***
Проснулся он под стук колёс, запах еды и тихий голос соседей по плацкарту. Умывшись и кое-как прогнав из тела ощущение холода, застрявшее в костях, он спросил у молоденькой проводницы время. Выяснив, что выходить ему ровно через час, он забился в угол своей полки, стараясь лишний раз не привлекать внимание к своей небритой и злой от голода персоне. На перроне его, естественно, никто не встретил. Не сумев позвонить Сереге и сообщить, когда он приедет, Антон уже мысленно смирился, что ему придётся добираться на метро. Игнорируя косые взгляды, что никогда ему особо не удавалось, Шаст не без труда вспомнил нужную станцию и к трём часам дня уже стоял на пороге маленькой квартирки на окраине Петербурга. Обычно Серёга её сдавал, но бывшие жильцы съехали, а новые не находились. Получив ключи от испуганной соседки, которая готова была отдать ему что угодно, лишь бы он поскорее исчез с её глаз, Антон снял свои огромные разбитые сапоги и наконец подключил телефон к розетке. Полюбовавшись пару минут на процент зарядки, который увеличился с ноля до трёх, он покопался в холодильнике и, не найдя ничего, кроме полупустой бутылки растительного масла, вздохнул и пошёл в душ. Нужно было привести себя в порядок, прежде чем пугать людей в магазине. Избавившись от бороды и кое-как подстригши свои отросшие волосы и грязные ногти, Антон вернулся к старенькому мобильнику и сел на пол рядом с тумбочкой. Димка взял трубку только со второго раза. — Я приехал, — хрипловато сообщил Антон. — Поздравляю, — сказал Димка. На фоне были слышны чьи-то голоса. — Мне не очень удобно разговаривать. Давай скину координаты Попова смской? — Ладно, — согласился Антон. — Но ты мне вечером звякни. После восьми, хорошо? Шаст кивнул и сбросил, совершенно не подумав, что его собеседник не мог его увидеть. Потом он набрал Серёгу и получил десятое за эту неделю заверение, что может остаться у него сколь угодно долго и что тот его навестит, как только удастся вырваться. Наскоро пожарив себе купленных в небольшом супермаркете у дома яиц, Антон снова взялся за телефон. На этот раз он позвонил по скинутому Димкой номеру, не особо надеясь, что ему ответят. — Да? — раздался голос ещё до первого гудка. — Привет, — немного удивлённо поздоровался Шаст. Он быстро покопался в памяти, вспоминая имя медиума. Точно на «А». — Это Андрей? — Почти, — ответил вкрадчивый голос. — Арсений. Чем могу помочь? — Нужно связаться кое с кем, — сразу перешёл к делу Антон. — С человеком, — на всякий случай уточнил он. Телефон невнятно хрюкнул в ответ. — Я беру деньгами, наличными, о цене договоримся при встрече. Личной встрече наедине, у меня дома, — сообщил голос. — Адрес запишете? — Запишу, — отозвался Антон, выуживая из тумбочки какую-то рекламную брошюру и старый, высохший маркер.***
Петербург был отвратителен, но прекрасен одновременно, и Антон совсем не понимал, как он может что-то настолько сильно любить и так люто ненавидеть. Повсюду сновали люди, хоть уже был поздний вечер, и отовсюду разливался свет — от фонарей, от окон, от мобильников шлявшейся молодёжи, от проезжавших мимо машин. Сверху нависало небо, но Антон, хоть убей, не мог увидеть его, ослеплённый городом. Он чувствовал себя инвалидом, лишившимся всех органов чувств, и от этого отчаянье разгоралось с каждой минутой всё сильнее и сильнее. Это было опасно, опаснее самого лютого мороза и самого голодного зверя. Покосившись на проходившего мимо парня в наушниках, уткнувшего взгляд себе под ноги и не открывая рот напевавшего что-то, Антон вспомнил, что не слышал музыки почти полтора года. Если не считать собственного пения, когда он совсем сходил с ума под завывание бури за окном в те дни, когда из-за погоды из дома совсем нельзя было выйти. Ну и скрипучей магнитолы в машине мужика, который иногда подбрасывал его до районного центра. Нужный ему дом был пониже соседних и стоял немного в стороне. Быстро найдя нужный подъезд, Антон позвонил в домофон. Арсений открыл, не задавая вопросов. Лифта не было, да и Шаст не был уверен, что пережил бы несколько минут в замкнутой коробке наедине с собственными мыслями. Поэтому на пятый этаж, самый верхний, он поднялся пешком. К счастью, в квартире Сереги он нашёл чью-то старую куртку, почти подходившую ему по размеру, так что он почти не был похож на бомжа. И всё же при виде хозяина квартиры стало немного стыдно за свой внешний вид. Антон напомнил себе, что ему всё равно. Арсений впустил его, презрительно оглядел и молча махнул рукой в сторону двери, ведущей в гостиную, а сам ушёл куда-то вглубь квартиры. Антон прилежно разулся, стараясь не смотреть в зеркало на свою раскрасневшуюся физиономию. По его ощущениям, в квартире была температура как в бане. Ещё и какие-то приторные запахи забивали нос и заставляли слегка кружиться голову. В гостиной не был включён свет, друг напротив друга стояли два разномастных дивана, один из них был завален какими-то вещами. На столе лежал ноутбук и горели две свечи, одна обычная белая, другая фиолетово-синяя, в стеклянной ёмкости. Именно она и воняла, решил Антон и поморщился. Арсений вернулся с двумя чашками чая и, вручив одну гостю, уселся на стул, пока Антон безуспешно пытался устроиться на диване. Открыв блокнот, медиум почесал переносицу карандашом. — Мне нужно как можно больше информации. Имя, место жительства, причины смерти, характер, знакомые, профессия… — перечислил он. — Что угодно. Чем больше, тем лучше. Антон неуютно поёжился и стащил с себя свитер, чувствуя, что уже начинает потеть. Чашку он поставил на пол, не найдя никаких других поверхностей, но ей тут же заинтересовался большой рыжий кот, появившийся из ниоткуда. — Людей трое. Семья: муж, жена и дочка. Связаться нужно с тремя. Что насчёт цены? Попов хлопнул себя по лбу. — Точно. Как я уже говорил, я беру наличными. Оплата уже по факту выполнения работы, но судя по твоему виду, неплохо было бы для начала убедиться, что у тебя эти деньги есть. Двое взрослых, один ребёнок… Дети сложнее всего, знаешь ли. — Почему? — спросил Антон. — Они не берут трубку? — вопросительным тоном ответил Арсений. — Я не знаю, если честно. Плохо понимаю, как всё это работает. Он схватился за смартфон и принялся яростно что-то печатать. — Ты не знаешь, как это работает? Я точно по адресу? — Да, да, конечно! — заявил Арсений. — Если я что-то и знаю, так это то, что могу связаться с любым мертвецом. Чаще всего легко и быстро. Иногда бывают сложности, но я ещё никогда не терпел неудачи. Пригладив неровно постриженные волосы ладонью, Антон тяжело вздохнул. Если Димка ошибся, то он его прибьёт. Сначала найдёт, вырвет с работы, а затем выбьет все зубы так, что тот не сможет поставить новые. — Я не первый раз имею дело с медиумами. Все они выглядели понадёжнее тебя, но всё равно ни хрена не смогли. — Так потому и не смогли. Потому что шарлатаны, — сказал Арсений, не отрывая взгляда от телефона. В свете экрана блестели его голубые глаза, казавшиеся почти прозрачными. — Они не были шарлатанами, — раздражённо возразил Антон. Уж его опыта хватало, чтобы отличить настоящего медиума от фокусника, вытягивающего из наивных людей деньги. — Были-были, — заверил его Арсений. — Я не слышал про кого-то лучше меня. Вернёмся к деньгам. Сколько у тебя есть? — Пока нисколько, — честно сказал Антон. — Но я раздобуду сколько надо. — Да? — спросил медиум и ещё раз окинул оценивающим взглядом его носки с дыркой и старые протёршиеся джинсы. Свет свечей неожиданно потух, а за ним и экран смартфона, и свет ночного города за окном, как будто всё вокруг поглотила тьма. — Да, — тихо ответил Антон, пока Арсений испуганно матерился, облив ноутбук чаем, который он опрокинул неловким движением.***
— Хорошо, бабуль, — бормотал Арсений, переминаясь с ноги на ногу от холода. У него почти полностью заледенели ноги, обутые в кеды, и он изредка завистливо косился в сторону волхва, который стоял в распахнутой куртке и футболке неподалёку от него. — Я обязательно навещу тёть Марину. Не переживай. Шапку ношу, конечно. Шаст внимательно наблюдал за силуэтами людей в узких и грязных окнах старого петербуржского дома. Нужный ему человек всё никак не желал никуда выходить, хоть он и стоял под его окнами уже второй вечер подряд. К счастью, пока что никто из жителей не решился вызвать полицию: Арсений в узких джинсах и жуткой парке с искусственным мехом был мало похож на бандита. Антон был даже немного благодарен, что медиум настоял на том, чтобы идти «на дело» вместе с ним. Наконец, едва ли веря в своё счастье, Антон заметил, как из подъезда вывалился мужичок пятидесяти лет, с прикрытой кепи лысиной. Он подозрительно посмотрел прямо на Антона, затем перевёл взгляд на Арсения, всё ещё трепавшегося с мамой по телефону, хмыкнул что-то невнятное себе под нос и прошествовал мимо, размахивая авоськой. Антон с силой хлопнул Арса по спине. — Всё, мам, надо бежать! — охнув, крикнул медиум в трубку и сбросил. — Наконец-то! Игнорируя все вопросы, так и сыпавшиеся в его сторону, Антон молча прошёл к двери подъезда, домофон на которой потух ещё до того, как он к ней подошёл. Он прошёл внутрь и поднялся на второй этаж, жестом приказывая Арсу заткнуться, и дёрнул за ручку. Естественно, было заперто. Более того, замок отказался поворачиваться, несмотря на все старания Антона. — И что теперь? — шёпотом спросил Арс, трясясь от возбуждения. Антон недовольно посмотрел на него. — Что? Будешь дверь выламывать? Мне же интересно, я никогда не домушничал. — Заткнись, — сквозь зубы попросил Шаст и ещё раз подёргал за ручку. Потом крепко обхватил её ладонью и дёрнул на себя так, что замок жалобно крякнул, ломаясь. Дверь чудом удержалась на петлях, и быстро пройдя внутрь, пока на шум не сбежались соседи, парни закрыли её с той стороны. Арсений на всякий случай прислонился к ней спиной и принялся прислушиваться. Дверь соседней квартиры действительно распахнулась, и послышался мужской, затем женский голос. Через какое-то время всё стихло. Антон уже рылся в спальне, переворачивая вверх дном шкафы. После этого он принялся шарить под кроватью, но не найдя там ничего своими длинными руками, выругался и переместился в гостиную. Арс уже вытаскивал из тумбочки, на которой стоял телевизор, небольшой домашний сейф. — Как-то это не по-человечески, — заметил Арсений, пока Антон разбирался с замком. Шуметь больше точно было нельзя, поэтому он принялся нашёптывать заклинание, которое вспоминалось с трудом, но внутри что-то трещало в такт словам на непонятном языке. — Поверь, он хочет, чтобы мы забрали эти деньги, даже больше, чем мы, — угрюмо ответил Антон. На его душе тоже было как-то противно. — Но если хочешь, можем оставить их тут, а ты будешь работать бесплатно. Глаза Арса блеснули в неясном свете грязного окна, и он рассмеялся. Шасту так сильно захотелось его задушить, что руки стали тяжелее свинца. — Бесплатно — плохая примета, — сквозь немного истерический смешок сказал Арс. — Бесплатно ничего не получится. Его всё ещё трясло от холода, а руки были белее, чем снег. Выдохнув вместе с воздухом своё раздражение, Антон вытряхнул из целлофанового непрозрачного пакета два десятка пачек денег. — Надо быстро валить, — сказал он, запихивая деньги в глубокие карманы своей куртки. — Вызовем такси? — предложил Арс и дрожащими губами улыбнулся. — Я, так и быть, заплачу. Вернулись они без приключений, хоть и хмурый кавказец-таксист подозрительно косился на Арса, беспокойно ёрзавшего на заднем сидении. Антон немного переживал, что этот дурень одарит мужика вывалившимся из парки денежным состоянием. Спустя полчаса, под мурлыканье Ириски («киски-Ириски», как выразился Арсений) и в свете двух разных свечей, они пересчитывали деньги, расположившись на ковре в гостиной Арсения. — Двести сорок тысяч, — пробормотал Арс. Они оба сидели по-турецки: Арс – потому что ему так было удобно, а Антон — потому что так было удобнее кошке. Она довольно щурилась в неярком свете, лёжа на его коленях, и мурчала, как трактор. — Всё-таки я выронил немного по дороге. Наверное. — Тебе хватит? — настороженно спросил Антон. Если медиум потребует ещё, то ему придётся начать угрожать ему: долго оставаться в Питере было опасно. — Более чем, — довольно сказал Арс, обмахиваясь купюрами, сложенными в веер. — Сгоняю на отдых куда-нибудь в Австралию. Или в Крым. — Интересный выбор, — тихо буркнул Антон. Он принялся складывать деньги и скреплять их найденными среди вещей Арса резинками. Хозяин квартиры уселся за стол и снова открыл свой злосчастный блокнот, в котором, к удивлению Шаста, уже было что-то написано. — Ну, волхв, рассказывай, — сказал он.***
Два года назад в Питере ноябрь был рекордно тёплым и снегом даже не пахло. О приближающейся зиме намекало только небо, тускневшее уже к четырем вечера, да новогодние гирлянды, преждевременно развешанные на окнах. Тогда Шаст был совершенно другим человеком. На руках не было мозолей, на ногах не было ни одного отмороженного пальца, а волосы были подстрижены ровно, коротко и у дорогого парикмахера. Через полгода он должен был закончить университет, но ни о сессии, ни о дипломе он даже не думал. Заработать денег было очень легко, когда ты мог проникнуть куда угодно, узнать что угодно и выйти сухим из воды в любых обстоятельствах. В городе о нём и его способностях знали некоторые состоятельные люди, они и не стеснялись пользоваться знакомством с ним, если была необходимость. Антон жил в хорошем районе, в элитном жилищном комплексе, ездил на хорошей машине, отсылал деньги родным и совсем не переживал о будущем. Однажды ему не повезло связаться не с тем человеком и согласиться не на то дело. Интуиция настойчиво пыталась отговорить его, но она не всегда работала, деньги были хорошими, а задание плёвым. Менты нашли его так быстро, что на допросе он был ещё не до конца протрезвевшим, поэтому захлёбывался в слезах, блевал и путался в объяснениях. На него повесили три убийства. Семья: муж, жена и маленькая девочка. Погибла и собака, о чём Антон не забыл упомянуть и на допросе, и в суде. В итоге его должны были посадить на двадцать с лишним лет. Он успел провести под заключением чуть больше месяца, и за два дня до того, как его должны были перевезти в колонию к чёрту на рогах, его новый из ниоткуда взявшийся адвокат объявил, что он выходит под подписку о невыезде на время обжалования приговора. Несколько недель он провёл у себя дома, периодически блюя в унитаз дешёвым алкоголем и лапшой быстрого приготовления. Потом к нему приехали гости. Несколько мужчин попытались ему объяснить, на кого и почему он должен теперь работать, и в питерской многоэтажке, в дорогом и новом жилищном комплексе, случился пожар, вызванный коротким замыканием. Погибло двое человек, третий отделался сильными ожогами и несколькими месяцами комы. Антон рванул сначала домой в Воронеж, а затем в Сибирь, подальше от всего, что он мог бы разрушить.***
— То есть ты — убийца этой семьи? — спросил Арс, не отводя взгляда от экрана смартфона. — И за что ты их? — Я не хотел никого убивать, — покачал головой Антон, подпирая подбородок коленом. Всё тело болело от долгого сидения на полу, кошка давно ушла и ему впервые было холодно в квартире Арса, который, наверное, платил колоссальные суммы за коммуналку. — Ни семью, ни бандитов этих. Всё вышло случайно. Я должен был помочь коллекторскому агентству сначала найти человека, а затем вытрясти из него деньги. Не первый раз я таким занимался. Но всё пошло по пизде. *** Они еле нашли коттеджный посёлок вместе с Егором, отчего-то очень оптимистично настроенным. По радио играла какая-то прилипчивая песня, а за окном было очень солнечно. Раздетые деревья и насыщенно-зелёные ели быстро проносились мимо черного «мерса», и движение было минимальным, хоть все и стремились выбраться в выходной день за город. Дом стоял в самом конце посёлка, высокий и огороженный двухметровым ровным забором. У ворот Егор связался по видеосвязи с владельцем, и их впустили в опрятный двор. Машину они поставили рядом с не менее дорогой, поблёскивающей на солнце тачкой. На широком крыльце сидел ребёнок, коротко стриженный и печальный. Девочка проводила их взглядом, пока они проходили внутрь дома, приглашённые лохматым и впопыхах прилично одевшимся мужчиной. Между его ног путалась какая-то крохотная шавка. Конечно, всё прошло не так гладко, как ожидал Егор. Антон не особо-то его и знал, они работали вместе всего лишь второй раз, но тот называл его другом, и когда мужчина направил пистолет прямо на него, Антон вышел вперёд, заслоняя Егора своим долговязым и худощавым телом. Мужчина рассмеялся и в третий раз приказал им выметаться из своего дома и забыть сюда дорогу. По его словам, никому он ничего должен не был и отдавать ничего никому не собирался. И все угрозы они могли засунуть себе куда подальше. Из-за звенящего в голове предчувствия беды и криков двух мужчин Антон никак не мог сосредоточиться на своей силе, поэтому стоял, как болван, и старался хотя бы не усугубить ситуацию дальше. Ещё пару минут помахав пистолетом, мужик сел за стол, накрыл голову руками и расплакался. Видимо, Антон как-то надавил на него то ли своей угрюмой физиономией, то ли телепатически. Егор тихо пытался его успокоить, ловко забрал чёртов пистолет, щёлкнул предохранителем и положил его на кресло, у которого стоял волхв. В комнату зашла женщина и, быстро оценив ситуацию, побежала к телефону, чтобы вызвать полицию, но Антон, опомнившись, движением руки заставил дверь захлопнуться перед её носом, и она в шоке упала на колени. Почувствовав себя смелее, Антон хлопнул руками по столу, за которым сидел мужчина. Он наговорил много гадостей. Даже сказал, что убьёт его и закопает где-нибудь в лесочке неподалёку. Егор принялся успокаивать его самого, пока мужчина включал ноутбук и звонил кому-то, пытаясь договориться о переводе банковских средств. Он истерически то ли икал, то ли всхлипывал, и ему вторила его жена. В конце концов она перешла на такой крик, что мужчина сам на неё прикрикнул, и она обиженно убежала наверх, в спальню. Антон вышел на крыльцо покурить, чтобы немного прочистить голову. Он практически не спал этой ночью, и глаза жутко болели, как и голова, и что-то ещё в груди. Он глубоко вдохнул сигаретный дым и попытался расслабиться. Солнце ласково согревало его изнутри, и он сощурился, как кот, впитывая тепло. Он резко распахнул глаза и вскочил, когда из дома послышался выстрел. На секунду он примёрз к полу, а затем рванул вперёд, широкими шагами достигая кабинета, где должен был быть Егор вместе с должником. Вот только Егор почти лежал на полу, привалившись спиной к тяжелому столу и прижимая ладонь к животу, а мужчина сидел на корточках перед девочкой и уговаривал её отдать пистолет, пока она испуганными глазами пялилась на Егора. Выругавшись, Антон скомандовал товарищу крепко держаться за рану и опереться о его плечо, а сам практически доволок его до машины. Судорожно дыша, Егор матерился на каждом выдохе, и Антон быстро вырулил со двора, молясь про себя, чтобы успеть доехать до больницы. Выезжая из посёлка, он быстро ввёл в навигатор ближайший адрес скорой помощи и вжал педаль газа в пол. Егор выжил. Ранение не было сквозным, пулю легко вытащили, пока Антон то отрубался, то просыпался в приёмной, изредка нервно косясь на медработников и дожидаясь того момента, как ему начнут задавать неудобные вопросы. Спустя часа три просиживания задницы, в приёмной наконец началось какое-то движение. Антон окончательно проснулся и даже успел уловить обрывки разговоров: случился пожар в коттеджном посёлке, из которого они приехали. Дом сгорел дотла за считанные минуты. Пожарные обнаружили три трупа – семью: мужа, жену и малолетнего ребёнка. В больницу привезли нескольких соседей, первыми заметивших пожар и пытавшихся спасти хоть что-нибудь.***
— Ужас, — вздохнул Арс и провёл ладонью по лицу. Глаза у него практически слипались, хоть история и была жуткой. — И зачем тебе нужно с ними поговорить? Извиниться? Антон замялся, толком не зная, как ответить на вопрос. — Нет, — наконец выдавил он. — Я просто хочу поставить точку. Выяснить, как это случилось. И почему я не понимаю, что произошло. — Всё ясно, — сказал Арс. Как ему что-то было ясно, Шаст не знал. Внутри что-то очень жарко горело, почти сжигая дотла все мысли, а перед глазами стоял его дом в лесу, со всех сторон окружённый высокими соснами и плотно укутанный снегом уже к середине осени. Он думал о холоде и одиночестве, пока Арс бормотал, копаясь в телефонной книжке.