Нейротоксин

      Стрелецкая торопилась. Сильно торопилась, она бежала по заранее протоптанной дороге, снег уже начал стремительно таять, поэтому она то и дело ступала в лужи, пару раз чуть не поскользнулась, но ее мотивы и решимость были сильнее того, чтобы беспокоиться о таких мелочах.       Правая рука сжимала пистолет, глаза бегали вдоль тропы с человеческими следами, и через пару минут эти следы вывели ее к руслу реки.       Тонкий лед шевелился под буйным потоком воды, в каких-то местах вода уже выходила наружу и безжалостно разрушала под собой остатки льда. Крутой берег был сплошь усеян вылезшими корнями деревьев.       Плохо дело… это значит, что уровень воды прилично упал с прошлой осени, а сейчас начнется паводок. Нет! Уже начался!       Где же эти люди? Следы будто заканчиваются прямо тут… нет! Они продолжаются вдоль этого берега!       Дарья собралась с духом и продолжила идти по следам, как ищейка. Лед трещал, ветер хлестал холодом в лицо, а впереди был крутой подъем реки. Если лед хоть на миллиметр пробьется… начнется настоящая катастрофа! Поток воды снесет весь лед и понесет его за собой! Туда, где сейчас люди должны переходить дорогу по льду!       Нужно быстрее предупредить их… нельзя оставаться тут и искать следы предателей! Если лед сломается, мы окажемся в ловушке!       Стрелецкая тяжело выдохнула и уже приготовилась бежать со всех ног обратно, но ее остановила чья-то тяжелая рука.       Пальцы зарылись в волосы и оттянули их с такой силой, что у Дарьи хрустела шея. Она закричала и вцепилась в чужую ладонь, царапая длинными ногтями кожу, и теперь мужской крик слился с женским в унисон.       Хватка слабла, и Стрелецкая наконец смогла выбраться и ударить мерзавца сначала по лицу, а затем ногой ниже пояса. Скорчившийся от боли мужчина упал на грязный снег и проскулил.       — Ты… Я тебя не видела! — Дарья приставила пистолет к чужому лбу и зарычала: — Кто ты такой и чего тебе здесь надо?!       — Я… — парень выгнулся и поджал губы. — От… Ш-Шермана. Только не убивай! Не убивай меня!       — Да тебя убить мало будет, мразь поганая, — промолвила Стрелецкая и взяла его за шиворот. — Сука, говори, чем вы тут промышляете!       — М-мы… — мужчина открыл рот и кашлянул, пока Стрелецкая резко убрала свою руку от него и зарычала. — Я не скажу!       — Что, щенок, жить надоело, значит? — прошептала Дарья и раскрыла бешеные глаза.       — Нет! Не убивай! — он выпятил руки вперед, и вдруг его лицо преобразилось.       Стрелецкая нахмурилась и резко обернулась назад. Заметили! На нее идут трое мужчин! Черт возьми… надо бежать по следам, а потом…       Дарья тяжело выдохнула и рванула по лужам и снегу вдоль высокого берега замерзшей реки. Чем дальше она бежала, тем сильнее слышала шум воды. Нет… только не это!       Выстрелы сзади заставили Стрелецкую ускориться до предела. Где они? Близко? Бегут следом? Или отстали?       Дарья вдруг поскользнулась и стала пытаться тормозить руками. Фух! В паре сантиметров от обрыва! Еще чуть-чуть, и свалилась бы прямо в реку!       Стрелецкая впопыхах встала на ноги и выбежала на ровную местность. Крутой берег сменился плавным переходом со снега на лед… а на противоположном берегу стояли трое мужчин, которые кидали валуны в реку, разрушая хрупкий лед.       Дарья вдруг остановилась и направила на них пистолет. Нельзя дать им сломать лед!       Но сзади…       — Брось оружие, — сказал кто-то сзади нее. — Быстро бросила оружие!       Стрелецкая резко обернулась и дрожащими руками стала направлять дуло пистолета на каждого из преследовавших ее мужчин. Она оскалилась и приготовилась нажать на спусковой крючок.       — Так-так-так… у них что, в рядах баба? Еще и с оружием? — усмехнулся тот, что посередине.       — А ты еще кто? — Стрелецкая надменно усмехнулась и направила пистолет ему в голову. — Если ты еще раз назовешь меня бабой, я первым вышибу из тебя всю дурь…       — Неужели ты меня не знаешь? — вскинул брови мужчина. — Я думал, обо мне уже все вороны в округе каркают… а у Федотова, наверно, вообще рот не затыкается, каждый второй диалог явно обо мне, и том, какой я гениальный…       — Шерман? — совершенно спокойно спросила Дарья. — И это ты? Вот этот жалкий седой дед — виновник всех наших бед?.. — Стрелецкая засмеялась и раскрыл глаза. — До чего же ты жалок, дед…       Шерман моргнул и медленно поднял голову, почесывая свои усы.       — Верно, — любезно улыбнулся он. — Я Шерман. И я могу предложить тебе работать на меня, — Михаил протянул руку вперед и вскинул брови. — Зачем таскаться за людьми, которые уже ничего из себя не представляют?       Это у него шутки такие? Или он просто пытается одурачить Дарью? Очень смешно, дед, но Стрелецкая тебе точно не поддастся, чтобы ты там ей не наплел.       Двое парней с каждого бока Шермана медленно сложили оружие в кобуру.       Думай… нужно что-то делать с людьми, которые ломают лед, нужно что-то делать с Шерманом…       — Я пару секунд назад была бабой, а теперь предлагаешь мне работать на тебя? — Дарья закусила губу. — Кем? Твоей личной шлюхой, дед?       — Да хоть шлюхой, хоть командиром одного из моих отрядов… — Михаил опустил уголки губ. — Помни, что Шерман не любит ждать. Я даю тебе полминуты на размышление.       Дарья нахмурилась и стала думать над чужими словами.       Нужно что-то придумать… что-то, что собьет Шермана с толку. И нужно преподнести это так, чтобы он не пристрелил ее до первых слов.       — Хорошо, — Стрелецкая моргнула. — Я решила.       — Ну-у? — Михаил убрал руки в карманы.       — Федотов передает тебе… — Дарья дрожащими руками достала телефон. Через пару мгновений она отправила Федотову свою геолокацию, — что ты бездарный. А я передаю тебе, — Стрелецкая закрыла глаза и выдохнула через нос, — что ты действительно жалок, дед. Они найдут тебя и размажут об стенку. И твоего дружка-предателя в наших рядах.       Михаил не дрогнул. Весь монолог Дарьи он просто пялил в ее глаза и сжимал зубы, терпеливо теребя кобуру на поясе. И как только Стрелецкая закончила, Шерман достал свой пистолет и одним щелчком выстрелил Дарье в сердце.       Она смиренно стояла, пока жизнь не покинула ее тело, а после упала на снег.       — Сбросьте труп в реку, — Михаил широко улыбнулся и посмотрел в глаза мертвой Стрелецкой. — Удивительно. Впервые попалась такая дерзкая баба. И давайте поторапливайтесь. Из-за нее у нас осталось не так много времени.

***

      До весны осталось чуть меньше двух недель, температура стабильно колеблется от минус пяти ночью до семи-восьми градусов днем. Снег таял, и теперь нас не беспокоили морозы, пусть погода и была противная.       Скоро нам придется перебираться через реку. От одной только мысли, что мы будем идти по тонкому льду… у меня мурашки бегут по коже.       — …Вот что тебе хочется сейчас больше всего на свете? Обычно хорошие мысли помогают отвлечься, — Мельник поправил пальто и сел напротив Федотова.       Дмитрий будто намеренно избегал с Александром зрительного контакта. Словно чувствовал себя совестно.       — Ну… наверно, хотелось бы вернуть себе зрение, — пояснил Дмитрий. — А то твои эти линзы мне глаз сушат…       — Ты до чертиков прост… — Александр добродушно улыбнулся. — Многие бы сейчас хотели богатства, золота… а ты всего лишь вернуть зрение.       — А я хочу водку, — вдруг ввязался в разговор Светский.       Мельник и Федотов посмотрели на подошедшего со стороны Кирилла и помутнели.       — А что? Я давно не пил… в бегах толком не побухаешь ведь. А я еще и за рулем почти всегда! — Светский уселся рядом с Александром. — А ты чего хочешь, Саш?       — Я? — Мельник пожал плечами. — Обратно в Питер.       — И все? — удивился Дмитрий.       — Этого достаточно просто для того, чтобы зажить так, как раньше. Но меня устроит сейчас любой другой город, лишь бы не в лесах прятаться…       — Мы скоро будем у Выборга. Там и обоснуемся. Город маленький по сравнению с Питером. Нам осталось совсем чуть-чуть. Там нас искать не будут.       — Меня будут. Я в федеральном розыске, — Александр опустил голову. — Поэтому… мне без разницы где, но я хочу обратно в Санкт-Петербург. Я там прожил всю жизнь.       — Мы все рано или поздно вернемся обратно, — Федотов встал на ноги. — Так что не вешай нос.       — Мы справимся, — кивнул Светский.       Втроем они и вправду выглядят так, будто знают друг друга уже много-много лет. Поругались — помирились, даже несмотря на их вспыльчивость, они все равно продолжают общаться, как друзья-подростки в годы учебы в университете.       А мы с Федотовым так не можем. Мы либо играем в гляделки — у кого первым крышу от злости снесет — либо мы начинаем угрожать друг другу расправой… и тем не менее это не помешало Диме спасти меня и, более того, заботиться обо мне, пока я и пальцем от слабости пошевелить не мог.       Значит… настоящий Дима — не хладнокровный убийца? Стоило бы сразу догадаться… никто из нас таким не рождается. Жестоко и неправильно себя вести нас вынуждает лишь окружение.       Прослушав их разговор, я даже почувствовал какую-то обиду на душе. Да и настроение мое в последнюю неделю вообще не задается… после инцидента с Федотовым и смерти Рут у меня стало много плохих мыслей!       Неужели… все, что мы с ним пережили, ничего для Димы не значило? Иначе почему он все также ненавидит меня? Вспомнил, как лишился глаза?       Горелов прикрыл веки и накрыл лицо ладонями. Никогда бы не подумал, что буду обижаться, как баба.       Но точно ли это обида на Диму? У него ведь есть все основания себя так вести! Он все-таки меня давно знает… и сделал свой выбор.       Но зачем он тогда спас мне жизнь? Чтобы не умереть самому? Я так не думаю. Иначе бы Дима тогда не ухаживал за мной! Но что именно его побудило к такой благосклонности?       — Леш, — в этот момент меня осторожно взяли за плечо, и я поднял голову. — Тебя что-то беспокоит? — спросил Мадаминов. Он сел рядом и тихонько толкнул его в плечо.       — Саш, ты не вовремя, у меня совершенно нет настроения, — Горелов облокотился на свою руку и закатил глаза.       — Я знаю, ты уже так дня три ходишь. Почему вы не разговариваете с Димой? — Александр склонил голову к плечу.       — А вот это тебя точно не касается. Это лично мое дело, — прошипел Алексей.       — …и Димино. И если ты будешь молчать, то вы вернетесь к тому, с чего начинали, — Мадаминов приобнял Горелова за плечи. — Чем больше времени пройдет, тем труднее будет поговорить, — он по-доброму улыбнулся и посмотрел Горелову в глаза.       Что ж… он действительно прав. Но как мне начать с ним разговаривать? Дима снова смотрит на меня с осуждением, и ощущение, будто я сделал или сказал что-то не так.       — Давай прямо сейчас, — Мадаминов хмыкнул и подтолкнул Горелова. Алексей закатил глаза и робко встал на дрожащие ноги.       Он тяжело выдохнул и медленно побрел в сторону Федотова, щелкая зубами.       Черт… чего так трудно? Гордость мешает? Или обыкновенный стыд? Но не успел я и слова произнести, как Дмитрий резко подорвался с места и, раскрыв серые глаза, стал судорожно смотреть что-то в своем телефоне.       Горелов опешил и поджал губы, наблюдая за происходящим. Светский с Мельником переглянулись и одновременно спросили:       — Что такое?       — Стрелецкая… отправила свое местоположение, — Федотов тяжело выдохнул. Он исподлобья посмотрел куда-то вдаль и сжал руку в кулак. — Кирилл, собирай людей, — Дмитрий резко повернулся ко мне и прикрыл веки. — И ты тоже. Мы должны перейти на противоположный берег как можно скорее.       Что?! На берег?! Сейчас?! Но… Там ведь лед, там ведь небезопасно! Может убежать? Все-таки воспользоваться возможностью?       Нет! Возьми себя в руки! Хватит думать о побеге, как трусливая гиена!       — Эй, — Дмитрий взял Горелова за плечо. — Ты чего встал?       — Я… — Алексей нервно сглотнул и молча отвернулся. — Я сейчас все сделаю, — тихо ответил он и ринулся к Мадаминову. — М-мы переходим на противоположный берег. Быстрее, собираем людей…       — Чего? — тут Александр резко схватил меня за руку и прищурился. — С чего вдруг?       — Это приказ, — прошипел Горелов. Мадаминов сильнее сжал чужое запястье, и Алексей, раскрыв глаза, резко дал Александру пощечину. — Приказ! — громче повторил он.       Мадаминов попятился и расслабил руку, убирая ее на свою щеку. Он мимолетно оскалился, но его лицо быстро приняло спокойное выражение. Александр фыркнул и молча ушел собирать народ, пока Горелов пытался унять дрожь в коленях.       Он опустил голову и нахмурился. Как бы мне этого ни хотелось, сейчас я сам по себе. Я не могу ни на кого по-настоящему положиться.       Значит и ответственность за своих людей я тоже несу единолично. Я не могу их подвести!       Вокруг поднялся беспокойный шум, Алексей медленно ходил вперед назад, его пульс от стресса поднялся почти до критических показателей, голова закружилась, а земля под ногами словно провалилась.       — Эй! Чего ты мельтешишься? — окликнул меня Андрей.       Горелов остановился и посмотрел на свои руки. Он тяжело выдохнул и медленно поднял взгляд, поджимая губы.       — Давай, пошли отсюда, — Чернышев осмотрелся и легко толкнул меня в спину. Он пристроился справа от меня и стал нагонять меня за волнующейся толпой.       Ну… толпой теперь это назвать трудно. Многие отвалились — кого-то убили, кто-то сбежал, кто-то ушел добровольно… а кто-то пропал без вести.       — Нам осталось совсем немного. Мне Саша сказал, — промолвил Андрей. — Только перейдем реку… и можно будет пересаживаться на машины. А там до Выборга рукой подать.       — Если бы мы только перебрались через лед… — прошептал Алексей дрожащим голосом.       — Переберемся, — нахмурился Чернышев. — Не дай ему показать свой страх.       Горелов остановился и впился в чужие глаза, щурясь. О чем он говорит? Снова галлюцинации?       — Кому? — тихо спросил Алексей.       — Чернобогу¹. Ты забыл? — совершенно серьезно ответил Андрей. Он моргнул и тихо усмехнулся. — Он ведь видит все, что ты делаешь, и все, что ты чувствуешь. Если ты не перестанешь бояться воды, он обязательно принесет несчастье.       Скажите, что я сплю. Скажите, что это просто дурной сон! Скажите, что я сошел с ума… он несет бред! Все, что происходит вокруг меня — бред!       Снова огонь! В моих глазах вспыхнуло настоящее пламя, и я, переполненный всем человеческим спектром эмоций, оттолкнул от себя Чернышева и стремглав побежал первее всех.       Мимо меня проносились деревья, люди, горки подтаявших сугробов, моя раненная нога неприятно зудела при опоре на нее, шею сдавили ледяные когти, а легкие будто наполнились сажей и угарным газом.       От кого я пытаюсь убежать?! От несчастья? Не существует никаких несчастий, никакой кары… это все совпадение, это все ложь! А если и не ложь — это никак не должно меня касаться! Я только недавно забыл обо всем, что связывало меня с прошлым, зачем мне напоминать об этом не связанном бреде?       Чернобог придет. Он заберет то, что принадлежит ему по праву.       Нет никакого Чернобога! Это все сказки! Это вера для фанатиков-психопатов!       Горелов выбежал к замерзшей реке и стал переводить дух. Он упал на колени в снег и закрыл рот рукой. Его зрачки расширились от страха, а в глазах все еще горели алые языки пламени.       Я посмотрю в глаза своему страху. Я признаю! Я признаю, что боюсь! Я боюсь переходить через лед, потому что знаю, каково это! Я боюсь утонуть, потому что знаю, каково это!       Тогда зачем смотришь на свой страх, если не веришь в то, что иначе к тебе придет несчастье?!       Я делаю это для себя… чтобы успокоиться! Нужно наконец взять себя в руки и пересилить свою трусость! Иначе я так и останусь обычным шакалом, который боится любого шороха!       Я ведь не такой… я всегда был храбрым и сильным, в деревне в юношестве я… никогда ничего не боялся!       Не боялся ничего, кроме водоемов. Потому что я не умею плавать.       — Фух… Еле поспел за тобой, ты вообще в своем уме? — Мадаминов резко схватил Алексея за плечи и поднял его на ноги. — Я серьезно думал, будто ты собрался бежать по льду! Куда тебя несет все время?!       — Заткнись! — зарычал Горелов. — Если я ушел, значит я хочу побыть один!       — Если ты всегда будешь один, то свихнешься! — Александр обеспокоено скосил брови к носу и сжал чужую одежду длинными пальцами. — Прекрати.       Алексей ударил парня по рукам и отошел назад. Он почувствовал, как его горло стягивает железный обруч, дыхание сходит на нет, а ступни перестарали ощущаться вовсе.       Их неловкое молчание продлилось еще примерно минуту, пока на место не подоспели остальные люди. Ко мне сразу же подошли Федотов, Мельник и Светский — и все внаглую уставились на меня.       — Что у тебя произошло? — начал Мельник.       — А вам какое дело? — Горелов сжал руки в кулаки, отторгая сознанием желание быть выслушанным. — Я захотел побыть один хотя бы на пару минут.       Пока все нервно перешептывались, Дима подал голос:       — Переходим через лед! И все строго по одному!       — Нет, — вставил свое слово Мадаминов. — Не переходим. Это опасно.       Дмитрий безразлично моргнул и прищурился.       — В таком случае переходят лишь мои люди! Это приказ, — Дмитрий прищурился. — Я лично проверял лед на прочность этой ночью.       Горелов медленно подошел к краю берега, где начиналась тонкая голубая корка. Он встал на корточки и погрузился в многочисленные сомнения.       Река была широкой, имела множество выступов и уступов, где-то вдали берег становился очень резким, подобно каньону, и сквозь почву наружу выходили длинные корни близ растущих деревьев.       Алексей потер глаза кулаками и поморгал. А может есть другой выход? Зачем так рисковать? Может, Александр прав, и нам не стоит соваться в эту реку? Она выглядит ненадежной!       Пока я думал о том, как опасно ходить по тонкому льду, на противоположном берегу уже оказались целых три человека.       Алексей удивленно открыл рот. Значит… все мои страхи были напрасны? Я зря так сильно переживал? Лед даже не треснул!       Следующим был Светский. И его вес выдержал лед! Следом прошел Мельник. Он с подозрением посмотрел на лед и осторожно сделал шаг. Стоило ему пройти пару метров, как походка стала более уверенной, и вот, Александр уже на берегу!       Один Федотов даже не подходил к реке. Такой поступок, кажется, сильно разозлил Мадаминова, поэтому он сразу же начал говорить на повышенных тонах:       — То есть, лидер кинул своих людей на лед, а сам он даже не пробовал ступить на него?! — Александр прищурился и топнул ногой по земле.       — К твоему сведению… — Дима взял из кармана сигарету и зажег ее уже во рту, — лидер замыкает цепь. И я не пойду на тот берег, пока не убежусь, что все в безопасности.       Горелов повернулся назад и скомандовал:       — Наша очередь!       На удивление, никто не ослушался. Все послушно выстроились по цепочке у берега, терпеливо выжидая, пока один человек пройдет путь по шаткому льду.       Значит… я тоже должен идти последним. После моих людей. Почему же мне так неспокойно на душе? Все проходят, и с ними ничего не случается… а я все равно боюсь до смерти!       Даже сопротивляющийся до конца Мадаминов прошел! Остались только я и Дима.       — Иди первым, — пробурчал Горелов. — Я… после тебя.       — Нет уж, сначала ты, — фыркнул Федотов. — Иначе ты не осмелишься никогда.       — Ты меня за кого принимаешь?! Я сказал иди! Я тоже лидер, и я тоже замыкаю цепь! — вспылил Алексей.       Дмитрий моим заявлением был крайне озадачен. Неужели не ожидал от меня такой смелости? Или… наоборот трусости?       Страшнее идти первым или последним? Я не знаю! Я в любом случае иду последним!       Сверху пролетел огромный ворон. Алексей застыл на месте. Птица каркнула и села на растущую неподалеку ель.       Плохой знак… это очень плохой знак!       — Ну и долго нам тебя ждать? — вопросил Федотов. — Все прошли, и ни с кем ничего не случилось! Давай!       Алексей нервно сглотнул и трясущейся ногой шагнул вперед. Лед… он одной ногой на замерзшей воде! Уняв приступ паники, Горелов задержал дыхание и сделал еще один шаг.       Неужели… это и вправду не так страшно? Я не чувствую, что стою на чем-то некрепком или шатком, ощущение схожи с тем, если бы я ходил по деревянному полу.       — Давай, давай! — Дмитрий подошел к краю берега и посмотрел мне в глаза. — Все смогли, и ты сможешь!       — Я… я не могу! — Алексей почувствовал слабость в теле, голова закружилась. Он вот-вот поймает паническую атаку! — Мне страшно!       — Нам всем было страшно! — подхватил чужую мысль Мельник. — Страх — это нормально. Но ты должен верить в себя!       Они правы… все смогли. И я смогу! Я так долго перебарывал себя! Соберись!       Горелов уже дошел до середины реки, все это время он не осмелился посмотреть под ноги, его глаза были полностью прикованы к Федотову.       Почти… я почти дошел!       Еще один аккуратный шаг... и в один момент все, о чем я думал, резко стало бессмысленным. Жизнь пронеслась над головой, воздух будто сперло, а душа упала в ноги. Один лишь треск под ступнями заставил меня заново поверить в Божества, судьбу и проклятого Чернобога.       Алексей вздрогнул и застыл, немедленно смотря вниз. Звук сравним с расколом тысячи костей одновременно, он эхом прокатился по долине и заставил каждого почувствовать первобытный страх, оковами сдерживающий язык от возможности просто подвигать им.       Горелова накрыл шок, а после вернулась паника. Пот выступил на спине и висках, лицо покраснело, а руки судорожно дергались, словно их било током.       — Спокойно! — вскрикнул Мельник. Он подошел ко льду и встал на колени. — Смотри на меня! Смотри на меня и не отводи взгляд! Ложись на лед и ползи! — Александр стукнул руками по снегу и заорал: — Чего вы стоите?! Быстрее, делайте веревку из верхней одежды, шарфов... из всего, что есть под рукой! Живо! ЖИВО!       Я не могу! Я знал! Я знал, что здесь что-то не так... я знал, что сейчас произойдет что-то по-настоящему страшное, я знал... тогда почему все равно полез?! Я умру? Я умру! Я утону, как и боялся!       Это все Чернобог? Это он принес мне несчастье? Он забирает то, что принадлежит ему по праву — мою жизнь?! Нет!       Паническая атака сыграла свою роль, и Горелов, крича от страха, кинулся вперед бегом. Это была его главная ошибка — бежать. На третьем прыжке нога Алексея проломила тонкую корку и увязла в холодной воде, и как только Горелов упал, лед под ним раскололся на несколько кусков.       Парень вновь закричал, ударяя руками по льду. Он оказался в воде по грудь, его тело пробрал такой мороз, какой он не чувствовал никогда в своей жизни, вода быстро заставила его содрогаться, тело онемело, а крик стал только сильнее.       — Помогите! — всхлипнул Алексей. — Я утону! ПОМОГИТЕ!       — Вытяни руки по бокам и не двигайся! — пояснил Мельник. Он сжался от тревоги и стал заикаться: — Н-ничего не делай! Ну, быстрее! Дайте ему веревку, он же сейчас замерзнет!       — Не паникуй, смотри только на берег! — крикнул ему Федотов. — Смотри на меня! Не двигайся!       Через пару секунд Горелову вдруг стало жуть как жарко — вся кровь прилила к мозгу, и теперь ему казалось, что он находится в эпицентре пламени. Он стал жадно глотать воздух, царапая ногтями лед сбоку от себя.       — Быстрее-быстрее! Ну чего вы такие медленные?!       Люди судорожно пытались смастерить веревку из подручных материалов, а Алексей тем временем пытался выбраться, но все попытки приподняться заканчивались тем, что под ним снова ломался лед.       — Я же сказал не двигаться! — Мельник осмотрелся и в мгновение застыл, как каменная статуя.       Его испуганный, полный ужаса взгляд устремился на левую сторону реки. Он схватился за волосы и стал выдирать из чужих рук подобие каната, но не успел он его кинуть, как Горелова охватил очередной приступ паники.       Слева Алексей услышал странный шелест, сравнимый со звуком водопада или какого-нибудь крупного фонтана. Он резко повернул голову и увидел следующее: буйный поток воды гнал за собой крупные льдины, вода пенилась и смывала на своем пути абсолютно все, под волнами трескался лед, а на высоких берегах начали сходить оползни, земля, лед и речной песок смешались воедино и сейчас неслись прямо на Горелова.       Он зажмурился и задержал дыхание. Теперь Горелов не слышал криков с берега, все заглушило шумом бурлящей воды.       Нет... я не верю, что я умру таким образом! Я должен что-то сделать! Мой единственный шанс выжить — не утонуть! Но как?       Я признаю, что верю в непоколебимое могущество всех богов, которым поклонялись мои предки веками, только умоляю, спасите меня и не дайте умереть!       Через секунду волна накрыла Алексея с головой. Виски и затылок словно обожгли раскаленным металлом, Горелов крепко схватился ногтями за льду и не отпускал ее. И это, возможно, спасло ему жизнь — Алексей всплыл на поверхность через пять секунд, тяжелая, крупная льдина смогла вытолкнуть чужое тело на поверхность.       Горелов жадно вдохнул воздух в грудь и навалился на льду всем телом, пытаясь разобраться с тем, где он сейчас находится.       Дмитрий и Мельник, не раздумывая ни единой секунды, сразу же кинулись вдоль яростного течения по извилистому берегу, пытаясь ему что-то сказать.       Если бы я только их понимал! Я не слышу ничего, кроме воды! Уши заложило, горло стянуло, а тело дрожит от холода, пытаясь привести меня в чувства. Думай... думай, думай!       — Леша, пытайся схватиться за корни деревьев! — вскрикнул Мельник. — Не дай потоку затянуть тебя вниз! Хватайся за все, что видишь!       Дмитрий перегнал Алексея, перепрыгивая через крупные бревна, пару раз он чуть не поскользнулся, но продолжал нагонять меня, не упуская из виду.       Чернышев стал оттягивать свои русые волосы, сжимая зубы. Он схватил Мадаминова за плечи и стал судорожно говорить:       — Ну чего мы стоим?! Нам нужно помочь ему! — Андрей всхлипнул и встретился с чужими глазами. Чернышев уже успел тысячу раз пожалеть о том, что начал паниковать, ведь сразу же после этого Мадаминов ударил Андрея по лицу и схватил его за воротник.       — Хочешь повторить его судьбу? — угрожающе прошипел Александр. — Стой здесь и не рыпайся!       Чернышев снова всхлипнул и сжался, послушно кивая ему в знак согласия.       Горелов же тем временем отчаянно пытался схватиться за выпирающие корни деревьев, но каждый раз ему не хватало сил в окоченевших руках. И тут... Да! Взялся!       Я смог! Алексей опустил льдину в свободное плавание, а сам впился ногтями в корень. Он зарычал и стал пытаться приподнять тело.       — Вытягивай руку! — Дмитрий подбежал к Горелову и посмотрел вниз. — Давай! Хватайся за мою ладонь! Ну же, не бойся!       Федотов тут же протянул свою руку вперед, подавая ее Алексею. Горелов напрягся и с силой выставил свою кисть навстречу чужой. Но только-только они коснулись пальцами, как Алексея накрыла волна. Он тут же вытянул голову вверх и попытался задержать дыхание, пока его тело продолжило плыть по течению — уже не так быстро, как раньше.       — Черт! — Дмитрий нахмурился и снова ринулся вдоль берега. — Леша, не дай потоку воды...       Нет! Горелова унесло под воду! Где он?! Где его голова?! Дмитрий в панике начал смотреть каждый участок воды, но... ничего.       Горелов раскрыл глаза под водой и почувствовал, как его тело медленно тянет на дно холодным потоком стоячей воды. Бурное течение было лишь сверху, а снизу... спокойствие и холод, наполняющий его легкие.       Это конец. Я не смогу выплыть наружу... Почему это происходит именно со мной?! Почему?!       Федотов оскалился и начал быстро стягивать с себя пальто и ремень с кобурой. Он встряхнул головой и закатал рукава, его глаза устремились в воду, сердце дрогнуло, а взгляд был полон... страха. Настоящего страха.       — Нет! — Александр вцепился в Дмитрия руками и стал пытаться отодвинуть его подальше от обрыва. — Не смей! Дима, его уже не спасти! Его не спасти! Вода холодная, ты утонешь вместе с ним! Не прыгай!       В ответ Федотов лишь оттолкнул от себя Мельника и, задержав дыхание, прыгнул в ледяную воду. Течение быстро унесло его с головой на середину глубины, и Дмитрий, наверно, прочувствовал тот же самый жар вперемешку с холодом, что ощущал на себе только что Алексей.       Горелов же все еще пытался бороться, пока легкие жгло от недостатка кислорода — он пытался выплыть наверх, судорожно двигая руками, но...       ...Смысла нет. Он не выплывет наружу сам.       Федотов почувствовал, как его руку потянуло вниз, и тот последовал за холодным потоком. Ничего не видно... течение подняло со дна всю грязь, весь песок и землю, и ориентироваться на зрение — не вариант, а уж Дмитрию с его слепым глазом так тем более!       Значит... придется довериться чувствам. Дима проплыл еще несколько метров и вдруг почувствовал рукой лежащего почти у самого дна... человека!       Горелов! Это он! Алексей раскрыл глаза и закашлял под водой, протягивая свою ладонь вперед.       Меня спасают! Меня... спасут? Я не умру? Я выплыву на поверхность!       Парни быстро схватили один другого за руку и... тут Дмитрий резко взялся второй рукой за чужие волосы, и Алексей оскалился от тянущей боли. Федотов начал всплывать на поверхность, и уже через пятнадцать секунд обе головы были на воздухе. Каждый из них с жадностью глотал воздух и пытался справиться с судорогами в теле.       Мельник, так и стоящий на берегу, не веря своим глазам, тут же бросил самодельный канат парням, и Дмитрий схватился за него одной рукой.       — Помогайте мне! — отчаянно заорал Александр. — Давайте, все вместе!       Через пару секунд к спасению присоединился Светский, следом подоспел Савелий и еще несколько человек, и они своей силой смогли быстро вытянуть Федотова с Гореловым на берег.       Алексей почти задыхался — он судорожно кашлял и дрожал, и только Мельник ударил его по лопаткам, как изо рта Горелова полилась вода. Он закатил глаза и вытер слезы с щек. Парень тут же убрал мокрые волосы с лица и обернулся к Дмитрию.       Федотов был без сознания. Его тело не подавало признаков жизни. Горелов испуганно выдохнул и дрожащими руками подобрался к Дмитрию на четвереньках. Он покашлял и упал головой на чужую грудь, пытаясь услышать и почувствовать, как вздымается его грудная клетка.       Нет... он не дышит! И сердце не стучит! У Алексея задрожали губы, и парень начал щупать чужую сонную артерию на шее.       Пульса нет.       Клиническая смерть.