Так прошли еще несколько месяцев.
За все это время Нагито с Хаджиме довольно хорошо сблизились.
А Комаэда так и не признался ему в своих чувствах, хоть они и становились сильнее с каждым днем. Просто не мог сказать. Боялся быть отвергнутым, боялся потерять Хинату. Поэтому парень решил, что самым оптимальным вариантом будет промолчать и радоваться тому, что он имел. Днем Нагито очень много времени проводил с шатеном. Каждая такая прогулка для него была равна какому-нибудь празднику, он чувствовал себя по-особенному счастливым. Но вот по ночам другая картина: светловолосый обнимал перьевую подушку и думал. Думал о том, как ему хотелось нечто большего, чем обнимашки на прощание. Нечто большего, чем обычные дружеские касания. Но из-за своего страха, юноша вряд ли когда-нибудь признается в этом Хинате. Просто не мог переступить через эту грань дозволенного, возможно, это было бы лишним. С Камукурой у него было все по-прежнему. Хоть слуга и проводил большое количество времени с Хаджиме, но все же большую его часть Комаэда уделял брату. По-прежнему помогал ему советом с Нанами, гулял с ним, ездил по балам, как личный слуга и всякое такое.Но…
Однажды Нагито направлялся в комнату Изуру, дабы возвестить его о том, что настало время чаепития. Как только юноша зашел в покои своего господина, он увидел его довольно… Поникшим?Это было что-то новое. Нагито даже неплохо так насторожился.
Камукура никогда не выражал никаких эмоций, был всегда холоден и безразличен, а тут его физиономия явно отображала некую тоску и печаль. Светловолосый неуверенно подошел к брату, прикусив нижнюю губу. Он должен что-то сказать, поскольку Изуру как будто совсем не замечал его. Взгляд алых глаз был устремлен на какое-то на письмо. В нем проблема? — Кхм… Изуру, что случилось? — тихо спрашивает Нагито, наблюдая за реакцией принца. Темноволосый поднимает печальный взгляд на брата и, глубоко вздохнув, молча протягивает ему то самое письмо. Изогнув бровь от любопытства, слуга берет лист в руку и принимается читать то, что было написано довольно аккуратным почерком. «Здравствуй, Камукура.В первую очередь, я бы хотела поблагодарить тебя за время, проведенное вместе. Ты милый и правда можешь быть искренним, чему я немеренно рада. Но кое-какое решение я приняла давным-давно и решила, что должна уже наконец оповестить тебя об этом. Я расторгаю наш брак, поскольку мое сердце занято другим человеком, Хаджиме… Извини, мне стоило сказать раньше, но я бы не смогла ранить твои чувства, поэтому решила высказаться в письменной форме. Мне очень жаль. Надеюсь, это не очень тебя расстроит.
Чиаки Нанами.»
…
Что…?
Комаэда еще раз пробежался взглядом по письму и залип на одной строчке.
»…мое сердце занято другим человеком, Хаджиме…»
Как же так…?
Хината все это время встречался с принцессой, а глупый Нагито даже не подозревал об этом. В то же мгновение светловолосому стало невыносимо тошно и плохо, сердце забилось чаще, парень просто еле сдерживался, чтобы не заплакать на месте. Похоже он правильно сделал, что не признался, поскольку в этом попросту не было смысла…Он бы разрушил все, что только можно, если бы сказал о чувствах Хинате…
С чего он вообще надеялся, что Хаджиме ответит на его чувства взаимностью?
Наивный.
Тупой Нагито.
Черт… Похоже его настолько это задело… Что же делать?
Немного подумав, светловолосый нежно обнимает брата, легонько поглаживая его черные словно смоль волосы. Камукура в ответ лишь тяжело вздыхает и наконец нарушает это давящее молчание. — Я впервые влюбился в кого-то, Нагито. Я действительно полюбил в ней абсолютно все, даже недостатки. Как так вышло, что я ничего не знал о ее любовнике? Точнее знал не так, как должен был, — темноволосый рефлекторно сжимает руку в кулак, изо всех сил стараясь сдержать накатившуюся злость. -…Но раз так произошло, значит Нанами не та, кто нужна тебе… Ты найдешь свою судьбу, бусинка… — слуга потянулся вперед и нежно поцеловал брата в висок, после чего мило улыбнулся. — Нет. Все бы получилось, если бы не он, — принц высвободился из объятий Комаэды и тут же поднялся с места, подойдя к окну. Парень опер руки о подоконник, устремляя немного раздраженный взгляд на улицу. — Ревность — плохое чувство… Камукура ничего не отвечает. Его чуть ли не распирало от злости и ненависти. Хотелось свернуть Хинате шею собственными руками и смотреть на то, как он корчится от боли. Чем он лучше него? Что есть у Хаджиме, чего нет у Изуру?Почему именно он?
Оба просто молчат, каждый о чем-то задумавшись. Несомненно это был удар для одного и второго, ведь их сердца были в дребезги разбиты. И эта тишина продолжалась еще несколько минут, пока Изуру наконец не выдавил из себя слова тихим и опустошенным голосом. — Передай, чтобы… Родную деревню Хаджиме стерли в прах. Пускай убьют каждого шатена в этой деревушке. — ЧТО?! — с криком Нагито поднимается со стула, с ужасом уставившись в спину Камукуры, — Это… Это безумие! Ты не можешь так поступить! — Могу, — Изуру поворачивается к брату, одаряя того взглядом, полным ненависти и боли, — Стражники займутся жителями, а ты… Ты пойдешь и лично убьешь Хаджиме. Я хочу убедиться, что он действительно умрет, а тебе я доверяю. Как бы ты не любил его, ты ни за что не предашь меня. Верно, Нагито? — Ты… — светловолосый прикрывает рот обоими ладонями в то время как с глаз уже скатываются первые слезы.Почему… Почему он должен это делать…?
Он же любит Хинату, он просто не сможет поднять на него руку, почему Изуру так жесток…?
— Пожалуйста, Изуру, я люблю его… — дрожащим от плача голосом произнес Комаэда, все больше заливаясь слезами и старательно пытаясь сдержать истерику. — Зато он тебя нет. Он выбрал другую, ты не нужен ему, идиот. Слуга лишь плачет еще громче, прикрывая ладонями уже все лицо. Просто нет сил еще что-нибудь сказать. Просто стоит и плачет, утопая в собственном отчаянии.***
Очередная деревня сгорает дотла.
Отчаянные крики жителей эхом отдаются в ушах Комаэды. Издалека он молча наблюдает за тем, как умирают тысячи людей и все по приказу его же брата…Почему Изуру так жесток…?
Чем эти люди заслужили такой участи?
В груди юноши все будто бы сжималось, хотелось убежать куда-нибудь далеко и просто забыть обо всем. Об Изуру. О Хинате.Кстати, о Хинате…
Нагито знал, что Хаджиме прознает про отвратительный приказ Камукуры и прибежит сюда, дабы хоть как-нибудь помочь старым друзьям, возможно близким. И тут слуга не ошибся. Шатен действительно пришел. Действительно пытался помочь этим несчастным людям, но все было тщетно. Светловолосый быстро подбегает к другу, хватая его за рукав испачканной в саже и пепле рубахи. Тот вырывается и вновь предпринимает бессмысленные попытки хоть кого-то спасти. Нагито не выдерживает и срывается на крик. — Прекрати, Хаджиме! Нужно уходить отсюда! Ты все равно ничего не сделаешь, а тебя могут убить! -…Вместо того, чтобы отговаривать меня, лучше помоги, — немного дрожащим голосом отвечает Хината, панически оглядываясь по сторонам, ища взглядом выживших. Комаэда ничего не отвечает и просто силой уводит друга подальше оттуда. По-началу, конечно, Хината вырывался и сопротивлялся, но слуга оказался настойчив, и шатен все-таки сдался. Парни убежали куда-то далеко в лес, чтобы стражники не искали их. Оторвавшись на достаточное расстояние от деревни, они остановились, переводя дыхание. — Может… Я бы мог еще спасти кого-то… — чуть ли не задыхаясь от усталости, произнес Хаджиме, опустив взгляд унылых глаз на траву. -…Мне жаль, что так вышло, — все, что может выдавить из себя Нагито, отводя взгляд. Он не любил врать. Особенно Хаджиме. Черт, да почему все должно было так сложиться…? Некоторое время Хината молчит, утонув в своих мыслях. Что ж, в этой ситуации уже мало что можно сделать, поэтому парень выпрямляется и, кивнув вперед, тем самым намекая Комаэде, что им нужно идти, уходит в глубь леса, а слуга же покорно следует за ним.Однако какой удобный момент…
Светловолосый дрожащей рукой тянется к ножнам, что были у него на поясе, и нервно сглатывает. Как не вовремя он паникует.Неужели прямо сейчас все закончится…?
Он просто убьет Хинату по приказу Изуру…?
Так должна была окончиться их история?
Медленно и аккуратно Нагито вытаскивает кинжал, стараясь сделать это как можно тише, ладони стали влажными, а сердце стучалось с бешеной скоростью.Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет.
…
Нет…
По бледной щеке слуги скатывается очередная слеза, и юноша убирает кинжал обратно в ножны. Он просто не может. Не может убить любовь всей своей жизни, просто не сможет жить с этим потом. Пробубнив что-то типа «извини, я дальше сам», светловолосый убегает в противоположную от шатена в сторону, оставив того в диком недоумении.***
— Ты справился с поручением?
Камукура восседал на троне, надменно уставившись на своего брата, параллельно попивая дорогое вино. Абсолютно холоден, безразличен. Ему совсем не жаль те недавно отнятые жизни… Комаэда молчит пару секунд, устремляя свой взгляд куда-то в пол, лишь бы не смотреть в глаза Изуру, после чего просто аккуратно кивает и надеется, что принц ничего не заподозрит, иначе будет очень плохо… В ответ темноволосый лишь хмыкнул и жестом подозвал к себе дворецкого, поставив бокал на золотой поднос, что был у того в руках. Правитель поднимается со своего места и, подойдя к Нагито, подымает его голову за подбородок, смотря тому прямо в глаза, чуть ли не пожирая его взглядом, а затем на его губах появляется еле заметная недобрая ухмылка. Светловолосый сильно растерялся и нервно сглотнул. Похоже, вышло слишком громко… Нагито совершенно не умеет врать, как же сейчас это подвело его… — Думал, обведешь меня вокруг пальца, да? — вот теперь Камукура хмурится и сжимает щеки брата, притягивая того к себе, — Ты как никто другой знаешь, что я делаю с теми, кто меня не слушается. Прямо сейчас ты вернешься и убьешь его. В знак доказательства я хочу получить его сердце, тебе ясно? И снова Нагито плачет… Это невыносимо… Комаэда что-то промычал в ответ, и принц тут же его отпустил, после чего вернулся на трон. — Уходи. И без сердца Хинаты не возвращайся. Развернувшись, светловолосый быстро убегает из дворца, пытаясь не врезаться во что-нибудь, так как из-за пелены из слез перед глазами было почти ничего не видно.***
И снова слуга пробирался сквозь чащу того самого леса, где ранее он оставил Хаджиме. Его терзало какое-то чувство тревоги. Проблема в том, что примерно час назад Нагито искал Хинату в особняке, где он работал, но дверь открыла его подруга, Микан Цумики, и сказала, что парень как ушел днем, так и не вернулся. Ну, возможно, он просто заблудился в лесу, но почему-то это было маловероятно… Комаэда бродил по лесу где-то на протяжении часа, может, больше. Кричал имя шатена в попытках найти его, но в ответ можно было услышать лишь тихий шелест листьев. В какой-то момент светловолосый заходит за очередное дерево и… Тут он видел то, чего не ожидал увидеть так рано. От этого ужасного зрелища, Нагито даже не смог сдержать крик. Под каким-то старым деревом «сидел» труп его возлюбленного с ножевым ранением в области живота……Что…
Светловолосый тут же бросается к трупу, падая рядом с ним на колени. Дрожащие руки юноша кладет на холодные щеки Хинаты, поглаживая их большими пальцами. — Х-Хаджиме… М-Мне так жаль… — заикаясь от очередного плача, дрожащим голосом проскулил слуга, после чего крепко обнял ледяное тело Хаджиме, совершенно не боясь испачкаться в крови.Просто обнимает и плачет.
И ненавидит свою жизнь.
Одного не понимал Комаэда, кто мог убить Хинату…? Его нашли стражники? Или это был кто-то другой? Хотя… Какая разница? Все равно его любимого больше нет в живых, теперь он никогда не улыбнется ему, никогда не услышит его голос, даже обычных дружеских касаний у них больше не будет. У них не будет большен и ч е г о.
***
— Я исполнил твой приказ… — с горечью произнес светловолосый, протягивая принцу маленький черный сундучок со своеобразными узорами на нем. Камукура открывает его, дабы посмотреть, что внутри и… Там действительно лежало человеческое сердце. Изуру слегка ухмыляется и опускает крышку, после чего переводит взгляд на брата, — Не ожидал, что ты действительно этого сделаешь. Умница. Прикусив нижнюю губу, Нагито отходит, так и не осмеливаясь взглянуть на темноволосого. Да, он все еще не отошел от случившегося и это неудивительно. В душе была такая пустота, что просто не хватало ни сил, ни желания даже держать этот сундучок. Хотелось просто закрыться где-нибудь у себя в комнате и рыдать. Рыдать от собственного бессилия. Слабый и бесхребетный Комаэда. Что еще более ужасно, Камукуре даже не жаль. В его голосе не было ни капли скорби, ни капли сожаления. Как можно быть настолько жестоким человеком? Когда вообще с ним произошли такие перемены? Тот мальчик, которого знал Нагито, никогда бы не отдал столь страшный приказ, никогда бы не заставил его убить возлюбленного, а это было что-то из рамок вон выходящее… Раздумия светловолосого прерывает голос брата. Такой беззаботный, холодный. И по-своему невинный.— Ну-ну, чего стоишь без дела? Уже настало время пить чай.