Слизеринец и гриффиндорка, огонь и лед, ненависть и любовь

      Скорпиус Малфой       После той из рук вон выходящей ситуации Малфой снова не подходил к Уизли. Хоть Альбус ничего и не сказал на его выходку и тоже не очень любил Розу, но она все равно была его кузиной. И по взгляду друга он мог прочитать, что было бы неплохо извиниться перед ней.       Извиниться. Малфою. Малфой извиняется. Да еще перед кем. Перед полукровкой. Перед Уизли. Нет, это было выше его сил. Тем более, она сама его довела. Она прекрасно знала, что задевать тему родителей опасно. А особенно сейчас. Поэтому получила по заслугам.       Он был уверен, что она сдаст его МакГонагалл. Но нет. Надо было отдать ей должное, она промолчала. Не сказать, что Малфою это было важно, но лишней головной боли в виде вечерних наказаний ему совсем не хотелось.       И она продолжала на него смотреть на уроках. Как раньше. У Малфоя было два варианта. Либо такое его поведение ее не напугало, что уже было странно, потому что испугался даже сам Скорпиус. Либо она его… простила?       Все это сводило его с ума. Он даже был готов пойти на собрание старост, чтобы посмотреть на ее реакцию, на близость к нему. Но не знал, когда оно будет. Поэтому решил посмотреть по значку, где сейчас Роза.       В библиотеке. Ну да, где же ей еще быть. Он хотел уже было отправиться в гостиную, чтобы дождаться ее, сам не понимая зачем. Но ноги неожиданно сами понесли в библиотеку. Ожидаемо, что в такой час здесь уже никого не было. Он уже хотел было развернуться и уйти, как услышал мужской голос.       — С тобой намного лучше заниматься, чем одному, — парень явно улыбался.       Скорпиус подошел ближе и посмотрел в щель между шкафов. Это был староста когтевранцев. Малфой его недолюбливал. Несмотря на то, что он был из чистокровных, но тех, кто был предателями крови. Как Уизли. Не удивительно, что девчонка нашла в нем родственную душу. Еще между ним и Малфоем было соперничество. Капитаны команд по квиддичу. Каждый старался прыгнуть выше другого.       И снова Уизли улыбалась. Своей улыбкой. Настоящей. Как в самом начале года. Так, как она не улыбалась давно. Особенно после их ситуации.       Малфоя это злило. Какого черта она так смотрит на него? Что это за взгляд? Благодарности? А может влюбленности? От этих мыслей стало не по себе.       А с другой стороны. Какое ему дело до того, с кем общается эта жалкая полукровка? Эрик засобирался провожать ее до башни старост.       Нет. Малфой сегодня точно не пойдет туда. С него достаточно. И видеть ее счастливое лицо он тоже не хочет.       Он направился в гостиную Слизерина. Он снова ее избегал. Как жалкий трус. Как какой-то полукровка. Но это было лишь в душе. Другие видели в нем того самого привычного Малфоя. Малфоя, которого боялись. Малфоя, которым восхищались. Старшекурсницы провожали его взглядами. Почему он не обращает на это внимание? Раньше он не задумываясь бы взял одну из них и скрылся с ней в пустом классе. От чего это все происходит? От того, что убили мать, и он понятия не имеет кто это сделал и как дальше жить? От того, что у него теперь есть будущая невеста? Неужели он чувствует какую-то ответственность перед ней? Почему в такие моменты он всегда идет к Фоули? Или все же дело в Уизли? Ему было не плевать на эту ситуацию в библиотеке только потому, что она улыбалась его врагу? Или все же прав Альбус? Нет, это чушь. И такого быть не может.       — Мистер Малфой, — у входа в подземелья его окликнул Слизнорт, чем заставил остановить свой далеко не медленный шаг.       Может, все-таки Уизли поступила правильно и пожаловалась на него? Ладно он растерял все свои манеры за это время, превращаясь в окончательную тень мужчин своего рода. Но почему Уизли в этом году такая тихая?       — Да, профессор, — Малфой улыбнулся дежурной фальшивой чистокровной улыбкой.       — Вы же в курсе, что случилось вчера во время патрулирования пятыми курсами? — нахмурился старик.       — Сожалею, но нет, профессор, — Скорпиус удивленно поднял бровь.       — Малфой, Вы же староста школы, — покачал головой Слизнорт. — Вам такие вещи должны быть известны раньше меня. Пятикурсники воспользовались своим положением и после патрулирования решили погулять по школе до полуночи.       — Я все понял, виновные будут наказаны, — Малфой удержался, чтобы не закатить глаза.       Почему кого-то это вообще волнует? Пусть наслаждаются жизнью. Ему-то какое до них дело?       — Да, и еще профессор МакГонагалл приняла решение, что часы после отбоя для патрулирования должны взять Вы и мисс Уизли, — спокойно сказал профессор.       Что? Ну нет. Это было уже слишком. Он не собирался проводить время после отбоя с этой полукровкой. У него найдутся дела и поважнее. Но от патрулирования отмазаться сложнее, чем от собраний. Филч может доложить, что они не дежурят. Черт. Ну не могли эти пятикурсники лучше прятаться?       — Хорошо, профессор, я все понял, — кивнул Малфой.       Прозвучал колокол, оповещающий об отбое.       — Ступайте в свою башню, Скорпиус, — сказал ему Слизнорт.       Чертов старик. Почему он вообще попался ему? Надо было брать ту девушку и вести ее подальше от подземелий. Теперь ему придется увидеться с этой счастливой Уизли, да еще и остаться вечером без внимания хотя бы Фоули.       Он медленно шел наверх. Его камнем тянуло вниз. Не хотелось ничего. Как вдруг на шестом этаже на лестнице ему встретилась Герда.       — Скорп, — она с улыбкой и облегчением посмотрела на него. — Хорошо, что это ты. А то нарваться на старосту после отбоя…       — Ты где была? — одновременно безразлично и осуждающе спросил Малфой.       — Вообще, искала тебя, — чуть улыбнулась девушка. — Я хотела поговорить. О нас. Ты после прошлого раза…       Нет, только не эти нудные разговоры. Скорпиус грубо отодвинул ее со своего пути и отправился к башне. Ничего. Она ему ничего не сказала. Он ее откровенно использует, вымещает на ней всю свою злость. А она молчит.       Малфой вспомнил пощечину от Уизли. Он уже зашел в общую гостиную и смотрел на то место. Кажется, она была единственная живая во всем этом огромном замке.       Он прислушался. По едва незаметным движениям было понятно, что она у себя в комнате. Скорпиус плюхнулся на диван и уставился в камин. Неприятной болью в голове отдавалась мысль о совместных патрулированиях. Малфой представил, что им придется идти рядом, по темным коридорам. В своем воображении он взглянул на нее. Их глаза встретились. Такие искрящиеся. И она улыбалась. Ему. Не этому поганому когтевранцу. А ему.       Он снова вспомнил ее слегка заслезившиеся глаза. И его одолевало двоякое чувство. Один Малфой, который жил в нем, наследник рода и чистокровный до кончиков пальцев парень, хотел, чтобы она плакала. Рыдала. И сквозь эти рыдания просила у него прощения за все свои слова и действия. Чтобы чувствовала его превосходство.       А второй Малфой, тот, от которого после смерти матери совсем ничего не осталось, хотел, чтобы эта девушка больше никогда не проронила ни слезинки. Особенно из-за него.       Почему она на него не доложила? За все это время. Почему она неожиданно стала его терпеть? Или же потому что он сам перестал ее обзывать так часто, как раньше?       В дверь раздался стук. Малфой нехотя открыл глаза. Кого это еще принесло?       Он открыл дверь. За ней стояла Фоули.       — Чего тебе? — огрызнулся Малфой.       Грубо, Скорп, слишком грубо. С ней надо осторожнее. Кто знает, что ей может взбрести в голову? Если дед узнает, то ему мало не покажется.       — Можно тебя? — осторожно спросила она, касаясь его руки и неуверенно сжимая ее.       Малфой, спокойно. Сделай то, что она хочет и сможешь дальше не замечать ее неделю.       Она молча вела его по пустынным темным коридорам. Возможно, в такое время где-то бродил только Филч. Герда завела его в пустой класс.       — Ну, — устало сказал Малфой, стараясь побыстрее дать то, что ей надо.       Она приблизилась к его губам, нежно поцеловав. Скорпиус не спешил отвечать на поцелуй. Она это почувствовала и оторвалась от его губ. Скорпиус хотел было сказать ей что-то, но она уже опустилась на колени перед ним. Она начала расстегивать молнию на его штанах.       Малфой уставился на нее. Обычно на такое были способны только полукровки. Чистокровные девушки до такого никогда не опускались.       Он мгновенно почувствовал возбуждение. Ее губы прикоснулись к низу живота, заставляя судорожно выдохнуть. И когда его член оказался в ее руке, а потом во рту, Малфой почувствовал, как напряжение сегодняшнего дня уходит.       Но в ней не чувствовалось любви. Если отбросить физиологические особенности организма, ему было бы неприятно. Она этого не хотела. Не умела. Но делала.       Малфой даже ждал, чтобы все это кончилось.       — Ты простил меня? — спросила она, когда Скорпиус натягивал обратно брюки.       — Да, — буркнул Малфой. — Надеюсь, никаких разговоров больше не будет?       — Нет, — выдохнула она, чуть погрустнев.       Скорпиус вернулся в гостиную старост, громко хлопнув дверью.       Уизли вздрогнула и посмотрела на него. Она сидела возле камина, в пижаме с единорогами, как у детей, и в теплых носках, читая какой-то маггловский роман.       Скорпиус не сдержал усмешку. Он с удовольствием осматривал ее. Фоули быстро покинула его голову.       — Ширинку застегни, — Роза усмехнулась в ответ.       Малфой улыбнулся. Его определенно порадовало, что она смотрела туда. Он спокойно застегнул штаны и сел рядом с ней. Она удивленно на него посмотрела, но ничего не сказала, лишь подвинувшись. Он уставился на нее. Огонь. В полумраке гостиной огонь камина заставлял ее длинные рыжие волосы переливаться. Он внимательно смотрел, как она сосредоточенно читает. И читала одну и ту же строчку. Малфой еле-еле сдерживал себя. В этой пижаме она казалась ему такой милой и… домашней.       Роза не выдержала напора его взгляда и начала подниматься с дивана.       — Что вчера случилось на дежурстве? — спросил он, и его голос был абсолютно спокойным.       Уизли остановилась, повернулась и уставилась на него.       — Ты интересуешься своими подопечными? — спросила она.       — Я люблю, когда мне подчиняются, — Скорпиус тоже встал и сделал шаг к ней. — Особенно, когда мне придется за них страдать.       — Как же? — фыркнула Роза.       — Мы с тобой теперь после отбоя должны будем патрулировать коридоры, — сказал Малфой. — Слизнорт меня обрадовал сегодня вечером.       Вновь начало возвращаться раздражение. Слизнорт выговаривал это ему, пока Уизли шлялась со своим когтевранцем.       — Ладно, — пожала плечами Роза.       Ладно? Ладно, черт возьми? Это все, что она может сказать?       — Нет, не ладно, — Скорпиус повысил голос. — У меня совсем нет желания находиться с тобой рядом по вечерам, когда я могу их проводить с пользой.       — Я не буду тебя задерживать, — Уизли метнула на него тоже вмиг сделавшийся яростным взгляд. — Собрания провожу одна, и с патрулированием тоже как-нибудь справлюсь.       Малфой ошарашено на нее уставился.       — И не надо на меня так смотреть, — гордо задрала подбородок Роза. — Я не хочу, чтобы ко мне еще раз приставили палочку.       Она осеклась и опустила глаза. Испугалась. Значит, она тогда очень сильно испугалась. Он своими же руками лишил себя своей энергии. Она больше не будет ему перечить. Никогда.       Роза вновь отвернулась от него и пошла к лестнице. Скорпиус судорожно соображал, что ему делать. Все было не так. Неправильно. И все то, что предлагал его мозг ему не подходило. Он не мог ее отпустить. Дать вот так вот просто уйти. В конце концов, чтобы последнее слово оставалось за ней. Такого никогда не будет.       — Уизли, — неожиданно для самого себя крикнул Скорпиус.