Королевство Красного Мора

      — Эй, отдай! — я потянулась рукой к Деборе, — отдай, или скину тебя отсюда, либери!       Заливисто расхохотавшись, подруга отшатнулась от меня, и лежа на мостике, отодвинула руку с кексом как можно дальше.       — Как ты меня назвала Дафна? Либери! Ну я тебе покажу, ты этот кекс не получишь!       Извернувшись на живот, Деб вонзила зубы прямо в кремовую шапку, испачкав нос в розовой массе. Ахнув, я бросилась к ней.       — Ну я тебе сейчас покажу!       Увидев, что я подвинулась ближе, Дебора активнее задвигала челюстями — ее щеки раздулись как у горного сурка, когда тот запасает на зимний сезон орехи.       Придвинувшись к подруге, я начала ее щекотать, но корсет здорово мешал этому занятию. Однако проводимых манипуляций было достаточно, чтобы Дебора замычала и засучила ногами. Позади раздался смех Деметры.       — Девочки, упадете с тропинки, директор вас потом лечить не будет!       Обернувшись на нее, я скептично выгнула бровь.       — Ну ладно Дафна, прости, тебя конечно будет… а вот одну неугомонную точно не станет!       Прожевав большую часть украденного десерта, Деб пробормотала:       — И не сильно то хотелось… сама справлюсь….       Сдув с лица растрепанные пряди, я вернулась к Деметре, сев рядом с ней. Выходной день в конце солис мы проводили на подвесных дорожках. Полностью оккупировав один из проходов, мы мешали гуляющим по мостикам ученикам. Поболтав ногами над пустотой, я придирчивым взглядом окинула площадки под ногами.       — Что, думаешь, как долго лететь вниз? — от Деб пахло черникой, что только распаляло.       — Подумываю предложить матушке ввести срок в Яме за кражу кексов. — обиженно проворчала я.       Сезон Эстас подходил к концу, выдавая последние теплые дни всем учащимся в Скворечнике. И пусть солнце тут было не таким доступным из-за высоких деревьев, что-то все равно доходило к нам. Подставив лицо одинокому солнечному лучу, я выдохнула.       — Мне уже мерещится запах яблок, хотя до Утумны еще несколько дней…       — Да, мне тоже. — Деметра грела свой аккуратный носик рядом со мной.       — Чего вы тоску нагоняете то… давайте не будем говорить о холодах, когда впереди целый малум… — Дебора поерзала рядом, — водички ни у кого с собой нет?       Приоткрыв один глаз, я посмотрела на подругу.       — Поняла, нет так нет…       Деметра скривила губы, и отодвинувшись назад, посмотрела на Деб.       — И толку от малума, если он уже принесет с собой холод…       Подруги начали спорить, их голоса уходили на задний план, скрываясь за блаженным ощущением тепла.       Вот уже пять месяцев я являлась Скворцом, делая определенные успехи в обучении. Магия поддавалась, каждое удавшееся заклинание приводило меня почти что в детский восторг. Я уже с легкостью могла метать маленькие и средние заряды, плести защиту и перемещать предметы. О мелком колдовстве, которое раньше вызывало у меня восхищение и говорить не приходилось — теперь из- под моей руки могла выбежать целая стайка золотых кроликов. У Стефана дела с магией шли не так активно, но все же дело сдвинулось с мертвой точки — недавно он смог швырнуть в меня ягоду при помощи ментальной магии.       В боевых искусствах я совершенствовалась очень быстро, дойдя до верхушки внутренней турнирной таблицы Скворечника всего за три месяца. Все же не надо было забывать, что в свое время тренер у меня был лучший в Столице — генерал Белум.       Две недели назад прошел новый турнир, призом в котором было освобождение от магического письма на месяц. Брендон, главный сердцеед школы, уж очень хотел это освобождение себе, чтобы как он говорил, было больше времени на свидания. Я уделала его с огромным удовольствием, уведя заветную бумажку прямо из-под носа, положив его в песок уже на второй минуте боя на мечах. Мне никогда не нравились самоуверенные мужчины.       Но было кое-что, что мне не удавалось — оборотничество. Пока другие маги могли изменить личину, а некоторые, особо талантливые, трансформировали не только цвет глаз или волос, но и тело, я максимум могла сделать себе веснушки. Дебора, которая по щелчку пальца могла изменить себе цвет и длину волос, показушно делала это при любом удобном случае, чтобы подколоть меня.       Деметра, примерившая себе светлый цвет волос, посмотрела на себя в зеркало и скривилась.       — Чего так куксишься? — Деб пригладила порыжевшие волосы и окинула критичным взглядом новую подругу.       — Вита как-то сказал, что ему блондинки нравятся, предложил мне личину изменить… Засмеявшись, Дебора ткнула меня локтем.       — И ты не заехала ему после такого в лоб? — удивилась я, — Если бы услышала такое от своего мужчины, убила бы, наверное…       — Я беру его своей покорностью и миром, — смутилась девушка, и вернув себе родной цвет волос, мрачно улыбнулась, — но в блондинку он меня не переделает, не дождется.       Спустя два месяца плотного общения, Деметра открыла нам свою тайну — она была в отношениях с одним из учителей. Тот самый Вита, над именем которого я посмеивалась в первый день прибытия. Иногда, когда вечерние посиделки перетекали в утренние из-за колючей воды, мы разговаривали о мужчинах.       — Она уснула, серьезно? — я посмотрела на мирно сопящую Деметру, которая подложив под голову руку, уснула прямо на ковре.       — Оставь ее, пусть спит… Брендон сегодня загонял ее по ристалищу, бедная… и привязался же.       Фобоса я обсуждала лишь с Деборой, мне не хотелось рассказывать новым людям в своем окружении об этой больной слабости. Каждый сон, увиденный мной, немедленно подлежал обсуждению с подругой. Вот и тогда, зашептав о новом сновидении, я не заметила, как Деб посерьезнела. Перебив меня жестом руки, она сделала большой глоток колючей воды и видимо страшась передумать, быстро выпалила:       — Я люблю Деймоса!       Те посиделки закончились скандалом и прожжённой входной дверью — я впервые смогла швырнуть такой большой магический заряд. Уже после, когда мы обе успокоились, Дебора лежала у меня на коленях и плакала, а я гладила ее каштановые волосы дрожащей рукой.       — Ты думаешь я не понимаю?! Думаешь не пыталась себя под контроль взять? — прерываясь на истерические рыдания, она замолкала, — Я ведь старалась, Дафна, правда старалась! Уговаривала себя прекратить, не отвечала на его письма, но все равно срывалась… он уже другой, правда, Дафна, милая, он другой…       Примечательно то, что несмотря на нашу громкую ругань, Деметра тогда не проснулась.       Мне стоило больших сил смириться с чувствами Деборы, которые она от меня оказывается скрывала еще с детства. Ей никогда не нравился Ленсифер, ее сердце принадлежало серым глазам.       Так же, как и мое.       Думаю, я до сих пор пытаюсь примериться с той мыслью, что гребаные близнецы забрали наши сердца.       Пытаясь бороться с помешательством на Фобосе, я в конечном итоге решила дать шанс Стефану, но наши отношения продвигались со скрипом — совесть не позволяла нырнуть в них с головой, потому что я уже находилась в другом омуте. Пока мы с ним не зашли дальше вечерних прогулок по мостикам, во время которых он брал меня за руку. Я была очень благодарна ему за то, что он меня не торопил.       Первые месяцы в Скворечнике дались мне тяжело несмотря на то, что рядом были близкие люди и новые знакомые, оказавшиеся очень добродушными. Все учащиеся действительно были лояльны к Роду. Тем не менее это не умаляло тех проблем, что я уже успела нажить до приезда в школу. Расследование в Море, которым, как оказалось, руководил отец, как и тайное расследование Ризус, не приносили результатов. И через два месяца обучения я расслабилась, и перестала доставать близких частыми письмами с вопросами. В школе я чувствовала себя в безопасности — у меня развивалась сила, рядом были те, кто мог бы защитить, да и обособленность и труднодоступность острова тоже играли роль.       Однако несмотря на то, что ожидание очередного удара отпустило — на письма Ленсифера я отвечала взвешенно и выверено. Стараясь не написать что-то такое, что могло бы обернуться затем против меня. Один раз он даже побывал в Скворечнике, с поручениями от Ризус — та избегала территорию острова, чтобы лишний раз не сталкиваться с бывшим мужем.       Ленсифер привез мне обещанные на день рождения платья и мою диадему, забрав браслет Иустиции. Теперь каждый день мне приходилось придумывать себе такую прическу, чтобы символ рода не выглядел чужеродно. На тренировках венец доставлял неудобства, и мне понадобился месяц, чтобы привыкнуть к его наличию.       Мои дополнительные занятия по ядам, к которым я вначале отнеслась скептически, теперь интересовали меня больше остальных уроков. И, если у меня выдавалось окно между занятиями, я занимала свободный ученический котел в библиотеке, отрабатывая очередное варево. Ученики Скворечника перешептывались. Все же яды были занятием не светлым и Триединоугодным, а скорее от Темной Матери. Отмахиваясь от косых взглядов, я продолжала шинковать корень незабудки для противоядия от Каменного Плена, яда, из-за которого тело жертвы медленно теряло подвижность, в конце превращаясь в камень.       Мне было страшно себе в этом признаться, я боялась все спугнуть, но мне казалось, что в этом месте я наконец обрела покой и семью.       — Дафна! — оклик Деметры привел меня в себя, и разлепив веки, я попыталась сфокусировать взгляд на подруге. Перед глазами бегали белые круги от долгого сидения на солнце, — Давай спускаться, директор зовет.       Недовольно потянувшись, я поднялась на ноги, подвесной мостик чуть раскачивался. Пришлось схватить Деб за руку, чтобы не свалиться. Медленные и сонные, разбалованные выходным днем, ученики стягивались к тренировочным площадкам, где уже маячила высокая фигура Корвуса.       Присев прямо на траву, я проигнорировала скривленные губы Милы. Ее мнение всегда было озвучено, даже если его не спрашивали:       — Можно было и на пледик присесть…       Сонно нахмурившись, я прищурилась на ее новенький плащ. Верно истолковав мой взгляд, девушка поспешно отвернулась.       — Опять Милку кошмаришь? — бросила Деб, падая рядом со мной на полянку.       — Кто кого еще…       Мелодичный смех Деметры вклинился между нами.       — Вас двоих скоро все шарахаться будут, вам же слово не скажи, смотрите исподлобья!       — Знаешь Деметра, на твоем месте я бы не смеялась, — обернувшись к подруге пробормотала я, — с кем поведешься…       Корвус не дал подруге ответить, постучав тростью по деревянному подиуму для магических сражений.       — Какие-то вы сегодня слишком активные, может надо увеличить количество занятий?       Вмиг замолчавшие скворцы посмотрели на директора в ожидании. Хмыкнув, я откинулась на спину. Дядя всегда знал, как привлечь внимание, последние дни летнего сезона не способствовали сидению над учебниками.       — Близится малум, друзья, — спокойный голос дяди разлетелся над поляной, — кто-то пройдет в предстоящем сезоне тест на предназначение и вероятно покинет нас, если не решится совершенствоваться дальше… в Скворечнике появятся новые ученики, новые предметы и преподаватели. Но с малумом придет и День Рябины, важный праздник для нашего мира, несущий с собой изменения…       Фыркнув, Деб стукнула меня по бедру, и нагнувшись, прошептала:       — Знаю я эти изменения, сменим легкую мантию на зимнюю, да и все…       Улыбнувшись, я прикрыла глаза.       — Готовиться к нему следует уже сейчас, пока есть достаточно времени… к празднику школа должна быть украшена венками из рябины и яблок, обустроена территория для гуляний и вечера, должен быть сложен костер. Так же желательно, — он повысил голос, чтобы перекрикнуть поднявшийся ропот взбудораженных учеников, — заранее разбить команду для забега по Серому Лесу.       От удивления распахнув глаза, я повернула голову к Деметре.       — Что, забег по лесу? Разве это безопасно?       Шикнув на меня, она сквозь зубы прошипела:       — Потом…       Дядя продолжал что-то рассказывать и объяснять, а я нашла глазами брешь в кронах сосен, и теперь смотрела на проплывающие по небу облака. Наравне с ними кружили певчие скворцы, коих на острове было в избытке.       Каждое утро начиналось с их пения.       Ну или с криков Деб, которая в очередной раз проспала.       — Я разделю обязанности по подготовке между всеми вами, и повешу список с группами в обеденном зале! К каждой группе подкреплен один учитель, который будет контролировать вашу трудовую деятельность…список будет готов утром, после завтрака начнете подготовку, дополнительные занятия будут во второй половине дня. Отдыхайте!       Сойдя с подиума, дядя скрылся в дверях школы. После его ухода поднялся гомон. Кажется, праздник действительно был ожидаем. В Море каждый раз проходил вечерний прием в честь Дня Рябины, куда съезжались политические деятели и их дети, иногда приглашали самых лучших скворцов. В целом, все проходило скучно и сдержанно — унылые разговоры, прямая осанка и натянутые улыбки.       — Что ты там спрашивала, Даф? — Деметра поднялась на ноги, и отряхнув брюки, посмотрела на меня сверху-вниз.       — Тетеря глухая, про страхолюдин она спрашивала лесных! — Деб встала следом за девушкой, чистя брюки от налипших еловых иголок.       С другой стороны площадки Мила ехидно посматривала на подруг. Поднявшись с земли, я, убедившись в чистоте брюк, бросила тяжелый взгляд в сторону Милы, буркнув девочкам:       — Смотреть надо, куда садитесь… — я отошла от них, но обернувшись, бросила через плечо, — у меня допы по ядам, увидимся вечером…       Не дожидаясь ответа, я поднялась по ступенькам к школе, когда мне в спину раздался оклик:       — Стой, подожди!       Дебора нагнала меня у входа. Поморщившись от громкого звука, я слегка тряхнула головой. Сонливость утаскивала в свои объятия, не давая бодрости вытянуть меня в реальность.       — Скажи, ты сможешь мне помочь? …       Нахмурившись, я подумала о том, куда подруга уже могла влипнуть.       — Что-то серьезное случилось?       — Нет, нужно сварить одно зелье, оно мне не по силам… можешь?       Помедлив, я кивнула.       — Что за зелье?       — Можно я приду к тебе ночью, после отбоя? — нервно обернувшись, Деб прикусила губу, — Этот разговор не прилюдный.       Согласившись, я вошла в холл, мгновенно окутавший меня запахом книг. В день приезда я не увидела, что по бокам от входа стояли большие книжные шкафы. В целом, в школе было очень много книг — на низких столиках в коридорах, в холле, кабинетах, и даже просто по территории школы были раскиданы учебники. Прогуливаться по подвесным мостам и наткнуться на чей-то забытый томик с закладкой, было обыденностью. В библиотеке меня ждал Корвус, который и преподавал мне дополнительное занятие.       — Долго идешь Дафна, я тут уже минут десять тебя жду, — директор разложил перед котлом камни и травы, при мне поставив к составляющим странный бутылек с зеленой жижей.       — Ого, кто-то не в духе… опять Ризус?       Смерив меня долгим взглядом, дядя кивнул. Фыркнув, я села на высокий стул перед котлом.       — Что на этот раз? Необоснованные претензии из-за того, что тебе достался курорт, а ей адская должность?       Напряженный смех разбавил тишину библиотеки.       — Ты близка к истине, но нет… дело в расследовании, что она ведет.       Я замерла.       — Да, я знаю о нем Дафна, давно, — директор подвинул мне кувшин с водой, призывая наполнить котел, — не переживай, Цитус не знает. Никто из твоей семьи не в курсе.       Робко шевельнувшись, я отмерла. Сердце испуганно зашлось, сонливость тут же сползла с меня. Налив в котел воды, я кинула магическую искру, щелкнув пальцем.       — Так, — прокашлялась я, — что там с расследованием?       Подав мне раскрытую на нужном рецепте книгу, Корвус пожал плечами.       — Ничего хорошего, готовь. Это обсудим потом.       Вздохнув, я опустила глаза в книгу. Со страниц старого тома веяло запахом сырости. Поморщившись, я стала вникать в написанное.       — Разве это яд?       — Читай внимательно, Дафна, при передозировке вызывает судороги и остановку сердца, — пробасил дядя, — отличительная черта смерти от Сыворотки Правды, синяя пена из рта. А теперь вопрос, и не смотри в книгу! Почему пена синяя?       — Аконит, — ответила я, не задумываясь, — он обладает сильными красящими свойствами. Сыворотка должна получиться сапфировой по цвету…       — Хорошо, а как незаметно добавить ее в выпивку человеку? — Корвус скрестил руки на груди.       Приподняв одну бровь, я скривила губы.       — Никак, это запрещено. Сыворотка Правды может быть применена только с позволения допрашиваемого…       — Верно. Но если очень надо?       Сжав пальчиками переносицу, я выдохнула. Синий цвет ядов и зелий было достаточно тяжело убрать, ввиду особенностей ингредиентов. Быстро вспомнив все рецепты ядов с аконитом, я задумалась о противоядиях. Те создавались так, чтобы нейтрализовать все, от токсина, до красителя. Осознание пришло неожиданно:       — Цитрусы… цитрусовый экстракт!       Одобрительно улыбнувшись, директор вновь кивнул на котел.       — Свари мне невидимую Сыворотку Правды Дафна, и постарайся не взорвать библиотеку, — он развернулся к выходу, но перед дверью остановился и хмыкнул, — как закончишь, отправь мне своих посыльных…       Рассмеявшись, я кивнула. Дяде очень нравились мои золотые кролики.       Согласно рецепту, мне требовался свежий аконит, перо корну, изумрудная пыль, чабрец, жидкое серебро и кровь допрашиваемого. Остановившись на последнем пункте, я его прочла трижды, раз за разом только множа свое непонимание.       Сглотнув, я подняла глаза от книжки и посмотрела на составляющие, разложенные на столе. Среди них стояла зеленая баночка, которую дядя достал из кармана. Протянув к ней дрожащую ладонь, я рассмотрела ее ближе.       Это была кровь эльфа — когда жидкость перекатывалась в стеклянной баночке, она оставляла на стенках бирюзовые разводы.       Стало душно настолько, что затошнило. Быстрым движением расстегнув ворот блузы, я подошла к окошку, и отворив его, впустила в помещение воздух.       Ризус прислала кровь Ленсифера, сомнений не было. А это означало, что ее подозрения обострились, что-то произошло. Но зачем она отправила ее сюда, если могла не тратить на это время и сварить Сыворотку сама?       Сердце заныло, завыло протяжной болью.       С одной стороны, мне хотелось, чтобы она ошибалась, и друг был ни при чем. А с другой стороны у меня была реальность, холодная и суровая правда о том, что чем ближе подпустишь человека, тем больнее он может тебе сделать. Ленсифер был одним из близких.       Близких, которые могли предать.       Взяв себя в руки, я решительно приступила к приготовлению зелья. Измельчила перо и всыпала его в бурлящий котел первым, помешивая серебряной ложкой добавила аконит и крошку изумруда. Теперь все должно было хорошо провариться минут тридцать, и чтобы не терять время, я стала размышлять о цитрусе, и как лучше ввести его в зелье. Решив просто измельчить цедру дикого апельсина и добавить ее в самом конце, я кивнула сама себе.       Кивнула, и сразу же выругалась.       Мне нельзя было отходить от котелка, периодически требовалось помешивать варево, но и должным уровнем левитации я пока не обладала. Да и летящий по коридорам апельсин, думаю, многих бы удивил. Отругав себя за глупость, я махнула рукой, и из-под ладони выскочила яркая искра, которая отлетев подальше, превратилась в кролика. Стоило мне подумать о Стефане, как полупрозрачный зверь побежал по воздуху в сторону выхода.       Поджав губы, и проследив взглядом за волшебным мороком, я прошептала:       — Ну да, летающий апельсин бы точно всех удивил…       Через пятнадцать минут в библиотеку вернулся кролик, и сразу же растворившись в воздухе, исчез. Стефан, помахав руками, рассеял облако золотой пыльцы, оставшейся от видения.       — Звала, моя принцесса?       Ласково улыбнувшись мне, он поцеловал мою макушку.       — Ого, да ты в хорошем настроении сегодня… мне помощь нужна, сходи в столовую.       Окинув взглядом мой стол и котел, он иронично спросил:       — А там нынче на обед подают ингредиенты для ядов?       Закатив глаза, я фыркнула.       — Не смешно Стефан, мне нужен апельсин.       — Я могу принести тебе хоть всю фруктовую тарелку, только скажи, зачем.       Помедлив, я нервно заломила пальцы, и прошептала:       — Ризус считает, что это Ленсифер…       Мои тихие слова повисли среди пыли у библиотечных полок, в носу защипало. Озвученная вслух истина оказалась куда болезненнее, чем продуманная в мыслях. В уголках глаз я почувствовала влагу, и быстро отвернулась. Нежное прикосновение к плечам воспринялось мной как само собой разумеющееся.       — Тише, Дафна, все обойдется, — он прижал меня к своей груди, — но если нет, то я буду рядом.       Он вышел из библиотеки бесшумно, словно дух. Уроки физической подготовки шли ему на пользу. Корвус говорил, что у Стефана все шансы после обучения попасть в замок. Я же слышала в этом очевидную шутку — в качестве шпиона, или все же в виде Служащего?       Влив в котелок жидкое серебро, я отсчитала десять секунд и всыпала в зелье сушеный чабрец. Мешая против часовой стрелки, я шептала заговор, который вплетал в жидкость магию. С последними словами я откупорила пробку баночки, и вылила зеленую кровь в водоворот от ложки. Голос дрогнул, и я едва не сбилась.       Справа от меня на стол медленно приземлился апельсин.       — Спасибо… — я подхватила ритуальный клинок и стала очищать фрукт, — какие у тебя сегодня допы?       Облокотившись на стол, художник задумался.       — Только фехтование вечером, в паре с Бренданом, — скривив губы, Стефан притворно сплюнул, — уж лучше бы на болото отправили, улиток собирать… а у тебя что, только яды?       — Ага, — я шинковала цедру, стараясь при этом реже дышать, — но лучше бы их не было сегодня…       — Ты не смогла бы бегать от этого вечно, Даф… — сочувственно протянул парень.       — Пять месяцев же смогла. — шепнула я.       Стефан приблизился, и аккуратно оттеснив меня от стола, забрал нож. Ловкими движениями нарубив корку в мелкую кашу, он, указав острием на котел, спросил:       — Сюда?       Я медленно прикрыла глаза в утвердительном жесте. Стефан добавил недостающую часть Сыворотки в котелок, и мы вдвоём стали наблюдать, как вывариваясь, цитрус делает зелье бесцветным.       — Магия, не иначе… — художник озадаченно почесал затылок.       Громко рассмеявшись, я помешала жидкость.       — Да Стефан, магия, не иначе…       Тишина затянулась. Обернувшись, я посмотрела на парня. Тот стоял, и будто завороженный, глядел на меня. Легкая улыбка украшала его губы, теплые солнечные лучи рисовали на лице кружево из теней. Выкрики, которые слышались из открытого окна отошли на второй план, и доносились будто через плотную завесу.       Лишь пение скворцов усилилось.       — Магия, это слышать, как ты смеешься…       Прошептав это, он сделал шаг ко мне, и подойдя почти вплотную, замер. Меня захлестнуло странное по своей природе желание, неведанное мне до этой минуты — мне захотелось знать о Стефане все, весь его жизненный путь — начиная с детства, и заканчивая мыслями в это мгновение. Теплые руки скользнули вверх по моим предплечьям, аккуратно очерчивая ключицы, не прикрытые тканью блузы. Робко положив ладони ему на плечи, я почувствовала, как он напрягся. Медленно подняв голову, и столкнувшись взглядом с его удивительными глазами, я сглотнула.       Где-то легких стало тепло.       Я не успела ничего сказать, когда его губы накрыли мои. Замерев на несколько мгновений, он давал мне время на раздумья. Решив, что я хочу жить дальше, я приоткрыла рот. Чуть обветренные губы Стефана почему-то с первого мгновения ощущались как родные, будто у нас за плечами уже тысяча таких поцелуев. Но этот был первый.       Язык Стефана плавно проскользил по моей нижней губе, увлекая в какой-то пожар. Я не заметила, как зарывшись руками в его волосы, сжала их сильнее, чем следовало.       — Прости… — прошептала я, на что он лишь сильнее прижал меня к себе, углубляя поцелуй.       Становилось жарче, корсет мешал дышать. Руки парня, бесстыдно гуляющие по моему телу, будто оставляли после себя огненный шлейф. Мое неумение компенсировал его огонь.       С трудом оторвавшись друг от друга, мы пытались отдышаться. Прижавшись к моему лбу щекой, Стефан, сквозь громкие и тяжелые выдохи прошептал:       — Прости, не смог сдержаться…       Не дав мне ответить, он отстранился, и молча поправив мою блузу, быстро вышел из библиотеки, оставив меня одну.       Прижав тыльную сторону ладони ко лбу, я надула щеки и медленно выдохнула. В голове был бардак, невозможно было составить хоть одну адекватную мысль. Но когда первые эмоции схлынули, и возможность мыслить ко мне вернулась, я тут же пожалела об этом.       — Нет, не думай об этом, не думай об этом, не думай… — агрессивно зашептала я, обмахивая горящее лицо книжкой по ядам.       Подойдя к распахнутому окну я с удовольствием подставила щеки прохладному ветру, солнце медленно садилось. Дыхание с трудом приходило в норму, губы все еще хранили тепло Стефана. Мне казалось, что от меня за километр пахнет скипидаром и облепихой. Спрятав лицо в ладонях, я досчитала до десяти и отправила золотой морок в виде кролика к дяде. Пообещав себе подумать об этом ночью, я еще раз поправила блузу, и перелила готовую Сыворотку в стеклянные баночки.       Их вышло три.       Корвус явно не торопился ко мне — я успела помыть котел, убрать остатки составляющих, и протереть стол. Теперь, сидя на стуле, который подтащила к окну, я листала книгу по ядам, отмечая интересные рецепты. Холодный вечерний свет тускло освещал страницы, зажигать светильники в библиотеке не хотелось — тотчас слетятся комары, коих тут было в избытке от болота. Верхушки елей подсвечивались розовыми закатными лучами, под блузу забиралась свежесть вечера. Тяжелые шаги, послышавшиеся среди стеллажей, казалось, прозвучали через час после того, как я послала кролика.       — Ты не торопился. — буркнула я, не отрываясь от книги.       — А должен был? — голос, пропитанный сарказмом, едва не снес меня со стула.       Не зная, как реагировать на его появление, я постаралась сохранить спокойное выражение лица, когда мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, и упасть ему в руки.       — А, это ты… — мысленно поаплодировав себе за достойную игру, я окинула Фобоса быстрым взглядом, — Тебе что-то нужно?       Выгнув бровь, он нахмурился, и совсем не в тему уронил:       — Как ты?       Опешив от его участливого тона, я прищемила книгой палец, и ойкнув, недовольно поджала губы.       — У меня…- я разрывалась между правдой и ложью, — все хорошо.       Кивнув, он принял мой ответ. Повисла неловкая тишина, которую нечем было заполнить. Фобос взял еще один стул и подтащив его ко мне, сел рядом. На мой вопросительный взгляд, он сказал:       — Мне тоже нужен Корвус, не нашел его в кабинете. Ты не против?       — Нет… — севший голос выдавал волнение.       — Славно.       Наши плечи соприкасались. Я ощущала холод, идущий от его тела даже несмотря на то, что нас разделяла ткань моей блузы и его рубашки. Как всегда, во всем черном, он виделся мне идеальным воплощением ночи. Сердце, которому сегодня и без того хватило переживаний, билось так часто, что впору остановиться. Открыв книгу, я усердно старалась сосредоточиться на написанных рецептах, но буквы скакали перед глазами в дурацком танце, все мои органы чувств были сосредоточены на Фобосе, молчаливо сидящем рядом. Слух улавливал его размеренное дыхание, плечом я ощущала мельчайшее движение, боковым зрением замечала поворот головы. Запах перца вытаскивал из закромов памяти далекие воспоминания о том времени, когда все было хорошо. Не хватало лишь его вкуса на языке.       Смутившись своих же мыслей, я оторвалась от книги и посмотрела в окно, где почти стемнело.       Поняв мой жест по-своему, Фобос легким движением руки зажег свет в библиотеке. Не оборачиваясь, я прошептала:        — Спасибо.       Его руки, все так же облаченные в перчатки, покоились на ручке трости. Нахмурившись, я прямо оглядела ее.       — Не замечала за тобой хроматы, — кивнув в сторону нового предмета, я прищурилась, — что-то случилось?       Тихо рассмеявшись, он раскрыл руки, позволяя мне детальнее осмотреть ее. Навершие представляло собой прозрачную сферу, оплетённую серебряным терновником.       — Нет, все в порядке, с ней колдовать проще.       Принимая его ответ, я бросила взгляд на Фобоса, вдруг вспомнив вопрос, который не давал мне покоя несколько месяцев назад.       — Откуда у тебя шрам?       Перестав улыбаться, он отвернулся.       — Досталось за длинный язык и вспыльчивость.       — От кого?       — От родственника.       — Твой дядя не стал бы.       — А я и не сказал, что это он.       Диалог напоминал магическую дуэль, ответы были резкие и быстрые. Поняв, что начинаю распаляться зря, и он не ответит, я вновь села ровно. Тишина продлилась недолго:       — Чего ты хочешь от жизни, Дафна?       — Чего… хочу от жизни? — переспросила я, попробовав вопрос на вкус, — Понять свое предназначение, выучиться… хочу представлять из себя что-то помимо титула.       Хмыкнув, он легко кивнул, и помолчав немного, проговорил:       — Думаю, у тебя все получится…       Позади нас послышались шаги и голос дяди:       — Вижу, вы не скучаете, дети мои… — пожав руку Фобосу, он обернулся ко мне, — ну, получилось?       Я кивнула на стол, где стояли три маленьких пузырька с готовой Сывороткой.       — Ты погляди, идеально прозрачная, загляденье… у тебя и верно талант, ягодка. — похвалив меня, дядя подошел к столу и обратился вдруг к Фобосу, — Значит так, смотри, один добавишь Ленсиферу после приема, второй для Ризус… она точно этого не ждет, так что не будет пить противоядий заблаговременно, но вот с мальчишкой конечно вопросы…       Кивнув, Фобос забрал со стола две баночки и спрятал их в карман. Мои глаза расширялись с каждым сказанным дядей словом. Спрыгнув со стула, я бросила учебник на подоконник и переводя взгляд с дяди на бывшего друга и обратно, воскликнула:       — А меня в курсе дела ввести не надо, да?! — повернувшись к директору, я прошипела, — С каких пор он, — кивок головы в сторону, — тоже ведет расследование? И почему Сыворотка нужна и Ризус?!       — Так вы ей не сказали? — Фобос смерил меня взглядом, которым обычно смотрят на маленьких детей, — Дафна, просто сиди тут, учись и ищи свое предназначение, — в его голосе послышалась издевка, — а взрослые дяди разберутся с твоими проблемами.       Вскипев, я крикнула Корвусу:       — Я поеду с ним, сейчас же! Дело касается меня, это моей смерти хотят в Море!        Лицо Фобоса мгновенно исказила злость, и схватив за предплечье, он развернул меня к себе, прорычав в лицо:       — Непокорная! …       Запах перца защекотал нос.       — Запомни, крошка Дафни, — он чеканил слова, выплевывая их одно за одним, — ты сидишь тут! И только попробуй покинуть остров!       Резко отпустив меня, он бросил в сторону окна сгусток черноты, который быстро разросся до портала в человеческий рост. Поднялся ветерок, запахло свежей выпечкой. Кинув напоследок долгий взгляд на директора, Фобос вошел в портал, который через секунду исчез.       Все еще распаленная и злая, я исподлобья уставилась на дядю.       — Вот такое у нас с Ризус было перед разводом! А вы еще даже не женаты… Нелепость фразы мгновенно отбила у меня все желание ругаться с ним, и я истерически рассмеялась.       — Ничего не хочешь мне объяснить?       Махнув рукой на оставшуюся склянку, он сказал:       — Это можешь оставить себе, пригодится…- выдержав мой недовольный взгляд, он виновато поджал губы и сев на стул, признался, — Фобос почти с самого начала находится в сыскной группе. Как узнал о деле с хируду, вызвался помочь, вот и помогает по надобности… Ты не подумай, я не подозреваю твою тетю, это лишь предосторожность, как и с эльфом.       Зацепившись за слово, я вскинула голову.       — Предосторожность, что это значит?       — То и значит, новых доказательств нет… его лишь хотят отсеять из возможных подозреваемых.       — А кто еще в списке? …       Дядя промолчал.       Поняв, что ответ на этот вопрос я тоже не узнаю, я обижено задрала нос.       — Пора на ужин Дафна, спускайся, я скоро подойду… забери с собой книгу, возьмешь ее на следующее занятие.       Невесело кивнув, я скривилась в гримасе разочарования. Я ненавидела секреты, особенно когда они касались моей жизни. Схватив учебник, и быстро вылетев из библиотеки, почти нос к носу столкнулась с Деборой.       — Вот ты где! Везде тебя ищу. Пойдем, иначе пропустишь ужин, — зацепившись за мой локоть, Деб развернула меня в сторону столовой, щебеча что-то о фехтовании.       Уверенная в том, что мне сейчас кусок в горло не полезет, я все равно позволила довести себя до обеденной залы, где был слышен гомон учеников, и голоса преподавателей.       — Где Деметра? — присев за стол, я придвинула к себе тарелку с запечёнными овощами.       — Без понятия, если честно. Весь вечер тоже не могу ее найти, — пожав плечами, Дэб стала нарезать стейк, — все ведь в силе на вечер? Мне очень надо…       Не сразу поняв, о чем она говорит, я медленно кивнула. Ком, застрявший в горле, мешал нормально ужинать, и название у этого комка было одно — обида. Прожевав кусок морковки, я отложила вилку в сторону, хотелось отмыться от этого дня.       — Я тогда буду тебя в комнате ждать, ты не против? Устала что-то.       — А ужин? — подруга удивленно округлила глаза.       — Я не голодна.       Поднявшись из-за стола и зацепив книгу с ядами, я поднялась к себе в комнату. Пол часа под прохладной водой сделали свое дело, мысли пришли если не в норму, то в относительный порядок. Теперь куда проще было размышлять о всех дневных событиях, и структурировать их.       Переодевшись в пижаму, я упала поперек кровати, позволяя себе унестись в размышления.       Под закрытыми веками сам собой вспыхнул образ художника, губы бесконтрольно растянулись в нежной улыбке. Мне казалось, будто я все еще ощущаю у себя на теле его касания, и могу их повторить. Приложив пальцы к своим губам, я улыбнулась еще шире. На вкус он был как смола и виноград.       Стефан все чаще занимал собой мои мысли, вытесняя оттуда Фобоса. Это не было плохо, ровно, как и хорошо. Это просто было ново. В моей голове никогда не было никого, кроме Фобоса.       Отогнав мысли, от которых мои щеки начинали краснеть, я задумалась о сыске и расследовании. Вот уж чего не ожидала, так это добровольного участия Фобоса в этом мероприятии. И откуда узнал только? Ленсифер тоже не давал покоя, не терпелось узнать результаты проверки Сывороткой, хотя я даже не знала, когда будет тот самый прием, о котором говорил дядя.       Раздавшийся тихий треск отвлек меня от размышлений. Прислушавшись, я поняла, что звук доносится со стороны окна — кто-то кидал в стекло мелкие камушки. Недоуменно нахмурившись и подойдя к створкам, я окинула взглядом территорию внизу, там было пусто. Распахнув левую часть окна, я перегнулась через подоконник, чтобы оглядеться еще лучше, но вновь никого не увидела.       Громкий стук в дверь напугал меня, и дернувшись, я едва не выпала из окна. Выругавшись, я захлопнула створку и задернула штору.       За дверью стояла Деб, сжимая в руке темную холщовую сумку. Прошмыгнув в открывшуюся дверь, она аккуратно положила ту на стол.       — Ты не против, если я не буду с тобой сидеть, пока ты будешь его варить? — Деб нервно постукивала пальцами по спинке дивана, — у меня соседка мало того, что ябеда, так еще и не в духе сегодня… не хочу потом перед Корвусом оправдываться.       — Без проблем, но ты объясни, что тебе нужно, — я села на диван и достала из сумки несколько стеклянных банок с ингредиентами и лист, исписанный убористым почерком, — почему не книга? Где ты вообще откопала этот рецепт?       Тяжело вздохнув, подруга прошептала:       — Дафна, я хочу забыть Деймоса.       Удивившись ее словам, я оглядела девушку на предмет болезней, и даже попробовала ее лоб.       — Вроде бы температуры нет…       Вскинувшись, она повысила голос:       — Я серьезно, Дафна… это невыносимо, и я так больше не могу… — всхлипнув, она отвернулась, — отец где-то отыскал мне этот рецепт, надеюсь подействует… Дафна. Это боль, и ты как никто должна меня понять, — голос подруги дрожал, — я хочу покинуть эту игру, я устала.       Сжав в одной руке исписанный лист, другой я дотянулась до ладони Деборы, и аккуратно ее сжала.       — Все будет хорошо, не переживай… я сварю, и знаешь, — закусив губу, я помялась, — скажи, если подействует, ладно? Я себе тоже сделаю.       Странная эмоция, мелькнувшая на лице подруги, осталась мне непонятна. Робко кивнув, она прошептала:       — Спасибо…       Когда она уже открывала мою дверь, чтобы выйти, я окликнула ее:       — Это ты камешки в окно кидала?       Сдвинув брови, Деб отрицательно мотнула головой.       — Нет, а что?       — Да так… ничего. Доброй ночи.       Закрыв за подругой дверь на ключ, я присела на диван. Лист был испещрен буквами, зелье было пусть и не самым сложным, но варилось в два подхода. Внизу была приписка, подчеркнутая трижды, которая заставила меня улыбнуться.       — Пусть сварит Дафна, у тебя не получится… — шепот растворился в тусклом свете волшебных огней, которыми я себе подсвечивала.       На первом этапе мне требовалось проварить клюквенный сок с зернами граната, настойкой полыни, и вытяжкой из крапивы. На втором этапе требовалось вводить сухие ингредиенты: перемолотые кости царь-рыбы, красную глину из Нейтрального Леса, и перетертый гранат.       Все сухие составляющие были достаточно дорогими, и прикинув, сколько отец Деборы за них отдал, я удивилась. Господин Вебер очень любил свою дочь, и не жалел ничего для ее благополучия и счастья, исправно служа нам королевским лекарем уже много сотен лет. Зафиксировав в голове мысль о том, что в следующем письме нужно попросить отца выписать лекарю двойное жалование, я достала свой маленький котелок, как раз подходящий по габаритам.       Разложив все, что мне могло бы пригодиться, я разогрела котел магией, не разводя огня. Хотелось спать, но я старательно следила за зельем, которые было так важно для моей подруги. Стрелки отмеряли минуты, и складывали их в часы, размеренно тикая. Добавляя последнюю составляющую, перетертый в пыль гранат, я удивилась его схожести с рубином, но все же он был менее благородным камнем. Когда стрелки оповестили меня о начале третьего ночи, зелье было готово, и перелито в одну из свободных склянок, которая по совпадению, была черного цвета.       Пожалев, что взялась за варку посреди ночи, а не в свободное время на выходном, я забралась в постель и в ту же секунду провалилась в сон.       Я видела во сне огромный костер, сложенный за Скворечником, и украшения из рябины на деревьях. Все ученики были в свободной форме, девушки пестрели платьями, парни многообразием блуз. Всех объединяли только венки на головах — сухие листья, с золочеными краями, были сплетены с красными ягодками. Запах золы, свежесрубленного дерева и кислых ягод витал в воздухе, размеренные звуки флейты окутывали шелковыми лентами, ей вторила скрипка.       Скворцы танцевали и пели, передавая друг другу бокалы и рюмки с колючей водой и полыхай-настойкой. Веселые переругивания, шутки и смех слышались тут и там. Раздавшиеся аплодисменты заставили меня развернуться к другому краю поляну — навстречу нам шла группа парней. Девочки закричали:       — Ну, не томите же, кто победил?       Боковым зрением я заметила силуэты хранительниц острова, они бегали по краю поляны, не в силах переступить границу.       — Конечно Эдвард, никто не сомневался! — закричали девушки.       Идущий впереди парень поднял вверх руку, с зажатой в ней каменной птицей. Я улыбнулась и стала хлопать вместе со всеми, как вдруг прямо над ухом раздался шепот:       — Ты занята не тем…       Резко обернувшись, я никого не увидела. Поймав на себе удивленные взгляды стоящих рядом учеников, я смутила. Но беспокойный голос не отставал:       — Смотри шире, глупая…       Вновь дернувшись, я не нашла обладателя таинственного голоса.       Цыкнув на невидимого собеседника, я отошла чуть дальше, заинтересованно рассматривая победителя издалека.       — Никого не потеряла? … — насмешливый шепот унес ветер, и я хотела уже огрызнуться, как вдруг осознала — на поляне присутствуют все ученики, даже Мила, которой явно было не место в моем сне. Все, кроме Стефана. Напрягшись, я медленно подошла к группе вернувшихся парней.       Окликнув Веяса, молодого по меркам бессмертных паренька, я подозвала его к себе жестом. Склонив голову, он поздоровался:       — День добрый, Ваше Высочество. Полезен чем-то могу быть?       Неуверенно кивнув, я заломила пальцы, и оглянувшись по сторонам еще раз, спросила:       — Ты не видел Стефана?       Удивленно моргнув, паренек обернулся:       — Так шел же с нами…       Среди вернувшихся из леса его не было.       Вдруг поднялся страшный вой, затрещали деревья, с веток посыпались украшения из красных ягод. По краям поляны, там, где начинался Серый Лес замелькали худые высокие силуэты силв.       С коротким вскриком я проснулась, тусклый свет, пробивающийся сквозь шторы, говорил о начинающемся дне. С тяжелым выдохом упав обратно на подушки, я устало прикрыла глаза. Голова гудела, тело покрывала испарина, во рту ощущался соленый вкус крови.       В последнее время мои грезы стали еще более беспокойными.       Решив, что это стоит того, чтобы поговорить с Корвусом, я поднялась с постели и стала собираться на завтрак. Пригладив влажные после душа волосы, я провела по ним искрящейся рукой. Завязав сухие локоны в высокий хвост, и критично оглядев отражение в зеркале, я залезла в шкаф в поисках одного из нарядов от Ленсифера. Достав легкое зеленое платье из многослойного шифона, я приложила его к себе, и увиденное меня устроило. Затянув белый корсет с цветочной вышивкой, я спрятала зелье Деб в карман, и вышла из комнаты.       В коридорах Скворечника кипела жизнь, большинство студентов уже давно встали, несмотря на раннее утро — всем хотелось увидеть список дел на предстоящий месяц. Я не была исключением, хотя после ночного сна и относилась к предстоящему с опаской. Все еще не понимая, что там за забег по Серому Лесу, и как его можно провести при наличии кровожадных хранительниц, я вошла в столовую. За нашим столиком сидела Деметра, которая выглядела не очень хорошо даже для такого часа.       — Привет… у тебя все в порядке?       На меня посмотрели красные от слез глаза. Отмахнувшись, она вернулась к сырникам, показав перед этой вилкой на еще одну тарелку:       — Я и тебе взяла, ты же любишь их.       Нежно улыбнувшись и поблагодарив подругу, присела за стол. Завтракали мы в тишине, пока к нам не присоединилась бодрая Дебора.       — А чего кислые такие? День хороший, а вашими лицами салат заправлять можно! — окинув нас подозрительным взглядом, Деб села за стол, — Случилось что-то? Поцапались?       Деметра замотала головой, и отложив вилку, спрятала лицо в ладони, ее плечи затряслись.       — Вита приезжал… поругались.       Охнув, мы с Деб бросились утешать подругу, которая от слез уже начала задыхаться. Отпаивая ее водой, мы убеждали Деметру в том, что все наладится, обмениваясь с Деб неоднозначными взглядами.       Это все сказки.       На собственном опыте мы знали, что все могло стать только хуже, но плачущей подруге такое не скажешь, а потому, продолжая гладить ее по волосам, мы загораживали ее от любопытных взглядов своими спинами, и шептали слова поддержки.       Когда слезы закончились, и осталось только ощущение пустоты, Деметра поднялась в свою комнату, попросив нас дать ей время побыть одной. Несмотря на то, что она открылась нам с Деб и была нашей подругой, Дем оставалась слегка отстраненной.       — А ты, ну… сварила уже?       Устало улыбнувшись, я поставила чашку с чаем на стол, и залезла в карман платья.       — Держи.       Ладонь Деборы, протянутая к пузырьку, слегка подрагивала, она побледнела. Спрятав зелье во внутренний карман синего камзола, Деб отвела взгляд.       — Спасибо большое, Дафна…       Ласково коснувшись ее ладони, я хмыкнула:       — Перестань, мы же подруги… да, и я серьезно. Скажи мне, если зелье подействует, я сварю себе тоже, у меня остались ингредиенты… Видимо твой отец ошибся при расчётах. Испугано посмотрев на меня, Деб дернулась:       — Краппа, а ты можешь вернуть их мне? — я нахмурилась, и она пояснила, — они не дешевые, отец их не покупал, а брал под запись… если что-то осталось, ему будет легче выплатить сумму…       Помедлив, я кивнула. Все же, в случае чего купить нужные вещи для меня не составит труда.       — Спасибо…       Над головами пророкотал громкий голос Корвуса.       — Доброе утро, скворцы! — с этими словами он приколол на доску, где обычно висело расписание, огромный лист, исписанный мелким почерком.       — Небось пол ночи старался, выводил буковки! — прыснула Дэб.       Как только директор вышел из столовой, у доски столпилось пол школы, заинтересованно вычитывая распределения групп. Мы оставались за столом, справедливо решив, что лучше подойти после. Скворцы переругивались, смеялись, и что-то оживленно обсуждали, стоя у стенда, но через пятнадцать минут пререканий и смеха, стали расходиться.       Потрогав тыльной стороной ладони, остывший фарфоровый чайник, я удрученно хмыкнула.       — Остыл? Разучилась что ли магию использовать? — подруга ехидно улыбнулась.       — Да нет, он пустой уже, там и греть то нечего…       — В последнее время ты пьешь очень много чая, да и воды… — Деб неодобрительно насупилась, — не хочешь сходить к Лечащим?       Я отмахнулась.       — Это из-за дурацких снов… после них просыпаюсь в сырой насквозь пижаме, хоть выжимай… и волосы мокрые.       Понимающе посмотрев на меня, Дебора уточнила:       — Кошмары?       Кивнув, я выпила остатки чая, и поставив расписанную чашку на блюдце, поднялась из-за стола.       — Пойдем? А то сейчас соберутся без нас, нетерпеливые…       Дебора рассмеявшись, встала из-за стола.       — А толку, что соберутся? Большинство из них дурные, сами ничего сделать не смогут! Даром, что скворцами зовутся…       Я была с ней не согласна, но спорить не хотелось, я только пришла в норму после тревожной атмосферы сна. Возле стенда все еще стояло несколько учеников, среди них был и Брендон.       — Ваше Высочество, с вами в группе буду, — окинув меня кокетливым взглядом, от которого таяли большинство девушек школы, он улыбнулся, — вы рады?       Насмешливо покачав головой, я пропела:       — Безумно, Брендон… там будет состязание по фехтованию?       Улыбка вмиг сползла с лица парня, стоящие за ним друзья, посмеиваясь, стали похлопывать его по спине.       Дебора скользнула пальцем по спискам групп, и кисло цокнув, обернулась ко мне:       — Ты с Деметрой, Бренданом и Веясом… — последнее имя заставило всплыть перед глазами еще яркие образы сна, — ого, а я с Корвусом, повезло…не знала, что он тоже участвует!       Подойдя к подруге, я пробежала глазами по аккуратным строчкам, выведенным пером, и остановившись на большом списке, нахмурилась:       — А это еще что?       Подойдя ближе, Брендон присмотрелся, а после улыбнулся:       — Так это группа добровольцев для забега по Серому Лесу!       Среди прочих имен я увидела имя Стефана, руки похолодели. Резко обернувшись к парню, я спросила:       — Что за забег?       Скорчив важное лицо, тот мистическим голосом заговорил:       — Десять добровольцев, рискующих жизнями должны отправиться в Серый Лес, минуя объятия силв, добраться до сердца острова, и отринув страх…       Деб пихнула Брендана в плечо, вызвав у него вскрик возмущения.       — Нечего рисоваться, замолчи. Не слушай его Дафна! Пойдем, он жути нагоняет! Я тебе сама все расскажу…       Взяв меня за ладонь, она потянула меня в сторону выхода из школы, ругаясь себе под нос на парня.       — Вот же павлин, не выношу таких…       Хихикнув, я протянула:       — Чего ты так завелась то…       — Ну а чего он тебя пугает?       Благодарно улыбнувшись подруге, я аккуратно высвободила ладонь из ее хватки. Во дворе Скворечника уже вовсю трудились ученики, расчищая дальние площадки от сосновых иголок и веток.       — Так объясни, что там с забегом?       Мы подходили к трудящимся скворцам, Дебора скосила на меня глаза.       — Да в целом он и верно то сказал, но с драматизмом перегнул… десять мальчишек в Лес пойдут, за наградой. Каждый год в День Рябины силвы готовы подарить одному смельчаку что-то из своих сокровищ, а вещиц у них волшебных много…       — А как же то, что они могут утащить ребят в чащу? — испугалась я.       — Так в том и смысл… они должны дать себя утащить, в то самое сердце Леса, а после вернуть себе разум и сбежать оттуда с сокровищем… Далеко не всем это удается, да и опасно может быть, бывало кто-то не возвращался… но обычай древний. Среди скворцов его чтят…       Дыхание участилось, я замерла. Дебора, заметив это, остановилась рядом.       — Эй, ты чего?       Облизав вмиг пересохшие губы, я подняла на нее глаза:       — А ты не знаешь, какой приз в этом году?       Задумавшись, подруга протянула:       — Кажется были разговоры о каком-то манке… пойдем, а то потом от Милы ворчания не оберешься, что отлыниваем!       Дебора прошла вперед, я же осталась стоять на месте, как зачарованная глядя в серый массив леса.       За деревом мелькнула худая фигура с горящими зелеными глазами.