***
Всё меняется как-то неожиданно. В один день Мелек возвращается домой из школы с широкой искренней улыбкой, которую Нарэ так давно не видела. Она пытается выведать у неё причины хорошего настроения, но Мелек только отмахивается, отвечая, что получила пятерки по контрольным в школе. Упрямством девочка пошла в мать, поэтому Нарэ понимает, что насильно она ничего у неё не выпытает. Поэтому оставляет попытки разговорить дочь. Но радостная улыбка не покидала лицо дочери ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц. В её девочке словно снова зажигается огонёк. Она смеется, рассказывает о своих школьных друзьях, хвастается успехами в художественной школе и школе танцев. Нарэ не может нарадоваться, глядя на неё. Но что-то не дает ей покоя. Может, это была таинственная полуулыбка, прятавшаяся в уголках губ дочери. Может, то, как часто она переписывалась с кем-то в телефоне, радостно улыбаясь в экран. Нарэ осеняет. Это странное поведение дочери, эта скрытность, таинственность. Неужели её девочка влюбилась? Нарэ становится страшно. Вдруг ее дочь пойдет по её стопам? Вдруг она полюбит неправильного человека и разрушит свою жизнь? Она решает поговорить с ней сразу после школы. Санджар как раз отлучился по каким-то делам фирмы (которые, кстати, шли не так хорошо), Халисе с дочерью и Эльван собирались съездить к одной из теток Санджара в соседнее село, а Гюльсие уехала к старшей сестре. Мелек возвращается из школы с приподнятым настроением. — Мама, представляешь, мою картину повесили в нашем зале искусств в школе. Учителя похвалили меня, — радостно сообщает она, оставляя рюкзак на стуле и хватая яблоко со стола. — Я очень рада, цветочек мой, — Нарэ крепко обнимает дочь и оставляет поцелуй на её лбу, — Ты у меня такая умница. Аллах да убережет тебя от сглаза. Мелек улыбается матери и откусывает яблоко, параллельно печатая что-то в телефоне. От Нарэ это не укрывается. — Дочка, нам нужно поговорить, — без предисловий начинает Нарэ. — О чем? — спрашивает девочка, засовывая телефон в карман. — В последнее время ты такая загадочная. Улыбаешься тайком, что-то строчишь в телефоне, уклоняешься от всех моих вопросов. — Нарэ берет её за руку и тянет за собой, усаживая на стул напротив себя. — Ты же знаешь, как я тебе доверяю, правда? Мелек кивает, не понимая, к чему клонит мать. Девочка была уверена в том, что мать ни за что не догадается об истинной причине её поведения, но все же ей было интересно, до чего же она могла додуматься. — Скажи честно, дочка, ты влюбилась? — спрашивает Нарэ. Мелек радуется тому, что успела прожевать и проглотить кусок яблока, иначе она точно подавилась бы им. Нарэ трактует её широко раскрытые глаза и удивленное лицо по-другому. — Нет-нет, девочка моя, я ни в чем тебя не буду обвинять. Я не твой отец, прошу, доверься мне. — Нарэ не успевает следить за тем, какие слова вылетают из её рта. — Я просто хочу знать, что ты не совершишь такую же непоправимую ошибку, как и я. Я ведь тоже полюбила в детстве. Думала, что нашла свою судьбу. Верила в идиотскую легенду о пестрой птице. А на деле все оказалось не сказкой, а кошмаром. Я только хочу знать, что с тобой никогда не случится такого. Мелек не дает матери договорить, крепко обнимая её. Нарэ замолкает и прижимает дочь к себе, вдыхая запах её волос, будто бы она все еще была маленькой девочкой. — Мама, я никогда не пойду по той дороге, по которой пошла ты, — Мелек стирает одинокую слезу с щеки матери, — Ты пошла по неверному пути, потому что тебя некому было направить. Ты была совсем одна. Некому было подсказать тебе, некому было помочь. А я не одна, мама. У меня есть ты. «А еще у нас с тобой есть Гедиз, мама. Пускай ты этого и не знаешь еще», — думает про себя девочка. — Ты совсем скоро все узнаешь, мама, — тут же говорит Мелек, не давая Нарэ продолжить, — Можешь считать мое необычное поведение следствием подготовки к твоему дню рождения. Тебя ждет сюрприз. — Какой сюрприз? — удивленно спрашивает Нарэ, глядя на дочь. — Если я тебе расскажу, разве это будет сюрпризом, госпожа Нарэ? — задорно улыбается Мелек матери. А Нарэ отчетливо слышит в словах дочери голос Гедиза. Нарэ качает головой. — Совсем сошла с ума от своих мыслей о несбыточном, — ворчит внутренний голос. — Как скажешь, дочка. Хорошо, что мой день рождения скоро. А то я умру от нетерпения, — шутит Нарэ, щипая дочь за щеку. «Как жаль, малышка, что ты не сможешь подарить мне избавление от твоего отца и его мелочной семейки», — с горечью думает Нарэ. «Как же ты будешь счастлива, мама, когда узнаешь, какой сюрприз тебя ждет», — думает Мелек.***
Нарэ кажется, что это сон. Не может быть, что в её день рождения в доме не было никого из Эфеоглу. Но факт оставался фактом. Санджар бросил дежурное «С Днем Рождения» утром и умчался на фирму, чтобы разобраться с одной из нескончаемых проблем, преследующих его уже больше года. Халисе с Эльван отправились в какой-то бодрумский санаторий на две недели, Зехра уехала в Стамбул на курсы повышения квалификации, а Яхъя и вовсе не появлялся дома уже несколько недель, в очередной раз рассорившись с Санджаром. В доме были только она с Мелек да Гюльсие с Кавруком. А Нарэ никто кроме Мелек и не нужен был. Дочь поздравила ее красивым тортом, который она испекла сама и старательно украсила фиолетовой глазурью и сахарными цветками. — Очень вкусно, моя принцесса! — искренне выдыхает Нарэ, с удовольствием съев свою порцию, — У тебя золотые руки, дочка. — Это еще не все! Мелек бежит в свою комнату и быстро возвращается с коробкой. Она протягивает её матери. Нарэ аккуратно открывает упаковку, не желая портить труд дочери, и ахает. Это была картина. Нарэ достает её. На секунду сердце охватывает ноющей болью. На картине была изображена она сама. Но Нарэ на картине была другой. На её лбу не было глубоких морщин, появившихся от тяжелой жизни с Санджаром. Под яркими зелеными глазами на картине не было темных опухших мешков. На губах Нарэ с картины играла мягкая улыбка, делая её лицо умиротворенным. Нарэ на картине была счастливой и свободной. Женщина еле сдерживает слезы. Мелек сжимает руку матери. — Спасибо, Мелек. Это самый прекрасный подарок, который я когда-либо получала, — шепчет Нарэ. «Главный подарок еще впереди, мамочка», — думает Мелек, но вслух говорит другое. — Я желаю тебе, чтобы однажды ты стала такой же свободной и счастливой, как на этой картине, мама. И что-то мне подсказывает, что у тебя это обязательно получится, — улыбается девочка. — У нас получится, — поправляет её Нарэ, — Ведь без моей Мелек я ничего не смогу. — Точно, у нас, — соглашается Мелек. Нарэ прячет картину в свой шкаф, раздумывая над тем, где заказать подходящую рамку и куда её повесить. Она собирается сесть на диван и почитать какую-нибудь книгу в тишине, пока у нее есть такая возможность. Но в комнату заходит Мелек с её курткой и странным шарфом. — Мама, нам надо ехать, — говорит девочка, протягивая ей куртку. — Куда, милая? — непонимающе спрашивает Нарэ. — Это сюрприз, мама, — загадочно отвечает Мелек. — Тот самый? — Именно. Нарэ послушно одевается и выходит из дома. У ворот их ждет незнакомая машина с незнакомым водителем. — Дочка, это же не твой водитель, — говорит Нарэ. — Мама, это мой водитель. Он недавно поменялся. И машину новую взяли. Садись, — просит Мелек, избегая взгляда матери. — Здравствуйте, маленькая госпожа, — улыбается пожилой мужчина за рулем. — Добрый день, госпожа Нарэ. — Добрый день, — рассеянно отвечает Нарэ, не понимая, что происходит. — Привет, Ахмед, — здоровается Мелек, закрывая дверь. — Поехали. — В то самое место? — спрашивает мужчина. — В то самое место, — уверенно отвечает девочка. Нарэ совершенно потеряна. Она не понимает ничего из того, что говорила её дочь. В какой-то момент Мелек поворачивается к ней и протягивает тот самый странный шарф. — Мам, тебе нужно закрыть глаза, — говорит она, глядя на нее умоляющим взглядом. — Зачем? — Нарэ с подозрением смотрит на шарф в своей руке. — Это нужно для сюрприза. Пожалуйста, доверься мне. Нарэ сдается. Она послушно затягивает узел на затылке, закрывая весь обзор. Они едут недолго. Наконец, машина останавливается. Нарэ терпеливо ждет, пока Мелек не откроет ей дверь и не поможет выйти. Она не имела ни малейшего представления, куда её могла привезти дочь. Мелек аккуратно ведет её за руку за собой. — Мама, я отпускаю твою руку. Можешь снять шарф, — слышит Нарэ голос дочери. Нарэ облегченно выдыхает и тянется в узлу на затылке. Наконец, он поддается её пальцам. Она стягивает ткань с лица и часто-часто моргает. Первые пару секунд она видит лишь мушки перед глазами, мешавшие сосредоточиться на том, где она находилась. Когда её зрение проясняется, зрелище, открывшееся перед ней, бьет её наотмашь. «Нет. Этого не может быть. Невозможно. Я просто сошла с ума», — проносится в её голове. — Да брось, Нарэ, ты не сошла с ума. «Даже голос уже его слышишь. Точно сошла с ума!» — вопит сирена в её голове. Но Нарэ легко отмахивается от неё. Ведь перед ней стоял Гедиз. Всего в паре метров от нее стоял сам Гедиз Ишиклы. Во плоти. Настоящий. Дышащий. Живой. Совсем такой же, как в её воспоминаниях. «Как же я скучала», — проносится еще одна мысль. Нарэ боится моргнуть, чтобы не спугнуть прекрасное видение. Это был Гедиз. Такой же яркий и красивый, как и всегда. И все же немного другой. Повзрослевший. С тонкими нитями серебра, проскальзывающих у висков и в густых каштановых кудрях. С чуть более глубокими морщинами у рта и между бровей. С чуть более тяжелым взглядом глубоких карих глаз. Но что-то в Гедизе оставалось неизменным. Лучики-смешинки у глаз, которые были видны даже сейчас, когда он легко улыбался ей. Длинные ресницы, подсвеченные золотом заходящего солнца. Чертовщинка, спрятавшаяся в глубине его темного взгляда. И даже стильный костюм песочного цвета с белой рубашкой напоминали о прежнем Гедизе, славившемся своим прекрасным вкусом. — Ты как будто призрака увидела, Нарэ, — цокает мужчина, делая осторожный шаг в её сторону, — Не бойся. Я правда здесь. Я живой. Даже потрогать можешь. Он протягивает ей руку ладонью вверх, будто приглашая. Нарэ осторожно тянется к ней и вкладывает пальцы в его ладонь. Гедиз ослепительно улыбается и легонько сжимает её руку своими теплыми крепкими пальцами. Нарэ улыбается ему. Улыбается ему в том самом месте, где много лет назад причинила ему самую большую боль на свете. Слезы поднимаются вверх по горлу и наполняют глаза. — Только не вздумай в свой день рождения плакать! — шутливо грозит ей пальцем Гедиз, — Мы с Мелек не для того столько возились, развозя семейку Эфе по всей Турции, чтобы ты тут стояла и плакала. — Вы с Мелек? — хватается за эти слова Нарэ, сдерживая слезы. — А ты думала они просто так решили тебя в покое в твой день рождения оставить? — передразнивает её удивленный тон Гедиз. — Столько лет прожила с ними и все еще ничего не поняла. Очень плохо, госпожа Нарэ. Гедиз сам еле сдерживает слезы. Вот он стоит и держит любимую женщину за руку. Смотрит на неё, не пряча взгляд, как преступник. Шутит с ней совсем как в старые добрые времена. Конечно, времена были другие. И Нарэ стала другой. Жизнь с Санджаром оставила отпечаток на ней. И снаружи, и внутри. Но ничего не могло изменить его любви к ней. У него не было выбора, ведь Судьба не спрашивала его мнения, когда с шаловливой улыбкой забирала его не знавшее невзгод сердце и отдавала в руки Нарэ. Вот и сейчас он ничего не мог сделать с той любовью, что разливалась внутри него, согревая каждую его клеточку. «Всего лишь маленькое прикосновение к её пальцам, и ты уже готов снова спуститься за ней в Ад», — думает он. А потом Нарэ делает совершенно неожиданное. И для него, и для себя. Она обнимает его. Ей нужно было это. Она знает, что ей еще нужно заслужить его прощение. Она знает, что очень виновата перед ним. Но она знает также, что у Гедиза золотое сердце. И она знает, что однажды он её простит. А сейчас она только хотела окунуться в его тепло. Почувствовать себя нужной. Важной. Она только надеется, что не причинит этим ему лишней боли. Гедиз обнимает её автоматически. Но его руки бережны и осторожны. Он не прижимает её к себе, лишь аккуратно обвивает руками, давая ей самой решать, насколько близко она хочет быть к нему. Но Нарэ прижимается к нему только крепче. И Гедиз дает себе капельку свободы, пряча лицо в её волосах. Как давно он мечтал об этом. Да, не в таких обстоятельствах он хотел получить её объятья. Но все же они были рядом, и они были в его месте спокойствия. О большем он не смел и просить. Нарэ же не хочет отпускать Гедиза. Впервые за долгие годы она чувствует себя в безопасности. С Гедизом тепло. С ним не страшно. С ним она как будто вернулась в прошлое, где была невинной девочкой, знавшей, что такое любовь и счастье. — Вроде бы день рождения твой, а самый большой подарок получил я, — бурчит он ей в макушку. — Меня поражает то, что вы с Мелек смогли все это провернуть, не попавшись Санджару. Как? — удивленно произносит Нарэ, отстраняясь от Гедиза. Он тут же разжимает руки, выпуская её из своих объятий. Ему немного неловко. Как и Нарэ, которая прятала от него взгляд. Но было в этой неловкости что-то по-детски очаровательное. Поэтому Гедиз просто отвечает на вопрос Нарэ. — Ну, Мелек вся пошла в маму, поэтому ей не составило труда провернуть парочку нужных для нашей кампании делишек, не вызвав подозрений у моего дражайшего Эфе, — сверкает Гедиз хитрой усмешкой. — Какой кампании? — хмурит брови Нарэ. — А вот это — главная часть сюрприза, госпожа Нарэ. Гедиз направляется к своей машине и достает с переднего сиденья какую-то папку. Он протягивает её Нарэ. — Что это? — спрашивает она. — Это путь к свободе, — отвечает он. Нарэ открывает папку и начинает вчитываться в документы. Заявление о разводе, заявление на получение опеки над несовершеннолетним ребёнком, документы об открытии банковского счета с перечислениями заработной платы (глаза Нарэ округляются от указанных в отчете сумм), рекомендательные письма, в которых почему-то фигурирует её имя, документы на аренду дома… Нарэ не верит своим глазам. Она держала у себя в руках шанс на новую жизнь. На новую жизнь, не отравленную Санджаром и вшивой легендой. На жизнь со своей обожаемой дочерью. Шанс на жизнь, в которой у неё была бы истинная любовь. Она переводит взгляд с документов на Гедиза. Он смотрит на неё с такой уверенностью, будто бы она уже выиграла все суды с Санджаром, отвоевала дочь и смогла начать жизнь без оглядки на прошлое. Она смотрит в его глаза и видит мужчину, который смог бы научить ему тому, какой на самом деле бывает настоящая любовь. Она тянет свободную руку и обхватывает ей ладонь Гедиза. В его взгляде мелькает удивление, но спустя секунду он снова сжимает её руку в своей. — Я больше не упущу этот шанс, Гедиз. Обещаю, я стану достойной этого шанса. Я обещаю, — клянется она мужчине, который несмотря на все страдания, что она принесла в его жизнь, продолжал оставаться на её стороне. — Я запомнил твоё обещание, госпожа Нарэ. Осталось только исполнить его, — отвечает он. — Ты поможешь мне? — спрашивает она. — Как и всегда, — пожимает он плечами. Солнце потихоньку прячется за горизонтом. Мужчина и женщина стоят у озера и улыбаются друг другу. Нарэ чувствует, как впервые за последние шесть лет она может дышать свободно.