Жить вопреки

      Жёлтое такси плавно отъехало от особняка, увозя Элен в вечерний Токио. Вокруг всё сияло и переливалось неоновыми огнями. Не город, а вечный праздник. Вот только Элен не видела всего этого великолепия, оно её не интересовало. Она выглядела собранно и спокойно. Ни один мускул не дрогнул на красивом лице, дыхание было глубоким и ровным. Но внутри бушевал ураган, который необходимо было контролировать. По правде говоря, она до сих пор не могла поверить в реальность происходящего, а точнее, просто не хотела.       Достав телефон, Элен набрала сообщение подруге: «Не ждите. Завтра позвоню сама». Отправила и выключила гаджет. Разговаривать с кем-либо желания не было. А голоса и искреннее участие друзей могли разрушить шаткую плотину мнимого спокойствия. Этого нельзя было допустить. И жалеть себя Элен тоже не хотела. Что бы ни произошло, она решила оставаться сильной, потому что слабые в этом жестоком мире попросту не выживали. Этот закон она усвоила очень давно.       Такси, шурша шинами по асфальту, подкатило к серой высотке и остановилось. Попросив водителя подождать, Элен поднялась в небольшую, но уютную квартирку. «Много вещей пока брать не стоит», — подумала она. Покидав в чёрную дорожную сумку личные вещи, пару комплектов сменной одежды, пижаму и рабочий ноутбук, она вернулась к двери и упёрлась в неё лбом, зажмурив глаза. По её телу пробежал озноб.       «Он опять это сделал! Чтоб его!»       Элен со всей силы впечатала кулак в поверхность двери. Отец снова ворвался в её жизнь и перевернул с ног на голову! Последовал ещё один удар. Как же она ненавидела его за это! Очередной удар сотряс дверь. Он не мог спокойно жить, не выносил повседневности и быта. Поэтому всегда был в пути. Всю жизнь носился с континента на континент, нигде не находя пристанища.       «Сволочь!» — Элен снова ударила.       Так же было два года назад. Он позвонил ей с очередного рейса и поставил перед фактом: «Собирай вещи, только самое необходимое. Через три часа самолёт. Мы переезжаем в Японию. Документы в школу перевёл, квартиру выставил на продажу. Адрес такой-то, увидимся там через неделю».       «Скотина! Да чтоб тебя! — Боль от удара в пальцах отрезвила и отвлекла от той, что внутри. — И снова пора в путь…»       Элен безразлично посмотрела на капающую из разбитых костяшек кровь. Ей пришлось вернуться в ванную и наскоро перемотать руки, чтобы не пачкать машину. Затем она покинула место, которое два года считала домом.       Дом Асахина.       — Как прошло? — спросила Мива, заглядывая в глаза Ринтаро. — Она согласилась?       — Да. Согласилась. — Он тяжело осел на диван и закрыл лицо руками. — Я не оставил ей выбора. Не смог уговорить, поэтому заставил подчиниться.       По его лицу пробежала судорога. Он сам себя ненавидел за это. Но его дочь была очень упрямой и, очевидно, поэтому он не мог поступить иначе.       — Не волнуйся так, дорогой. — Встревоженная Мива опустилась рядом, обнимая его за плечи. — Она скоро успокоится и привыкнет. Ведь мы так поступаем, потому что желаем ей добра. Элен умная девочка и со временем всё поймёт. Ребята помогут ей освоиться. — Мива посмотрела на сыновей.       — Конечно, — мягко ответил Масаоми. — Мы за ней присмотрим. Можете на нас положиться.       «Сдаётся мне, это будет ой как непросто…» — обречённо подумал Укё.       — Комната уже готова, она на четвёртом этаже. Я решил, что с нами Элен будет спокойнее, чем с Юске и близнецами, — сказал он вслух. — Особо ничего там не делали, пускай обставит по своему вкусу. Возможно, это её хоть немного отвлечёт.       Ринтаро благодарно кивнул, и они с будущей супругой поднялись к себе. Утром нужно было улетать шестичасовым рейсом. Прощаться тоже не стоило. И он был уверен, что дочь не захочет его видеть. В ближайшее время так точно. Глядя в тёмный потолок, Ринтаро раз за разом уговаривал себя, что всё это было необходимо.       Братья откинулись в креслах. Укё рассеянно потёр переносицу под очками. Они были рады сестре. Когда речь в первый раз зашла о том, чтобы она переехала к ним, все с лёгкостью согласились. Но одно дело, когда человек сам принял решение наладить отношения с новой семьёй, и совершенно другое, когда его заставляли сделать это силой. Ему было жаль девчонку.       — Что думаешь? — Он посмотрел на брата. — Справимся, Маса-ни?       — Конечно, — улыбнулся Масаоми. — Она всего лишь ребёнок и сейчас очень расстроена. И мы, как старшие, должны помочь ей с этим справиться. Немного терпения, и всё уладится. Мне кажется, что Ринтаро-сан слегка сгущает краски. Мне она не показалась такой уж страшной.       — Дай-то бог… — хмыкнул Укё, вспомнив их первую встречу. — В любом случае, нам всем теперь уже некуда деваться. Будем выкручиваться и искать подход. Но что-то мне подсказывает, что этот «ребёнок» устроит нам весёлую жизнь.       — Не настраивайся на проблемы раньше времени, — ответил брат.       В прихожей хлопнула дверь, и они поднялись, чтобы встретить сестру.       Элен замерла посреди прихожей, словно не решаясь идти дальше. К ней подошёл Масаоми и протянул руку, чтобы помочь с сумкой. Но вдруг резко побледнел, отшатнулся к стене и стал оседать на пол. Его взгляд не отрывался от её рук. Укё тоже заметил кровь и успел подхватить брата, вставая так, чтобы загородить обзор.       — Маса-ни, спокойно. Дыши глубже. Всё в порядке. — Он успокаивающе гладил его по голове, отвлекая на себя.       Элен, не обращая на них внимания, посмотрела вниз. Повязки пропитались, и кровь тонкими струйками сочилась по пальцам, капая на пол. «Вот чёрт… — отстранённо подумала она. — Нужно перемотать». — И прошла на кухню. Выкинув бинты в ведро, Элен открыла холодную воду и сунула туда кисти, слегка зашипев: ранки стало саднить. Да так и осталась стоять, глядя на красные разводы, стекающие в слив, пока на кухню не зашёл Укё с аптечкой.       — Что случилось? — озабоченно спросил он, разглядывая травмированные руки. — Давай сюда. Раны нужно обработать и наложить повязку.       Взявшись за предплечье, он потянул Элен на себя, но она отдёрнула руку и безразлично ответила:       — Отвали! Просто оставь бинты.       Укё глубоко вдохнул и выдохнул, заставляя себя не реагировать на грубость.       — Элен-чан, у тебя обе руки поранены. А мне сделать перевязку будет проще и легче, чем тебе. И желательно закончить с этим как можно быстрее, пока Масаоми-сан приходит в себя. Ему становится плохо от вида крови. Поэтому я очень тебя прошу, позволь помочь. Я только обработаю ссадины и наложу повязку, а потом ты сможешь уйти и отдохнуть.       Он говорил вкрадчиво и спокойно, стараясь достучаться до Элен. Она пожала плечами и, расценив этот жест как согласие, Укё снова осторожно, словно боялся спугнуть, потянул её за руку. Она, не сопротивляясь, позволила увести себя на диван и безразлично смотрела поверх его плеча в стену, пока он делал перевязку.       — Ну вот, — слабо улыбнулся Укё, — всё готово. — Он отпустил её руки. — Пойдём, я тебя провожу.       Взяв сумку, Укё пошёл в сторону лифта; Элен молча двинулась следом. На четвёртом этаже створки разъехались, выпуская молодых людей в коридор. Укё достал ключ-карту и открыл одну из дверей, пропуская Элен в комнату.       — Отдыхай. Со всем остальным разберёмся завтра, — устало проговорил Укё. — Если что, моя комната первая по коридору. Можешь обращаться в любое время. Я всегда помогу.       Элен, по-прежнему не говоря ни слова, дошла до кровати и рухнула на неё, отворачиваясь к стене. И, похоже, моментально провалилась в спасительный сон.       — Доброй ночи, — вздохнул Укё и вышел, тихонько прикрыв дверь.       Спустившись вниз, он увидел, что Масаоми ждал его в гостиной.       — Как ты? — спросил он.       — Да всё в порядке, — виновато произнёс Масаоми. — Лучше скажи, что у Элен с руками? Может, стоит вызвать травматолога? — И обеспокоенно посмотрел на брата.       — Нет, я осмотрел руки, травмы не опасны. Похоже, что она сделала это сама. — Укё тяжело вздохнул. — Скорее всего, ударила в стену. Злилась, наверное, когда собирала вещи. Пошли уже спать. Денёк выдался непростой, и я думаю, завтра будет не легче.       — Ты прав, — согласился Масаоми и сжал плечо брата. — Но вместе мы со всем справимся. — Он успокаивающе улыбнулся. — Доброй ночи, Кё.       — И тебе…