Ближний по духу, дальний по времени.

Pov Нонна Возможно ли жить той жизнью, которая у меня есть? Я не знаю, не хочу знать. Я не достигла ничего в этой дыре, у меня нет будущего, нет денег, нет нормальной работы. Вы сейчас, наверное, подумали о какой-нибудь официантке или уборщице, но нет, я имела ввиду "приличную работу" даже не в плане денег, а всё потому что я работаю той, которых обычно люди презирают, или постоянно смотрят с отвращением на лице. И я их понимаю. Очень хорошо понимаю. Потому что я — стриптизерша в дешёвом клубе. А ведь когда-то я была нормальной, гордостью курса по психологии, радостью бабушки, любимицей подруг... Но это было до первой таблетки. До той первой, мать её таблетки. Это сейчас я понимаю весь масштаб той мерзкой ситуации, которая приключилась со мной три года назад. Тогда, в баре, на своей первой внешкольной дискотеке, ко мне подошёл какой-то парень, и начал приставать. Я была глупая, не понимала, какой опасности я подвергаюсь в тот момент. Тогда всё это казалось крутым, независимым. У меня уже был туман в голове от выпитого алкоголя, поэтому я даже не понимала до конца, что вообще происходит. Тот парень предложил мне маленькую овальную таблетку и сказал, что это противозачаточное, а я ему возьми и поверь. После приёма препарата все рецепторы будто обострились и стали настолько чувствительными, что я чувствовала чуть ли не соприкосновения пылинок в воздухе. Я чувствовала всё. Эти ощущения настолько меня захлестнули, настолько вскружили мою юную голову, что я даже не сразу осознала, что этот парень и я занимались сексом вот уже два часа. А потом темнота и боль в каждой клетке тела. В КАЖДОЙ клетке. Это было настолько больно, что я не выдержала и в тот же вечер пошла в тот же клуб, нашла лазейку с торговцем и приняла ещё. А потом ещё и ещё. А потом смутное сознание и выгон с последнего курса перед самыми экзаменами. Поиск работы и принятие в маленький ночной клуб в качестве стриптизёрши. Небольшая зарплата каждый месяц. Переход с легких наркотиков на более тяжёлые. Блестящий шест и красные туфли на платформе с тугим ремешком поперёк лодыжки. Всё как всегда катится в грязное беспросветное будущее. Смерть любимой бабушки подкосила меня. Это стало спусковым крючком, а моей истории поршнем шприца. Дозы давались мне всё труднее. Они становились всё больше, и, следовательно, дороже. Я буквально жила в клубе на сцене, иной раз забывая поесть или поспать. Мой рекорд — четыре дня. В плане бессонницы, конечно, так как бороться со своей зависимостью я уже устала. Я изо дня в день молила Бога лишь об одном: дать мне ещё один шанс. Пусть только один, я справлюсь. Всё складывалось таким образом, что единственным лучиком света в этом дерьме являлась музыка старых исполнителей, записанная на пластинки винила. Слава Богу, у меня дома остался старый-престарый граммофон, который почти каждую ночь четверга (единственный день, когда не моя смена) скрашивал мой досуг. Моими фаворитами несмотря ни на что оставались старые добрые Битлы, пластинок которых у меня в наличии было больше всего. Тем не менее, я много раз слышала про битломанок, но я бы не могла назвать себя этим именем. Я просто любила эти песни, эти лица с обложек и разумеется самих участников группы. Но у меня не было той самой сумасшедшей искры, вируса битломании, которая была у всех. Более того, я даже не могу сказать, что я именно "фанатка" Битлз. Отнюдь нет. Конечно же я интересовалась их историей, историями жизни каждого из них. Но вот пытаться охватить кусок волос Маккартни или рваться оборвать хоть кусочек одежды Старра, чтобы на него потом молиться, я бы не хотела. И вот сегодня четверг. Очередная ломка, но теперь уже без дозы — денег совсем не осталось, а ведь нужно ещё платить за квартиру. Три часа ночи. Мерно вертится под иглой «Yesterday». Пол Маккартни в очередной раз взял высокую ноту, и тут мне в голову пришла мысль. "А к чёрту оно всё." Я бы всё равно сдохла от передозировки. Так чего тянуть?.. Я стою на стуле в гостиной, которая в последнее время заменяет мне спальню. Балка наверху точно меня выдержит, я знаю. Я уже набрасываю на шею верёвку, завязывая петлю покрепче. Вот и всё. Не будет больше Нонны Васильевой. Петля затягивается до предела, я чувствую как воздух покидает мои лёгкие. В глазах медленно разливается тьма, затягиваясь по краям. Последнее, что я вижу — это плакат Битлз, всё так же мирно висящий на стене. Вот и всё. Стрелки будто застыли на четырёх. На часах начался отчёт. Бом-бом-бом-…