"Привяжет она тебя к себе чем-то, чего не видно, а порвать — нельзя, и отдашь ты ей всю свою душу."
М.Горький "Макар Чудра"
Казалось бы, просыпаешься в просторной комнате, солнышко аккуратно освещает помещение маленькими бликами лучей, теплота окружает тебя везде, но нет же, кому-то надо испортить такой прекрасный момент. Кресло слева от меня, то есть около окна, с грохотом упало, прежде страшно накренившись и качаясь тихо, медленно и едва заметно. Стукнув себя по лбу ладонью, я тихо встала и подошла к упавшему вместе с креслом Крекеру, решая поднимать мне его или нет. Он тихо заскулил после очень близкого знакомства с полом дворца, приподнялся на локтях и сел на ковёр с бледно-фиолетовыми узорами. Спутанные и взъерошенные волосы непослушно лезли в глаза и рот парню, отчего он смешно фыркал и только успевал отмахивать их от лица руками. С тихим вздохом он посмотрел на меня, оглянул комнату и, наконец, до его персоны дошло, где он находится. Снова посмотрев на меня, Крекер одними глазами спрашивал, как он тут оказался. — Не беспокойся, ты был пьян в хламину и мне пришлось тащить тебя на себе, только вот где твоя комната — я не знала, так что спал в моей на кресле, у которого ты благополучно сломал ножку своим фееричным падением. Браво, Шарлотта! — казалось, что во время моего небольшого монолога он убьёт меня, или, возможно, придумает для меня более изощрённый вид казни, ей Богу. — Не врёшь? — Ах, так мы думаем, что я соврала? Сейчас всё будет, дорогой жених! — его шокированный взгляд стоило видеть! Разве я не могу поиздеваться над этим…этим. Черт, не знаю, каким даже грязным словечком теперь его называть! — Вчера ночью ты вломился ко мне в комнату всё так же в стельку пьяный, попытался меня изнасиловать, а потом чуть не выкинулся в окно! От последнего, конечно, я искренне не хотела тебя отговаривать, но моя совесть не дала бы мне нормально жить, если бы я этого не сделала. Доволен, Крекер? Или тебе всё в красках, в мельчайших подробностях преподнести? И не смотри ты на меня так, сам напросился! — Это больше похоже на правду, но я тебе не верю! — неожиданно в дверь постучали и Крекер поднялся с пола, не зная, куда ему прятаться. — Чёрт… — Замолчи, твою налево! — пытаясь найти место, где мог бы спрятаться парень, я в панике осмотрела всю комнату и не нашла ничего подходящего. — Кто? — Это Шелли. Я принесла вам завтрак. — Не могла бы ты зайти позже, я немного занята и мне совсем не до еды? — в надежде пропела у двери я, хрустя от паники пальцами. — Ох, раз так хотите, то я принесу завтрак позже. — девушка отошла от двери и услышала тихие удаляющиеся шаги. —Крекер, проваливай, пока у тебя есть такая замечательная возможность. — злым от расстройства голосом прошипела я, прожигая парня взглядом. — Я, чёрт тебя подери, спасла твою шкуру! — Уже ухожу, госпожа. — проворчал, удаляясь из комнаты с громким стуком двери. Тихо вздохнув, я распахнула большое окно и впустила свежий воздух в пропахнувшую сильным перегаром комнату. Холодный ветер обдал меня, шелестя шторами и балдахином от кровати. Вроде, всё как надо, но домашнего уюта в комнате не было — чего-то очень сильно не хватало, а чего — непонятно. Ставни противно заскрипели, где-то вдалеке слышались чьи-то возгласы, кто-то разговаривал и отдавал приказы, бегал по саду около дворца и по площади возле. В голове сразу пронеслись моменты из прошлого, где подобное я слышала только у себя дома. Суматоха. Даже в коридорах кто-то носился туда-сюда, в голове ни звука, кроме как от противного скрежета окон и быстрых шагов прислуги замка. Бок противно ныл, разливая по телу неприятные ощущения. Скорчившись в половину, я опала на кровать и зажмурила глаза, хватаясь за рану. Кто бы знал, что всё так выйдет — правильно, никто. Если бы я знала, обязательно бы осталась в каюте под охраной. — Ох… — тихо протянула я, закатывая от боли глаза. Рана затягивалась мучительно долго — настолько, что хотелось сброситься с крыши или повеситься, а на крайний случай — пистолет в помощь или лезвие. — Когда ты уже заживёшь, чёрт тебя дери! Размытый стук в дверь и голос Шелли — последнее, что я слышала, когда мои глаза окончательно закатились, и я потеряла сознание. Тело с мягким звуком упало на кровать, Шелли бросила поднос с завтраком прямо на пол и побежала к бессознательной девушке, пытаясь привести её в чувство. Потом — пустота звуковая.***
Документы на столе разлетелись от ветра, прошедшего через открытое Шарлоттой окно. Стоя спиной к двери, парень старался абстрагироваться от общества, от звуков — от всего, что его окружало. Противно — до дрожи, страшно— как никогда, совесть грызёт — хоть убейте. В комнату девушки он не пошёл, не хотел смотреть на неё, ведь мог ослушаться, остаться с ней и поддержать, вовремя вызвать врачей, но — ушёл и узнал обо всём практически последним.
Сжав край окна руками до противного треска, ждал новостей, хотя бы хороших, но гробовое молчание убивало его с каждой минутой всё сильнее и сильнее, отчего он хотел сам пойти туда, несмотря на запрет. Ради чего? Почему они не пускают его? Что эти врачи скрывают, что с его невестой не так?
Будь он тогда там, он бы не позволил ей потерять сознание, тут же вызвал бы врачей, а не как эта глупая прислуга пыталась самостоятельно привести Эвилин в чувство. В голове туча мыслей, в душе — переживаний, а на деле — ничего хорошего, отчего в сердце было только плохое, а разум подкидывал самые разные варианты развития дальнейших событий.
Вроде, всё было хорошо, принцесса поправлялась, а теперь —наоборот. Сорвавшись от нервов, Крекер выбежал из кабинета и побежал в сторону комнаты Эви, не закрывая за собой даже дверей. Мимо пробегавшая прислуга шарахалась от тёмной ауры, растекающейся вокруг парня, а он шёл дальше, буквально сбивая всех на своём пути.
— Куда в торопитесь, Шарлотта-сама? — где-то на периферии разума услышал парень, тяжело вздыхая.
— Не твоего ума дело. — грубо отрезал взволнованный парень, распахивая двери в комнату девушки и прогоняя оттуда всю прислугу, несогласную с самим пиратом и тихо недовольствующую.
Прохлада.
Единственное и в момент ужасное слово, разозлившее парня. Окно было заперто, сквозняк? — не может того быть, всё сделано на ура и с любовью. Холодная постель, пол и остальное настолько не вписывались в понимание Крекера о том, где должен находиться больной, что он даже кипел от недовольства, оборачиваясь на дверь.
— Эй, перенесите принцессу в больничное крыло, — крикнул парень, даже не удосужившись открыть дверь, — а лучше ко мне в комнату! Ясно вам, недоумки?
— Ясно, Шарлотта-сама. — ответила прислуга, и все — как один.
Отчего-то в ушах противно звенело, настолько, что даже ноги легко тряслись. Напряжённость, витавшая вокруг и окутывающая всё пространство вокруг хмурого парня, ухудшала ситуацию. Вокруг бегали слуги, кто-то кричал, но он не слышал ни слова, даже звука не слышал, лишь в ушах все равно было шумно, скорее, даже в голове.
Он не хотел проблем. Он ничего не хотел, разве спокойной жизни в их пиратском смысле — таком недосягаемом и далёком, что не достать, даже если стараться. Девчонка, вечно приносящая проблемы, теперь занимала важное место в его жизни, за столь короткий промежуток времени смогла крепко-накрепко привязать к себе прочными нитями, и одновременно не держала рядом, оставляя его где-то позади, но эту невидимую нить связи чувствовал каждый из них. Никто даже не хотел разорвать её — настолько всё прекрасно.
Где-то позади слышался уже раздраженный голос старшего брата, готового прямо в эту секунду разорвать младшего в клочья из-за его немого ступора. Даже сейчас, в эту тревожную для него минуту, он не оборачивался на брата, не обращал на него внимания, а лишь смотрел на опустевшую кровать и мелкие ярко-красные капли крови на ней, неуспевшие покрыться сухой бордово-коричневой корочкой.
— Она зовёт тебя, тупое ты создание! Спустись уже с небес на землю, иначе я помогу тебе в этом! — голос Перосперо звучал яростно, бил по ушам набатом и, наконец, заставил парня в спешке выбежать из комнаты и вернуться в свою. Всюду сновала прислуга, врачи и каждый из них кого-то в чем-то обвинял, даже не слыша друг друга.
Разговор глухих