Жить вопреки

— Да чтоб оно всё провалилось!!! — Элен рухнула на кровать, раскинув руки. Комната наводила на мысли об ограблении или обыске… Коробки, вещи, какие-то свёртки в хаосе раскиданы по всевозможным горизонтальным поверхностям и, кажется, один из топиков болтается на люстре. — Сцуко! И как в этом можно вообще что-то найти! Сволочи! Хоть бы маркировку на коробки нанесли… — Мученический вздох. — Так! Хватит ныть! Подъём, тряпка! — И она постучала себя по щекам. — Определённо — понедельник день тяжёлый…       Эл уже час пыталась разобрать покупки, хотя со стороны это действо напоминало конец света локального масштаба. Но по мере того как каждая вещь находила своё пристанище, комната приобретала жилой вид.       Окно закрыли тяжёлые шторы в чёрно-белую продольную полосу, стену над кроватью украсили плакаты любимых музыкальных групп и персонажи аниме, чуть разбавленные декоративными картинками и виниловыми пластинками, а также надписями маркером от руки на латыни типа: «Memento mori», «Perigrinatio est vita», «Suum cuique». На кровати белое постельное бельё с большим принтом оскалившегося пса, поверх махровое покрывало в чёрно-белую клетку и куча разномастных цветных подушек. На противоположной стене над столом разместились книжные полки (бедный Субару чуть не сломал шею в этом бардаке, пока их вешал), чуть дальше в хаотичном порядке развешаны фотографии её и друзей в деревянных рамках. А поверх фотографий тонкой паутинкой от потолка спускалась белая нежная гирлянда. На горке в изголовье — пара статуэток, кактус и ловец снов. На двери — мишень для дартса. Тёмный тканевый абажур с крапом из белых клякс и перекрученными нитями разной длины, свисающими по краю. Завершал интерьер большим ярким пятном салатовый пушистый ковёр посреди комнаты. — Фууух… Всё!!! Жить можно! — довольно протянула она. — Там по ходу дела разберёмся, чего ещё не хватает! Ого, два часа… Долго же я провозилась… — удивилась Элен. — Так, в душ и собираться в город. Хотя… Пожалуй, я заслужила немного поплавать. Все вроде на работе, кроме школоты, так что можно спокойно сходить в бассейн. — И, прихватив банные принадлежности, она спустилась на второй этаж.       Погревшись около пятнадцати минут в сауне, Элен с визгом нырнула в прохладную воду. — Божечки! Это просто рай! — прошептала она.       Сделав пару заплывов, Эл собралась выбираться, но, поднимая голову вровень с бортиком, на котором закреплена лестница, увидела чьи-то ноги, обутые в дзори.       «Бля… Даже не нужно смотреть выше… — вздохнула она про себя. Ибо край тёмного кашая однозначно указывал на одного-единственного придурка человека, который мог так вырядиться. — Канаме… Блять!» — И поднимая взгляд на брата, вслух прокомментировала: — Это просто трэш какой-то… Вот уж точно — везёт, как утопленнику… — Привет, сестричка, — привычная улыбка появилась на его лице. — К чему столько яда? На улице жуткая жара, и я решил немного охладиться. Никакого злого умысла в этом не было, — развёл руки в стороны Канаме. — А тут ты… Так может, поплаваем вместе? В компании ведь веселее и интереснее… — Хищный взгляд янтарных глаз не отрывался от неё.       Элен тяжело вздохнула и в два гребка подплыла к бортику, теряя зрительный контакт. Её грудь быстро вздымалась, а вода теперь казалась холодной. Она устала. Её правая рука схватилась за поручень. — Прости, мне пора, да и подустала я что-то… — на удивление спокойно произнесла Эл и, вытягивая левую руку, попросила: — Помоги.       Опустив голову вниз, она смотрела на ступени, чтобы поставить ноги, и не видела прищуренные довольные глаза и победную улыбку. Канаме разве что не облизнулся, как кот, вставая на край бассейна. Он чуть наклонился вперёд и поймал её руку — «Попалась!». Элен перехватила широкую сильную ладонь поудобнее и крепко сжала, ставя обе ноги на ступеньку, а после резко вскинула голову. «Попался!» Её взгляд зеркально отражал его эмоции, а по лицу расползлась такая же хищная улыбка. И в последний момент глаза брата расширились, он понял, что больше не охотник — теперь он дичь. — Не думала, что будет так просто, — с издёвкой произнесла Элен и, разогнув со всей силы ноги, упирающиеся в бортик, выбросила своё тело назад, не отпуская чужой руки. Потеряв равновесие из-за рывка и поскользнувшись на мокром бортике, Канаме полетел через её голову и бомбочкой упал за спиной в воду, поднимая брызги.       Воспользовавшись волной от падения, Элен резко выскочила из бассейна. И в момент, когда над водой появилась, золотистая макушка, она, завёрнутая в полотенце, уже стояла возле двери. — Какая коварная девушка! — вынырнув, и пытаясь отплеваться от воды, сказал Канаме. — Я?! Да, что ты! — возразила, улыбаясь во все тридцать два зуба, Эл. — Ты же хотел охладиться? Вот я и помогла старшему братику. Наслаждайся, не буду мешать! — И она выскользнула за дверь.       Канаме в голос расхохотался, выходка сестрички, кажется, его совсем не расстроила. — Вот же… Маленькая ведьмочка, — с улыбкой проговорил он.       На шум заглянул Азуса. Они только что вернулись со студии, и удивлённо уставился на старшего брата. — Кана-ни, может, стоило раздеться перед тем, как лезть в воду? — Азуса, может он просто решил попутно постирать свой кашая? — повис на плече ржущий Цубаки. — Хватит зубоскалить. Хотел проверить температуру воды и поскользнулся, — не моргнув глазом, соврал Канаме. Говорить в присутствии Цубаки о том, что его туда мокнула их милая сестричка, было чревато как минимум недельным стёбом и подколами. — Лучше одолжите полотенце. А то, если вы не забыли, в доме поселилось почти мифическое существо, — он усмехнулся, — девушка называется. Не хотелось бы её пугать, разгуливая в обнажённом виде.       Азуса развернул веселившегося Цубаки на выход: — Сейчас принесу.       С него ручьями текла вода, по телу бежали мурашки, мокрая и холодная одежда неприятно липла к телу. Печально вздохнув, Канаме стал раздеваться. «Только переоделся», — сам себе пожаловался он. Оставив мокрую одежду сиротливой грудой на полу, он направился в сауну — отогреваться. Растянувшись на прогретой полке, Канаме прокручивал в памяти недавний эпизод.       «Хороша актриса… Я ведь и правда решил, что она выдохлась и замёрзла, и если её не вытащить — пойдёт ко дну, — улыбаясь, вспоминал он. — Обвела вокруг пальца, как младенца. Ринтаро-сан привёл в дом настоящего чертёнка… И Масаоми с Укё идиоты, если считают эту малышку ребёнком, она и их сожрёт — не подавится».       Эл пулей влетела в комнату, замкнула дверь и, сползая по двери, рассмеялась. «Ээх! Хорошо получилось, глядишь, и правда поостынет! — подумала она. — А мне бы стоило быстренько собраться и потихоньку свалить, пока наша «золотая рыбка» жабры отращивает!»       Сказано — сделано. Элен пошла одеваться. Она натянула трикотажное чёрное платье-майку с широкими лямками, красиво обтягивающее фигурку девушки, с умеренным вырезом и слегка расклешённой «теннисной» юбкой, доходящей до середины бедра. Белый кант по вырезу и пройме рук, на спине и спереди — большие цифры «69». Чуть ниже левого плеча — широкий тканевой браслет, узкий кожаный — на запястье правой руки. Белые носки и чёрные массивные кроссовки на платформе. Чёрно-белая бейсболка, с длинного козырька которой свисал маленький металлический крестик. Прихватив с собой укороченную ветровку и белый рюкзачок, Элен, аккуратно прокравшись к выходу, бодренько покинула «вражеский лагерь».       Настроение было чудесным, её ждали друзья. Они не виделись всего несколько дней, а ощущение было такое, будто целый год. Выходные выдались богатыми на события, а к добру ли… Кто знает? Время покажет. Пока же она, разглядывая мелькающий за окном такси Токио, с ехидством представляла лица своих товарищей и их реакцию на весь этот цирк, который с ней приключился.       Доехав до центра, Эл, расплатившись, отпустила таксиста и бодро зашагала в сторону площади к фонтану. «Место встречи изменить нельзя», — вспомнилось ей выражение из далёкой России и, улыбнувшись, она присела на «их» скамейку.