Он отпустит его, и он справится с болью, Не забудет заботу, что ему лишь дарил. А другой проклинать будет всё, что любовью Называл он и бережно в сердце хранил. А. Б.
***
У Тэхёна уже болит голова из-за того, что он много думает; как бы эгоистично это не звучало, но мысли занимают события вчерашнего дня, а не пациенты. Ким помнил ту ночь, вновь переживал все те чувства, которые испытывал тогда, и корил себя за свою слабость. На какое-то время он действительно возненавидел Чонгука, и всё было бы намного проще, если бы не тот разговор. Когда Чон целовал его, Тэхён наконец-то почувствовал себя по-настоящему нужным, и он был готов сделать что угодно лишь для того, чтобы ощутить это вновь. И всё же сейчас ему неспокойно, потому что всё изменилось, — его жизнь перестала быть простой и обыденной, она наполнилась сомнениями. Тэхён игнорировал приветствия персонала, желая поскорее добраться до укромного местечка. Наконец, он закрыл за собой дверь кабинета, прижимая к груди чью-то историю болезни. Тэхён быстро поднял глаза, потому что здесь он больше не чувствовал себя защищённым, тут веяло опасностью, и Ким боялся обернуться и встретиться с взглядом, прожигающим его спину. — Привет, Тэхён-и, — прозвучал хриплый голос, из-за которого всё тело покрылось мурашками. Сердце застучало в висках, дыхание участилось, потому что страшно смотреть прошлому в глаза. Столько лет прошло, но он не смог забыть этот голос и приказной тон. — Как ты сюда попал? Почему тебя пустили? — негромко произнёс он. — Твоя медсестра такая общительная, к ней так просто войти в доверие. Я просто наплёл ей, что мы давние друзья, а ведь даже не соврал. — Уходи, — твёрдо сказал Тэхён. — Даже не спросишь, где я был всё это время? — Меня больше интересует, зачем ты вернулся, — его голос отдавал холодом, и только тот, кто хорошо его знает, мог расслышать испуг в его словах, а человек, свободно развалившийся в его рабочем кресле, был одним из них. — Может быть, посмотришь на меня? Или ты боишься? — с вызовом сказал мужчина. Тэхён стиснул зубы, сделал глубокий вдох и наконец обернулся, поднимая глаза, полные отвращения. — Ты всегда был прекрасным, даже в тех дурацких очках, но я никогда не думал, что возможно стать ещё красивее. — Что тебе нужно? — спросил Ким, подойдя к своему рабочему месту и небрежно бросив папку на стол. — Я просто хотел увидеть тебя, — ответил он, не отрывая взгляда от человека напротив, следя за каждым его движением. — Увидел? А теперь уходи, — зло прорычал Тэхён, смело смотря в чёрные глаза. — Ты всегда был таким податливым, а теперь малыш научился кусаться, — усмехнулся он, поднимаясь с кресла и направляясь в сторону Кима. Тэхён сразу почувствовал себя совсем маленьким рядом с человеком, который столько лет не давал ему покоя, даже не находясь рядом. — У малыша появился хребет, — уже не так уверенно произнёс Ким и понял, что отступать больше некуда, когда его спина столкнулась со стеной. Мужчина усмехнулся и опёрся руками по обе стороны от его головы, заключая в клетку, в которой он так любил наблюдать за своей птичкой. — Помнишь, какими мы были, как ты был зависим от меня? Это была реальная зависимость, — прошептал он ему на ухо. — Ты отрава, — сказал он, повернув голову вбок и зажмурившись. — Без которой ты жить не мог, — усмехнулся мужчина и провёл носом по вьющимся волосам, от которых приятно пахло зелёным яблоком. — Твоё сердце так колотится, я знаю: ты боишься меня. Ты превращаешься в трусливого кролика, когда Чимина нет рядом. — Уходи, Джун, — сорвалось твёрдое с пухлых дрожащих губ, и парень повернул голову, почти сталкиваясь с чужими губами, с вызовом смотря в глаза. — Конечно, я уйду, но, малыш, не думай, что мы больше не увидимся, — горячо прошептал мужчина ему на ухо, отступая на шаг и давая Тэхёну возможность отойти на, как казалось Киму, безопасное от него расстояние. — Ах да, и в честь нашей неожиданной встречи, — он кивнул на букет с красными розами, которые лежали на столе лишёнными жизни стебельками, и дело было вовсе не в цветах, а в том, кто их подарил. Мужчина вышел, и Тэхён выдохнул с облегчением, радуясь тому, что он получил хоть одну свободную минуту. То короткое мгновение, которое он провёл в кабинете с этим человеком, показалось ему вечностью. Ким опустился на пол, не отводя испуганного взгляда от кроваво-красных роз. Кошмар, который преследует его на протяжении нескольких последних лет, снова стал явью, и Тэхён не знал, как собирать свой разбитый мир, стоит ли вообще это делать. — Доктор Ким, — позвал нежный голос за спиной, и Тэхён немного успокоился. Он медленно повернул голову, всё ещё продолжая сидеть на холодном полу. — С вами всё в порядке? — Да, Соён, что случилось? — спросил он и поднялся на ноги, смахивая с колен невидимые пылинки. — Пришли студенты из соседнего колледжа на экскурсию. Главврач сказал поручить это вам. — Хорошо, я иду. Соён, возьми их, — Тэхён передал девушке букет роз, который она приняла, недолго раздумывая. — Это просто благодарность от пациента, а мне они без надобности. Он говорил по инерции, не слыша собственных слов и не понимая их смысла. Тэхён просто рассказывал о палатах, кабинетах, показывая каждый, а сам находился где-то далеко отсюда. В последнее время его жизнь резко наполнилась разнообразными событиями, и ему не нравилось то, что его вытащили из привычной спокойной среды, в которой никогда ничто не меняется. Он даже не мог улыбнуться и вёл беседы с каменным лицо, потому что, кажется, частица его осталась где-то в кабинете, прижатая между дверью и могучим телом. Он боится и ненавидит его всеми фибрами своей души, а мысль о том, что когда-то он любил его настолько, что был готов пойти на преступление или смерть, вызывала отвращение. — В целом, я закончил, могу ещё показать отделение педиатрии, но оно на третьем этаже, — сообщил Ким, натянуто улыбнувшись, мечтая о том, чтобы молодые люди ответили отрицательно, потому что единственное, что хотелось ему сейчас, так это запереться в каком-нибудь укромном месте, где его никто не найдёт. — Вы рассказывали о нескольких болезнях, но ничего не сказали про психические, — послышался писклявый голосочек какой-то студентки. — Это не совсем моя специализация, — Тэхён сдержанно улыбнулся. — Вы никогда не сталкивались с душевными заболеваниями? — спросил неизвестный парень из толпы. — Сталкивался, однажды, — ответил Ким, запнувшись после первого слова и задумавшись. Да, когда-то он сталкивался с такой болезнью и после неё долго восстанавливался, хотя, наверное, вернулись на место не все части его души. — Я также имел дело с наркозависимостью и алкозависимостью, но есть другое психическое заболевание, которое люди привыкли романтизировать. Бойтесь не шизофрении — бойтесь любви. — Разве это не самое прекрасное чувство? — поинтересовалась какая-то девушка, бросив на Кима игривый взгляд. — Любовь — это одержимость, а от любой одержимости можно избавиться, если сильно захотеть, — рефлекторно отвечал Тэхён, пребывая в своих мыслях и не замечая внимания, оказываемого ему со стороны женского пола. — Доктор Ким, а если не хочется избавляться? — спросил кто-то. — Тогда всю оставшуюся жизнь будете страдать от ревности, недопонимания, невзаимности, — просто ответил Тэхён, вновь попадая в водоворот из воспоминаний, а уже спустя несколько секунд понял, что голос человека, задавшего последний вопрос, был очень знакомым. Чонгук смотрел на него с полуулыбкой на лице, ярко выделяясь из толпы простых студентов. Его тёмные глаза смотрели в душу, и Ким отвёл взгляд, боясь того, что он прочитает его, поймёт, о чём он думает в данный момент. В руке Чон держал букет красных роз, которые вызвали дрожь в теле Тэхёна, когда он вспомнил о человеке, который совсем недавно вручал ему похожий. — Экскурсия окончена, спасибо за внимание, — громко произнёс доктор, желая донести эту фразу до каждого, чтобы больница вновь опустела. — Это было великолепно, — сказал Чонгук, улыбнувшись и подойдя к Киму. — Как давно ты здесь стоишь? — Примерно с середины твоей лекции. — Послушал? Вот и отлично, а теперь будь так добр, уходи, у меня много пациентов, — твёрдо ответил Тэхён, попытавшись обойти Чонгука, но он перегородил ему дорогу, шагнув в ту же сторону. — Погоди, я не до конца понимаю тебя. Мы же вчера всё прояснили, и, по-моему, я сказал, что отступать не намерен. Мне показалось, что ты смирился с этим, но твоё мнение так резко изменилось. Что могло произойти за один день? — Не твоего ума дела, — ответил Ким и вновь попытался сбежать, но Чон снова ему помешал и схватил за руку. Тэхён сделал глубокий вдох и раздражённо выдохнул, потому что в данный момент не было желания иметь какую-то компанию, даже если ей будет Чонгук. — Если так хочешь, то я могу прийти к тебе в качестве пациента, — произнёс Чон, погладив тыльную сторону чужой ладони, а Тэхён заинтересованно повёл бровью, не до конца понимая, о чём он говорит. — Думаю, мы знакомы достаточно, чтобы ты понял, что для меня поиск неприятностей с угрозой здоровью не проблема. — Манипулятор, — зло прошипел Тэхён и опустил голову, по-детски надувая губы и всем своим видом показывая обиду, но всё-таки сжимая в своей руке пальцы, которые ненавязчиво гладили его кожу. — Да, я такой, — ухмыльнулся Чонгук, борясь с желанием прикрыть глаза и замурчать, как довольный кот, объевшийся сметаны. — Поговорим у меня в кабинете: здесь много любопытных глаз, — сказал Тэхён, недоверчиво оглядываясь по сторонам. Ким взял Чонгука за руку и повёл его к кабинету. Он не понимал, зачем заставляет его следовать за собой, почему просто не нагрубит и не откажется от разговора, почему продолжает принимать знаки внимания, хотя знает, что ни к чему хорошему это не приведёт. Тэхён открыл дверь, но не вошёл, остановившись на пороге и удивлённо рассматривая человека, сидевшего за его рабочим столом. — Как ты прошёл сюда, что я не заметил? — спросил он, тут же теряя весь настрой, потому что голову переполнили вопросы, которые бы он хотел по порядку задать другу. — Ты был увлечён студентами и не только, — сказал Чимин, приподняв одну бровь, которую украшала сбритая белая полоска, и многозначительно посмотрел на Чонгука. — Подожди меня здесь, хорошо? — попросил Тэхён, обращаясь к Чону. Он закрыл за собой дверь, не дожидаясь, пока парень даст положительный ответ. У Кима было много вопросов, но, оставшись наедине с Чимином, который смотрел так, будто всё о нём знает, он забыл каждый. — Что ты здесь делаешь? — Я часто сюда прихожу, но почему-то ты спрашиваешь именно сейчас. Я испортил твоё времяпровождение? — Чимин, — уверенно произнёс парень, взглядом говоря ему перестать дерзить. — Я знал, что Джун Ён не послушает меня и приедет к тебе. У тебя много вопросов, и прямо сейчас ты имеешь право ненавидеть меня, — спокойно рассуждал Пак, поднимаясь со своего места и подходя к другу. — Ты врал мне столько лет! — Тэхён повысил голос и отступил на шаг, заметив, что Чимин приближается к нему. — Ты говорил, что он умер от передозировки, и я никогда не увижу его. — Если тебя беспокоит тот факт, что ты с ним на одной планете, то я убью его, чтобы ты мог жить спокойно, — сказал Чимин, схватив друга за руку и заглянув в глаза, пытаясь успокоить. — Что ты несёшь? — испуганно прошептал доктор. — Я не знаю, что ты хочешь услышать. Намекни хотя бы, чего ты хочешь, и я сделаю это, только прости меня. Я хотел тебе рассказать правду ещё тогда, когда он только исчез, но я не хотел, чтобы ты снова боялся. — Но теперь я боюсь, — охрипшим голосом произнёс Тэхён. По лицу парня текли слёзы, и он не мог остановить их поток, не хотел этого делать в надежде на то, что станет хоть немного легче. — Мне всё равно, где он был всё это время и почему вернулся. — Тэхён-и, — тихо сказал Чимин, от жалости сведя брови к переносице. Он взял обе руки Кима в свои сложенные ладони, желая предотвратить подступающую истерику друга. — Я думал, что больше никогда не буду бояться, но сегодня рядом с ним я снова почувствовал себя сломленным мальчишкой в стенах наркологической клиники, — практически неразборчиво говорил он в коротких промежутках между всхлипами. Чимину самому хотелось рыдать в голос, когда он смотрел на дрожащие губы и блестящие от слёз глаза. Каждый раз он так отчаянно пытается защитить его, но никогда не выполняет свою миссию без последствий. Пак притянул друга за затылок, заставляя Тэхёна уткнуться лбом в изгиб его плеча, не заботясь о том, что эта поза может быть неудобной для человека такого роста, как Ким. Тэхён громко всхлипывал, сжимал в кулаках чёрный кардиган друга в области груди, где сердце отчего-то так быстро бьётся. — Всё хорошо, мой маленький, — шептал Чимин, едва ощутимо прикасаясь губами к виску, поглаживая по голове и немного покачивая его. — Не плачь: этот ёбаный мир не достоин твоих слёз, никто их не достоин. Чимин взял лицо друга в свои ладони, большими пальцами поглаживая покрасневшие щеки и смотря в кофейные глаза, которые, как кажется Паку, меняют свой цвет в зависимости от настроения их хозяина. Он выглядел таким наивным и неопытным, что кажется, выпусти его на улицу — он заблудится и замёрзнет. — Пока я рядом, тебе нечего бояться. Я убью любого, кто просто плохо подумает о тебе, — Чимин улыбался, желая увидеть такую уже улыбку на лице напротив, только не вымученную, как у него самого. Пак бросил случайный взгляд в сторону приоткрытой двери, которая, помнится, была закрытой, глядя на человека, который смотрел в его глаза. — Малыш, позволь мне поговорить с ним. Ким шмыгнул носом, посмотрел на тонкую образовавшуюся щель в дверном проёме, где уже никого не было, и перевёл на Чимина настороженный взгляд, глазами предупреждая его не делать глупостей. — Да не переживай ты так, — Чимин усмехнулся и по-доброму похлопал Кима по плечу, — не укушу я твоего Чонгука, просто один короткий разговор при условии, что ты не будешь подслушивать. — Я вернусь через десять минут, ни секундой позже, — предупредил Тэхён и, выдавив из себя улыбку, отступил от друга. Ким вышел из кабинета, встретившись с препятствием в виде Чонгука, который не успел среагировать, а дверь оказалась быстрее. Ким показательно хмыкнул, смотря на парня, который потирал ушибленный лоб и пытался спрятаться от изучающего его взгляда. — Думаю, больше нет необходимости вводить тебя в суть дела, в следующий раз попытайся быть более незаметным. У вас ровно десять минут, если что — кричи. — Такое чувство, будто я могу не вернуться после этого разговора, — пробурчал Чонгук себе под нос и, набрав в лёгкие как можно больше воздуха, вошёл в кабинет. Чимин наверняка заметил его, но не подал виду, продолжая рассматривать причудливые узоры на деревянном столе, играя шариковой ручкой. — Сколько? — спокойно произнёс Пак, а Чонгук вздрогнул от неожиданности, потому что уже успел привыкнуть к неловкому молчанию. — Что? — переспросил он не потому, что не услышал, а потому, что действительно не понял суть вопроса. Пак перевёл на него тяжёлый взгляд, от которого Чонгуку стало не по себе. — Неделя? Месяц? Или, может быть, год? Сколько будет продолжаться твоя игра? — Я не понимаю, о чём ты говоришь, — холодно бросил Чонгук, уже желая поскорее закончить этот разговор. — Нет, — Чимин усмехнулся, обнажая белоснежные зубы, — ты прекрасно понимаешь, а знаешь, откуда мне это известно? Я был таким же, Чонгук, собирал коллекции, только из девушек, но не это главное. — А что главное? — с вызовом спросил Чон. Синяя ручка отскочила от пальцев, которые неожиданно хаотично дёрнулись, выдавая, что их хозяин теряет контроль над эмоциями и телом, и с громким стуком упала на пол. Чимин поднялся со своего места, подошёл вплотную к Чонгуку, заглядывая в его глаза. — В прошлый раз за разбитое сердце он расплатился длительными сеансами с психологом и доверием к людям, — ответил Чимин, проигнорировав вопрос Чонгука, потому что сам не знал на него ответ. — Если, когда ты слышишь его имя, у тебя в голове не всплывают картинки вашего совместного будущего, то не начинай это. — Он слушает тебя, и если ты наложишь своё вето, то я уверен, что он забудет обо мне. Ты ревнуешь своего друга, хочешь защитить, в твоих интересах сказать ему «нет». Не думаю, что ты благородный человек, чтобы не сделать этого. Так как ты поступишь? Чимин хмыкнул и приподнял подбородок от осознания того, что значительная часть дальнейших событий зависит от него самого, а ведь он в деталях продумывал, как скажет Чонгуку держаться от Тэхёна подальше. Как бы Пак не поступил, каким бы неправильным это не показалось Киму или друзьям, всё это будет только ради Тэхёна. Чимин смерил Чона презрительным взглядом, обошёл его, направляясь к выходу, но остановился у самой двери. — Сирень, — произнёс он, не поворачиваясь и напряжённым взглядом сверля дверь. — Что? — не понял Чонгук, обернувшись и смотря Чимину в спину. — Он ненавидит красные розы. Ему нравится сирень, — Чимин повернул голову, краем глаза смотря на букет в руке парня, и Чонгуку показалось, что в его голосе он услышал грустные нотки. — Это ответ? — Скорее, моя ошибка, — сказал Пак и вышел из кабинета, не дожидаясь, пока Чонгук начнёт расспрашивать его, потому что говорить ни с кем он сегодня больше не хочет. Являясь жутким собственником, Чонгук понимал, что, окажись он на месте Чимина, не отступил бы, продолжал настаивать на своём и не пошёл бы против желаний сердца. Одного Чон никогда не сможет понять: насколько важным и сложным для Чимина был этот шаг. Сказав одно слово, означающее лишь название цветка, Пак буквально вручил своего малыша другому человеку, и он сам прекрасно знал об этом.***
Намджун с улыбкой на лице стоял возле подъезда знакомого дома, каждую минуту смотря на часы и следя за медленным ходом времени. Назначив встречу на десять часов вечера, Ким пришёл на час раньше, но не стал названивать Джину, терпеливо ожидая положенного времени. Прождав ещё около двадцати минут, он поднялся на нужный этаж, остановился у давно уже подробно изученной двери, опустив голову. Былой настрой пропал, и Джун пытался вернуть так не вовремя ушедшую от него смелость. Он глубоко вздохнул и нажал на звонок, который разразился трелью по всей квартире. — Кто там? — донеслось робкое с другой стороны двери. — Принцесса, ты прекрасно знаешь, кто здесь, открывай скорее и не ломай комедию. — Джун? Извини, но я передумал и не успел подготовиться, — быстро протараторил он. — Уходи, пожалуйста. — Малыш, я буду стучать, пока твои соседи не вызовут полицию, если ты сейчас же не откроешь, — пригрозил Ким, ожидая дальнейших действий мужчины. Джин подумал несколько секунд, а затем нехотя открыл дверь, смотря на Намджуна из-под нахмуренных бровей. — Что ж, по-твоему, это значит не готов? — задумчиво протянул Ким, изучая оценивающим взглядом фигуру друга. Красная рубашка была расстёгнута на несколько пуговиц и открывала вид на ключицы, зауженные чёрные джинсы идеально облегали бёдра, выталкивая из головы Джуна все приличные мысли, фиолетовые волосы были уложены назад, открывая красивый лоб, а полные губы намазаны прозрачным блеском. — Я боюсь представить, как бы ты выглядел, если бы ты по-настоящему готовился. Джин ничего не ответил, смущённо опустил голову, уловив в его словах комплимент. Намджун зашёл в квартиру, прикрывая за собой дверь и заставляя Кима рефлекторно отступить на шаг, когда он приблизился. Джун снял с вешалки куртку, под удивлённый взгляд Джина начал надевать её на него. — Я хотел принести цветы, но понял, что у тебя этого добра и так много. Тем более купить их в другом магазине означало бы предать моего любимого предпринимателя. — Намджун застегнул его куртку и поднял глаза, встретившись с внимательным и любопытным взглядом, от которого почему-то захотелось улыбаться. За всю дорогу Джин не произнёс ни слова, смотря в окно, будто размышляя о чём-то. Он понимал, что оказался в такой ситуации из-за глупого стечения обстоятельств, случайно брошенного обещания, что не может уйти сейчас из-за чувства жалости и ответственности. Намджун уделяет всё своё внимание дороге, а Джин с интересом рассматривает его профиль, пытаясь найти то событие, после которого всё изменилось, и замечая, что в недавнем прошлом его не было, точнее, похоже, это началось давно. Ким не до конца верил в слова Джуна, которые он произнёс вчера в цветочном магазине, ведь они просто друзья, и старший не хотел рушить то, что было между ними. Машина остановилась, и Джин быстро отвёл взгляд, боясь быть пойманным. — Ты привёз меня к себе на работу? — удивился Ким, заметив высокое здание за окном, и возмущённо посмотрел на Джуна. — И это, по-твоему, свидание? — Значит, всё-таки свидание? — ухмыльнулся Намджун, и Джину показалось, что он немного приблизился. — Что? Нет! Что за чушь? — пискнул он, схватившись за дверную ручку сзади себя и поспешив покинуть машину. Намджун тихо рассмеялся, захлопнул дверцу и заблокировал машину. Он поднял глаза на мужчину, но не дал себе возможности подойти ближе, боясь нарушить красоту чарующего момента. Джин, подняв голову, смотрел на звёздное небо, наверняка пытаясь отыскать знакомые созвездия. Намджун затаил дыхание, потому что… боже, как же эстетично выглядел Джин на фоне снега. Эту картину хотелось запечатлеть, запереть в своей памяти, выкинув все бесполезные воспоминания, чтобы этому моменту было больше места. Даже пар, выходящий из приоткрытых губ мужчины, казался Намджуну особенным. — Так, что мы здесь забыли? — поинтересовался Джин и повернулся, смотря на Намджуна, который внимательно изучал что-то на земле. Ким усмехнулся из-за наивности младшего, потому что он думает, что Джин не знает, что он пялился на него на протяжении двух минут. — Заставишь перепроверять отчёты? — Нет, если будешь хорошим мальчиком. В это время здесь уже никого нет, кроме охранников и уборщиц. Не задавай лишних вопросов и просто иди за мной, — произнёс Намджун, схватил мужчину за руку и потащил за собой, к своему удивлению, не чувствуя чужого сопротивления. — Мы правда прячемся от уборщицы? — фыркнул Джин, когда Намджун прижал его к стене на первом этаже, увидев, что за углом промелькнула чья-то тень. — Она не уборщица, а специалист по клининговым делам компании. Она говорит так себя называть, — прошептал Ким, сверля напряжённым взглядом поворот. — Я думал, ты начальник. — Ну, знаешь, я просто уважаю её труд, тем более для неё неважно, начальник ты или просто меняешь воду в кулере, что-то не понравится — огребёшь по полной. — У тебя вообще яйца есть? — возмутился Джин, упираясь ладонями в грудь мужчины. — Хочешь проверить? — хрипло прошептал Джун, пошло улыбнувшись. — Опять за своё! — процедил он сквозь зубы, с силой оттолкнув от себя мужчину, которого, кажется, данная ситуация только забавляла. Идя за Намджуном по бесконечно длинным коридорам, Джин буквально отсчитывал секунды, желая, чтобы эта ночь поскорее закончилась. Он понимал, что от него чего-то ожидают, и это давление буквально сводило его с ума. Ким не знает, сколько времени прошло, прежде чем Намджун остановился перед каким-то кабинетом, открывая дверь и пропуская его вперёд. Джин удивлённо ахнул, рассматривая помещение, единственным освещением которого было множество маленьких свечей, играющих острыми языками пламени. В центре просторной комнаты стоял небольшой стол с изысканными блюдами и вином, который привлёк внимание мужчины. Окна были плотно зашторены, из-за чего создавалось ощущение, будто за этой стеной не бескрайние небесные просторы, а просто продолжение комнаты. — Скажи что-нибудь, только сделай это помягче: я старался, — Намджун отодвинул стул, приглашая Джина. Ким избавился от своей куртки, помог старшему снять верхнюю одежду. — Я думал, ты поведёшь меня в ресторан или в кино на последний ряд, — улыбнулся он, рассматривая блюда перед собой, от которых исходил приятный аромат. — Слишком банально и заезжено, тем более я не хотел тащить тебя на сопливую дораму, которую крутят уже которую неделю. — Вообще-то мне очень нравится эта дорама, — возмутился Сокджин, принимая бокал с вином. — Поверь мне, я знаю. Хосок меня уже задолбал с ней, мне кажется, я знаю каждую реплику, — пробурчал Намджун, но всё недовольство тут же отошло на второй план, когда Джин тихо засмеялся. — Ты оставил Хосока одного? — Нет, он с Юнги, — беззаботно ответил Ким, принимаясь за жареное мясо. — С Юнги? — удивился Джин, чуть не выронив бокал из рук. — Вы не так давно знакомы, чтобы настолько ему доверять. Вдруг Хосок его боится? — Как мне показалось, медвежонок был только за. Если бы Юнги ему не нравился, он бы сразу сказал мне об этом. Знаешь, ему сложно найти общий язык с чужими… Погоди, — Намджун перестал жевать и задумался, нахмурив брови, — как с репетитором сидеть, так он в штыки, а тут даже слова против не сказал. Вот паршивец! — Из тебя вышел хороший отец, — тихо сказал Джин, приподняв уголки губ. — Семь лет назад я не верил в то, что у тебя получится. Ты только ушёл из-под крыла родителей, начал самостоятельную жизнь, чередуя клубы с работой и учёбой, а тут такой серьёзный шаг. — Я просто не мог бросить его, — произнёс Намджун, грустно улыбнувшись, вспоминая тот сложный год, когда ему пришлось из кожи вон лезть, чтобы стать опекуном Хосока. Он предпочитает больше не думать об этом, потому что всё уже позади, а его малыш всегда рядом и продолжает составлять смысл его жизни. Они ужинали в тишине, которая постепенно перестала быть напряжённой, превратилась в расслабляющую и ценную. Сказать сейчас что-то — значило нарушить молчание и завести бесполезный разговор. — Я приготовил ещё кое-что, — негромко произнёс Намджун и подошёл к окну, раздвигая шторы. Так как окна были большими, ему пришлось сделать несколько шагов сначала вправо, затем влево, полностью разводя части ткани. Джин широко распахнутыми глазами смотрел на окна, занимающие всю стену. Он подошёл к самому краю, посмотрел вниз, чувствуя, как притягивает к себе земля, и если бы здесь не было стекла, то он бы точно упал. Чёрное небо было усыпано разнообразными по яркости звёздами, которых, казалось, стало больше, будто они знали, что это важно. Город горел миллионами огней, и вся прелесть была в том, что Джин сейчас видит абсолютно всё отсюда, а его никто не может видеть. — Почему я никогда здесь не был? — удивлённо прошептал Ким, не отрывая взгляда от открывшейся картины, захватывающей дух. — Этот офис давно пустовал, но я любил приходить сюда, пока никто не видит, и просто смотреть вниз, — раздался низкий голос совсем рядом, и Джин почувствовал, как его тело покрылось мурашками от горячего дыхания, которое случайно достигло его шеи. — Это последний этаж, выше только крыша, но там было бы холодно. Вообще я бы хотел поднять тебя ещё выше, но боялся, что ангелы приняли бы тебя в свой легион. Они бы не обошли стороной самое прекрасное творение человека. — Прекрати, — горячий шёпот прозвучал совсем неубедительно. Джин прикрыл глаза, смирившись с тем, что сейчас совершит ошибку, и повернулся, смотря в глаза Намджуну, который оказался на непозволительно коротком расстоянии, и ему показалось, что в глазах напротив он увидел своё отражение вместе с небом сзади. Джун смотрел внимательно, практически не моргая, будто боясь упустить что-то.Halsey — Sorry
Просто друзья не стоят так близко. У обычных друзей не перехватывает дыхание рядом друг с другом, сердце бьётся ровно, не беспорядочно, ломая линию на электрокардиографе. Просто друг не будет так смотреть на тебя, он не увидит в твоих глазах звёзды, никогда не соберёт их в созвездия. Но кто они тогда, если не друзья? — Можно? — Намджун приподнял его подбородок, провёл большим пальцем по нижней губе Джина, приблизившись к чужому лицу. Его руки, незаметно для Кима, оказались на талии мужчины, сжимая её. — Если скажу «нет», ты уйдёшь? — прошептал он, бросив случайный взгляд на приоткрытые пухлые губы. — Да, я не пойду наперекор твоим желаниям. — Если бы ты не пошёл наперекор им, то меня сейчас бы здесь не было, — произнёс он, изучая его лицо. Они продолжали говорить шёпотом, словно боялись, что кто-то может услышать и узнать их секрет. — Ты правда не чувствуешь ко мне ничего, кроме жалости и ответственности? — Я не верю в то, что ты чувствуешь больше, мне до сих пор кажется, что я для тебя просто эксперимент. Намджун замер, казалось, перестал дышать, и Джину почудилось, что он увидел посторонний блеск в его глазах. Ким отступил на два шага назад, смотря на пол и не поднимая взгляд на старшего. Воцарившаяся тишина была не просто неловкой, она резала слух, заставляла сердце биться чаще от волнения и тревоги. — Луна сегодня очень красивая, правда? — сказал Намджун, подняв голову. Джин повернул голову к окну, пытаясь отыскать на небе бледный диск и не находя ничего. — Я не знаю, она сегодня целый день прячется за тучами, — ответил Ким и посмотрел на Намджуна, который поднял на него грустный взгляд. Джин на минуту завис, вспоминая его слова и, наконец, понимая их суть. — Погоди, ты только что… — Ты правда думал, что я привёл тебя сюда, чтобы одарить тупыми подкатами, уломать на что-то большее? — Намджун повысил голос и приблизился на шаг, заставляя Джина вжаться в стекло сзади. Он не подошёл вплотную, старался держать дистанцию, потому что увидел испуг в глазах напротив. — Может быть, я не хочу залезть тебе в трусы, может быть, я в душу твою хочу попасть. Ты не думал об этом? — Намджун, — одними губами произнёс Джин, желая прекратить поток его слов, потому что чем больше он говорил, тем хуже ему становилось. Говорят, лучше рассказать о своих чувствах, но душа Намджуна ныла всё больше, потому что он понимал, что всё это исходит только с одной стороны — с его. — Хочешь знать, когда это началось? Понятия не имею, знаю только, что задолго до той вечеринки, просто в один момент я заметил, что смотрю на тебя как-то по-другому, как не смотрят на друзей. Я никогда не понимал Тэхёна, мне и сейчас его не понять, потому что я не предпочитаю мужчин, я просто выбираю тебя, — продолжал рассказывать он, а Джин проследил за одинокой слезой, скатившейся по щеке, впитавшей пламя свечи. — Я считал себя неправильным, обманывал себя, меняя девушек каждый день, но ничего не изменилось. Ты можешь не верить, но такое у меня в первый раз. Намджун закончил говорить, и если раньше Джин мечтал об этом, то сейчас он хотел, чтобы Ким заговорил о чём угодно, только бы не дал воцариться молчанию, переполненному ожиданием. Намджун смотрел на него, как на последнюю надежду, а Ким не мог понять, почему это так важно для него. — Почему ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь, прошу. — Что ты хочешь, чтобы я сказал? Ты столько молчал, а теперь требуешь от меня ответа, каких-то чувств? Извини, но я не могу просто выдавить это из себя. — Луна и правда красивая, но, к сожалению, она слишком холодная, — Намджун окинул Джина разочарованным взглядом и усмехнулся в завершение своих слов. — Можешь идти, не переживай, я не буду тебе докучать. — Джун, — произнёс Ким, не зная, как продолжить свою реплику, и приблизился на шаг. — Уходи, — сказал он и поднял на Джина тяжёлый предупреждающий взгляд. — Ты прав, я требую от тебя того, чего ты никогда не сможешь мне дать. — Извини, — едва слышно произнёс Джин, схватил свою куртку и поспешил скрыться. Он надеется, что всё само рассосётся, вернётся в то привычное равновесное состояние, в котором было когда-то так комфортно, но он не понимает, какая борьба происходит внутри Намджуна: часть него хочет догнать Кима, схватить его за руку, сжимая запястье до боли, наплевав на ругательства, которые посыпятся на него, а другая удерживает его на месте, советует просто отпустить. И он не догоняет, слушает праведную часть себя, старательно игнорируя эгоиста.***
Юнги давно не чувствовал себя настолько неловко, сидя в тишине, которую обычно так ценит и любит. Мальчик, сидящий на диване, нервно кусал губы, сжимая плюшевого мишку и боясь поднять взгляд. — Хосок, ты боишься меня? — наконец, нарушил тишину Мин, сделав глоток кофе. — Нет! — слишком быстро ответил юноша, резко подняв голову и удивлённо распахнув глаза. Юнги усмехнулся, наблюдая за такой реакцией. Этот парень слишком наивный, чтобы бояться людей, наверняка он будет оправдывать каждого преступника. — Ты друг хёна, и он сказал, что тебя не стоит бояться. — Верно. Тогда почему ты такой замкнутый, ты даже сидишь на краю дивана. — Я просто привык быть у себя дома, я думал, ты приедешь к нам. — Мне тоже комфортнее у себя дома, и так как я оказываю услугу Намджуну, то правила ставлю я, — Юнги отставил кружку и подошёл к юноше, который с интересом смотрел на него. — А если будешь вести себя, как грустная задница, покусаю, понятно? — угрожал он и был весьма убедителен, раз уж Хосок часто закивал, прижимая игрушку к груди. Мин хрипло рассмеялся, потрепав парня по рыжей макушке. — Итак, чем займёмся? Можем посмотреть фильм, даже порно могу поставить. В твоём возрасте я нуждался в личном пространстве, но не имел даже своей комнаты, ну ты понял для чего. — Что такое порно? — поинтересовался юноша, непроизвольно подвинувшись ближе. — Да, — печально заключил мужчина, — всё потеряно. Намджун вроде сам мужик, неужели не понимает, что тебе это нужно? — Что нужно? — Ты реально не понимаешь? Такой невинный, — Юнги прочистил горло, решив как можно быстрее сменить тему. — Ладно, чем ты хочешь заняться? — Я бы хотел поиграть на улице, там снег и так красиво, но Намджун-хён не разрешает гулять по такой погоде. — Намджуна здесь нет, так что пошли. Юнги следил за тем, как юноша бегал по сугробам, рассыпая крупицы и звонко смеясь, когда горка снега под ногами оказывалась слишком глубокой, и не замечал, как начинает улыбаться. Мин опустил голову, бездумно листая ленту инстаграма и не находя в ней ничего интересного. Юнги ухмыльнулся, явно что-то задумав, поднял телефон, направляя камеру на резвящегося мальчишку, и сделал несколько фотографий. Конечно, потом он их удалит, но сейчас хочется хоть как-то скоротать время, наблюдая за чужим весельем. Мин вздрогнул, почувствовав снежок, прилетевший в солнечное сплетение, поднял удивлённый взгляд на Хосока, который широко улыбался и смотрел на него, будто он не имеет никакого отношения к произошедшему. — Смерти захотел? — возмутился Юнги, сделав пару шагов навстречу юноше, в глазах которого промелькнул испуг. Мин остановился из-за резкого желания дать себе пощёчину, потому что Хосок не из тех людей, которые работают на него, согласные выслушивать даже унижение, перед ним особенный мальчик, отличающийся от своих сверстников, и привычные для Юнги фразы могут пугать его. Юноша успокоился и снова улыбнулся, когда мужчина набрал в ладони немного снега, придавая ему нужную форму, а через секунду белый комок попал Хосоку в плечо. Да, видели бы сейчас Юнги его соперники, гоняющимся за смеющимся мальчиком, он бы никогда не восстановил свою репутацию, но сейчас почему-то не хотелось думать об этом. Хосок попятился назад, а Юнги не заметил, что он замедлился, поэтому навалился сверху, вовремя выставив руки по обе стороны от его головы. Мальчишка по-прежнему смеялся, сиял ярче солнца, заставляя Мина улыбаться. Юнги не заметил, как начал пялиться на его раскрасневшееся лицо с выступившими на глазах слезами от продолжительного смеха. Мужчина одёрнул себя, вставая на ноги и помогая подняться Хосоку, которого пришлось буквально тащить в дом и угрожать его любимому плюшевому медвежонку. А что? На войне все средства хороши, зато юноша сразу забыл про игру и, обиженно выпятив нижнюю губу, пошёл в дом. Пока Хосок был в душе, куда его отправил Мин, Юнги ждал доставку еды, проверял телефон, потому что Намджун обещал позвонить после одиннадцати, осыпая мужчину вопросами о самочувствии Хосока и его питании, также Ким должен был сказать, когда приедет за ребёнком, но уже полдвенадцатого, а звонка так и не поступило. Мужчина убрал телефон, когда в дверь позвонил курьер, оплатил доставку и прошёл на кухню, выкладывая еду на стол. Хосока давно не было, и не то чтобы Юнги сильно волнуется за него, но Намджун ему пришлёт список пыток, чтобы Юнги выбрал для себя, если на парне появится маленький синяк. — Ты в ванне утопился что ли? — спросил мужчина, стоя возле двери и прислушиваясь к тишине. — Что? Нет! Я в порядке, не беспокойся, — быстро протараторил Хосок, этим и вызывая подозрения. — Хосок, открой дверь, — сказал Юнги и через секунду услышал щелчок. Не дождавшись, пока юноша сам выйдет, Мин зашёл в ванную, начиная оглядывать комнату в поисках Хосока. Услышав всхлип, мужчина заглянул за дверь, увидев мальчишку, который сидел на холодном кафеле, подтянув ноги к животу и обхватив руками худые колени. — Хосок, в чём дело? — беспокойно спросил Юнги, присаживаясь рядом с ним на корточки. — Со мной что-то не так, — прохныкал юноша, подняв голову и посмотрев на него наивными полными слёз глазами. — Что случилось? У тебя что-то болит? — спрашивал мужчина, пытаясь не выдать своё волнение, но он не сдержался и приложил ладонь к его лбу, проверяя температуру. Мальчик закусил губу и отрицательно замотал головой. — Тогда что? Хосок, я не понимаю тебя. — Там, — пробубнил он, опустив голову и смотря куда-то вниз, затем несмело расцепил свои руки, немного вытянул ноги, нешироко раздвигая их. Юнги рассмеялся, посмотрев на бугорок на красных боксерах мальчишки, а затем на его напуганное лицо. — Ты из-за этого плакал? — говорил Мин, пытаясь сдержать смех. — Мог просто подрочить. Зачем сразу в слёзы? — Что сделать? — спросил юноша, и в его глазах на пару с испугом появился интерес. — У тебя никогда такого не было? — удивился Юнги, сдерживая порыв захлопать в ладоши, потому что такого человека он видит впервые, а затем вспоминая, что мальчишка перед ним не самый обычный и его развитие происходит немного медленнее, чем у других людей. — Ты действительно не знаешь, что с этим делать? — А что, у тебя тоже такое было? — У всех такое было, это не страшно, а, напротив, очень даже приятно. Просто поласкай свой член. И не говори, что ты не знаешь, что это такое и как это делать, — Юнги строго посмотрел на него, взглядом давая понять, что ни на какие вопросы он отвечать больше не будет. — Прямо там трогать? — в ужасе прошептал юноша, а Мин снова не смог сдержать улыбку. Хосок некоторое время думал, затем опустил руку, но остановил её у резинки трусов, не решаясь делать что-то ещё. — Я не могу, извини. Я не понимаю, как это поможет мне. — Да, — устало протянул Юнги, — нам о многом не стоит говорить Намджуну. Поднимайся и снимай трусы. Юнги встал на ноги, взял с вешалки полотенце и, отодвинув все немногочисленные баночки и бутылочки, постелил его на поверхность тумбочки. Хосок переминался с ноги на ногу, пытаясь прикрыть себя и не решаясь поднять взгляд. — Не стесняйся, всё равно у нас там всё одинаковое. Запрыгивай, — сказал Юнги, а Хосок молча выполнил приказ, забрался на тумбочку, свесив ноги и прижимая их друг другу. Мужчина положил ладони на колени юноши, раздвигая их и заставляя парня придвинуться к краю. — Смотри внимательно и запоминай, потому что я этого больше делать не буду. Хосок часто закивал, хотел спросить, что Юнги больше не будет делать, но вместо вопроса с губ юноши сорвался стон, когда мужчина коснулся пальцами чувствительной розовой головки. Он удивлённо раскрыл глаза и опустил голову, смотря туда, где хозяйничает чужая рука. Тем временем Мин обхватил член юноши рукой, заставляя его прогнуться в спине и залиться румянцем от осознания того, что он так реагирует на чужие прикосновения. Намджун часто гладил его по голове, проходился рукой по животу и рёбрам, выбивая из юноши смех, но его ещё никто никогда не трогал там, и, чёрт, как же приятно это было. Когда Юнги надавил большим пальцем на головку, растирая выступившую капельку, Хосок непроизвольно раздвинул ноги шире и прильнул к его телу, вцепившись тоненькими пальчиками в футболку на спине мужчины. — Всё хорошо, чертёнок, это нормально, — произнёс Юнги, улыбнувшись, слушая тихие поскуливания над ухом и понимая, что мальчик сдерживает себя, потому что ему стыдно за то, как реагирует его тело. Юнги медленно водил рукой по члену юноши, очерчивая пальцами тонкие венки, иногда оттягивая нежную кожицу, заставляя парня тихо стонать. В какой-то момент мужчина понял, что Хосок больше не уходит от прикосновений, а, напротив, начинает толкаться в руку, действуя, скорее, на уровне инстинктов и желая получить ещё больше ощущений. Юнги усмехнулся, чувствуя, как пальчики мальчишки сжимают его футболку, царапая кожу сквозь серую ткань. Полотенце давно съехало, но это мало волновало юношу, он мог думать лишь о том, чтобы Юнги не лишал его прикосновений немного грубоватой ладони, о которую младший так старательно тёрся. Хосок задрожал, вскрикнул и прижался своей грудью к грудной клетке мужчины, испачкав его руку. Он обнимал его за шею и пытался восстановить дыхание, как-то успокоиться, чтобы с лица сошёл красный цвет. — Прости меня, — тихо сказал юноша, отпуская мужчину и смотря на его руку, залитую чем-то мутновато-белым. — Чертёнок, не извиняйся за то, что ты не можешь контролировать, — Юнги тепло улыбнулся ему, подошёл к раковине, смывая чужую сперму, сквозь отражение в зеркале поглядывая на раскрасневшегося юношу. — Одевайся и иди на кухню, мы поужинаем, и я отведу тебя в комнату, где ты будешь спать. У Намджуна появились кое-какие дела, поэтому ты останешься здесь, хорошо? Хосок кивнул, быстро оделся и вышел, удивляя Юнги тем, что он даже не стал возмущаться насчёт незапланированной ночёвки. На кухне, когда Мин подвинул к юноше тарелку с бургерами, он недоверчиво покосился на неё и сказал привычное: «Намджун не разрешает есть вредную пищу». На это Юнги раздражённо закатил глаза и повторил, что Намджуна здесь нет. Да, хотел бы мужчина, чтобы Чонгук так же преданно слушался его, а не игнорировал даже простые советы. Юнги отвёл его в комнату, где заранее приготовил постель, заботливо укрыл его одеялом по самую шею, краем глаза замечая, что Хосок смотрит на него с интересом, словно ожидая чего-то. — Спокойной ночи, — ляпнул Мин первое, что пришло на ум, потому что, честно говоря, уже стало неловко, и направился к двери. — Ты не останешься со мной? — на гране возмущения спросил Хосок, приподнимаясь на локтях. — Ты будешь спать в другой комнате? — Конечно, а что тебя смущает? — Я никогда не сплю один. Можно ты поспишь со мной? — поинтересовался юноша, умоляюще смотря на мужчину очень знакомым Мину взглядом: иногда, сам того не замечая, так на него смотрит Гук, когда что-то выпрашивает. — Нет, нет, нет. Я не привык делить с кем-то кровать, поэтому ты спишь тут, а я в другой комнате, — строго сказал Юнги и закрыл за собой дверь, не оборачиваясь, потому что знал, что встретит обиженный взгляд. Он не позволит собой манипулировать: он же чёртов Мин Юнги, имя которого служит пропуском в любое заведение Сеула. Именно так думал мужчина, лёжа на своей кровати и переворачиваясь с одного бока на другой, пытаясь найти удобное положение и вспоминая расстроенную мордашку. Наконец, нужная поза найдена, и Юнги закрыл глаза, собираясь хорошенько выспаться, но покоя ему не дал прожигающий его взгляд. Мин приподнялся на локтях, недовольно смотря на юношу в дверном проёме. — И что теперь? — поинтересовался Юнги, заставляя парня виновато поднять голову. — Я никогда не сплю один и сейчас тоже не могу уснуть. — Хорошо, что ты мне предлагаешь? — Можно я посплю с тобой, пожалуйста? — спросил мальчишка и сделал несмелый шаг в комнату. — Не-а, у нас не демократия. Я здесь правитель, и я ставлю правила, поэтому быстро шуруй в свою комнату. — Ну, хён, — практически болезненно простонал он, шагая к кровати. — Ну, пожалуйста, мне страшно. — Надо же, и хёном я резко стал, и смущение пропало, — хмыкнул Юнги, наблюдая за забавным выражением лица юноши, который напоминал побитого котёнка, а у Мина вообще-то слабость к кошачьим. — Ладно, но выбирай: либо я, либо он, — самодовольно произнёс Юнги, кивнув на плюшевую игрушку у него в руках, уже представляя, как Хосок уйдёт, не справившись с таким сложным выбором. Мальчик удивил его: он грустно посмотрел на игрушку и, бросив ей короткое «прости», поставил на тумбочку. Хосок вновь улыбнулся и забрался на кровать, а мужчина тут же отодвинулся на другой край. — Не понял, — возмущённо произнёс мужчина, когда парень преодолел воображаемый барьер и придвинулся к Юнги почти вплотную. — Мелкий, ты вообще страх потерял, это не твоя половина. — Юноша ничего не ответил, он закрыл глаза и улыбнулся, одной рукой обняв его за талию и закинув ногу на чужое бедро. — Спокойной ночи, хён, — тихо сказал Хосок и приоткрыл узкие щёлочки глаз, смотря на Юнги, который невольно засмотрелся, потому что то, что он видел перед собой, действительно было прекрасно, без какого-либо подтекста, просто Мин ценитель эстетики. Юнги накрыл их одеялом, повернулся на бок, чтобы быть лицом к мальчишке, наблюдая за тем, как сон медленно забирает его в свои объятия. — Чертёнок, не говори никому о том, что было сегодня в ванной, хорошо? — тихо сказал мужчина, не желая спугнуть сон мальчишки. — Я ничего не скрываю от Намджуна, — он нахмурил бровки, но не открыл глаза. — Если ты хочешь, чтобы мы встретились ещё, то ты не расскажешь ему. Пусть это будет наш секрет. — Я сохраню его, Юнги-хён, честное слово, — пробубнил Хосок, но Юнги понял каждое слово. У него вдруг появилось сильное желание обнять мальчишку, но он подавил его и позволил себе только положить ладонь на его маленькую руку, покоящуюся на миновой талии. Хосок едва заметно улыбнулся, а Юнги подумал, что это самая прекрасная улыбка.