Himitsu ga mou owatta

Снегопад за окном превратился в настоящее бедствие, и когда Куроро открыл дверь ресторана, налегая на неё плечом, снаружи оказалась воющая и холодная пустота. Добираться обратно пришлось практически вслепую. Куроро любезно молчал, лишь иногда корректируя направление и предупреждая о поворотах. Асами это более чем устраивало. Его ладонь, затянутая в черную кожаную перчатку, изредка касалась предплечья, будто бы сообщая: «Я здесь. Я никуда не ушел и не брошу тебя в этой буре». Жест, отдаленно напоминающий заботливый, теперь казался издевкой. Ещё ты можешь никого не выбирать. Такой вариант тебя больше устроит? Слова Куроро пульсировали перед ней, словно кто-то выгравировал их на роговице. На неё и так свалилось много всего: покушение на убийство, предательство, смерть Шалнарка, тяжелое состояние Фейтана… Неужели, теперь придется думать и о притязаниях Куроро? Если бы она могла отправиться в прошлое и отказаться от встречи, то так бы и сделала. — Ты уверен, что не хочешь зайти? — спросила Асами чисто из вежливости, когда они поравнялись со знакомым крыльцом, заваленным снегом. — Ничего же не видно! — Не беспокойся, я найду дорогу, — он сдержанно улыбнулся и отвернулся, готовый удалиться. — Спасибо тебе за сегодня. Надеюсь, мы друг друга поняли. Наконец, фигура в черном пальто растворилась в тумане и кружащемся снеге. Асами вздохнула с облегчением. Куроро не дал возможности сказать что-нибудь на прощание, хотя вряд ли у неё вышло бы что-нибудь дружелюбное. Как бы он ни пытался сгладить впечатление от сказанного, Асами всё равно преследовало стойкое чувство неприязни. Никто не стал запирать дверь на ключ, потому Асами спокойно проскользнула в прихожую. На диване в гордом одиночестве развалился Нобунага. Он лениво скользнул по ней взглядом и вернулся к просмотру телевизора — судя по звукам передавали бейсбольный матч. В доме стояла тишина, прерываемая только голосом спортивного комментатора и гомоном болельщиков. — Остальные куда-то ушли? — рискнула поинтересоваться Асами, сняв, наконец, пальто. — А, нет, — Нобунага схватился за пульт и уменьшил громкость. — С Фейтаном снова что-то не то, поэтому девчонки наверху. Ну а Финкс сказал, что ему надо побыть одному, он у себя сидит. — А что с Фейтаном?! — воскликнула она, чувствуя, как горло сжалось, не давая ни сделать вдох, ни сглотнуть. — Чёрт его знает, — он пожал плечами, ничуть не изменившись в лице. — Спроси у Мачи, когда она выйдет, я в медицине нихера не понимаю. Ладони покрылись потом. Фейтан всё ещё не пришел в себя, теперь ему грозит очередной кризис, и неизвестно, сможет ли он справиться с ним. Грудную клетку словно сжало в тисках, и Асами поняла, что не может вдохнуть. Ноги едва слушались. Покачиваясь и тяжело дыша, она направилась к лестнице. Дверь в комнату Фейтана была плотно закрыта. У Асами не вышло побороть искушение, и она прильнула к ней ухом. Ничего. Что бы там ни происходило, девушки работали в полной тишине. Ещё несколько шагов, и Асами остановилась перед дверью в комнату Финкса. — Кто? — рявкнул тот, когда Асами сжала пальцы в кулак и пару раз постучала. За дверью послышались тяжелые шаги. — Это я, — во рту пересохло. Голос подвёл, превратив её слова в еле разборчивый шепот. — Хотела поговорить немного. Если ты не против. — Хорошо. Заходи, — его тон сменился на более дружелюбный. Асами приоткрыла дверь. Свет не горел, из-за чего все вещи в комнате посерели. Финкс, одетый в спортивный костюм, сидел на незаправленной постели, склонив голову набок. — Я не сильно тебя побеспокоила? — она прикрыла дверь, оставляя тонкую полоску света на полу, и подошла к нему. — Нобунага сказал, ты хочешь побыть один. — Да забей, — Финкс махнул рукой и провел пальцами по олимпийке. Из выреза показалась голова Гуригури. — Как твои раны? — он мало походил на того Финкса, которого знала Асами. Черные глаза, обычно жизнерадостные и задорные, стали пустыми. От такой метаморфозы защемило в груди. — Нормально, — отмахнулся он, лениво почесывая кошку за ушами. — Как с боссом поговорила? — Тоже нормально, — Асами улыбнулась одними губами. Когда-нибудь она скажет Финксу правду, но не сейчас. — Но сам понимаешь, зачем ему со мной разговаривать. Финкс похлопал ладонью по кровати, предлагая сесть. Она осторожно опустилась на край, стараясь не касаться его коленей своими. Финкс молчал. Он углубился взглядом в пустоту, машинально поглаживая Гуригури. Что она здесь делает? Решила поныть немного? Поделиться странной мыслью, появившейся во время встречи с Куроро, будто он видит в ней функцию вместо личности? Сказать, что она запуталась, что ей страшно и плохо? Только вот Финксу и так хреново, и проблемы у него посерьезнее будут. — У тебя всё в порядке? — неловко начала Асами, пробежавшись взглядом по его лицу. — Выглядишь неважно. — Вообще-то, я всё ещё ранен, — он глянул на Асами с нешуточным раздражением. — Шала убили у меня на глазах, а Фей… Финкс оборвал мысль и отвёл взгляд. Лоб нахмурился, а губы, сжатые в тонкую линию, задрожали от гнева. Но внутреннее напряжение немного спало: лучше уж выслушивать от Финкса грубости, чем смотреть на пустую оболочку. Его можно понять. После всего случившегося у редкого человека не случится нервного срыва. К тому же, он ранен и без нэн восстанавливается со скоростью обычного человека… — Я нихуя не смог сделать тогда, и сейчас я нихуя не могу, — процедил он, и Асами почувствовала, как кожа на спине покрывается мурашками. — Ты спрашивала, боюсь ли я за Фея? Да, блять, теперь я охуеть как за него боюсь! Гуригури выпрыгнула из Финксовой олимпийки и исчезла за дверью. Финкс поднялся, морщась от боли, и неотрывно уставился на Асами. Она прикрыла ладонью губы, сжатые до побеления, и почувствовала слезы на щеках. — Уходи, — он взял себя в руки. Теперь голос звучал слегка смущенно, но от этого не менее убедительно. Асами поднялась. Внезапно появилась дрожь в ногах, а колени грозили подкоситься в любую минуту. Финкс прав, ей стоит уйти. Они оба не в состоянии поддерживать адекватную беседу. Асами, наверное, тоже следует побыть одной. Она подошла к двери и оглянулась напоследок. Финкс стоял к ней спиной, сжав кулаки в бессильной ярости. Раз словами ему не помочь, Асами и правда нечего здесь делать. За одним исключением. На крючке в прихожей висела сумка, вчера она сама её туда повесила. Под тетрадями, бумагами и прочими важными мелочами лежал предмет, завернутый в шейный платок. Идея просто ужасная. Однако Асами сорвалась с места и рванула к лестнице. Нобунага, кажется, даже не заметил, её появления. Его взгляд приклеился к телевизору, а губы изогнулись в довольной улыбке. Асами выудила сверток и спрятала под свитером. Значит, манипуляции Куроро всё-таки достигли цели, раздался в голове насмешливый голос. Да разве в манипуляциях дело? Финксу ведь паршиво от собственного бессилия, а она знает, как можно помочь. Так же бегом она преодолела путь обратно. Асами распахнула дверь, освещая силуэт Финкса нисколько не изменившийся за последние пару минут. Он обернулся на шум. Явно раздраженный, Финкс бросил на неё взгляд исподлобья. — Раздевайся, — требовательно произнесла Асами, отбрасывая платок в сторону. На Финкса смотрела длинная игла шила. Всё это время она жила за барьером. Асами сама его воздвигла, сама создала кучу запретов, думая, что так будет лучше для Курапики и для неё самой. Но за неделю барьер начал трескаться, скрипеть и рушиться. Последней каплей было её появление в комнате Финкса с шилом в руке. Теперь всё, что осталось от давнего обещания Курапике лежало в руинах. Она проведет ритуал для Финкса! И сделает это не из-за слов Куроро, а по своей воле! Потому что Финкс её друг, и ему сейчас тяжело. — Что ты несешь? — Он вплотную придвинулся к Асами и схватил за запястье, отводя шило в сторону. В голосе появились гневные нотки. — Если это шутка, то она очень некстати. — Я собираюсь помочь, — Она отдернула руку и облизала пересохшие губы. — Так что раздевайся и ложись на кровать. С минуту во взгляде Финкса читались подозрение и недовольство, но потом в нем, наконец, скользнуло понимание. Он, будто бы неуверенный в том, что правда делает это, сбросил олимпийку. За ней полетела и футболка. — Этого хватит! — Асами замахала руками, стоило Финксу потянуться к резинке треников. — Ложись. Бросив одеяло на стул, Финкс улегся на спину и вытянул ноги, вопросительно глядя в сторону Асами. Та сконцентрировала ауру в глазах. В грудной клетке слева виднелись цепи, оплетающие сердце. Она поудобнее перехватила шило и, чувствуя, что готова сгореть со стыда, уселась Финксу на живот. — Ты же не собираешься тыкать в меня этим? — судя по голосу, не только ей было некомфортно. Финкс тоже находился не в своей тарелке. — Придется, — вздохнула Асами, протирая иглу спиртовой салфеткой и вспоминая всё, чему её научила Джульетта. Всё нужно сделать с одного раза. Сначала прицелиться, а потом уже коротким и резким движением вогнать иглу внутрь. Тело и руки Финкса покрылась крупными мурашками, то ли от холода, то ли от страха. На груди красовался паук, точно такой же, как у Фейтана, только на брюшке красовалась цифра «5». Лезвие, нацеленное прямо в сердце, находилось под дугой пятерки. А теперь нужно успокоиться. Отбросить стыд и смущение. Раз уж она решила провести ритуал, раз уж ей захотелось помочь, стоит собрать в кулак всю силу и смелость. Асами приставила иглу и выдохнула. Руки больше не тряслись. Быстрый и сильный удар по рукояти, и конец иглы, окутанный аурой, исчез под кожей. Финкс коротко ахнул. Рядом с запястьем появилась деревянная шкатулка и начала стремительно увеличиваться в размерах. Кто бы сомневался, что Курапика настолько силен? — Иди к Мачи, — произнесла Асами, вытаскивая шило и оборачивая его салфеткой. — Рану стоит зашить. — Никуда я не пойду, — возмутился Финкс, прикасаясь пальцами к двенадцатилапому пауку. Он сел, опрокинув Асами себе на колени, и посмотрел на неё с любопытством. — Сначала хотелось бы узнать твои условия. Кто бы мог подумать, что Финкс такой прагматичный? Асами сползла с колен и устроилась в углу. «Ящик Пандоры» приземлился ей на бедра. — Их три, — сообщила она со всем спокойствием и невозмутимостью, что у неё остались. — Если что-то пойдет не так, я открою коробку, и нэн Куруты вернется обратно… — Да не собираюсь я тебя кидать, — проворчал он. — Первое — семьсот пятьдесят тысяч иен наличными в течении недели, — глаза Финкса округлились и Асами остановилась, позволяя ему высказаться. — Ниху… Нихрена у тебя расценочки, — протянул Финкс, нервно улыбаясь. — Вы же сами сказали — любая сумма, — хмыкнула Асами. Если и Куроро согласится на такие условия, она сможет позволить себе машину. — К тому же, нэн-экзорцизм — услуга не из дешевых. — Ладно, это не проблема, — он вздохнул и по-доброму ткнул её в плечо. — Будет тебе семьсот пятьдесят тысяч. — Второе — честный ответ на вопрос. Какой тип нэн у Куроро Люцифера и какая способность? — Босс — специалист. Он ворует способности, так что… — вот чёрт. Если Финкс не соврал, ей вообще не стоит проводить ритуал для Куроро. — Боишься, как бы не остаться с носом? — Естественно! — Поговори с Мачи, — предложил он, опуская ладонь ей на голову. — Она-то должна знать, как работает его способность. Может, придумаете что-нибудь. А какое третье условие? — А об этом я могу попросить только тебя, — Асами замялась. Точно ли ей нужно третье условие? — Понимаешь, вот это я буду растворять полгода, может больше. И всё это время я не смогу пользоваться нэн. А ты сам говорил, что я слабачка… — Хочешь, чтобы я тренировал тебя? — Финкс взъерошил ей волосы и приобнял за плечи. — Я же и так обещал, помнишь? — Нет, не только это, — Пришлось отвернуться, чтобы Финксу не было видно щек, которые стали красными, как рябина. — Я хочу… чтобы ты защищал меня… Раз уж я взяла на себя проклятие… Вместо ответа её схватили и осторожно прижали к груди. От Финкса пахло кровью и потом, тонкая струйка, тянущаяся от груди к животу, липла к свитеру, но губы Асами расплылись в улыбке. — Я согласен, — усмехнулся он. — Ты станешь настолько сильной, что сможешь работать вышибалой в любом клубе этого города. — Но я не хочу работать вышибалой, — в шутку возразила она. — Не спорь со своим сенсеем, — Финкс нахмурился, но в его голосе не было ни раздражения, ни злобы. Асами рассмеялась. — А теперь, Финкс-сенсей, иди-ка ты к Мачи, — Она легонько толкнула его в сторону двери. — Можешь сказать ей и всем остальным, что я сделала. Они, наверное, обрадуются. — Ну уж нет, — отрезал Финкс. — Ты сама им скажешь и сама будешь смотреть на их радостные лица. Нечего в комнате отсиживаться!