Adagio

      Анна мельком глянула на часы на мониторе и едва заметно изогнула бровь: Владимир Иванович вызвал к себе сына почти час назад.       Мишель чувствовал, что закипает.       — Я не могу понять, чего ты добиваешься! Объясни по-человечески!       — Миш, не надо сейчас меня разочаровывать в твоем образовании, — негромко ответил отец.       — Да причём тут моё образование! — возмутился молодой человек. — Ты же цель нормально не сформулируешь никак!       — Я не сформулирую? Я ее уже час какими угодно словами формулирую! — начал заводиться Корф.       — Ты эти экивоки формулировками называешь!..       В дверь постучали.       — Владимир Иванович, можно?       — Заходи, — кивнул Корф Анне.       — Владимир Иванович, здесь договор на подпись, — Анна положила документ на стол.       Корф, не глядя, расписался.       — Сводки получены?       — Скинула вам на ящик.       — Отчет за вчера?       — У меня на столе. Принести?       — Потом заберу.        — Партнёры отзвонились те, которые в четверг. Просят об отсрочке. Что ответить?       — Не больше недели. Иначе мы пойдем на дно. И принеси мне, пожалуйста, диаграммы, те, что по «Скепсису», на второй полке справа, не слева.       — Значит, с тремя днями я погорячилась, — пробормотала девушка вполголоса, пряча хитрую улыбку. — Диаграммы вот лежат, — Анна постучала пальцем по папке на краю стола.       Владимир поднял брови.       — Не нужно так жестко с партнерами, Анна, если разбегутся, будет хуже, — улыбнулся он одним уголком губ.       Михаил откинулся на кресле и не без удовольствия наблюдал за сценой.       — Странно. Они так радовались, — девушка начинала давиться от смеха.       — Как ты с ним работаешь! — не выдержал Репнин.       — Так, как ты не умеешь, — съязвил отец.       — Миш, это несложно. Ключевые фразы, штук пятнадцать, наверное, — вполголоса отозвалась Анна.       — Словарик составишь? — хохотнул Мишка.       — Глоссарий, — уточнил Корф. Девушка через плечо молодого человека заглянула в документы.       — Над чем бьёшься?       — Бился бы, если бы понял над чем!       — Свести диаграммы в одну по всем отделам за первое полугодие? — предположила она.       — И всё, что ли? — поднял на Анну глаза Мишель.       Она пожала плечами.       — Не знаю. Я бы так подумала…       Сидящий во главе стола Корф сглотнул смех. Физиономия его сына кого угодно довела бы до приступа истерического хохота.       — Все, Миша, иди работай…       — Я вам ещё нужна, Владимир Иванович? — спросила девушка.       — Идите, — махнул рукой Корф.        Молодые люди покинули кабинет, а Владимир, усмехнувшись, вернулся к документам. Ему бы их проблемы… Впрочем, проблемы у каждого свои. У него, например, та ещё засада с компанией. И выбираться из этой засады ему самому.       Владимир нервно дернул папку, и листы рассыпались на пол. К черту! Все равно там нет того, что ему нужно. Рванул к себе другую.       — Твою мать, где контракты по франшизам?! Анна!       Внезапным озарением стало наличие в офисе селектора. Кнопка нажата, поток ругательств не умолк ни на секунду.       — Почему я должен искать контракт сам?! Где он, черт подери? Чем вы там занимаетесь?!       Вместо ответа дверь кабинета распахнулась, впуская Анну с небольшой леечкой в руках. Девушка молча направилась к комнатному цветку за спиной шефа и, проходя мимо стола, почти не глядя, перелистнула страницу, скрывавшую так отчаянно разыскиваемые документы.       — Фикус поливаю, Владимир Иванович.       Владимир Иванович умолк и уставился в документ.       Корф устало отер лицо, положил на ковёр в гостиной папку. Бумаги в десятый раз путались, смешивались и никак не желали выстраиваться в логическую цепочку. Он что-то упускал… Он что-то никак не мог уловить… А, нет, движение за спиной он уловил.       — Вы?       Анна улыбнулась.       — Я. Кукушкой подрабатываю.       Пятнадцать минут третьего, Владимир Иванович.       — Это еще не предел, — грустно улыбнулся Корф, — сомневаюсь, что вообще сегодня лягу… Чего вы вообще встали? Идите отдыхайте…       Девушка опустилась на ковёр рядом с мужчиной и взяла один из листков.       — Знакомая картинка…       — В смысле?       Владимир откинулся назад и только теперь понял, что выглядит он далеко не представительно. Помятая рубашка с закатанными рукавами и расстёгнутыми верхними пуговицами, развязанный галстук валялся где-то в стороне.       — В том смысле, что вы уже колдовали над этими сводками полдня. Я за кофе.       — Угу, — мрачно констатировал Владимир, — спать бы лучше шла… Тут и так…       В чем состояла схожесть между путаницей в документах и Анной он, впрочем, не удосужился объяснить даже себе.       Через пять минут девушка вернулась с полным подносом всякой всячины, которую она, судя по всему, просто сгрузила из холодильника.       — Аннааааа, — укоризненно покачал головой Владимир, — вы что, хотите, чтобы у Вари утром случился удар при виде пустого холодильника?       — Сильно сомневаюсь, что пустой холодильник способен напугать Варю больше, чем ваш пустой желудок, — заметила Анна.       Владимир смирился и, отложив очередную кипу бумаг, потянулся за слойкой.       …Кофе выпит, разлит на парочку отчетов, а толку ноль.       Анна задумчиво изучала очередную диаграмму.       — А что, если всё-таки вот здесь подсократить, а? Пару процентов никто не заметит…       Владимир хохотнул:       — Вы давно имели дело с налоговой, Анна? Нет? И не надо… Оставим эти злополучные проценты! Нам нужны реальные действия, Аня…       — С налоговой? — она усмехнулась. — Моя встреча с этими милейшими людьми неизбежна, если, конечно, вы не скажете папе, что я профнепригодна.       — Пока не скажу… — задумчиво протянул мужчина, — но у вас все впереди!       — Лучше бы вы это сделали, — рассмеялась Анна.       — Это еще почему? — оживился Владимир, — спасти от налоговой и клоаки московского бизнеса?       — Почему московского? От родной клоаки. Питерской.       — Обращайтесь. Уволю без зазрения совести!       — Чистый листок ещё остался?       — Обойдетесь! — сквозь смех сказал Владимир, — сначала выползем из этой… ну, короче, из кризиса, а потом, глядишь, и выпишу вам вольную…       — Не только вольную выпишете, но и папеньке скажете, что я безнадёжна! — шутя погрозила пальцем девушка. — Барин…       — Крепостник! — подтвердил Корф, — а еще тиран и деспот! или как там вы меня за глаза называете…       По коридору, натыкаясь на мебель, протопал Миша.       — Эээээ… Вы тут че, вообще… спаааааать, — чужим голосом, разлепив один глаз, выдал юноша и скрылся за поворотом.       — Эта фраза у Мишки вместо «спокойной ночи», — рассмеялась Анна. — Мы с Лизой без неё не засыпали!       Владимир чуть заметно сморщился, обреченно окидывая взглядом листки.       — А ведь Миша прав. Ничего из этого не выйдет. Сегодня так точно… зря только вас…       — Я не на работе. У меня свободное время, провожу его, где хочу!       — Ну и характер! — присвистнул Корф. — Да все равно… Толку никакого…       — Тогда почему вы сами сидите здесь битый час? У вас тоже свободное время?       — Свободное… — так же задумчиво протянул Владимир, как совсем недавно, — так, перестаньте спорить с начальством!        Корф обернулся, но распекать было некого — Анна мирно спала, упав головой на диван. Владимир чертыхнулся и, подняв невесту сына на руки, понес девушку в спальню. Анна даже не пыталась проснуться, да оно и к лучшему, потому что очнись она в его руках — объяснять пришлось бы долго.       Владимир уложил Аню поверх покрывала и на секунду замер, любуясь спящей бабочкой.