Стоя под диском бледной Луны, Мы закрепили своë обещанье. Души наивные чувства полны, Будто не сломит их наше прощанье. А. Б.
— Знаешь, если бы груша могла говорить, то она давно бы просила о пощаде, — произнёс Намджун, следя за другом, который продолжал наносить новые удары. Чимин не слушал и продолжал бить, погружаясь глубоко в свои мысли. Мышцы ныли, вены на шее и руках вздулись настолько, будто сейчас лопнут, но Паку было недостаточно нагрузки. В последние дни он привык изводить себя: танцевать, пока колени не начнут подкашиваться, давать дополнительные уроки танца, он даже брал в руки кисть. В общем, делал всё, лишь бы не давать сознанию отдохнуть. Ударив в последний раз особенно сильно, Чимин отошёл от груши, на ходу стянув перчатки и взяв бутылку с водой. — Что с тобой происходит? — спросил Ким, смотря на Пака сверху вниз. Чимин откинулся на спинку очередного тренажёра, сделал несколько жадных глотков воды и нехотя перевёл взгляд на друга. — Не вижу никаких проблем, со мной всё в порядке, — ответил парень и начал равнодушно рассматривать людей в зале. — Это ты Тэхёну соврёшь и не покраснеешь, а мне изволь говорить правду. Ты же знаешь, что бы ни случилось, мы всегда поможем. — Не в этот раз, Намджун. Хорошо, у меня проблема, с которой я отлично справлялся до недавних пор, — сказал Чимин, поднявшись на ноги и подойдя к Киму. — Но никто от подобного не умирал. Не переживай, я не буду корчиться в судорогах и блевать цветами. Чимин обошёл Намджуна, наивно думая о том, что сейчас все его проблемы смоет горячий душ, хотя понимает, что помогут ему только объятия… Нет, хватит думать о нём! — Цветами, — прошептал Намджун и резко повернулся, когда понял смысл его слов. — Чимин… — Нет, я не скажу, кто это. Теперь каждый раз, когда ты будешь поднимать эту тему, я буду молча уходить. Надеюсь, я понятно выразился, — не поворачиваясь, произнёс Чимин, зная, что его спину сейчас прожигают взглядом, и ушёл в сторону раздевалки. Душ не помог расслабиться, тело по-прежнему было напряжённым, а мышцы ныли, требуя ещё нагрузки. Пак быстро надел брюки и начал вытирать мокрые волосы. Он замер и закатил глаза, раздражённо выдохнув, потому что человек, около минуты стоящий возле одного из шкафчиков, выводил его из себя. — Что? — сказал Чимин, повернувшись и отбросив полотенце. — Я знаю её? — Намджун, отъебись, — отчеканил он, схватившись за белую майку. — Неужели кто-то, помимо Тэ, смог повлиять на тебя так сильно, что ты жить спокойно не можешь? — Ким расплылся в издевательской улыбке, но стал серьёзным, увидев недоброжелательный взгляд Чимина. — О боже, это совсем невзаимно. — Не тебе говорить о невзаимности, Намджун-а, — ядовито протянул парень и гадко ухмыльнулся. — У тебя ведь такая же проблема, вот и разбирайся с ней. — Не понял. — Я про Джина, и ты прекрасно всё понял. — И что, даже осуждать не будешь? — Ким подозрительно прищурился. — Не имею на это право. Я не за тебя, Нам, ты поступаешь неправильно, — сказал Чимин, надев майку, подойдя к другу и посмотрев на него снизу вверх. — Ты лез к нему, а сейчас отталкиваешь. — Я его не интересую. — Уверен? А ты не думал о том, что он просто боится своих чувств, не думал, что просто не даёшь ему выбора? — сказал Чимин, смотря ему глаза. Он говорил так, будто хотел добиться понимания к самому себе. — Тебе нужен ответ «да», больше ничего ты слышать не хочешь. — Хватит, знаток, — попросил Намджун, подняв ладонь и опустив глаза, не выдержав зрительного контакта, но Чимин всё равно продолжил. — Ты не думал, что его «нет» означает «я не знаю», «я запутался» «дай мне время»? Нет, — Чимин широко улыбнулся, словно маньяк, который нашёл себе очередную жертву. — А зачем думать, правда? Ты эгоист, Ким, чёртов эгоист. Может быть, Намджун смог бы что-то ответить, возможно, просто промолчал, проглотив обидные слова, если бы тишину, на несколько секунд воцарившуюся в раздевалке, не нарушил телефонный звонок. Чимин окинул друга взглядом, ничего не выражающим, и, подняв телефон с лавочки, быстро ответил на звонок, едва взглянув на экран. — Чимин-и, привет, ты не занят сегодня вечером? — послышался в трубке бодрый голос. — Мы устроим праздник. — А повод? — Четырнадцатое февраля — день влюблённых. — Малыш, ты серьёзно? — Чимин недовольно скривился. — Это глупый праздник. — Я устал, и мне нужен повод, чтобы отдохнуть. Ну пожалуйста, Чимин, — прохныкал он, заставив Пака улыбнуться. — Это праздник для влюблённых, а у меня нет второй половинки. — Не переживай, я приготовлю тебе подарок, будто я твоя вторая половинка. Чимину бы стоило порадоваться таким словам, но одно «будто» резало слух, а осознание того, что он бесхребетная сволочь и мазохист, давило на мозги, ведь он давно уже принял решение. — Хорошо, малыш, я буду к восьми, — на выдохе произнёс Чимин и прикрыл глаза. — Отлично, всеми силами притащи и Намджуна, до вечера, люблю тебя, — радостно и быстро протараторил Тэхён и повесил трубку. — Я тоже, — как-то заторможенно сказал Пак, отняв телефон от уха и укоризненно посмотрев на Намджуна. — Ты не мог мне сказать об их планах? Я бы трубку не взял. — Ага, конечно, — хмыкнул он. — Ты бы не взял, если бы я тебе позвонил или если бы сам президент решил бы тебя набрать, а на звонок Тэхёна ты бы ответил в любом случае. — Ты тоже идёшь, между прочим. Тэхён сказал тащить тебя любыми всевозможными способами, и, знаешь, я приволоку тебя за ноги, но ты будешь страдать в компании влюблённых голубков вместе со мной. — А если я скажу, что у меня дела в офисе? — предложил мужчина. Чимин сделал несколько шагов ему навстречу, пару раз ударив по плечу. — Тогда я скажу, что знаком с твоим графиком занятости и что дел у тебя значительно поубавилось, когда ты нашёл себе достойного заместителя. Возьмёшь с собой Хосока, он наверняка уже нарезал кучу валентинок, напьёмся с тобой. Ты ведь хочешь? Потому что я чертовски хочу. — Ладно, я пойду, но это не из-за твоего аргумента. — Что ты? Как бы я мог о тебе такое подумать? До вечера, Джун.***
Джин внимательно слушал всевозможные истории Тэхёна, иногда смеялся, когда шутка ему казалась довольно забавной, не забывая помешивать овощи в сковороде. Тэхён светился и не мог замолчать, постоянно находя, что сказать. А старший иногда заглядывался на него, думая о том, настоящее ли это? Искренность и радость каждому мгновению было частью Джина, но в последнее время он подсдал, зато Тэхён никогда не угасал. — Не знаешь, когда они придут? — спросил Ким, терпеливо дождавшись, когда Тэхён закончит очередной рассказ. — Я не знаю, Чимин сказал к восьми, значит и остальные скоро будут. — Чонгук придёт? — Он не обещал. Последние пару недель он часто пропадает, это связано с тем человеком, который перешёл им дорогу. — Ты так буднично говоришь об этом. Тебя не смущает то, чем занимается Чонгук? — поинтересовался Сокджин, наклоняясь, чтобы проверить печенье в духовке. — Признаться честно, с каждым днём это пугает меня всё больше, не могу оставаться спокойным, потому что знаю, что каждый день он подвержен опасности. Я бы хотел поговорить с ним на эту тему. — Ты хочешь попросить его бросить? — предположил мужчина и повернул к нему голову, оперевшись поясницей о столешницу. — Не сразу, постепенно, и я не собираюсь ставить его перед выбором. Я боюсь за него, не хочу снова проводить операцию, спасая его жизнь. Сейчас всё прекрасно: я люблю его, а он меня, мы вместе, и мы счастливы, но… Хён, ты веришь в баланс. — Думаешь, чаша весов склонится в противоположную сторону? — Может быть, я загоняюсь, но не могу перестать думать об этом. — Сейчас всё нормально, поэтому наслаждайся этим. Если вдруг тебя будет что-то волновать, обязательно поделись со мной. Джин улыбнулся, похлопал друга по плечу и вышел из кухни. Мужчина прижался спиной к стене, откинув голову назад и прикрыв глаза, не имея сил бороться со своими мыслями. Да, из него неплохой психолог, он готов всегда помочь, но не может позволить себе получить помощь в ответ. Сердце не на месте, потому что сообщения от Намджуна так и не приходят, а мобильный телефон не разрывается звонками. Внутри тревожно, потому что вокруг него нет прежней суеты, которую создавал Ким. Раньше мечтая о спокойствии и о том, чтобы Намджун отстал, он только сейчас понял, что потерял чуть ли не самого важного человека. Младший отдаляется, потому что пытается сбежать от своих невзаимных чувств, но невзаимные ли они? Джин запускает руку в карман, достаёт кулак и расжимает его, смотря на обычный браслет на верёвочке с небольшим белым сердечком, глубоко и разочарованно вздыхает и убирает симпатичную вещицу обратно. Мужчина спешит к двери, потому что услышал стук, и не успевает он открыть его, как его практически сшибает с ног, маленький ураганчик, который неожиданно налетел на него. — Привет, Сок-и, — тихо засмеялся Джин, обнимая юношу и бегло смотря на человека за его спиной. — Хён, смотри, что мне Намджун подарил, — радостно протараторил мальчишка, быстро расстёгивая дутую куртку и показывая белый свитер с большим красным сердцем на груди. — Очень красиво, малыш, иди в дом. Проходи, — обратился он к Намджуну, неловко опуская взгляд и хватаясь за ручку двери, чтобы её закрыть. — Привет, хён, — произнёс мужчина, сдержанно улыбнувшись. — Что? — удивился он. — Ты мне? Привет. Намджун на ходу снял куртку, оставляя её в коридоре, и прошёл в гостиную, наслаждаясь приятным ароматом еды, который разносился по всему дому, а Джин остался здесь один размышлять над тем, что только что произошло. — Привет, — с улыбкой произнёс Тэхён, вытирая руки о фартук и подходя к Намджуну, обнимая его. - А где Чимин? — Чимин очень сильно извинялся, говорил, что плохо себя чувствует, пообещал отработать пропуск в любой другой день. Он передал вино и цветы для тебя, всё в машине. — Очень жаль, — грустно заключил Тэхён. — Я позвоню ему, спрошу, как он себя чувствует. — Не стоит. — Мужчина остановил его, схватив за локоть, когда Ким собирался пойти за телефоном. — Он просто перетрудился, ты ведь знаешь его, сейчас он отдыхает, давай не будем его беспокоить. — Он точно в порядке? — недоверчиво спросил Тэхён, посмотрев Намджуну в глаза, будто желая увидеть в них, врёт он или нет. — Ему просто нужно отоспаться, я тоже надолго не задержусь, ближе к десяти заеду за Хосоком. — Зачем тогда приехал, раз с нами посидеть нет времени? — обиженно произнёс Ким, нахмурив брови. — У меня есть одно незаконченное дело здесь. — Твоё дело сейчас на кухне воюет с печеньем в духовке, — Тэхён улыбнулся, положив ладонь ему на плечо и задержавшись в таком положении на несколько секунд, подбадривая друга, и ушёл развлекать заскучавшего Хосока. Когда Намджун вышел из машины, направляясь к дому Тэхёна, храбрости в нём было куда больше, чем сейчас, когда нужно было закончить то, зачем он сюда пришёл. Ким подходит к кухне, останавливаясь в дверном проёме и смотря на фигуру такого домашнего Джина, который бурчит себе что-то под нос, злясь на подгорающее печенье. Нет, он не сможет. Слишком сложно. Слишком не хочется. Мужчина прикрывает глаза и делает глубокий вдох, думая о том, что должен сделать и убеждая себя в том, что поступает правильно. Нужно всего лишь повторить уже заранее придуманную речь, улыбнуться (можно, косо) и напиться с Чимином. Так, хватит тянуть, сейчас или никогда! — Джин, — дрогнувшим голосом произнёс он, начав корить себя за такую оплошность. Джин вздрогнул из-за неожиданно раздавшегося знакомого голоса и повернулся к Намджуну лицом, пытаясь не показать, насколько удивлëн его видеть сейчас. — Да, что-то случилось? — спросил Ким, заведя руки за спину и внимательно смотря на младшего. — Нет, ничего серьёзного, я просто хотел поговорить, — он сделал небольшую паузу, — о нас. — Намджун… — Я знаю, что ты скажешь: я слишком много прошу, давлю на тебя, нагло требуя взаимности. Выслушай меня, ладно? Такого больше не будет. — Что? — одними губами произнёс мужчина, из-за чего Намджун и не заметил, что он попытался что-то сказать. — Я думал о себе и понял, что это неправильно. Прости меня за то, что я так поступал с тобой. Я изменюсь, честное слово изменюсь. Можно ли сохранить нашу дружбу? — быстро протараторил мужчина и замолчал, ожидая хоть какой-нибудь реакции. — Дружбу? — Да, вернуть всё назад, вновь сделать таким, каким было до того свидания и моего признания. Просто скажи, что мы можем вновь стать друзьями. — Конечно, — прошептал Джин, а затем неловко прокашлялся в кулак, говоря нормальным голосом, разве что немного растерянным. — Я имею в виду, да, мы можем. Сердце Джина сжимается также сильно, как и рука за спиной сжимает браслет, так же, как крепко стиснута брошь в виде белой лилии, сплошь обклеенной красивыми блестящими стразами, которая больно впивается в ладонь Намджуна. — Правда? — улыбнулся Намджун. — Спасибо, я так рад. Ложь. Ты путаешь радость с самым большим разочарованием. Они оба лгут друг другу, скрывая эмоции, потому что оба не знают, чего хотят, потому что оба слишком сильно боятся разрушить то шаткое, что между ними есть на данный момент. Джин запутался, пытаясь понять, почему разочарован сейчас, в тот момент, когда должен быть счастлив, почему верёвка от браслета, предназначенного человеку напротив, так сильно натирает кожу. Брошь впивается в ладонь, наверняка останутся следы, но он не разжимает руку и не протягивает украшение Джину. — Я, наверное, пойду. Их подарки друг другу в этот праздник так и остались в руках хозяев, потому что четырнадцатого февраля человек дарит что-то тому, чьё сердце он бережно хранит в своём, таком же отчаянно бьющемся, а у Намджуна нет сердца Джина, как и у Джина нет сердца Намджуна. Он ушёл, а Джин только сейчас понял, насколько сильно он запутался, потому что не знал, почему душа так рвётся остановить младшего. Всё ведь хорошо: именно так, как хотел того Ким, но почему тогда он сейчас так неправильно себя чувствует? — Хён, — тихо произнёс мальчик, и мужчина резко повернул к нему голову, почувствовав странную прохладу на щеке. — Ты плачешь? — Я? Нет, это из-за лука, — ответил он, торопливо вытирая слезу. — Ты что-то хотел, малыш? — Мне грустно, поэтому ты должен дать мне побольше печенек, — сказал юноша и надул губы. — Хорошо, я спеку много печенек для тебя. — Джин рассмеялся и подошёл к Хосоку, растрепав ладонью, аккуратно уложенные Намджуном рыжие волосы мальчика. — Скажи, почему тебе грустно. — Я приглашал Юнги к нам на праздник, но он сказал, что занят, — разочарованно заключил он и поднял свои круглые глазки на Кима. — Он редко звонит мне и не приезжает ко мне, наверное, я ему не нравлюсь, и он больше не хочет со мной дружить. — Нет, малыш, Юнги нравится с тобой дружить, просто он взрослый, поэтому занят. Он обязательно приедет к тебе в скором времени, вот увидишь. Их диалог прервал настойчивый стук в дверь, и Хосок с радостным «Юнги», слетевшем с губ, побежал открывать, а Джин последовал за ним. Когда мальчишка открыл дверь, его лицо вытянулось, и он замер, заворожённо смотря перед собой. — Ким Хосок? — спросил молодой курьер. — Да, — неуверенно выговорил юноша и перевёл взгляд на парня. — Ух ты, — произнёс Джин, появившись за спиной Хосока и так же удивлённо смотря на то, что было у курьера в руках. — Вам доставка от… — Юнги! — радостно выкрикнул юноша прежде, чем курьер успел договорить, и потянулся за игрушкой. Мальчик, быстро поблагодарив парня, схватил свою посылку и побежал в дом, а Джин тепло улыбнулся и принял ручку, ставя свою подпись. Когда мужчина зашёл в гостиную, он застал Хосока, который сидел на полу, широко раскрытыми глазами рассматривая игрушку. Плюшевый белый медвежонок, который размером был почти как сам Хосок, с ярким красным бантом на правом ухе, чёрными глазами-бусинками и белым платочком пришитым к шее с надписью… — Чертёнок, — прочитал вслух мужчина, и Хосок повернулся к нему, смотря на него сияющими от счастья глазами. — Это Юнги, хён, он не забыл про меня, значит, я всё-таки ему нравлюсь, и он не хочет меня бросать. — Юнги — хороший друг, правда? — осторожно спросил Джин. — Да, самый лучший, у меня никогда не было такого друга. — Что ж? Хорошо, что теперь у тебя он есть. Как назовёшь мишку? — Эмм, — юноша ненадолго задумался. — Юнги, я назову его Юнги.***
— Ты долго, — сказал Чимин, проследив за тем, как Намджун, миновав охрану, подошёл к нему. — Что? Боишься, что соджу остынет? — усмехнулся он. — Иди ты, — ответил Пак, опустив взгляд на неначатую бутылку в руках. Намджун сел на диван напротив Чимина и забрал у него соджу, чтобы открыть. — Почему ты не пошёл к Тэхёну на их праздник? — спросил мужчина, подавая Паку стопку, наполненную прозрачной жидкостью. — Потому что этот день не для меня, и сегодня мне просто не хочется никуда идти, — спокойно сказал парень, залпом выпив всё, что дал Намджун. — Нет, Пак Чимин не может не захотеть, потому что, как бы занят он бы не был, если Тэхён позовёт, то он побежит к нему, не думая дважды. Это немного странно. — Ты преувеличиваешь, — хмыкнул Чимин, опустошая очередную стопку. — Нет, я приуменьшаю. Серьёзно, чувак, сколько я тебя помню, ты был всегда таким отзывчивым только к Тэхёну. Что могло случиться в вашем прошлом? — Ничего, мы просто очень хорошие друзья. Я жизнь за него отдам без раздумий. — Какие-то вы странные друзья, — задумчиво произнёс Намджун, подавая Паку ещë одну стопку. — Не правда, — лениво отозвался он, откидываясь на спинку дивана. — Знаешь, как ведут себя друзья? Я и Джи, — мужчина запнулся, наблюдая за тем, как Чимин заинтересованно поднял голову. — Нет, это плохой пример. Например, Хосок и Юнги, они выглядят как друзья: редко видятся, и у каждого свои дела, но вы, ребята, что-то странное. Ты относишься к нему словно к брату или будто к… — К кому? — Ладно, забудь, это бред, — отмахнулся Намджун и замотал головой. Верно, бред, самый правдивый бред, и Чимин подумал о том, что, если бы Ким озвучил сейчас свои мысли, он бы не стал этого отрицать. Пока Намджун опустил голову, Чимин грустно и тихо усмехнулся, прикрыв глаза, потому что никто никогда не поверит, Тэхён никогда не узнает, и Пак так и будет наблюдать за чужим счастьем со стороны. Парень поднял веки, провёл взглядом какую-то девушку и обречённо выдохнул. Да, сегодня он хочет забыться, в этот день, мать его, влюблённых он чувствует себя по-особенному одиноко, и прямо сейчас он собирается утопить свою боль в алкоголе. Стакан за стаканом, но Чимин не пьянеет, а, может быть, ему просто так кажется, потому что Намджун всё чаще начал выхватывать по-новому наполненную стопку, которую Пак стремился в себя опрокинуть. — Эй, Чимин, ты со мной? — спросил пьяным голосом Ким, тряся парня за плечо. Пак недовольно замычал, хмуря брови, и уткнулся лбом в шею Намджуну. — Ты можешь поплакать, поверь мне, станет легче, — произнёс мужчина, похлопав Чимина по спине. — Ага, хуй тебе, — невнятно пробормотал парень и резко поднял голову, смотря расфокусированным взглядом перед собой. — Мне нужно на воздух. — Чимин поспешно приложил ладонь ко рту, противясь позывам природы. — Господи, Чимин, — недовольно простонал Намджун, помогая Паку подняться и проводя его к выходу, чтобы избежать непредвиденных обстоятельств. Выходя из здания через чёрный ход, Чимин сделал два быстрых шага к мусорным бакам, оттолкнувшись от друга, который не давал ему упасть. Парень согнулся, уперевшись руками в колени и дыша медленно и неглубоко, чтобы успокоить тошноту. Чимин приоткрыл глаза и поднял голову, смотря на небо, мерцающее миллионами таких далёких, но от этого не менее красивых звёзд. Морозный воздух заставлял всё тело дрожать, но парень не обращал на это внимания, только когда на его плечи накинули куртку, он заметил, что на улице действительно холодно. Намджун положил ладонь ему на спину, спрашивая о самочувствии, но не получая ответа. Чимин выровнялся, сделал несколько шагов подальше от мусорных баков и сел на холодные ступеньки у выхода. Он смотрел в одну точку где-то на асфальте, будто усиленно о чём-то думал, только Намджун не мог понять, о чём. Ким присел рядом, дожидаясь, когда Чимин начнёт разговор, но ещё около минуты Пак бездумно пялился в пол и лишь потом заговорил. — Я влюблён в человека, который никогда не ответит мне взаимностью, уже очень давно влюблён. И я сделал себя одержимым счастьем этого человека настолько, что забыл, что сам являюсь человеком и что моё сердце тоже болит. — негромко произнёс он, и Ким посмотрел на его профиль. Если бы Намджун не знал Чимина, его привычек и принципов, то подумал бы, что его глаза блестят от слёз, а холодный свет луны не причём. Намджун молчал, смотря на бледный диск на небе и думая, как бы ответить, а Чимин тем временем повернул голову к нему. Он выглядел беспомощным и нуждающимся, хотел, чтобы Намджун понял и поддержал, ведь его слова так очевидны. Если бы он разгадал суть его слов прямо сейчас и начал задавать кучу вопросов, Чимин не стал бы ничего отрицать и говорил бы только правду, но… Намджун не понял, потому что голова его была забита совершенно другим, да и, видимо, сам бог желал, чтобы тайна Чимина так и оставалась тайной. — Наверное, она чудесна, — наконец, произнёс мужчина, поняв, что молчание только усугубляет ситуацию. — Кто? — прошептал парень едва слышно. — Девушка, в которую ты влюблён. Чимин прикрыл глаза в тот момент, когда с его ресниц сорвалась слеза, и поспешил отвернуться, потому что никто не должен видеть его таким, кроме холодных стен дома, танцевального зала и мастерской. Пак подождал около минуты, пока мокрые дорожки на щеках высохнут, и снова принял привычно серьёзное выражение лица. — Ты не в порядке, — сказал он, и Намджун пристально посмотрел на него, потому что такие резкие перепады настроения и смена эмоций не вызывали доверия. — Ты слишком много думаешь. Это из-за Джина? — Знаешь, я чувствую, что совершил большую ошибку, но понимаю, что остаться друзьями — это единственный способ, чтобы быть рядом. Я люблю его, поэтому должен не давить и отпустить, а не стремится его переделать, ведь «есть вещи поважнее вашей любви». — Есть вещи поважнее вашей любви, — тихо повторил Чимин, задумавшись. — Почему эта фраза кажется мне такой знакомой? — Потому что ты это сказал и был прав. Наверное, стоит чаще тебя слушать. — Ты сказал, что любишь его. Для тебя так просто произносить это вслух. — Если бы он сказал, я бы кричал об этом на весь мир, чтобы каждый знал. Я тоже думал, что это просто влечение, отклонение, давно женщины не было, но теперь в каждом лице я вижу его. Ты ведь понимаешь меня? — Не во всех аспектах, но, да, понимаю. Надо выпить за нашу невзаимную любовь. — Чимин поднялся на ноги и миновал ступеньки, собираясь вернуться в клуб, но его остановил голос друга. — Эй, Чимин, ты же когда-то расскажешь, кто она? — Вроде бы обычный вопрос, но парень задумался и замер. А действительно, признается ли он когда-то или лучше спросить — сколько ещё он продержится без этого признания? Чимин посмотрел на Намджуна растерянно и зашёл в здание, ничего не ответив.***
Чонгук внимательно смотрел в окно, оглядывая взглядом каждого человека, который входил в ресторан и выходил из него, и не находя ничего подозрительного. Он нервно кусал губы, потому что всё, что он делал сейчас, так это просто отсиживался в поисках кого-то необычного, хотя мог сейчас нежиться в объятиях Тэхёна, прежде завалив его самыми дорогими подарками. Интересно, чем он сейчас занимается? Смеётся, поедая приготовленную Джином вкусную еду, и неловко улыбается, пытаясь скрыть грусть, потому что Чона нет рядом. Второе предположение вызывало в нём особенную гордость и безмерную любовь к созданию, которое, словно ангел, любит светлые цвета. — Слушай, долго мы ещё будем здесь торчать. Ничего же не происходит, — раздражённо цокнул Чонгук, повернув голову к Юнсону за рулём. — Боишься, что Тэхён найдёт замену получше? — ядовито усмехнулся он, дерзко посмотрев в ответ. — Завали, — фыркнул Чон, вновь отворачиваясь к окну. — Что мы вообще здесь делаем? — Мои ребята узнали, как выглядит Третий, и, знаешь ли, это было непросто — опрашивать, пытать, — поэтому будь добр и имей хоть каплю уважения, — серьёзно произнёс парень, а затем снова стал спокойным. — Они выяснили, что он приходит сюда в среду, пятницу и воскресенье, в одно и то же время. — Это странно. — Самое странное то, что мы узнали, как он выглядит, но ни имени, ни где живёт, никакой конкретной информации о нём, его будто нет. — Думаешь, он подчистил своё личное дело? — предположил Чонгук. — Думаю, он заплатил людям, у которых я спрашивал намного больше, чем я. Он многое сделал, чтобы исчезнуть. — Да ладно тебе, может быть, его и не было, — ответил Чонгук, пожав плечами. — Чонгук, ты так долго в этом деле, но такой неопытный. Люди не исчезают просто так — им помогают, во всех смыслах этого слова. Каждый человек, которого ты знаешь, может ходить под Третьим, поэтому ты никому не должен доверять. Раньше по фото, я даже собаку мог найти, но только не сейчас, никакая база данных не знает о нём. — Почему мне кажется, что ты драматизируешь? — Чонгук прищурил глаза, разглядывая Юнсона. — Юнги, а ты что думаешь? Юнги? Чонгук повернулся и посмотрел на заднее сидение, не получив ответа от друга. Он нахмурился, наблюдая за тем, как Юнги широко улыбается, смотря на светящийся экран телефона. — Эй, Юнги! Крутой чувак вызывает Юнги, — громче произнёс Чонгук, заставив Мина вздрогнуть и едва не выронить телефон. — А, что? О чём ты спрашивал? — затараторил он. — Что там у тебя? — Чон кивнул на телефон. — Ничего, — слишком быстро ответил Юнги. — Ты улыбался, словно самый счастливый человек на свете. — Я не улыбался. — Да в темноте можно было увидеть твои блестящие зубы. Ну-ка, дай посмотреть. — Чонгук быстро выхватил телефон, отставив руку подальше, чтобы Мин не достал. — О боже мой, как трогательно, — изменив голос, пропел он, издеваясь над другом. — Верни сейчас же, — приказал Юнги, перестав предпринимать попытки забрать свою вещь, чему мешала выставленная поперёк рука Юнсона, которому, видимо, тоже было интересно, что у Юнги в телефоне. На экране была открыта переписка, где Чонгук заметил фотографию, отправленную другим пользователем. На ней Хосок счастливо улыбался, смотря в камеру и обнимая огромного медведя. Чонгук посмотрел вниз, на фразу после фотографии. — Юнги-хён, спасибо за подарок. Я очень сильно скучаю, — прочитал он вслух, ухмыльнувшись и повернув голову к Юнги. — Всё? Доволен? А теперь верни телефон. Может быть, Чонгук и вернул бы собственность Юнги, но телефон в его руках неожиданно завибрировал, и Чон посмотрел на экран, улыбнувшись своей самой ядовитой улыбкой, глядя на надпись «Чертёнок» и на фото рыжеволосого мальчишки, прижимающего к себе породистую собаку. — Не смей, — предупредил Юнги, ставя на то, что Чонгук его всё равно не послушает. — Привет, Хосок-и, — ласково произнёс он, приложив телефон к уху. — Мудак, я тебя уничтожу, — прошипел Юнги дикой кошкой, пытаясь бороться с рукой Юнсона, останавливающей его. — Юнги? Он сейчас занят, малыш. Правда? Ты расстроился, что он не приехал? Не волнуйся, он скоро приедет. Конечно, Чон Чонгук не знает, что такое «ложь». Он уже выехал, кстати, так что жди его. — Чонгук повесил трубку, победно ухмыльнувшись и повернувшись к Юнги. — Беги, Чон Чонгук, который "не знает, что такое «ложь»", беги так далеко, как только сможешь, — яростно произнёс мужчина, на последних словах повысив голос, но в ответ услышав только противный смех. — Что ты творишь? — Я помогаю тебе устроить твою личную жизнь, — сказал он, пожав плечами и небрежно бросив телефон друга на заднее сидение. — Ты в своём уме? Какую личную жизнь? — возмутился Юнги. — Во-первых, мне не нравятся парни, а, во-вторых, он ещё ребёнок. — Хорошо, как знаешь, меня это не касается. В принципе, ты можешь просто проигнорировать это и продолжать торчать с нами, пока Хосок там будет ждать тебя и выглядывать из окна. — Ты — чёртов манипулятор, — процедил Юнги сквозь зубы. — Ага, и ещё очень хороший друг, — быстро ответил Чонгук и взял в руки свой телефон, неожиданно зазвонивший. Когда он понял, кто звонит, его глаза округлились. — Чимин? — Привет, Чонгук, — пьяно произнёс он. — Ты занят? Мы тут с Намджуном культурно беседуем, не хочешь присоединиться. — Ты не Чимин. — Верно, потому что я Гонщик, — сказал он и рассмеялся. Слышать пьяный бред Чимина было необычно и странно, а смысл его слов он вообще не понимал. — Я серьёзно, Чонгук, приезжай к нам, я тебе скину адрес клуба, поверь мне, твой Тэхён за час-другой никуда не денется. — Юнсон, — спустя несколько секунд позвал Чонгук, повесив трубку. — Боже, да валите оба, сам справлюсь, — пробормотал Ким, кивнув на скромное так и не прозвучавшее вслух слово благодарности от Чонгука и молча проведя выходящего парня взглядом. — Тебя подбросить? — обратился он к Мину. — Да, было бы неплохо. Я скажу, куда ехать. — Я не знал, что у тебя появился друг, — сказал Юнсон, заводя машину. — Да, я тоже поздно осознал, что немного привязался к этому мальчишке. Он словно ребёнок, вечно требующий внимания, — с лёгкой улыбой на губах произнёс Юнги. — Ты действительно планируешь следить за ним в одиночку. — Не совсем, у меня будет напарник. Роковая женщина, скажу я тебе. — Неужели ты нашёл себе кого-нибудь? Почему не сказал раньше? Мне же теперь Чонгук ни за что ни поверит. — Не то чтобы нашёл, я давно знал её. Мы встречались раза четыре на прошлой неделе. — Встречались? — уточнил Юнги, поиграв бровями. — Ну точнее будет сказать, я за ней следил, не понимая, что она знает об этом, пытался начать разговор, но она упорно меня игнорировала, — спокойно повествовал он. — Не думаешь, что пора отступить? — Юнги, разве не знаешь, что когда женщина говорит «нет», это значит «тебе следует постараться». Не знаю, чем она меня зацепила, может быть, своим необычным характером или тем, что отказывает постоянно. А ты, Юнги? — Что? — Двадцать шесть лет уже. Никого нет на примете? — спросил Юнсон и посмотрел на Мина через зеркало заднего вида. — Мне это не нужно, не думаю, что когда-то смогу завести семью. Я планирую до конца своих дней заниматься одним и тем же делом. Из этого бизнеса невозможно выйти без последствий, а совмещать его с семьёй я не смогу. Всю оставшуюся дорогу они ехали в тишине, каждый думая о своём. Юнги смотрел на мерцающие огоньки города, наблюдая за мелькающими машинами и прохожими, а мысли его были заняты одним человеком. Хосок. Мальчишка ярче солнца, которого он непроизвольно втянул в свою жизнь, где нет места таким невинным созданиям. Хосок привязался, да и Юнги не будет отрицать того же про себя. Что, если когда-то ему придётся исчезнуть? Часто бывает такое, что они вынуждены переезжать из-за своего неблагородного бизнеса, и их никогда ничто не держит. Чонгук не заботится об этом, будучи слишком поглощённым Тэхёном, но Юнги не может перестать думать о том, что, когда ему в очередной раз придётся покинуть Сеул, он оставит здесь что-то важное. — Юнги, а какие девушки тебе нравятся? — спросил Юнсон, когда Мин открыл дверь, чтобы выйти. — Ну, фигуристые брюнетки, такие, чтобы было, за что подержаться, и главное — чтобы ниже меня. — Юнги! — послышался звонкий голос, и Мин резко повернул голову, широко улыбаясь. — Пока, Юнсон, — быстро бросил Юнги и поспешил к юноше, который бежал к нему навстречу. Хосок в лёгком светлом свитерке и с сияющей улыбкой запрыгнул на Мина, зная, что тот подхватит его, а Юнги не просто удержал — он хрипло засмеялся и сделал пару оборотов, крутя мальчишку, чтобы слышать его звонкий смех. Юнсон, наблюдающий за этой картиной, ухмыльнулся одним уголком губ. — Фигуристые брюнетки. Ага, конечно, — хмыкнул Ким, повернув ключ зажигания. — Почему ты не навещал меня так долго? Я так сильно скучал и думал, что надоел тебе. Я же не надоел? — причитал Хосок, спустившись с Юнги, но продолжая его обнимать. — Нет, чертёнок, что ты? Я просто был очень занят. — Юнги чуть наклонился вперёд, чтобы их глаза были на одном уровне. — Запомни: где бы я ни был, сколько бы времени не прошло, я всё равно буду скучать по тебе, Хосок-и. — Это была клятва, хён. Не смей её нарушать! — весело воскликнул он и показал пальчиком вверх, куда через секунду посмотрел Юнги. — Луна всё видела, она — наш свидетель. — Да будет так, — негромко произнёс Мин с улыбкой, а затем пошёл вслед за Хосоком, ведомый небольшой ладошкой. — Намджуна нет дома, он отдыхает с Чимином, поэтому я решил позвонить тебе в надежде на то, что ты согласишься и приедешь. Честно говоря, я не думал, что кто-то возьмёт трубку, — говорил юноша, закрывая за мужчиной дверь и снимая свою обувь. — Извини, что так редко писал тебе и звонил, я правда был занят, — виновато произнёс он. — Всё хорошо, хён, главное — ты здесь, — ответил Хосок, выровнявшись и подарив ещё одну тёплую улыбку, от которой сердце сбивается с размеренного ритма. — Да, ты прав, а теперь постарайся объяснить мне кое-что, — строго начал Мин, из-за чего парень напрягся. — Почему ты выбежал на улицу в одном свитере? На улице очень холодно, и ты можешь заболеть. — Я просто боялся, что ты уедешь, поэтому спешил, — смутился мальчишка, опустив голову. — Больше так не делай, твоё здоровье — самое главное. «для меня» небрежно опущено. — Хорошо. — Итак, чем ты хочешь заняться? — спросил Юнги, хлопнув в ладоши. — Вообще-то, — Хосок приложил палец к подбородку, задумавшись, — уже поздно, и мне пора спать. Я сделаю себе тёплое молоко, а ты можешь сходить в душ, если хочешь. Я буду в комнате: она первая слева. Юнги не успел ничего сказать, как Хосок ушёл на кухню, оставив его одного в коридоре. Мин быстро принял душ, выбрав сухое полотенце и надев прежнюю рубашку и брюки. Зайдя в комнату юноши, он начал внимательно осматривать пространство, так как никогда прежде не был здесь. В принципе, всё здесь было в стиле Хосока: светлые стены с синими и красными полками, двуспальная кровать предположительно потому, что Хосок не любит спать один, причудливый светильник на тумбочке с вырезанными отверстиями в виде разнообразных животных. — Извини, я задержался, — сказал парень, заходя и закрывая за собой дверь. — Я испачкался вишней и измазал весь стол, поэтому пришлось убираться. — Ничего страшного. Намджун не вернётся? — зачем-то спросил Юнги. — Когда он отдыхает с Чимином, то приходит под утро, а мне не нравится оставаться одному. Вообще-то я хотел позвонить Джин-хёну, чтобы он забрал меня к себе домой, но ты взял трубку. Ложись на кровать. — Зачем? — Чтобы спать, хён, зачем же ещё? — усмехнулся юноша, подходя к шкафу и без стеснения стягивая футболку, заставляя Юнги отчего-то опустить голову. — Хён? — Да? — Ты будешь спать в одежде? Я бы одолжил тебе пижаму, но мне кажется, она на тебя будет маленькой. — Всё хорошо, я уйду, как только ты заснёшь. Хосок застегнул последнюю пуговицу на пижамной рубашке и подошёл к Юнги, хитро посмотрев в его глаза. — Тогда я не буду спать, чтобы ты не ушёл. — Он снова улыбнулся, щуря глаза, а внутри Мина что-то сломалось от вида этой улыбки, таких нет больше, по крайней мере, Юнги ещё никогда не видел. Хосок торопливо подбежал к кровати, забираясь на неё и укрываясь пушистым белым одеяло, потянулся к тумбочке за любимым медвежонком, но запнулся и, немного подумав, убрал руку. — Почему ты не хочешь взять игрушку? — Потому что, выбирая между любимым мишкой и хёном, я выберу хёна. В прошлый раз ты сказал… — Не нужно верить во всё, что я говорю. Взрослые врут, — сказал Юнги, присаживаясь на край кровати. — Получается, ты тоже обманщик? — удивлённо произнёс Хосок, выпучив глаза. — Конечно, — тихо произнёс мужчина, ухмыльнувшись и приблизившись. Юнги приподнял одеяло, ложась рядом с Хосоком, но оставляя между ними десять сантиметров личного пространства, которое было жестоко нарушено юношей через секунду. Мальчишка, повернувшись на бок, обнял его одной рукой за шею и закинул на него ногу, заставляя мужчину замереть от неожиданности. Хосок заметил это, поэтому, разочарованно вздохнув и грустно посмотрев на профиль своего хёна, попытался убрать ногу, но Юнги остановил его, схватив юношу за бедро и зафиксировав его на одном месте. — Всё нормально, это мне нужно привыкнуть, а ты должен вести себя со мной, как со всеми: я не особенный. — Для меня ты особенный, Юнги-хён. — Почему? — спросил он, повернувшись на бок лицом к Хосоку, едва не сталкиваясь с ним носом. — Не знаю, — Юноша пожал плечами, слишком близко смотря в его глаза, а через секунду его лицо стало серьёзным, слишком несвойственным миловидным чертам. — Почему ты дружишь со мной? — Я не должен? — Взрослые не возятся со мной, если они не друзья Намджуна, а дети вообще предпочитают обходить стороной, иногда издеваться. Если ты со мной, потому что друг хёна, то скажи мне, я приму это. — Если ты так думаешь, то мы действительно должны перестать дружить. Юнги грозно нахмурился, слишком правдоподобно для Хосока, но смешно для любого другого человека, затем он улыбнулся нежно. Нежно? Мин Юнги, видел бы ты себя со стороны — постыдился бы собственной персоны, но ты не видишь, поэтому продолжаешь смотреть таким странным взглядом, каким ещё никого не удостоил. — Если мы с Намджуном поссоримся, и он запретит нам видеться, то я сам тебя найду, например, в магазине Джина. — А если меня там не будет? — с интересом спросил Хосок. — Подловлю на улице. — А если и на улице меня не будет? — сказал он, глядя на него круглыми красивыми глазами. Таких живых глаз Юнги ещё не видел, в них не мир — в них вселенная, и если это так, то прямо сейчас Мин хочет стать звездой. Последний раз на него смотрели так преданно около шести лет назад, когда он нашёл Чонгука в каком-то богом забытом месте, где парень убивал свою жизнь. — Тогда Намджуну придётся ставить новую дверь. Никакие стены, двери и крыши не укроют тебя от меня. — А если меня нигде? Вот совсем нигде-нигде? — быстро залепетал Хосок, отчего-то бегая глазами, а затем устремляя взгляд на Юнги, рука которого легла ему на плечо, заставляя смотреть на себя. — Тогда я найду это «нигде». Там-то ты будешь? — Юнги улыбнулся, а Хосок молча придвинулся, смущённо уткнувшись в чужую грудь. — Намджун так не говорил, Джин, Тэхён, Чимин. У меня было мало друзей, но они были, и они никогда не говорили мне такого. Получается, они не друзья? Или ты не друг? Эти слова, смысл которых до конца не понимал даже Хосок, заставили Юнги задуматься и растеряться, и сейчас он благодарил бога, в которого не верит, за то, что мальчишка больше ничего не сказал и не требовал ответа от него. Через минут пять послышалось тихое сопение, и Юнги почувствовал горячее дыхание в области солнечного сплетения. Мужчина обнял мальчика одной рукой, поглаживая по спине ощутимо, но не так чтобы разбудить, наклонил голову, утыкаясь в яркие рыженькие волосы, и, не в силах бороться со своим внутренним желанием, прижался губами к его макушке. Возможно, данное действие мужчины было странным и подозрительным, но Хосок об этом даже не узнает, Намджун, пришедший домой в совершенно не человеческом состоянии, не заметит, а Юнги, который пропустил момент, когда уснул самым мирным сном, поймёт ещё не скоро.***
— Почему ты просил меня приехать? — Я говорю, пей, — настаивал Чимин, пытаясь всунуть Чонгуку в руку стопку. — Ты уже это шестой раз говоришь. Какого чёрта ты мне позвонил? Я был занят вообще-то. — Чем? Ловил человека, который перешёл вам дорогу? Кем бы он ни был, он всё равно умнее вас, пока вы продумываете план действий, он играет с вами, словно кошка с мышкой, и, когда он захочет, вы попадёте в его ловушку. Вы — глупенькие маленькие малыши. — А ты типо умный? — хмыкнул Чонгук, всё-таки приняв стопку. — Ну поумнее вас. — Тогда попробуй сам найти этого мудака, чтобы всем жизнь облегчить, — съязвил Чон, скривившись от крепкой жидкости, обжигающей горло. — Кому я её облегчу. Допустим, одержите вы победу над этим чуваком, а что дальше? — Чимин подвинулся к Чонгуку и наклонился вперёд, будто собираясь рассказать что-то секретное. — Чимин-а, — позвал Намджун, положив руку на плечо парня и пытаясь отдёрнуть друга подальше от Чонгука. — Всё хорошо, Намджун, — сказал Пак и повёл плечом, внимательно смотря в глаза Чонгука, и именно сейчас он был похож на настоящего Чимина — такой же серьёзный и холодный. — Так, что дальше? Начнёте высаживать газончики с цветами и заводить животных? Нет, ты и твой дружок продолжите пичкать людей наркотиками. Чем ты лучше того человека, который перешёл вам дорогу? — Я не убиваю людей без причины, только плохих ребят. — Ага, или тех, кто ебалом не вышел, — Чимин засмеялся пьяно и заливисто и откинулся на диван. — Ты убиваешь тех, кто тебе понравился. Так, почему я до сих пор жив, Чон Чонгук? Ты же ненавидишь меня. — Чего ты добиваешься? — спросил парень, выпивая ещё одну стопку. — Честно, я не знаю. Просто выпей со мной, — сказал Пак, быстро пододвинувшись к краю дивана и налив всем соджу. — Итак, за что пить будем? — За любовь, — произнёс Чонгук, улыбнувшись, вспоминая один единственный образ, и выпил свою стопку. — За семью, — подумав секунду, продолжил Намджун, повторив действия Чона. Чимин посмотрел сначала на одного, потом на другого и поднёс стопку к губам, заворожённо посмотрев на мерцающую жидкость. — За одиночество — воистину прекрасное чувство. Эти три фразы будут сопровождать их на протяжении всей истории, возможно, они поменяются ролями, и эти тосты будут относиться к другим людям, но тем не менее они будут звучать. — Как у тебя с Тэхёном? — спросил Чимин, подняв туманный и одновременно осознанный взгляд на Чонгука. — Тебя это интересует? — усмехнулся парень, выгнув бровь. — Бля, Чон, интересует, если спрашиваю. Вы отдаляетесь, верно? — самодовольно хмыкнул Пак. — А ты и рад, — недобро оскалился Чонгук, сверкнув тёмными глазами. — У нас всё хорошо, просто из-за моей работы и из-за нашего расследования мы видимся реже. — Об этом я и говорил, Чонгук-и, твоя работа уже препятствует вам. Что будет дальше? — Неа, Чимин-а, даже не думай, я не отпущу его, когда у нас появились маленькие трудности. — А если он попросит? — поинтересовался Чимин, нахмурив брови и заставив Чонгука запнуться и потерять уверенность из-за этого вопроса. — На мои слова тебе плевать, но что, если скажет он? — Он…не скажет, — сделав паузу, произнёс Чонгук, отчего-то отпуская глаза. — Потому что он любит тебя? — охрипшим голосом спросил Пак. — Думаешь, любовь — самое важное? Думаешь, если человек любит, то он не сможет отпустить? — Обычный не сможет, только глупец, — ответил парень, многозначительно посмотрев на Чимина. — А знаешь, в общем и целом, ты прав. — Чонгук следил за тем, как на его губах медленно появилась улыбка, и он откинул голову назад, облакачиваясь о мягкую поверхность и обнажая бледную шею. — Давайте просто напьёмся, и ты побежишь к своему Тэхёну? — Чимин, по-моему, тебе уже хватит, — произнёс Намджун, обращая на себя внимание чем-то недовольного Чимина, осуждающе посмотревшего на него. — Слабак, — фыркнул Чимин и наклонился к Чону. — Ты хоть не соскочишь? — Парень хитро, и, Чонгуку показалось, заигрывающе улыбнулся, кивнув на бутылку. Чонгук, недолго думая, согласился и принялся разливать жидкость по двум стопкам, немного удивлённо смотря на неожиданно появившуюся третью. — Что? — раздражённо буркнул Намджун. — Я же не ханжа. Они пили долго, говорили без умолку, смеялись слишком громко, и со стороны складывалось впечатление, будто за одним столиком собрались давние друзья. Они решили отвлечься, оградить себя от той реальности, которая была за пределами клуба. Получилось ли у них? Навряд ли. Каждый из них даже под действием алкоголя не чувствовал себя свободным, каждого что-то обременяло или кто-то: Чонгука — Тэхён, от которого он действительно начал отдаляться из-за своей работы, Намджуна — Джин, считающий его чувства детской игрой, а Чимина… Чимина обременяет собачья преданность и верность одному человеку вот уже несколько долгих лет.***
Тэхён резко распахнул глаза, проснувшись от какого-то шума внизу и повернув голову в сторону окна. Ким медленно поднялся с кровати, осторожно подходя к окну и замирая, прислушиваясь каждый раз, когда звуки становились ещё громче. Тэхён опустил руки на подоконник и наклонился к окну, вглядываясь в темноту и ничего подозрительного в ней не находя. Спустя секунду, когда он только решил заставить себя поверить в то, что ему просто показалось, Тэхён вздрогнул, отшатнувшись и едва подавив крик, норовивший вырваться из груди. Чонгук, буквально прилипший к окну ладонями с характерным стуком, улыбался пьяно и счастливо, терпеливо ожидая, когда его впустят. Ким снова сделал пару шагов вперёд, опуская ручку и открывая окно, позволяя холодному воздуху ворваться в комнату. — Чёрт, Чонгук-и, ты совсем с ума сошёл? — возмутился парень, укоризненно смотря на него. — У меня чуть сердце не остановилось, сам себя бы точно вылечить не смог. — Тогда вылечи моё сердце, — сказал Чонгук, улыбнувшись ещё шире и не с первой попытки подперев подборок ладонью. — Оно болит и тоскует. — Серьёзно? — Он рассмеялся, а Чонгук шумно сглотнул вязкую слюну, слушая любимый смех, которого ему не хватало последние пару дней. — Как ты забрался сюда вообще, идиот? — Думаю вопрос о том, как я спущусь отсюда, куда интереснее. Повторить я это не смогу, поэтому мне придётся уйти через дверь, так что помоги мне залезть, — сказал Чонгук и закряхтел, пытаясь забраться на подоконник. Тэхён улыбнулся и схватил его за локоть, когда увидел, что руки Чона задрожали, и он пошатнулся. Парень наклонил голову после того, как хорошо приложился лбом, и, оказавшись в комнате, спрыгнул с подоконника и заключил Тэхёна в кольцо своих рук, смотря на него и довольно улыбаясь. — Поймал, это была уловка, чтобы ты впустил меня в свою спальню. — Боже, да ты в стельку, — то ли восхищённо, то ли в ужасе произнёс Тэхён, глядя в его сверкающие глаза. — Где так надрался и с кем? — Оу, да ты ревнуешь, не переживай, из куртизанок там был только Чимин, — сказал он и негромко рассмеялся, думая о том, что эту шутку обязательно нужно будет запомнить. — Чимин? Пак Чимин? — удивлённо ойкнул он, когда рука парня, оказалась на его талии и с жадностью сжала кожу через ткань. — Вы пили вместе? На тебе синяков я не вижу, поэтому, что ты сделал с Чимином и где мне его искать? — О чём ты говоришь? Ты видел своего Чимина. Это на тебя он смотрит влюблёнными глазами, на всех остальных же так, будто он — бог и повелитель мира и может всех испепелить. — Какими глазами? — переспросил Тэхён, но нахмурился, не получив ответа, и, повернув голову, дёрнул плечом, чтобы Чонгук, умостивший голову в изгибе его шеи, не уснул. — Эй, отпусти. Тэхён недовольно запыхтел, безуспешно пытаясь выбраться из удушающих объятий. Всё, что у него получилось, так это кое-как развернуться и упереться согнутым в локтях руками в чонгукову грудь, против воли обиженно выпятив нижнюю губу. — Не смотри на меня так, всё равно не отпущу. Ты только мой. — А ты? — поинтересовался Ким, склонив голову на бок. — Твой, — хмыкнул Чонгук, не задумываясь над таким очевидным вопросом. — Чей же ещё? Малыш, — протянул он, прикрывая глаза и прижимаясь своим лбом к его лбу, зарываясь рукой во вьющихся волосах. — Если я не всегда рядом, это не значит, что я забыл о тебе, не значит, что ты мне больше не нужен. Я твой с момента нашей встречи, и ты можешь делать со мной всё, что твоей красивой душе угодно, только оставайся со мной. Не отталкивай: всё равно не отпущу. — Да, я тоже люблю тебя, — сказал он, обнимая в ответ и заставляя Чонгука тепло улыбаться, потому он даже с закрытыми глазами видит его образ. Неожиданно Чон отступил на шаг, оставив после себя только холод от недостающих объятий, и запустил руку в карман брюк, доставая оттуда что-то маленькое и поблёскивающее. Сжав это что-то неизвестное в кулаке, Чонгук подошёл к Тэхёну и раскрыл ладонь, заставляя Кима едва слышно ахнуть. — Парные кольца? Серьёзно? — усмехнулся он, с удовольствием наблюдая за тем, как Чон поднял его руку, надевая на безымянный палец тонкое золотое колечко. — Чон Чонгук, да ты романтик. — А ты сомневался? — ответил он, надев на свой палец такое же. — Никогда-никогда не расстанусь с этим кольцом, — счастливо улыбаясь, произнёс Тэхён, обнимая его за шею и оставляя между их лицами не больше десяти сантиметров. — Пообещай мне кое-что, — сказал парень, поглаживая его щеку рукой, на которой было кольцо. — Ты снимешь это кольцо. — Что? — Тэхёна насторожило его выражение лица, в мгновение ока ставшее серьёзным. — Ты снимешь это кольцо, когда я скажу тебе поменять его на обручальное. — Чонгук. — Обещай, — сказал он умоляюще, так, как никого ещё не просил. — Я обещаю. — На этих словах Тэхён энергично закивал, а затем замер, заворожённо смотря в глаза напротив. В этих глазах его мир, тот смысл, который он обрёл и теперь так боится потерять, в них любовь, обожание, в них жизнь только в присутствии Тэхёна. Ким понимает, что тонет в них, даже не пытаясь схватиться за что-то, чтобы спастись, потому что он не хочет спасение. Перед ним Чонгук. Его спаситель. Его убийца. Тэхён приближается первым, медленно прикасается к мягким губам и блаженно закрывая глаза, потому что его губы наконец-то перестали зудеть из-за недостатка чужих губ. Они не заходят дальше лёгких целомудренных поцелуев, боясь испортить воссоединение их душ после разлуки. А луна с интересом заглядывает в окно и снова всё видит, в очередной раз закрепляя невечные клятвы, которые будут нарушены.