови закусил губу, прячась в тени соседнего заведения.       Кто-то заказал караоке… Несколько ребят, в том числе и Эл, обнявшись, сгрудились вокруг одного микрофона… Зазвучала весёлая мелодия, и нестройный хор голосов с энтузиазмом запел ритмичную песенку… Снова смех и улыбки, как у самих студентов, так и у прохожих, некоторые из которых даже останавливались, чтобы послушать…              «Взрослый мужик… Что она в тебе нашла… А стоит ли ей мешать…» — голова раскалывалась и стало трудно дышать. — Нет. Не стоит… — бессознательно прошептал Укё пересохшими от тяжёлого дыхания губами, — Эл… котёнок…       Он ушёл не разбирая дороги, просто бездумно переставляя ноги. Подальше от бара, подальше от его девочки… Чтобы не видеть улыбку, с которой она смотрела на молодого незнакомого парнишку… Чтобы не мешать…       «Может, ты просто правдоподобная имитация…» — слова кислотой разъедали душу, отпечатавшись намертво в памяти, выворачивая её наизнанку.       Он бродил по городу весь день, вызывая своим потерянным видом удивлённые взгляды случайных прохожих. Несколько раз к нему подходили и спрашивали о самочувствии или предлагали помощь. Но он, вежливо улыбаясь, отказывался и брёл дальше. Не останавливаясь. Без цели. Полностью поглощённый полыхающей внутри болью. Он горел в аду, в собственной персональной преисподней. И когда стало темнеть, взгляд скользнул по вывеске какого-то бара…       Сознание периодически прорывалось короткими эпизодами, вырывая его из того кошмара, в котором тонул разум, но они были слишком слабыми, чтобы осознавать происходящее в полном объёме, да и раз за разом наполняемый стакан на стойке бара не способствовал ясному восприятию окружающей действительности. Кажется, ему кто-то звонил, и, кажется, он даже отвечал. Но в очередной раз принимая входящий вызов, Укё услышал женский голос, после чего рассудок окончательно отключился, чтобы больше не возвращаться. Даже тогда, когда нежные тонкие руки помогали ему сесть в такси…       Вспышка: он ненадолго пришёл в себя над белым ободком унитаза… кажется, ему плохо…       «…бррр… мерзко и тошнит…»       Ещё одна: кто-то толкал в руки тёплую кружку… кажется, с чаем…       «…не хочу чай… виски в студию!..»       Снова: немного лучше… тонкие пальцы перебирали волосы на голове…       «…приятно… не останавливайся…»       Ещё раз: мягкие губы… грудь упруго легла в ладонь… тепло…       «…одежда мешает… к чёрту её!..»       И ещё: кто-то протяжно постанывал под ним… в полумраке комнаты…       «…тебе хорошо, котёнок… сейчас… погоди… будет ещё лучше…»       А потом… ослепительной вспышкой прожектора в сознание ворвалась реальность… во всей своей неприглядной ясности… Укё замер, фокусируясь на обстановке… и она ему определённо незнакома. Сквозь открытое окно, сквозняк колыхал занавески и попутно холодил мокрую в испарине спину и грудь. — Что случилось? — томно спросил женский голос откуда-то снизу. — Тебе опять плохо?       Укё перевёл взгляд на женщину между своих рук, которыми он упирался в матрац по обе стороны от её головы, нависая над ней… Белые локоны разметались по подушке, веки были прикрыты, а на пухлых губах играла лёгкая улыбка. Её рука коснулась его груди и, чуть царапая ногтями с красивым дорогим маникюром, заскользила вниз, к расстёгнутой ширинке. Синие джинсы, по какой-то счастливой случайности, всё ещё на нём…       Мако… Вспомнил он имя и ужаснулся, не понимая какого чёрта вообще тут делает. Всего мгновение назад он был уверен, что целовал и сжимал в объятиях хрупкую брюнетку… Укё быстро скатился с кровати и, подхватив рубашку, скрылся в ванной. Судорожно пытаясь вспомнить, как здесь оказался, он засунул голову под ледяную воду. Виски пронзило болью, а затылок моментально онемел от холода, но в голове прояснилось, хоть и не до конца. Но даже этого было достаточно, чтобы открыть приложение и вызвать такси. Машина прибудет через десять минут — сообщил механический голос.       «бежать… срочно… домой… боги, что же я творю…»       Вытерев, насколько это было возможно, мокрые волосы, Укё накинул на плечи рубашку и, на ходу застёгивая пуговицы, вернулся обратно в спальню. Он не смотрел по сторонам, а сразу, словно по запаху или ориентируясь на звериное чутьё, нашёл выход в прихожую. — Извини, Мако-чан… Мне пора ехать… — Ему не нужно оборачиваться, чтобы понять, где она, он чувствовал её взгляд, обжигающий спину. Уже около двери Укё всё же задал мучивший его вопрос: — Я сам… позвонил? — Нет… — тихо ответила она, — я звонила… Хотела где-нибудь посидеть… бармен назвал адрес… — Ясно. — Стало немного легче. — Прости, но… я так не могу… Прощай. — Даже не взглянув на неё, он покинул чужую квартиру.       В глазах двоилось, к горлу подкатывала тошнота, но способность мыслить вернулась. Забравшись в подъехавшую машину, он назвал адрес.       «Всё. Домой».       Расплатившись с таксистом, Укё в нерешительности замер посреди тротуара. Впереди виднелись ворота их особняка, но идти сразу домой отчего-то резко расхотелось. Кинув ещё один взгляд в сторону дома, он пошёл в противоположном направлении, в ближайший круглосуточный супермаркет.       — Элен —       Элен пулей влетела в прихожую и отдышалась. Даже к ужину успела, что очень её радовало. — Привет семейство! — радостно поздоровалась она. — Привет, сестричка, — улыбнулся Канаме. — Судя по твоей довольной мордашке — всё сдала? — Дааа! — блаженно плюхнулась на стул Элен. — Сво-бо-да! — Ужинать будешь? — поинтересовался Масаоми. — Неа, мы с ребятами немного отметили и много поели, — хмыкнула она. — Всё с тобой понятно, — усмехнулся брат. — Может, хотя бы тортик будешь? Азуса и Цубаки купили, чтобы поздравить вас с Юске. — А давайте! Гулять так гулять! — засмеялась Элен. — Сестричка! С возвращением! — Сзади подкрался сам Цубаки. — Сдалась? — спросил он, подхватив её на руки. — Помяни чёрта! — улыбнулась Элен. — Да, сдалась. Цуба-ни, отпусти!       Укё не было дома — заметила она, но не придала особого значения. Мало ли, может, срочное дело. Она, конечно, соскучилась, но вполне могла подождать.       Покончив с угощением, обсудив экзамены и планы на лето, все разбрелись по комнатам. Элен убрала со стола, вымыла посуду, оставив её в сушке, позалипала в телефоне с Эйми, обменявшись впечатлениями, и вышла из кухни. Посмотрев на часы, она нахмурилась — полночь… «Где же его носит? Неужели решил остаться в городе?» Скинув ему смс с вопросом о том, где он и когда вернётся, Элен пошла к лестнице, но на полпути остановилась, заметив в гостиной Масаоми, который, сидя на диване, рассматривал что-то на ноутбуке. — Чего не спим? — присаживаясь рядом, спросила она. — Да вот… — он чуть развернул ноут к сестре, — пытаюсь сделать для Рен что-то вроде фильма или клипа… С нашими видео и фотографиями. На свадьбу… — и, смутившись, отвёл глаза — Здорово! — одобрила идею Элен. — Ей понравится! Я уверена. — Только выбрать, оказывается, гораздо сложнее, чем я думал… — улыбнулся, приободрившись, брат, с нежностью рассматривая очередное фото. — Мне все нравятся… Не поможешь? Ты же хорошо её знаешь, может, вместе получится? — Конечно! О чём речь! — сразу согласилась Элен. — Только за кофе сбегаю. А то это надолго. Тебе? — Чай, — он благодарно посмотрел на неё. — О’кей! Я мигом!       Тусклый свет, из динамика телефона звучала тихая музыка, которую включила Элен, чтобы по ходу подобрать подходящую аранжировку… Они и правда увлеклись, просматривая фотографии: вот их общее фото в сауне, когда Укё с Масаоми вернулись раньше остальных (Элен улыбнулась, вспоминая, как тогда стеснялся Маса-ни), на другой — девчонки втроём уплетают мороженое в летнем кафе (кажется, это фотал Кеничи…), а вот Рен и Масаоми на берегу моря после её дня рождения, за ними раскинулся каменистый пляж и неспокойное море с нависающими над ним тяжёлыми тучами (но пара счастливо улыбалась, даже непогода была не в состоянии омрачить радость встречи).       Засмотревшись в монитор, они не услышали звука открывшейся двери… не услышали тихих шагов в прихожей… Очарованные счастливыми образами прошлого, они не заметили мужчину, который, покачиваясь, стоял на входе в гостиную и не сводил с них полыхающих яростью глаз…       — Укё —       Он вышел из супермаркета и, оглядевшись, заметил неподалёку лавочку в тени деревьев. Решив, что она его вполне устроит, Укё тяжело опустился на прохладную поверхность. Внутри всё корчилось и дрожало, но определить отчего именно было затруднительно… То ли выпитый алкоголь переворачивал внутренности, то ли их скрутило на фоне длительного стресса… К чёрту… Сознание снова начинало плыть, голова раскалывалась, да и общее состояние оставляло желать лучшего. А ещё он чувствовал себя грязным… Его выворачивало от одной мысли, что он мог искать утешения подобным образом… Он был сам себе противен. Щёлкнув открывашкой, Укё жадно припал губами к горлышку бутылки, которую держал в руке. Сделав большой глоток, он почувствовал, как холодная жидкость бальзамом растекается по горлу, не замечая, впрочем, вкуса. Всё отдавало горечью… и далеко не из-за качества…       Поднялся он только тогда, когда в урну полетела третья бутылка, а в глазах стало немного двоиться. Проскользнула мысль, что стоило бы плюнуть на всё и вернуться в Токио, к Хикару, а не отсвечивать дома в таком состоянии, но здравое опасение уснуть прямо здесь, не дождавшись машину, заставила отказаться от заманчивой идеи и направиться к дому.       Навалилась апатия. Укё очень устал от терзающих его чувств, ему хотелось лечь и просто забыться, ни о чём не думать и не переживать. Стараясь не шуметь, он зашёл в прихожую…       Из гостиной доносилась тихая мелодия и смех. Этот голос он узнал бы из тысячи — Элен. А следом раздался мужской… Слов не разобрать, но он узнал и его — Масаоми… Укё перевёл взгляд на часы, и брови сошлись у переносицы — полтретьего… Не разуваясь, он тихо пошёл на звук…       Мягкий свет выхватил из полумрака гостиной диван и два знакомых силуэта, которые, склонившись над столом, оживлённо, но негромко разговаривали. Их головы почти соприкоснулись, когда оба наклонились вперёд, чтобы рассмотреть на экране очередное фото.       Внутри что-то с лязгом оборвалось… а разум заволокла ярость. «Неужели даже ты, Маса-ни?! Ты тоже хочешь отобрать её у меня?!»       Укё, словно в трансе, двинулся в сторону дивана. Он не бросился сразу… Его гнев обжигал холодом и расчётливостью — нужно подойти ближе… Он уже ничего не осознавал и ни о чём не думал, злость засосала липкой патокой и с ледяным спокойствием толкнула за грань… во тьму… Он только смотрел, он только наблюдал, пока подходил на расстояние броска… Но видел и воспринимал не настоящую реальность, а ту, которая существовала только в его воспалённом воображении… И состояла она из ревности и боли, из сомнений и неуверенности… из леденящего душу страха… Укё видел не брата и сестру, засидевшихся допоздна… Он видел предателей. Он забыл, что у того уже есть любимая, что в конце лета они должны пожениться — он видел мужчину, пожелавшего отобрать у него девушку, ставшую смыслом жизни… И теперь это был уже не добрый и немного рассеянный старший брат, с которым они прожили бок о бок тридцать лет, а вероломный захватчик, мерзавец, обманом проникнувший на его территорию… — Не помешаю, — вкрадчиво спросил Укё, когда до дивана осталась всего пара шагов, — вашему рандеву?       Они обернулись на голос. Элен приветливо кивнула и улыбнулась (явился наконец, она волновалась). Масаоми тоже был рад его видеть, он встал, чтобы поприветствовать брата. Они не замечали… пока не замечали, что ответная улыбка скорее напоминала оскал изготовившегося к прыжку зверя, а тусклый свет не позволил рассмотреть в потемневших глазах безумие… — С возвращением. Ты поздно, — тепло поздоровался Масаоми. — Мы уже подумали, что ты не вернёшься сегодня. — Я заметил… — странно усмехнулся Укё, — что пришёл не вовремя… — Что? — озадачился брат. — Почему не вовремя? Наоборот. Может, хоть ты нам поможешь. — Да? И чем же интересно, — его голос задрожал, срываясь на шёпот. — Подержать её, что ли? Или подсказать, как лучше? — Укё?.. — Масаоми не понял, о чём тот говорит, а вот Элен напряглась. Снова эти рваные фразы и ломаные движения, словно двигался не живой человек, а кукла или робот… Она начала подниматься с дивана. — Маса-ни! Назад! — Что проис…       Укё уже рядом, и его рука с силой стиснула чужое горло… — Как ты мог?! — прошипел он. — Ты! Ты же один знаешь, что она для меня значит!!!        Масаоми замер, не в состоянии поверить в то, что увидел… Он не мог понять, почему в голубых глазах напротив столько злобы, откуда в них такая жгучая ненависть к нему. Его буквально парализовало. — Не-на-ви-жу!!! — злобно выдохнул Укё ему в лицо, и сжатый кулак устремился к цели.       Брат не защищался, не пытался уклониться, но… ничего не произошло. Укё, не поворачивая головы, бросил взгляд на свою руку, которая замерла при подъёме. Он не смог осознать причину, по которой не вышло ударить. Что-то мешало… оттягивало её вниз, не позволяя двигаться свободно… Что-то висело на руке… Какой-то груз…       Масаоми слишком шокирован происходящим, а Укё ослеплён яростью, поэтому они не услышали отчаянный крик… просьбу остановиться… Они вообще забыли, что, кроме них, в гостиной ещё кто-то есть… Осознав это, Элен, подскочив к Укё, повисла у него на предплечье, не позволяя ударить брата. Оттащить его не удалось, и она просто использовала свой вес, чтобы остановить хотя бы руку… Укё со всей силы, выплёскивая накопившуюся злость, резко дёрнул руку в сторону, развернув корпус и вложив в бросок энергию всего тела, скрученного как пружина, стряхивая помеху…       Масаоми заторможено наблюдал за полётом сестры. Он видел каждую деталь, каждое движение, словно при замедленной съёмке. Её отшвырнуло от мужчин, как котёнка и, пролетев пару метров, она со всего маху впечаталась спиной в стену. Голова от удара запрокинулась назад и затылок встретился с твёрдой поверхностью, да с такой силой, что спружинив, как мячик, она резко опустилась на грудь. Клацнула челюсть. А Элен начала сползать по стене вниз. Оказавшись на полу, она затрясла головой и какое-то время боролась за то, чтобы остаться в реальности, но сознание померкло, заставив её провалиться в беспамятство.       Щелчок… и время рвануло кометой. Масаоми вздрогнул и, резко перехватив чужую руку у запястья, отодрал скрюченные пальцы от своего горла. — Ты что творишь?! — закричал он, а затем со всей силы ударил наотмашь ладонью по лицу.       Теперь уже голову Укё мотнуло в сторону, как воздушный шарик. Он зарычал и попытался всё-таки достать брата, но нарвался на ещё одну мощную оплеуху. Ноги заплелись, и он, запнувшись, полетел на пол. Столкновение с деревянной поверхностью получилось жёстким, и Укё на какое-то время потерял ориентацию и замер, распластавшись посредине гостиной. — Что здесь происходит?! — на лестнице стояли ошарашенные Канаме и Азуса.       Масаоми, ничего не объясняя, бросился к сестре, которая зашевелилась возле стены. — Элен! Элен!!! — присев рядом на корточки, позвал он. — Ты как? Слышишь? Посмотри на меня!       В ушах вата, в голове туман, но она подняла блуждающий взгляд на белое, словно мел, лицо Масаоми. Вместе с этим резко вскинула руку и ладонью зажала рот. — Где болит?! — Он попытался осторожно ощупать её. — Тошнит?!       Рядом опустился на колено Азуса, с тревогой рассматривая их, не в силах произнести хоть что-то, слова застряли в горле. Канаме тоже подошёл ближе, но встал ровно посередине между ними и Укё, который, кажется, начал подавать признаки жизни.       На все вопросы Элен только мотала головой, не опуская руки. Во рту скопилась тёплая жидкость с металлическим привкусом. Кажется… она прокусила язык… Сделав над собой усилие, ей удалось сглотнуть и, не разжимая губ, ответить напуганному брату: — Маса-ни. Язык прикусила. Кровь. Отойди. — Ничего. Всё в порядке… — ещё больше побледнел он, — покажи. — Нет! — Элен сильнее стиснула челюсти. — Эй, ребят! — позвал Канаме. — А с этим чего? — И кивнул на Укё, который уже немного пришёл в себя и даже смог сесть. — Маса-ни, — Азуса положил руку ему на плечо, — я помогу Элен-чан. Иди. Разберитесь с Кё-ни.       Масаоми внимательно посмотрел на сестру, его беспокоили её расширенные зрачки, слишком медленно реагирующие на свет. Это плохо… Но шум сзади заставил кивнуть и встать.       Укё хотелось просто прибить на месте, но тот, похоже, вообще не понимал, что происходит вокруг, поэтому братья, подхватив несопротивляющееся тело под руки, буквально поволокли его наверх.       Азуса аккуратно помог Элен подняться и, придерживая за талию, отвёл на кухню.             Сплюнув скопившуюся кровь, она попробовала набрать в рот холодной воды, рассчитывая хоть немного остановить локальное кровотечение и не пугать окружающих вампирской улыбкой. Правда почти сразу скривилась… Больно… В момент удара боли не было, но сейчас, когда уровень адреналина начал падать, неприятные ощущения стали прорываться сквозь шок. Азуса провёл ладонью по её волосам, а, отняв пальцы, увидел, что они тоже окрасились алым. — Эл, на голове тоже… — Смывай, — сплюнув, она сунула голову под струю, — пока Масаоми не вернулся.       Закончив с водными процедурами и замотав кое-как пострадавшую часть полотенцем, они вернулись в гостиную, куда уже спускался Масаоми. Один… — Ну как… там… — неопределённо спросил Азуса, чуть притормозив. — Отрубился… — поморщился брат. — Оставил с ним Канаме… На всякий случай… Как Элен? — Нормаль… — Он успел подскочить в последнюю секунду, чтобы поймать оседающую сестру. — Прости… — прошептала она и снова отключилась. — Чёрт! — Масаоми подбежал, перехватывая её у Азусы. — Так не пойдёт… Заводи машину, нужно срочно везти её в больницу. — Понял, — Азуса передал Элен брату и бегом кинулся в гараж.       Её немного потряхивало, а кожа была холодной, но искать тёплую одежду времени не было, поэтому сорвав с дивана плед, Масаоми замотал сестру в него и быстро понёс в прихожую. Пока он обувался, вернулся Азуса, а Элен на некоторое время пришла в себя и даже попыталась слабо протестовать против поездки. — Где твои документы? — не слушая возражений, спросил Масаоми. — В столе… Верхний ящик… — с трудом ворочая языком, ответила она, — синяя папка… с Декимом… — Что? — переспросил он. — С кем? — Неси её в машину. Я понял, о ком она. Принесу. — Азуса побежал наверх.       Оба брата мерили шагами коридор перед палатой, где сейчас проходил осмотр Элен. Дежурный врач выгнал даже Масаоми, когда тот в очередной раз подлез под руки. И теперь они, нервничая и переживая, ждали вердикта снаружи. — Ну чего пыль поднимаете, — вздохнул врач, тихо прикрывая за собой дверь и оставляя в палате медсестру, которой уже дал все необходимые указания. — На первый взгляд, лёгкое сотрясение, ну и травма языка, — щёлкнув небольшим фонариком, зажатым между пальцев, ответил он на невысказанный вопрос. — На ночь оставлю её здесь, а завтра после томографии смогу дать более конкретный прогноз. Езжайте домой. — А вдруг… — начал было Азуса, но его перебили. — Ей укололи успокоительное, до утра девушка будет спать. Да и вам бы не мешало. Всё будет хорошо. — Спасибо, Ёсида-сан… — устало отозвался Масаоми. — Я приеду утром, помогу с процедурами. Но… если её состояние вдруг изменится… Звони в любое время… — Конечно, — врач похлопал его по руке, желая успокоить. — Асахина-сан, не переживай. Я лично за ней присмотрю. Езжайте домой, тут вы всё равно ничем сейчас не поможете…