Как исправить прошлое?

      Открывать глаза сразу я не тороплюсь. А что? Нужно же сначала с мыслями собраться! И вообще, я умирала, а тут здрасте — живая! И вообще — какая-то я живучая! Видимо, живучесть заразна — этим «вирусом» я заразилась точно от Гарри!       Так, сейчас главное — не начать «нести бред» о том, что я уже умирала — прошлого раза хватило с головой. А еще вопрос — кто меня держит за руку?       Оказывается — Гарри. Грустно сжимая мою руку, он не сразу замечает, что я смотрю на него. Когда он это видит, я слабо улыбаюсь. — Ты меня напугала. — Только тебя? — интересуюсь я. Не самый уместный вопрос, но все же. — Еще Невилла. Профессор Снейп был в бешенстве, благо понимал, что снимать баллы за потерю сознания, которое ты предвидеть не могла, — ну, не буду говорить, что могла, — довольно глупо. — А Рон? — Он на что-то дуется. — Как обычно, — я улыбаюсь, — Как долго я была без сознания? — Несколько часов. — Ясно… — я отвожу взгляд. — Что-то не так? — Все хорошо. — Надеюсь.       Гарри обнимает меня. Он скучал, о чем и говорит. — Несколько часов я без сознания была! — смеюсь я.       Мадам Помфри также рядом. Говоря о «озверевших преподавателях, наплевавших на состояние детей, из-за чего последние в обмороки падают», она дает мне градусник, чтобы померить температуру, которая оказалась даже ниже нормы, и снова начала ругаться на то, что «никому дела нет, что нагрузка на бедных студентов больше, чем они могут вынести!», ну, а я решаю не посвящать никого в подробности моего состояния.       Уже через неделю, когда мадам Помфри бросает попытки поднять мне температуру (вопрос — зачем?) и отправляет на все четыре стороны уроки. И куда без язвительного комментария профессора Снейпа: — Пока Вы, мисс Грейнджер, прохлаждались в Больничном крыле, было тише! — к слову, я тогда вообще молчала. Удивительно? — Вообще-то, сэр, Вы сами видели, что она потеряла сознание! Несколько часов — не шутки! — возражает Гарри. Чувствую, по шкале ненависти профессора Снейпа к каждому гриффиндорцу, мы с Гарри либо занимаем «почетное» первое место, либо «соревнуемся» в первенстве…       Профессор Снейп и Гарри долго спорят, как долго МНЕ нужно было находиться в Больничном крыле. Наконец, когда это всем надоедает, я в наглую останавливаю спор: — Замолчали оба! — от такого даже профессор Снейп в таком шоке, что не снимает баллы, — Не нам решать, кому и как долго находиться в Больничном крыле — сколько мадам Помфри считает нужным, столько там и находятся! — Минус 20 очков с Гриффиндора за спор… — «очнулся» профессор Снейп. Неужели моя выходка безнаказанной останется? — Оба. Сели.       И действительно — баллы остались у Гриффиндора. Правда, к нам с Гарри больше вопросов, поэтому переходить к рецепту зелья от Принца-Полукровки я не рискую — зачем?       Но без похода к профессору МакГонагалл не обходится. Однокурсникам я «немного» подправляю память, после чего отправляюсь к ней. — Мисс Грейнджер. Правда, что Вы повысили голос на профессора Снейпа? — Нет, — с честным выражением лица вру я. — Что тогда происходило на уроке? — Профессор начал оспаривать решение мадам Помфри, которое она приняла неделю назад. Он считал, что не было причин на то, чтобы я оставалась в Больничном крыле на неделю. — Они были, понимаю — потеря сознания, при чем такая длительная… — Не только в этом дело, — приходится поведать профессору о некоторых деталях. — Понятно. Я бы с Вас вообще глаз не спускала! Почему воспоминания людей, которые были в одном месте, различаются? — Без понятия… — я пожимаю плечами. — Ладно. Можешь идти…       На Прорицаниях профессор Трелони начинает: — Итак, начнем с того, что мисс Грейнджер, неизвестно как она это узнала, но была права. Поэтому…50 очков Гриффиндору!       Гарри с неверием смотрит на меня. Я говорю: — А теперь — спасать Клювокрыла! — То есть? — Нужно написать апелляцию. Не факт, что она поможет, но мы посмотрим — может в этот раз прокатит… — В этот раз? — не понимает Рон, а я понимаю, что проговорилась. — Не забивай голову, — не объясняю я. — И сейчас, мне звезды подсказали, что нужно начать гадание по снам, иначе мы не успеем дойти до шара… — Звезды подсказали, — язвлю я, — давно пора было перейти дальше! — Пока Вас не было, было тише! — Ух ты, профессор Снейп того же мнения! — язвить — так язвить по полной! — Так. Вспомните сон прошлой ночью… — А если кто-то спит без сновидений? — уточняю я. Не на себя намекаю! — Тогда вспомните любой сон! — выходит из себя профессор Трелони. Я на верном пути…       Дальше, нужно растолковать его по учебнику, рассматривая буквальный «вещий» сон и символический. С буквальным проще — я описала то, что спор по делу Клювокрыла проигран — уверена, так и будет. А вот символический…я вспоминаю впечатления Гарри о уроке с Люпином, когда он начинает учить заклинание Патронуса, поэтому решаю зашифровать его. Конечно, немного странно видеть, что сон я рассказываю с трудом, будто перевожу с какого-то языка, а растолковываю быстро. Правда, что это впечатления именно Гарри я не говорю, заменяя «одним из приятелей».       На ЗОТИ нас встречает профессор Люпин. Он снова отменяет нам задание профессора Снейпа. Мне Гарри сказал его, я сделала (мало ли?) и поэтому приходится подойти к профессору: — Можно все-таки сдать эссе? — Конечно, — он улыбается, — но можешь знать — задание профессора Снейпа по ЗОТИ делать необязательно. — Ладно. — Ты хотела мне еще что-то сказать, не так ли? — Так…заклинание Патронуса. Можете помочь Гарри выучить его? — Из-за дементоров? — Да. — Я видел, что Вы прекрасно справляетесь… — Нет, — перебиваю я, — я не буду с ним заниматься — времени нет. А еще один оборот — слишком даже для меня. — Ясно…ладно, скажу ему… — Только…когда мы уйдем в Хогсмид этими выходными! И…не упоминайте меня. — Почему? — Не нужно. — Ладно. — Спасибо.       На выходных Гарри, сияя от счастья, крепко обнимает Рона, потом меня, когда мы вернулись после Хогсмида. — Не задуши только, — прошу я — Извини. Профессор Люпин пообещал научить меня заклинанию Патронуса! — Вау… — Здорово, — улыбаюсь я, пытаясь изобразить бесконечное счастье — я ведь и попросила… — Надеюсь, что у меня выйдет! — Несомненно выйдет, Гарри! — подбадриваю я. — Спасибо. А Патронус всегда — выдра? — Нет. У каждого свой, — я сначала удивленно смотрю на Гарри, не понимая, с какого перепугу он это забыл, а потом до меня доходит — он же не знает еще! — Интересно, какой он у тебя? — спрашивает Рон — Вау, тебе интересно что-то кроме квиддича?! — язвлю я — Представь себе! — Даже не могу поверить! — А ты попробуй! — Рон… — Знаешь, даже не собираюсь! — Герм… — И вообще — квиддич — лучшая игра в мире! — перебивает Рон Гарри. — В корне не согласна! — Ребят… — Да что ты вообще понимаешь? — В отличие от тебя — многое! — Да ну? Ничего помимо школьной программы не знаешь! — А ты даже ее не усвоил! — Будто ты усвоила! — Я на несколько тем, а то и лет обгоняю программу по знаниям! — ну, не тем…именно лет… — Ну-ну! — Рон! — Ты зануда — поэтому кроме нас с тобой никто не дружит! — А вот и неправда! — хочется от обиды плакать, но пришлось слезы отправить подальше, — Невилл, Джинни, Фред, Джордж, Луна, половина Армии Дам… — я замолчала, понимая, что говорю не то, — половина курса? Их не существует? — Существуют, но они просто общаются из-за того, что ты осмелела на сарказм в сторону к Снейпу! — А кто такая Луна? — Конечно! Даже без этого общались… — так, нужно успокаиваться — скажу что-то не то, потом объясняться, — …бы! — Гермиона, Рон, да хватит ссориться! — Ладно! — соглашаюсь я с Гарри, — хватит! Все равно права я! — Конечно! — с сарказмом отвечает Рон — Можешь сказать обратное? — Ты не знаешь общеизвестных вещей, которые вне книг! — Например? Удиви меня! — Сколько игроков у «Пушек Педдл»? — Нашел, что спросить — 7! — Ты ответила только потому, что во всех командах по 7 игроков! А кто у них ловец? — А… — Не знаешь! — Эта информация бесполезна! — Полезна! — Нет! — Да! — Нет! — Перестаньте! — Хорошо, я согласна, я перестану… — начинаю я, и, перечеркивая победную улыбку Рона, продолжаю, — …разговаривать с тобой, пока ты не извинишься! И даже через Гарри не проси помочь с домашним заданием! Гарри, ты тоже не помогаешь! — А… — Нечестно! — Гарри, передай Рону, что все честно! — с этими словами, я ухожу в спальню девочек, со злости хлопнув дверью.       Созданного мной же шума я и испугалась. Использовав заклинание Гоменум Ревелио, и, само собой, посторонних не обнаружив, я сажусь на кровать, предполагая различные варианты того, что был за шум — я же привыкла закрывать двери и окна чуть ли не бесшумно! И только потом до меня вновь снизошло озарение — я же и хлопнула дверью от злости на Рона! Правильно говорят — у страха глаза велики…