Записки безумного гения (дневник W. W.)

21 февраля

      Я знал, что мне в любом случае придется столкнуться со своими страхами, но не думал, что это будет вот так... Доктор Ян на моей стороне, и он хочет мне помочь. Это я прекрасно понимаю. Да и у него слишком добрый взгляд, чтобы считать его жестоким, и слишком мягкий голос. И все же сегодня мне пришлось немного помучиться именно потому, что он дал такую рекомендацию...       Кабинет моего отца — не самое уютное помещение, и об этом я уже рассказывал. Из дома в него ведет дверь из темного дерева с окошком наверху — мне всегда казалось, что в тюремных камерах очень похожие. В детстве я иногда подглядывал за тем, как отец работает... Иногда было даже интересно, но чаще я делал это просто потому, что не мог придумать себе занятие получше. Если отец заставал меня за этой странной игрой, то всегда отчитывал: его очень раздражает сама мысль о том, что кто-то может тайно за ним следить. Я не знаю, почему это так, но давно уже усвоил эту истину. Лучше за ним не шпионить. Помню, что тогда его работа вызывала у меня множество вопросов... Сейчас я понимаю многое, но сам об этом жалею. Слишком все это жутко. Теперь мне иногда страшно даже проходить мимо этой чертовой двери кабинета! Вернее, было. Думаю, после сегодняшнего испытания пройти мимо двери покажется мне сущей мелочью... Оно было тяжелым и выматывающим, врать не стану, но теперь я чувствую себя сильнее.       А заключалось это испытание в том, что я целый час просидел в этом самом кабинете. Меня никто не трогал, и все же это было трудно... Не знаю, почему. Мне всегда казалось, что боюсь я именно отца и того, что он делает в этом кабинете, а не самого места, но, видимо, со временем это чувство перекинулось и на помещение. Хотя... даже без жуткого страха вряд ли кто-нибудь согласился бы находиться там дольше, чем необходимо. Запах спирта, ментола и лекарств будто в стены въелся! Я никогда не любил мяту и уверен в том, что знаю причину... Да, именно запах в кабинете отца. (И, может быть, тот случай, когда отец отшлепал меня за то, что я съел тюбик зубной пасты с мятным запахом. Потом у меня еще и живот заболел из-за такого количества какого-то несъедобного вещества... Отец тогда постоянно напоминал мне о том, что я сам виноват в этом, и от этого все было еще хуже. Мне было года четыре, и с тех пор я не помню, чтобы я когда-нибудь получал удовольствие от вкуса или запаха мяты.)       Первые пять минут я стоял на пороге кабинета, не решаясь зайти, а отец... Нет, он не уговаривал меня. Он просто одобрительно смотрел на меня, и это уже придавало сил. И он был искренне рад тому, что я смог войти! Наверное, мне стоило бы давно уже привыкнуть к этому, но не так-то просто забыть о том, что было данностью всю мою жизнь... Отец всегда принимал как должное мои достижения, но вот за провалы отчитывал, а то и наказывал.       Мне казалось, что перешагнуть порог кабинета и сделать пару шагов по серой кафельной плитке очень сложно, но все было еще впереди... — Вилли, тебе страшно? — спросил отец, заглянув мне в глаза. — Доктор говорил, что не стоит пугать тебя слишком сильно. Ты выдержишь это? — Если ты не будешь трогать меня, то выдержу... — ответил я, пытаясь унять свою мелкую дрожь. — Сегодня я точно не буду к тебе прикасаться... Нам пока нужно научить тебя спокойно находиться здесь. Прикосновения будут потом... — отец ласково усмехнулся и указал на это "волшебное" кресло. — Сможешь сесть сюда? — Пока нет... — пробормотал я, стараясь не смотреть на это самое кресло. Я помню, как меня к нему привязали, когда я очень боялся... Не буду говорить, чего именно я тогда боялся, потому что это слишком страшно. — Хорошо... Сядешь тогда на стул в углу?       Надо сказать, этот белый стул довольно старый и не очень удобный, несмотря на мягкое сиденье... Зато его можно передвинуть в самый дальний угол, в котором обзор на весь кабинет, кроме одной стены, закрывает белый шкаф со стеклянной дверью. В этот самый шкаф лучше не заглядывать вовсе: там лежат некоторые инструменты, которые отец использует во время работы. Но закрывает вид из того угла он прекрасно! Именно там я и разместился... Конечно, долго так не просидеть, да и запах лекарств и спирта рядом с этим шкафом сильнее, чем где-либо еще, ведь это хранится в нем же, но смотреть на всю эту обстановку я не мог. Мы с отцом в это время перебрасывались нервными шутками — кажется, не один я волновался по поводу всей этой затеи. — Твой голос стал тверже и перестал дрожать... Может быть, попробуешь теперь? — спросил отец через двадцать минут такого разговора. Я и правда немного успокоился...       И все же к креслу я шел на негнущихся ногах. Воспоминания не дают покоя... Да, я помню все страдания, что пережил, сидя в нем. Отец никогда ничего не объяснял мне, и это очень пугало! Но я сильнее своего прошлого. Доктор Ян дал мне это понять... Я верю ему. Он оказался прав и в этом! Я смог полчаса просидеть на этом адском кресле, и под конец даже заметил, что оно довольно удобное. Сначала меня трясло, но ничего не происходило... Невозможно бояться слишком долго, когда ничего не меняется! Думаю, если бы я просидел там дольше, то мог бы даже заснуть. Но настолько долго находиться в пропитанной не самыми приятными ароматами комнате все же сложно. Я вышел с чувством полной победы...       Я знаю, что мне предстоит пройти еще несколько подобных испытаний, чтобы избавиться от страха. Что ж, я немного боюсь их, но уверен в том, что справлюсь! Чего не скажешь о Крейне, которого сейчас отец пытается успокоить... Ему рановато было предлагать подержать в руке иголку. Он испугался до истерики! Надо бы спуститься к ним в гостиную и предложить ему шоколад — точно поможет успокоиться и поднимет настроение. Я всегда его использую...