Adagio

       Закрыв дверь, Михаил вопросительно уставился на отца.       Корф сделал пару шагов туда и обратно.       — Пришло время расставить все на свои места, Миш. Я хочу, чтобы ты знал — я не намерен становиться между тобой и твоей невестой, и…       Мишель поперхнулся.       — Ещё не хватало, чтобы ты это сделал! — воскликнул он. — Ты век не перепутал?       — Думаю, вы захотите жить… отдельно… городская квартира в вашем распоряжении, — мрачно продолжил отец, не глядя на сына и не обращая внимания на его выпады.       — Честно говоря, мы это часто обсуждали. Просто я не знал, как ты к этому отнесёшься. Свадьба через месяц. Сразу после неё мы уедем.       Владимир на секунду прикрыл глаза. Не то, чтобы он не знал, что это произойдет. Знал, понимал. Но Господи, за что? За что — всего месяц? Лучше бы он ее увез сейчас. Навсегда, чтобы ничего больше не видеть. Никого.       Переживет. Лиза тут, во всяком случае, на ближайшие месяцы…        — Да… — рассеянно произнес Владимир, — да… Ты бы ей больше внимания уделял…       — Обойдёмся без воспитательных бесед, — поморщился Миша. — Со своей будущей женой я в состоянии разобраться сам!       — Ну да… ну да. Впрочем, думаю, инцидент исчерпан.       — Какой инцидент? — рассеянно переспросил сын. — Знаешь, я сегодня чего-то соображаю туговато. У тебя всё?       Корф кивнул.       — Ты с нами?       Владимир снова кивнул.       — Тогда пошли. Не хватало в пробке застрять! И вообще, я цветы ещё не купил…       Анна в -надцатый раз за последние две минуты взглянула на часы.       — Рейс задержали, что ли, — пробормотала она.       Лицо Миши не выражало ничего. Судя по напряжённой позе и пристальному взгляду, он вряд ли что-либо слышал.       Корф нервно дернулся и посмотрел в окно. Ну чего все так ждут эту вертихвостку, точно двести лет не видели! Сам он Лизу помнил еще школьницей, и от этих воспоминаний кровь стыла в жилах — так вверх дном его особняк еще никто не переворачивал!       Наконец прозвучало долгожданное объявление о посадке. Мишель вытянул шею ещё сильнее. Анна улыбнулась. И вот в толпе мелькнули до боли знакомые золотистые кудряшки, сияющая девушка помахала рукой, и Репнин в считанные секунды очутился в центре зала, кружа в руках звонко смеющуюся Лизу.       У Корфа поднялась правая бровь. Хотя обычно поднималась левая.       — Ну слава богу, — с ласковой усмешкой улыбнулась Анна. — Я уже боялась, что они с ума сойдут за эти месяцы…       У Корфа поднялась вторая бровь, но осознание ситуации еще не пришло. А тем временем его сын на глазах собственной невесты целовал, да еще как целовал другую девушку!       Пять минут спустя, относительно вернувшиеся к реальности Мишель и Лиза всё же подошли к Анне и Корфу. Сёстры со счастливым визгом обнялись, и только после этого заключительного ритуала Репнин изрёк:       — Папа, на этом чуде я и женюсь в следующем месяце!       Владимир открыл рот, округлил губы и, передумав, кивнул.       — Здравствуй, Лиза, — все же выдавил из себя горе-тесть.       Анна посмотрела на Владимира, стараясь скрыть лёгкую тревогу во взгляде. Её саму он принял иначе. Неужели не рад?       Но Корф не дал одуматься никому, и, в первую очередь, себе. Подхватил Лизкин чемодан и быстро направился к выходу.       Впрочем, жених и невеста не обратили внимания на странное поведение Владимира. Репнин притянул к себе девушку, и молодые люди направились к машине.       Уже дома Корф обратился почему-то к Анне и почему-то тихо:       — Лиза — невеста Миши, — почти утвердительно произнес он над самым ухом девушки, прислонившись к стене, у которой она стояла.       Анна взглянула на мужчину с лёгким недоумением.       — Ну да… А вам что, папа ничего не сказал?       Корф потер лоб. «Скоро породнимся», «моя дочь и твой сын»…       — Сказал, сказал…       Девушка собралась с духом и спросила:       — Владимир Иванович, у вас всё хорошо?       — Угу, — с нескрываемой иронией произнес Корф, — где-то так.       Корф включил маленький кухонный светильник. Достал из холодильника какой-то сок, внимательно посмотрел внутрь графина, поставил сок обратно. Вынул из шкафа бутылку коньяка, проделал те же манипуляции. Остановил свой выбор на кофе, включил кофеварку и в состоянии, близком к фрустрации и прострации одновременно, сел за стол.       Изящная девушка в коротеньком халатике бесшумно прошла к шкафчику, не заметив мужчину в тёмном углу.       — Почему вы не спите? — раздался в кухне негромкий голос.       Анна вздрогнула всем телом и резко обернулась.       — Так ведь и убить недолго! — выдохнула она.       — Не надо пытаться, — отшутился Владимир, устало улыбаясь. — Так чего вы шастаете по ночам?       — Не могла уснуть. Решила выпить чаю… — она взглянула на кофеварку. — А вы, видимо, и не думаете ложиться?       Корф мотнул головой. Потом кивнул.       — Решил выпить кофе, — вновь улыбнулся он.       Что-то важное происходило сейчас на этой кухне, что-то правильное.       Кофеварка щёлкнула.       — Ваша гремучая смесь готова, — заметила Анна. — У вас есть последний шанс согласиться на чай.       — Тут и кофе не спасет, — глубокомысленно заявил Владимир, поднимаясь, — я, пожалуй, постараюсь уснуть.       — От чего не спасёт?       Владимир промолчал, проходя непозволительно близко от девушки, которая за сегодняшний вечер стала… ближе?       Она опустила глаза.       Он замер на мгновение, но вышел прочь, так и не заметив третьего полуночника, притаившегося за дверью — Лизу.       Кипяток в чайнике и кофе в кофеварке остались остывать на кухне, когда Анна, тяжело вздохнув, отправилась в свою комнату.