Adagio

       Приведя Анастасию в свою комнату и заперев дверь на ключ, Владимир откинул одеяло.       — Ложись и ничего не бойся. А утром поговорим.       Бережно укрыв девушку, сам он устроился в кресле и задумался. Стук в дверь прервал размышления молодого человека. Анастасия вздрогнула, но Корф лишь сделал ей знак молчать и задёрнул полог.       — Кто там ещё? — недовольным тоном, нарочито громко отозвался он.       — Володя, — послышался из-за двери голос Ивана Ивановича, — открой, пожалуйста.       Недолго думая, Владимир небрежно швырнул на пол пиджак и начал поспешно расстёгивать рубашку.       — Это что, так срочно? Я уже лёг!       — Да, это срочно.       Две оторванные с мясом пуговицы, взъерошенные волосы и вызывающе расстёгнутый ремень стали завершающим аккордом в маскарадном костюме младшего Корфа, в котором он и предстал пред ясные очи родителя.       — В чём дело, отец? — лениво поинтересовался Владимир.       У Ивана Ивановича пропал дар речи — слишком красноречиво вид сына говорил о том, чем он так занят, что не сразу открыл. Задёрнутый наглухо полог и скомканный пиджак на полу служили окончательным подтверждением догадки.       Воспользовавшись паузой, молодой человек продолжал с лёгкой ухмылкой:       — Пап, я, правда, немного занят. У тебя что-то случилось?       — Нет-нет, растерянно произнёс отец. — Просто мне показалось, что ты грустил весь вечер, вот я и зашёл…       — Спасибо, но мне уже весело. Если честно, я, грешным делом, полагал, что и ты не в печали.       Иван Иванович укоризненно покачал головой:       — Володя…       — Может, я уже пойду?       — Да-да, конечно-конечно… Доброй ночи!       Закрыв дверь, Владимир плюхнулся в кресло.       — Настя, уже можно не прятаться, — тихо засмеялся он. — Прости, что пришлось всё так обставить, но иначе он бы так быстро не ушёл.       — Спасибо, Владимир, — прошептала Настя.       Корф улыбнулся.       — Он больше не придёт. Спи.       Она закрыла глаза, но сон не шёл. Поворочавшись немного, девушка приподнялась на локте и тихонько спросила:       — Ты спишь?       Владимир помотал головой.       — Не спится.       — Мне тоже…       — Слушай, я так есть хочу! — оживился он. — Тебе захватить что-нибудь на кухне?       Настя кивнула, вспомнив, что весь день почти ничего не ела.       Владимир вскоре вернулся, принеся с собой, как показалось девушке, полхолодильника.       — Это всё для меня? — изумлённо спросила она.       — Нет, — отозвался он и, помедлив немного, добавил:       — Для нас.       Оба весело засмеялись, пожалуй, впервые за этот ужасный день. За ужином Владимир и Настя старательно обходили неприятную тему, но почти ровесникам — девушка оказалась младше всего на год — и без того было о чём поговорить. Оказывается, они читали одни и те же книги, смотрели одни и те же фильмы, смеялись над одними и теми же шутками… Однако ужин был закончен, и наступило время серьёзного разговора, поскольку оба отлично понимали, что с этим лучше не затягивать.       — Настя, скажи мне, зачем ты вышла замуж за моего отца?       — Думаешь, по расчёту? — горько усмехнулась она.       — Нет, — Корф был совершенно серьёзен. — Я так не думаю. Если бы по расчёту, тебя бы сейчас здесь не было. Впрочем, если бы по любви…       — Если бы по любви, мне здесь тоже делать нечего.       — Но тогда…       — Мне пришлось…       — Настя, на дворе не девятнадцатый век…       — Ты находишь? Если верить календарю, уже двадцать первый не за горами, но по-прежнему остались отцы, задолжавшие немыслимые деньги своим компаньонам, и дочери, которых эти компаньоны готовы купить у должников за те самые немыслимые деньги.       — И мнение дочерей в таких вопросах, как правило, не учитывается, — вздохнул Корф.       — Папа на коленях просил прощения, — отрешённо, почти безразлично рассказывала Настя, — и тут же умолял согласиться… Так что меня продали, как вещь, хоть и очень сокрушаясь по этому поводу… Володя, почему ты мне помогаешь?       Он насмешливо изогнул бровь.       — Предлагаешь отвести тебя к отцу?       — И всё же. Я ведь сразу поняла, что не понравилась тебе.       — Настя, дело не в тебе. Мне не понравилась бы любая другая девушка, оказавшаяся на твоём месте, потому что расчёт в таких браках слишком очевиден. Проще всего, не вникая в ситуацию, выбрать самый очевидный вывод. К тому же, добросердечие и склонность к сочувствию — увы, не мой конёк.       — Но случается и такое, когда молодая девушка выходит замуж за мужчину гораздо старше и живёт с ним в любви долгие годы.       — Я думаю, всё это мифы и легенды, — пожал плечами Владимир. — Во всяком случае, не моя история точно.       — Откуда ты можешь это знать?       — Знаю, и всё… Настя, я не святой и знаю это. Уверен, в моём прошлом уже сейчас есть девушки, имеющие полное право ненавидеть меня. Но я никогда не лягу в постель с женщиной, которая меня не хочет.       Настя смущённо опустила глаза, но всё же спросила:       — А если ты её хочешь?       — Значит, я сделаю всё, чтобы она меня захотела, — ответил Владимир, чувствуя, что пора сворачивать с дорожки, на которую их занесло.       — И что, были те, кто тебя не хочет? — удивлённо выпалила девушка, покрывшись румянцем, как только до неё дошёл смысл собственных слов. Корф захохотал.       — Давай спать, — со смехом сказал он, слегка щёлкнув её по носу и укутывая в одеяло. — Если захочешь, мы ещё вернёмся к вопросу, кто кого не хочет.       Настя спрятала смущённое личико под одеялом, но всё же не смогла удержаться от смеха.       Некоторое время в комнате царила тишина.       — Владимир?       Корф поднял голову.       — Что случилось?       — Ничего. Просто тебе там неудобно. Ты мог бы лечь на другую сторону кровати, она всё равно большая…       Вымотанный за день Владимир, начавший уже потихоньку клевать носом, поразмыслив немного, лёг на противоположный край постели и почти сразу уснул под ровное дыхание девушки.