Не тот конец, который он ожидал

С того дня Киллер стал ненавидеть цветы.       Ужасная бессонница, навязчивые мысли о Кошмаре, и ужасное состояние души — это всё свалилось на него. Только недавно переехал и уже подхватил какую-то болячку, названную ханахаки. Он ещё полазал по сайтам и разузнал много чего интересного: от этой болезни нет ни одного лекарства, кроме как ответное признание в любви вашего возлюбленного; тело будет покрываться цветами до тех пор, пока не уничтожит душу полностью. Умирать пока тот не собирался, да и мать будет явно не рада этому событию. Но ждать ответного признания от Кошмарика — как ждать погоду у моря, всё равно не дождёшься Появились странные ванильные сны, где Найтмер всё таки принимает чувства Килла и они живут хорошо и счастливо. Есть и сны, в которых всё идёт не так хорошо, как хотелось бы, но в конце всегда Найт плачет о его смерти. На это очень больно смотреть. И как только просыпаешься от этого сна, чувствуешь себя опустошенно. Будто часть души вырвали с корнями и выбросили куда подальше. Дальше не хотелось делать, что-либо вообще, обычно он проводил весь день в раздумьях об этом. Плакал. Много плакал. Хотелось обнять и прижать к себе эту злобную плюшку и твердить, не переставая, о том, что он любит его и ни за что не отпускать. Ах, мечты, мечты..       Уведомление. С удивлением и любопытностью проснулся Киль в пять утра. От Кошмара.. Душа начала трепетать и молить Киллера открыть по скорее телефон, но руки.. К запястью уже поднимался стебель, что с огромной силой давил на их, не давала магии подниматься туда. Видно, он рос, пока Килл спал. Больно. Очень больно. Но если он думает о Найтмере, стебли будто ослабевают, растворяясь в приятной неге также как и их хозяин. С каждым новым днём стебли красивыми узорами оплетали его кости, оставляя некрасивые царапины. Терпеть сил не было, так как кости потихоньку переставали его слушаться. Пришлось снова звать Инка, что лишь отводил взгляд, как и тогда. Чтобы сделать вид, что он не зря сюда пришёл, Чернильница стал рассказывать, что происходит с ним сейчас. Но влюблённого это не волновало и оставалось толку надеяться на то, что Кошмарик полюбит его.. А он то знает о чувствах Киллера? Этот неожиданный вопрос от самого себя въелся крепче, чем слова Чернильного об его скорейшей гибели. Идти в таком состоянии ему давалось трудно, так что идти пешком до школы идея отпала. Потом же Инк сказал, что у его родителей есть машина и он может попросить их подвозить и его. Счастье заиграло в глазах черноглазового и, буквально скача вокруг комнаты, он стал планировать, как будет признаваться в любви. Найтмер.. Ах, он бы годами держал бы его при себе и вдыхал его прекрасный аромат сирени, не давая никому его тронуть. Ни одна бы пылинка на него бы не села. А как же пахнет его комната.. Холодный воздух намертво слился с вещами в его комнате и создавал ощущение опустошённости; тёмные тона стен давили со всех сторон, создавая желание остаться в ней навсегда; а запах всегда контрастировал с внешним видом комнаты — он был до ужаса приятным, до табуна мурашек. “Подарки?.. Хм.. Можно будет подарить ему какую-нибудь книгу. Я видел подобные на его столе и хорошо запомнил их. Оказалось, он даже любил некоторую романтику. Комплименты? Только скрытные. Он явно ненавидит их, но, суда по тому, что я вычитывал в манге про таких «плохих парней», им такое по душе. Нарцисс… Намёки? Более открытые. Я же наглый, или скорее это назвать настойчивостью? Неважно, главное делать всё такое, но не отбирать у него главную роль…»       В размышлениях о великом и прекрасном, Киллер забыл, что находится в квартире не один. Инк же преспокойно пил чай, что заварил за то время, что Килл витал в облаках. Сегодня была суббота, так что можно было хорошенько придумать что либо. Разум дарил много разных извращённых идей, поэтому он решил пойти прогуляться. На свежую голову думается легче.       Одежду он выбрал более ухоженную и не потому, что это общество и в нём нужно одеваться покрасивше, нет. Он надеялся там встретить Кошмара, ведь идёт он уже всем известное кафе «Роза», в которой работает их, как он слышал от других, бывший одноклассник. Всеми любимый Чино, что смог подружиться с Кошмариком за какие-то две недели, что перевёлся туда ещё в пятом классе. У него-то он и разузнает больше о Найтмере.       Пройдя пару домов, что стали выглядеть ещё хуже после его последнего выхода из дома. Стена, где раньше красовалась надпись «Здесь был Кеша» была исправлена на то, что этот некий «Кеша» лох, уёбок и много разных матерных слов. Разнообразные рисунки, что раньше украшали витрины магазина с цветами, были изуродованы настолько, насколько возможно человеческое воображение. — Да, пришлось из-за этого школу прогулять. Не в первый раз, так что я могу заметать за собой следы, Дрим. Я не хочу просто идти в школу сегодня. Да.. Я знаю, что тайное становится явным, не надо меня упрекать в этом..       Этот голос.. Ох боже. Сердцебиение участилось, а на щеках заиграл румянец. Это он. Идти дальше силы отпали вовсе, и хотелось остановиться и слушать этот тембр постоянно. Он зависим. Но вспомнив о первоначальной цели, Киль решил воздержаться от этого и решил обойти его. Мгновение и Киллер валяется прямо перед глазами его предмета воздыхания. Что произошло? Он хотел повернуться и уйти другим путём, но столкнулся с другим монстром и покатился кубарем назад. Неловкое молчание, шокированные глаза Найтмера с телефоном в одной руке и кофе в другой, и валяющийся на тротуаре Килл, что только отошёл от удара лбом. — Ты что блять меня преследуешь, гад? — риторически произнёс Кошмарик, но Киль воспринял это как вопрос. — Нет, но не против начать.       Оскал голубоглазого дал понять, что отвечать было не обязательно. Было очень неловко и стыдно. — Это что, Киллер? — послышался из трубки слишком приторный и звонкий голосок. Судя по разговору, там был «Дрим», что уговорил брата пойти в школу сегодня. — Аргх.. Да. А ты перестань за мной следовать, ублюдок. — Не грубовато ли для приветствия? — Килл встал и отряхнулся от грязи. Он вспомнил, что мама ему говорила и решил влезть в разговор, чтобы не получить от Кошмара. — Ох, Господи! Найти, включи громкую связь! — как то слишком возрадовался Солнечный из трубки, желая поговорить, так сказать, со старым знакомым.       Киллер решил, что лучше говорить не посреди улицы, а где-нибудь в помещении, поэтому он с Найтмером пошли в кафе «Роза». Там их встретил другой бариста. Как тот сказал, Чино взял отпуск и через неделю он вернётся. Это никак не радовало Килла — похоже, придётся идти к тому домой и выпрашивать информацию. Киль заказал чай со вкусом яблока и шиповника, а Кошмар обычное латте. В это время Дрим позвонил по видеосвязи и стал расспрашивать первого об его брате, как оказалось, близнеце. О том, как тот себя ведёт и кого избил недавно, какие оценки. Врать Киллер не любил, поэтому говорил правду, даже под укоризненный взгляд Кошмарика, он не забрал свои слова обратно. Солнце начало вспоминать о былых временах, когда ещё маленький Килл приходил к ним гости. Найтмер всегда в это время уходил. Кошмар, Кошмар, Кошмар, Кошмар, Кошмар, Кошмар, Кошмар       На этой прекрасной ноте всё и закончилось: Киля стал отхаркиваться цветами, что уже не просто щекотали горло, а раздирали пополам. Он просто выбежал из-за стола без извинений, кажется, что-то даже опрокинув. По возмущённому возгласу Кошмара можно было понять, что это что-то упало на него. Искать выход в уборную у него не было времени, поэтому он просто убежал на улицу, снося людей рядом. Отхаркиваться стало ещё труднее и цветы, будто специально, застревали в глотке, создавая ком. Рвотный рефлекс тут как тут. Киллер согнулся в три погибели, и после он избавился от уже больших цветов и своего недавнего завтрака. Мерзко. Голова стала тяжелее, а мысли чуть не слились в одну, в ту, что вызывала противоречивые эмоции у Килла. — И что ты тут сидишь? — и кто тут кого преследует? — Най-Кошмар, хэ-э-э-эй! Чего надобно, старче? — столь неожиданное появление немного перепугало Кильку. — Увидел умирающего кита и решил посмотреть. А это что? — Кошмарик кажется увидел цветы и кровь на земле и несколько лепестков около рта Киллера. Он стал смеяться. — Неужто ли? Хаха, я не удивлён, знаешь. Такого наглеца, как ты, никто и никогда не полюбит. Удачи тебе поскорее сдохнуть.       В груди всё затрепетало, а сердцебиение участилось. Воздух стал неожиданно лёгким и приятным, а ветер стал теплее. Он даже не прошёл мимо. Руки странно затряслись. Килл хочет, чтобы Кошмар снова его обозвал, унизил и втоптал в грязь. Хочется, чтобы тот мучил его до скончания веков. Он не хочет сопливо-стеклянную хорошую историю, он хочет, чтобы тот ещё раз его отшил. Что за странное чувство при таких мыслях? Мазохист? Он определённо уже стал им. Он хочет, чтобы тот его стал душить то потери сознания, а потом, когда тот очухается, сделать это ещё раз. Хочет, чтобы тот связывал ему руки, до посинения.       Его опять вырвало цветами. Найтмер ушёл.       Киллер всё-таки выпросил у баристы адрес проживания Чино. Пришлось для этого перепить каждый приготовленный тем кофе, но это того стоило. Идти пришлось целый час, ступни все он растёр до крови, но всё-таки дошёл. Как только Чино увидел, в каком состоянии был Килл, то тут же всполошился и чуть ли не занёс его на руках. Ступни его обработали и замотали в бинт. Расспрос начался с порога. Баристу эти вопросы удивили, но спрашивать, зачем он не стал и просто предложил обсудить всё за чашечкой его нового кофе. Хромая и хрустя костями, он дошёл до кухни, где уже сидел Чино с готовым кофе. Как он так быстро его сделал? Разгадка в его профессионализме.       Килла не волновал его голос и то, что он говорил. Ему нужны лишь ответы, а не ещё одни вопросы, что кое-как пытался втиснуть Кошатник, судя по коту, что опять стоял у миски и просил больше еды. Ещё, смотря на интерьер, то тот любит нежные кремовые цвета, также присутствовали и кофейный. Да вообще смотря на обстановку в квартире можно сказать, какой он. Ламповый, стеснительный и довольно нерешительный, но довольно творческий, в плане обстановки. Ну, кто бы мог додумать, ставить кровать около входа? Уже понятно, что там всё личное. Наверное, все рецепты его божественного кофе, что очень хорошо помогает взбодриться и расслабиться.       Прошло около часа с тех пор, как Киллер, в прямом смысле, влетел в квартиру Чино. Он много нового узнал за сегодня на счёт Кошмарика: он ненавидит мультифрукты, но обожает яблочный сок; раньше любил читать романтику и иногда романтические фильмы; над ним нечасто, но сильно, издевались в начальной школе, из-за того, что тогда его семья была довольна бедна. И много чего ещё интересного. Радостный Киллер ушёл от измотавшегося Чино и, чуть ли не скача от радости, побежал домой. Там его ждал сюрприз, как звонок от отца, что опять пытался дать взаймы и, в очередной раз, получив отказ, отключился. Отец никогда не изменится.       Всю ночь его мучила высокая температура, ещё он постоянно задыхался и харкался кровью. Он ещё прочитал про симптомы и ничего снова не понял. В последнее время его начали мучить кошмары о том, как он умрёт. И для себя он решил, что умрёт красиво. Даже делал какие-никакие наброски всего этого. Он смирился, что ему суждено умереть, но он всё ещё верит в некую добрую сторону Кошмарика. Что тот признается хотя бы над его могилой, плача и умоляя вернуться. Похоже, стоит заканчивать читать романтическую мангу. Остальное оставшееся время выходных он провёл в расследованиях над прошлым Найта и сделал множество разных предположений. Одно другого краше. Позавтракал ни пойми чем и пошёл в школу, чуть не забыв рюкзак. По дороге встретил парочку знакомых, но внимания не обратил. Сейчас он был решительно намерен увидеть душу его возлюбленного. Что за слащавое слово? Оно звучит ужасно.       Что-то напевая под нос, Килл в припрыжку допрыгал до четвёртого этажа, где остальные только зашли в кабинет. Кошмар же был последним и прямо за ним зашёл Киллер. Но переодеваться не спешил, хотя это потихоньку делал, для того, чтобы своими телодвижениями не мешать обзору. Кошмарик снял вверх. Сердцебиение участилось, а воздуха, кажется, стало меньше, температура стала, как в бане. Хиганбана подходила к горлу, всё сильнее давя на стенки глотки. Изящные кости, которые покрывали такие же изящными шрамы и ссадинами, будто они должны быть там. Как странно, но душа-яблоко парила в грудной клетке и тихонько билась, но Киля так хорошо прислушивался, что мог слышать это сердцебиение, как в наушниках. Ему хотелось слышать это сердцебиение вечность, привязать эту тушу на руки и ноги и прижаться черепом к рёбрам, чтобы слышать это сердцебиение вечность.       Найтмер повернул голову, и ему пришлось оторваться, продолжая переодеваться. Он почувствовал что-то у своей челюсти. Неприятное и холодное. — С-слюна?.. — прошептал Киллер и из-за шума в раздевалке, его голос можно сравнить с писком комара. Его так сильно взбудоражили кости Найта?       Ещё бы чуть-чуть и было бы плохо. Поспешно вытерев это недоразумение, Килл отвернулся, как бы сильно он не желал ещё поглядеть исподтишка. Он полностью переоделся, даже быстрее Кошмара, что уже надевал свои чёрные кроссовки. Горло запершило и заболело, что предвещало очень неприятный исход. Ему пришлось просунуть пальцы в глотку, чтобы незаметно достать их. Выглядело красиво: окровавленные пальцы с красными цветами хиганбаны в руках. Если бы Киля был поэтом, то сейчас на него бы пришло вдохновение, как хорошо, что он не умеет писать ни стихи, ни рассказы.       Ничего занимательного больше не было, за исключением того, что Кошмарик, когда хотел отбить мяч, врезался в столбом стоящего Киллера, что стоял, считал мух. Насчитал около пяти. Найтмер был зол и тут же начал кричать на Килла, что тот просто воздух содрагает и ничего более не делает, поэтому его посадили на скамейку запасных, где он продолжил любоваться Найтом. Пот с его черепа лился градом, а температура уже поднялась, и он выглядел довольно спортивным. Так бы сказал Киля, если бы не был слегка озабоченным. Картина представлялась совсем испорченная, из-за чего ему пришлось выйти из спортзала и побежать в туалет.       Сегодня, к счастью или нет, Киллер бесил Кошмара весь день. И даже тот факт, что они больше не сидят вместе его не шокировал, наоборот, спасал. Когда тот пытался достать до Килла, он просто отодвигал стул ближе к столу, тем самым ещё больше ехидничая над беспомощным положением Найтмера. Но оказывается, карма существует, и она не в пользу Кильки. Весь морально измотанный своим сегодняшним поведением и лекциями учителей он шёл к себе домой через задний выход, так как путь короче или он просто хочет идти тем же путём, что и Найтмер?       Подножка и он упал в болезненные объятия асфальта, удачно приземлившись именно на переносицу, из которой потихоньку начинала течь магия. Сообщники Найта начали смеяться над ним и как только Киллер попытался встать, его прижали обратно к земле, поставив и удерживая ногу на спине. Лёгкие будто начали закрываться и хиганбаны стали сдавливать горло. Кошмар рассмеялся, со словами, что Килл стал слишком хлипким, намекая на ханахаки. Но ответить что-то колкое в ответ он не смог, тело просто перестало слушаться, и стал, будто в раздоре с разумом. Навязчивые мысли о том, как он хочет Найтмера, отвлекали от настоящей угрозы, а тело даже руку не хотело поднимать. Некое чувство счастья зародилось в этот момент в душе Киллера, что опять наводило на не очень приятные мысли. Ему нравится прогибаться под Кошмаром? Нравится его жестокое отношение ко всем, в особенности к нему? Да. Он чувствует, что так Кошмарик выделяет его среди всей этой толпы, давая некий статус среди всех.       Его начало лихорадочно трясти, а температура увеличилась на пару сотен градусов. Тело начало ужасно болеть, будто он пробежал трёхкилометровый марафон. Было то ужасно холодно, то ужасно жарко и это Килл никак не мог контролировать. От этой беспомощности он попробовал поднять глаза или хотя бы немного взглянуть на хулиганов и понял, что ногу на нём больше никто не держит. Треск. Невероятная боль накрыла всё вокруг белой пеленой, будто от сильного удара головой. И это только от мелкого движения, в кое-то веке он смог посмотреть тому в лицо. Животный страх, суженные глазницы и мелкие шаги назад. Только сейчас Кошмар понял, что сейчас смотрят именно на него и поэтому просто начал обзываться, так как не знал, что делать в такой ситуации. Киллер хотел что-то сказать, но его начало просто выворачивать на изнанку. Больше сдерживаться он не сможет. Он закричал, нет, скорее попытался, ведь из-за его уже охрипшего голоса выходило что-то наподобие скрежета ржавых качелей. Даст начал снимать это. Слёзы уже градом сыпались маленькими кристалликами на сырой асфальт. Ещё один крик, но более отчётливее. Его глазница будто начала ломаться. Он хочет прекратить эти муки, чуть ли не умолять о пощаде или хотя бы о помощи, но его запах.. Запах, идущий от Кошмара, что раньше приносил море удовольствия, сейчас стал смертельным газом, что медленно и мучительно душил свою жалкую жертву.       Глазницу будто начали разламывать голыми руками и обзор начало закрывать что-то красное и такое же приятно пахнущее. С виду выглядит красиво, но на самом деле это чертовски больно. Больно настолько, что он еле-как отрывками слов и букв, пытался сказать другим, чтобы они позвали на помощь. Но его слова не разобрали и всё те же шокированные глаза смотрели на него. «Больной ублюдок!» с такими словами Найтмер со своей компашкой и сбежал. Его оставили страдать на этом сыром асфальте, где уже красовались пятна «крови», что для Киллера казалось изображали форму проклятых цветов. Он потрогал сломанную глазницу своими трясущимися руками, что казалось при одном только движении развалятся. Приятное шуршание лепестков, мелкие неровности пыльника и чудесный запах.. — Т-ты.. — Килл неровно дышал. Неожиданно для самого себя на него накатила большая волна гнева, что утопила его рассудок. — ОПЯТЬ ТЫ, БЛЯДСКИЙ ЦВЕТОК ХИГАНБАНЫ!!       Резко его тело будто окрепло, и он смог его контролировать. Он схватил растение за стебель, что немного прятался в глазнице и стал вырывать его. Крики заполонили всю улицу. Цветок как назло ещё сильнее закрепился в черепе и шейных позвонках, не желая куда-либо съезжать. Магия стала течь из глазницы водопадом, а охрипшее горло уже не чувствовало боли из-за адреналина. Его не волновало, что его кто-то услышит, он просто хочет вырвать этот цветы, что стали расти усерднее. Щелчок и всё резко начало темнеть, а у порога школы кто-то стоял и пытался докричаться до него. Но ему было уже всё равно, кто там его звал или тащил.       Душа невыносимо болит, но всё равно как-то приятно.. Почему его опять бросили? Раньше Найтмер хотя бы как-то пытался помочь и делал это по своему, но сейчас.. Киллер думал, что у Кошмара всё-таки заиграла какая-никакая совесть, но сейчас этот ублюдок просто ушёл и даже не попытался чем-либо помочь. Ах да, он же не знает, что Килл так страдает из-за него. Даже осознавая то, что сделал его возлюбленный, он не может начать его ненавидеть или презирать. Будто что-то запечатало самые плохие чувства к этому скелету со слизью вместо идеально белых костей. Или они были такими всегда? Как же Киллеру хочется узнать, но это очень маловероятно.       Кто-то бьёт его по лицу, выкрикивая что-то несуразное. Боль от ударов помогают проснуться и открыть глаза. Но веки такие тяжёлые, будто их скрепляли степлером, а тело было настолько лёгким, что Киля подумал, что он уже на том свете, из-за чего не мог разлепить глазницы. Дыхание было глубоким и спокойным, будто он был посреди поля с травой, где росли самые прекрасные цветы, создавая успокоительный аромат. Сердца не было слышно, будто его вообще не существовало. — Просыпайся, ублюдка кусок. — грубый голос с нотками дерзости. Колыбельная для его разума. Хочется, чтобы этот голос удушил его. — Он не пробудится только от твоего приказа. — спокойный и рассудительный голос. Видно, его обладатель хорошо так напряжён. Прозвучало это прямо-таки около его туши, так что не трудно предположить, что этот монстр находится рядом с ним.       Первый замолчал и пробурчал что-то грубое на счёт второго. Фаланги пальцев потихоньку начали поддаваться. Разум возвращался на своё положенное место и поэтому он открыл глаза. Белый потолок был первым, что увидел Киллер, а вторым был Кошмар, сидевший на подлокотнике около его головы.. Стоп, что?! — Эй, — Найтмер свистнул куда-то в сторону. — Спящая красавица проснулась.       Из другого прохода вышел скелет с пятном на черепе с правой стороны. Нет сомнений, это Инк. Остаётся лишь вопросом, что они все здесь делают. И здесь это где? Килька хотел спросить об этом, но горло выдало лишь что-то похожее на сдавленный крик умирающего кита. — Не пытайся что-либо сказать, у тебя всё равно не получится. — как-то слишком сжато сказал Найт. — Я тут составил список всех вопросов, что ты мог бы задать и на какие хочешь дать ответ. — из кармана Чернильница достал какой-то клочок бумаги. — Мне пришлось оставить Эррора одного на какое-то время, но думаю, он протестовать не будет.       Чернильный встал перед оцепеневшим Киллером, будто собирался выступать перед ним, как ребёнок перед дедом Морозом. Он немного откашлялся и, развернув свою писанину, стал зачитывать. — Первый вопрос: Где ты находишься? Ты находишься в квартире у На-Кхм, Кошмара и будешь находиться до тех пор, пока не сможешь твёрдо стоять на ногах. — Ты в первый же день у меня побежишь как миленький. — рыкнул Кошмарик и сильнее сжал спинку дивана. Килл чувствует, будто тот так его обнимает.. — Второй: Кто тебя сюда принёс? Я нашёл тебя кричавшим и корчившимся от боли на асфальте в сзади школы, меня туда привёл Найтмер. Третий: Что с тобой случилось? Кажется, у тебя был приступ Ханахаки, потому чт-… — ненадолго бездушный замер смотря прямо на Киллера, как бы спрашивая, можно ли. Спустя лишь минуту он понял это и тут же отрицательно замотал головой и заскрипел в знак отказа, но его тут же пробрала ужасающая боль в горле. Будто там живёт маленький чёрт и разрывал его глотку на протяжении нескольких часов. — Ладно. Четвёртый: Насколько всё серьёзно? У тебя было разодрано горло до ужасного состояния, сорван голос, много ссадин, царапин и порезов. Одно ребро сломалось из-за натиска этих кровожадных цветов. Звучит поэтично, но это на грани смерти. Правая глазница тоже вся покрыта ими и, судя по ранам, что пережила твой глаз, ты пытался их вырвать, что вообще не нужно делать.. — эти белые зрачки, что смотрели на Киллера внушали страх не мало, чем, если бы тебя чуть не переехала машина. — На этом остановимся, мне нужно идти к Эррору, а то я тут и так задержался, а он скоро должен прийти с дополнительных уроков программирования. Пока.       Всё закончилось так быстро, что Килл не успел вслед попрощаться, даже если он не мог это сказать, он мог бы просто помахать рукой. Стало невыносимо душно и мысли начали путаться. Он, совершенно голый, весь в бинтах и ранах, беззащитный, лежит пластом на диване, около которого Кошмар читает древнегреческую пропись с проклятиями и желаниями смерти Киллеру и его «дружкам», что всегда как-либо пытаются заставить Найта сделать что-то хорошее. — Как аукнется, так и откликнется. — последнее, что услышал Килл, когда Кошмарик ушёл на кухню и тут же вернулся с чем-то. — Эта бездушная тварюга приготовила для тебя хуйню, которая не должна как-либо повредить твоё и так изуродованное горло. Поешь, приведёшь всё в божеский вид, как было, и уйдёшь. И меня не волнует, что тебе что-то там плохо. — С-спасиб.. бо.. — голос хрипел и дрожал, будто его мука продолжалась в течении нескольких мучительных дней. На душе резко стало тепло и трепетно, как будто он признался в любви, но по своему, как Кошмар показывает свою симпатию. Так считаешь лишь ты, Киллер. — Кажется, ты тогда не только головой тронулся, идиотина. Раньше ты был менее мягкотелой соплёй.       Он проигнорировал его последние слова, просто прослушав их и сосредотачиваясь лишь на своей речи, чтобы она вышла нормальной и понятной, но большего он сказать не мог. Только от одного слова ему уже немного дурно. На тарелке лежала мятая картошка и больше ничего. Вкус будет непривычным, так как Киллер всегда любил соль, особенно немного солёную картошку. Что ж, придётся повременить с этим. Есть было не трудно, но больно, так как даже в виде пюре она касалась больных точек. Ел он медленно и неспеша, так как даже простое действие, как открытие рта заставляло немного напрячься. Сколько же он там провалялся в криках?       Кошмар же постоянно напоминал, чтобы Килл спешил уйти отсюда или его прямо так и за порог выставят. Но его угрозы никак не влияли на состояние Кильки. Он будто был где-то в астрале и не выходил на связь. Ему хочется провести здесь ещё побольше времени, но Найтмер уже чуть ли не кричал, чтобы тот проваливал, так что пришлось просто оставить посуду и, сверкая пятками, шустро убежать из квартиры. Он не был в ней давно. Сколько раз он был в этой квартире, уже и не сосчитать. Можно было бы написать целую книгу о том, как Килл оказывался там и по каким самым странным причинам. Но он оставил частичку его дома с собой. Возможно, это покажется воровством, но.. Ему так не хватает его. Чтобы тот был так близок с ним. Он очень жалеет, что в тот раз в шкафу вёл себя так. Сейчас он бы вёл себя по-другому. Совершенно по-другому.       Переодевшись в лёгкую кофту и шорты, он взял толстовку, что «одолжил» из дома Кошмара и надел её поверх. Она была тёмно-сиреневого цвета, что очень контрастировало с обычными его болотного цвета вещами. Он нашёл эту толстовку рядом с диваном, она валялась сложенная в мусорный пакет, видно он хотел её выкинуть по каким-то причинам, но она совершенно чистая и без дыр, но можно было понять, что она старая. Это же Кошмарик, у него любая вещь даже спустя множество лет сохранит свой первозданный вид. Она пахнет крепким кофе с молоком, но сделанным так хорошо, что хочется просто вдыхать его вечность. Аромат её заставляет взбодриться и наполниться сил, чтобы сделать что-либо. В его квартире давно царила анархия, поэтому Киллер решил, что лучше будет просто заправить кровать, а дальше как пойдёт. Но на первом же пункте возникли проблемы: стебли цветов уже оплели весь позвоночник, рёбра и уже доходили до тазовых костей. Так что даже просто согнуться приносило ужасную боль. Но когда он принюхивался к толстовке, то становилось лучше, но не надолго. Это можно сравнить с наркотиками — первый раз, когда он вдохнул запах Кальмара, то было чувство, что он вот-вот улетит в космос и не вернётся оттуда, но спустя несколько таких «вдыханий» чувство, что он лишь подпрыгнул.       Единственное, что он смог сделать при таком своём беспомощном состоянии, это заправить кровать и упасть на неё. Либо лень окончательно одержала победу над его совестью, либо цветы настолько его сковали, что он не может нормально шевелиться. Кости не просто болели, они трещали и в некоторых местах уже появились трещины. Он устал от простого заправления кровати, что дальше? Он не сможет вообще говорить или взять телефон в руки? Время покажет. Но всё же он надеется на ответную и взаимную «любовь», что ханахаки пройдёт и они будут самой странной парой. Ох, боже, он же перестал смотреть романтику. Но от нехватки этой самой розовой, сопливой «романтики» он стал придумывать сам, и это получалось более извращённо, чем должно было.       Киллера можно называть старым дедом, что при одном дуновении ветра рассыплется в прах и улетит вместе с ним. Он дотянулся до ноутбука, чуть не уронив его на пол, и стал смотреть новые аниме, что начали показываться недавно. Нашёл какое-то обычное с повседневной ебаниной и красивыми тянками. Под фон посмотреть сойдёт. Теперь шутки, что с возрастом начинаешь любить то, что раньше терпеть не мог, стали реальностью. Насчёт школы он решил, что это не в какие ворота не идёт, поэтому будет умолять Инка ему помогать. Да, ему вероятнее всего будет пофиг на всё это, и он просто будет отказываться, но его же не заставляют делать что-то сверхъестественное. А помочь своему «пациенту» он явно хочет, поэтому сейчас, по мнению Киллера, лучшим решением будет попытаться делать намёки Кошмару, чтобы тот «понял свои чувства и прибежал к нему с признанием».

Леонардо да Винчи: «Слуууууууууууууушай, Инк. Тут ко мне пришла идейкааа.» Сообщение прочитано в 18:57.

Чернильный чёрт: «Ты пьян или действительно такой?» Сообщение прочитано в 19:00.

Леонардо да Винчи: «Неет, я реально такой. Так как у меня теперь и с конечностями появились проблемы, то не мог бы ты оказать мне одну услугу? Приходи сейчас ко мне, пжпжпж» Сообщение прочитано в 19:02.

Чернильный чёрт: «Свидание с дьяволом.» Сообщение прочитано в 19:03.       Это можно было принять как за «Да», так что осталось просто ждать прихода своего «врача». Всё-таки совесть играла свою песнь и ему было стыдно, что сейчас он настолько беспомощный, что не смог нормально прибраться и только заправил кровать. Но его лень говорила, что для своего состояния он сделал достаточно, чтобы полежать немного. Кровать, отвыкшая от своего хозяина, вернулась в своё прежнее состояние и стала в несколько раз мягче. Как же она отвыкла? Киллер на ней толком и не спал, так как сидел в ноутбуке, листая Монстерграм Найтмера. Оказывается, раньше тот ходил на фотосессии, а сейчас почти туда не заглядывает. Хотя, всё-таки, раз в месяц он навещает фотостудии, и фотографируется там, так как делать в такие времена порой нечего. Он радикально отличается от сейчашнего себя: непривычные сиреневые зрачки и светлые кости, лавандовые вещи с рисунком полумесяца. В глазах не читается ненависть, читаются нежные и добрые пожелания. Что же с ним таки случилось, из-за чего он стал таким. Можно продолжить свою теорию о том, что раньше над ним издевались, судя по фотографиям, сделанным около десяти лет назад, где у него на лице за слоем тоналки можно увидеть раны и шрамы.       Тук, тук, тук. Чернильница пришёл очень быстро, хотя живут они и недалеко, но расстояние приличное. Почему он такой быстрый? — Прив.. — в горле запершило. —…вет, Инк. — И тебе не хворать, проблемный. — новое прозвище в копилку.       Бездушный снял обувь и прошёл немного дальше. Кажется, он уже захотел обратно. На пороге валялась куртка, а обувь расположена не пойми где. На полочке, где раньше находились ключи, сейчас красовалась тарелка. Даже Килл не знает, как она там оказалась. В углу, где раньше находился пылесос, был пакет с мусором, что был украшен мишурой. Откуда она взялась Киля тоже не знает, её в квартире не было. Убийственный взгляд Инка говорил, что он явный чистюля и не потерпит грязи не на себе, ни в доме. Хотелось провалиться сквозь землю. — Что, прости. — это был не вопрос и Киллер это явно понял, попытавшись уйти другую комнату, но упёрся об проход и, не имея больше сил идти дальше, так и остался там стоять.       Инк резко переменился с простого бездушного-равнодушного на злого-бесчувственного. На словах разницы нет, но она колоссальная. Он взял Киллера как пушинку и посадил на кровать. Пылесборник нашёлся под ней. Инк взял его, подключил к розетке и начал сам убирать. Со стороны это выглядело смешно, но со стороны Килла это выглядело страшно. Звук машины глушил другие, а сама она всасывала сто килограмм пыли и грязи. Киля и моргнуть не успел, как пол уже был чистым, а его «доктор» убирал межпространственные тарелки с кружками, по пути выкидывая мусор. Уже через десять минут всё было прибрано и, так сказать, сияло чистотой. Противный запах испарился, а глаза, будто стали чище. — Теперь говори, что за предложение.       Широко раскрыв рот, Киллер смотрел на это и не понимал, как скелет, что пережил такую болезнь и почти умер, ведёт себя так. Ему стало очень стыдно за себя, что Инк пережил больше, чем кто либо, и он убирался у него, у которого всё ещё есть душа. Он даже предположить не мог, как сильно ему было больно, когда она разрушалась, как больно было после, от осознания того, что он больше ничего не чувствует. Он закрыл глаза руками, только чтобы не видеть на себе этот бездушный взгляд, что будто упрекал Киллера в том, что он, бездушный, убирал хлам, сделанный монстром с душой. Становится жалко Инка и его ситуацию в общем. — Прости.. — как бы для своего успокоения сказал он. — За что. Ты мне ничего не сделал, чтобы после просить прощения. Если ты на счёт того, что я прибрался у тебя — не бери в голову. Я просто не могу видеть беспорядок и он меня сильно нервирует, так что, можно сказать, я так снял стресс. — отмахнулся тот. — Говори быстрее, какую услугу я тебе должен сделать. — Ну, завтра меня в школе не будет, по понятным причинам, и я не смогу доставать Кошмарика, так что-о-о-о-о-о… — Килл сделал паузу, чтобы немного насторожить Инка, но тому было по барабану на все эти замашки. — Ты не мог бы предавать ему мои письма там, подарки и тому подобное?       Инк опустил взгляд, что означало, что тот задумался. — Я-то могу. Но что если он спросит, от кого эта хрень. — любой вопрос Чернильного звучит как утверждение, это немного странно звучит, так как ты не можешь понять, где риторический, а где обычный. — Скажи, что отправитель пожелал сделать это анонимно.       Спустя пару минуток таких разговоров, они пришли к единому согласию, и Инк дал добро на это. Хотя часть с «прибежит с признанием» была через чур заоблачной.       Пришло время для просмотра аниме, что он находил до всего этого. Осталось лишь подготовить закуски и тут Киллер решил, пора лени кончаться, даже если это не лень, а кости болят. Лучше уж идти как пострадавший, чем быть недо-инвалидом и просто лежать и думать о том, как он хочет раздеть Кошмара. Тем более, ему хочется немного отвлечься, потому что он и так измотался за весь день, так ещё цветок из правого глаза сделал ему слепую зону. Закусками послужили бутерброды, что уже не последний раз его спасают от вымирания. Пускай он и поел у Кошмара, но этого мало, чтобы утолить его нескончаемый голод.       Но аниме мало, чтобы полностью заглушить эти дурацкие, навязчивые мысли… Он попытался отхаркаться цветами, но они будто застряли, преграждая дыхательный путь. Еда начала лезть обратно, так же как и желание задушить себя. Сколько уже это может продолжаться? На эту ситуацию он уже не может придумать хоть какой-нибудь, даже плохой, шутки. Воздух будто стал исчезать и это всё началось именно с Киллера. Чтобы не сдохнуть раньше времени нужно принять меры. Килл на одном вздохе сунул себе в глотку руку и подцепил цветы, что начали уже прорастать эти «цветы мертвецов». Рвотный рефлекс не заставил себя ждать, что только усугубляло сейчашнее положение. Рывок и из-за рта выходит целое сплетение проклятых растений вместе с кровью. Он даже смог ощупать своё разодранное горло. Воздух стал поступать в «лёгкие» и он стал дороже всего на свете, на пару секунд, что ему были уделены.       Оставшийся вечер он провёл в ужасных муках. Этим цветам будто нравилось искажённое от боли лицо, как он старается вдохнуть побольше воздуха, но в итоге получает лишь ещё больше цветов, что уже приходится отрезать ножом. Он пошёл и на такие меры. Ободранные руки, рёбра, глотка и хиганбана, растущая из глазницы — вот что случилось с ним по окончанию дня. Ночью лучше не было: температура доходила до 39 градусов, конечности ломило не по-детски, мысли путались и вертелись только около Кошмара. Его характер вызывает сильный интерес, его дыхание заставляло табун мурашек пройтись по всему телу и так несколько раз, взгляд заставлял застыть на месте и не шевелиться, лишь бы он не отводил его, жижа, покрывающая все его кости, пробуждала желание прижаться к ним и ни за что не отпускать, низкий тембр голоса будоражил, заставлял чувствовать эйфорию, что он до этого никогда не ощущал. Напоминает описание порно, что он глазком посмотрел когда-то.       Как говорится, утро начинается не с кофе. У Киллера оно начинается вообще не с напитка, а с мокрых снов о Найте. Он перешёл на новый уровень и теперь ему снятся такие сны? Гордится этим, он точно не будет. Проходя мимо ванной, он посмотрел в зеркало: мешки под глазами, из правой вообще ещё больше цветов проросло; разодранная глотка, что уже обмотана сотней слоёв бинтов и выглядело как оружие одного аниме-героя*; кофта, пропитанная потом; руки, что так же все в бинтах и магии. Про остальные части тела можно и промолчать, ведь и так понятно, что состояние удручающее. Это всё наводило на не очень приятные мысли, которые Киллер старался выбросить из головы с остальным мусором. День был просто ужасный. Он мало того, что проснулся в пять утра, так ещё его и тошнить начало. Не просто едой, которую он ел, а цветами и, кажется, его внутренностями. Мелкие куски, из общей массы вообще не понять души или чего-то ещё. В шесть просыпается Инк, так что надо ему сказать, чтобы к нему домой зашёл и взял письмо, что тот написал перед сном. Хотя он этого и не помнил. На улице всё также сыро и противно, прямо как сегодняшнее состояние Килла.       Меланхолично? Мыслить здраво получается с трудом. В письме говорилось о том, какой Кошмар сасный и классный скелет и ещё куча комплиментов, что тот придумывал за прошлый день. Ему казалось, что такие комплименты понравятся Найтмеру. Но было слишком волнительно, ведь тот мог запомнить его почерк и если это всё-таки случится, он сможет отнекиваться тем, что Инк по своей глупой памяти дал письмо не тому. Хорошо, что там прямым текстом не говорилось, о каком скелете. Иначе бы от публичного стыда он бы умер на том месте, на котором стоял. Заниматься чем-то глобальным и полезным не тянуло, так как в доме и так чисто. Можно сходить за продуктами, они закончились около двух дней назад, но эти действия, которые нужно будет совершить для этого, сильно изматывали. Даже если он только думал о них. Лень проснулась или что? Что он, как тряпка, лежит тут тюленем и только, что постоянно ноет, Кошмару бы это не понравилось. Стоит хотя бы раз себя пересилить и сделать это. Продолжай он так лежать, либо умрёт с голода, либо от ханахаки.       Чтобы легче было потом двигаться, Киллер решил сделать физкультурную разминку, что они обычно делают на физкультуре. Погнулся туда, согнулся сюда, положил ногу вот так, сделал так руками — так он себе её представляет. На удивление, это «туда-сюда», помогло и кости не ломило. Хоть что-то хорошее он нашёл в этом бесполезном уроке. Двигаться стало чуть проще, хотя задержки ещё были. Особенно болели суставы, ведь там по большей части и обосновались цветочные убийцы, но это терпимо. Чтобы не выглядело, что его избивают дома, он взял из-под кровати бинты с перекисью и стал их обрабатывать, чтобы не получить заражение или чего ещё похуже. Ещё одной неизлечимой болячки ему не нужно.       Лёгкая толстовка и такие же штаны — единственное, что осталось из чистых вещей. Конечно, Инк вчера убрался и поставил вещи стираться, но они ещё не высохли, так как квартира была довольно прохладной и, наверно, даже сырой. Она даже стала наподобие тюрьмы, в которую Киллер возвращается каждый раз, когда эту черноглазую птичку подбивают из охотничьего ружья. Самое смешное, что птица всё ещё старается взлететь, даже с подбитым крылом и сломанной лапкой. Если подумать, так можно характеризовать некоторый тип людей, что всё равно лезут туда, куда их не просили, а после получают заслуженные пиздюля. Но они «всё ещё верят, что то-то может измениться» или чего-то подобное. Киллер не был таким, так что подробно поразмыслить о том, что думают такие люди не сможет, наверное, вообще не думают. Он, в отличие от них, как только получил заветные пиздюля, сразу отползает в свою степь и не лезет дальше к тому человеку. Не понимает он таких.       Погода была пасмурной, но не дождливой, что не могло не «радовать». Если он достаточно продержится, то возможно наткнётся на Кошмарика с его недо-бандитами и он сделает так, чтобы остались только они. Завяжет, обездвижит — что угодно, лишь бы прочувствовать его всего. Взять за череп и посмотреть в его райского цвета глаз, утонуть в нём, как в озере с камнем на шее. Или ощупать его слабые места, осмотреть рёбра и ощутить то тепло, что исходит от него, что обжигал не меньше газовой плиты — синий, будто ледяной, огонь, но всё ещё греющий душу. Заставить его говорить и прислушиваться к его басистому и грубому голосу, чтобы каждые колебания воздуха проходили сквозь всё его тело. Взять его душу в руки, чтобы как следует её осмотреть и попробовать её на вкус. Наверное, вкус чёрной смородины? Или вкус будет совершенно отличаться от характера и поведения её хозяина? Ох, боже! О чём он думает? Он же вышел на улицу, чтобы проветриться и освободиться от мыслей хоть ненадолго. Похлопав себя по скулам, Киллер продолжил своё шествие. Сегодня он решил, что пройдётся другим путём, чтобы разузнать об этом «Дохлом городочке» побольше. Ему действительно интересно, как город, что раньше был, чуть ли не одним из самых посещаемых превратился в трущобы. Как хорошо, что по дороге он встретил знакомую бабульку, ту, что всегда сидела на скамейке около подъезда и постоянно балаболила что-то. Она, наверное, знает что-нибудь. — Здравствуйте, мисс Агшал. Неплохая сегодня погода, согласитесь? — начал как прилежных джентльмен Килл. — Ох, кто это?... Аа, Килюшечка, и тебе здравия. Да, неплохая. Тока лучше б было солнышко, а то в последние дни тучи да тучи.. — немного посерела старушка. — Это да. Мм, мисс Агшал у меня есть к вам немного вопросов. Не могли бы вы на них ответить? — Ох, да-да, отвечу. Тока это, милок, давай присядем, а то ноги-то уже устали ходить.. — протягивала каждое слово она. Старушка Агшал демонстративно протёрла больное колено, хотя ей просто неохота стоять.       Он, как порядочный и вежливый монстр,, согласился на это предложение и отвёл её к подъезду. Там была уже какая-то ещё бабка, которую Агшал назвала «Нюра», что похоже на слово «нора», потому что эта старуха редко вообще выходит. Мисс Агшал с многострадальческим вздохом села на своё излюбленное место, тяжело дыша, будто она пробежала марафон. — Ну, спрашивай, Киля. — мать из одних разговоров упомянула, что зовёт своего сына «Киля» и пошло поехало. Теперь его все бабки так зовут. — А, да.. Какова история нашего «городка»? — ему всерьёз стоит отвлечься от навязчивых мыслей, как он боковым зрением заметил, кого-то походящего на Кошмара. — Ох, большая история, милок. Раньше-то он был таким известным, что даже пробки были, как в больших городах. Фонарики разнообразные играли на улице. Молодёжь разная по улицам ходила, цветастая такая, так кучка павлинов. Но потом все про городочек стали забывать, так как нового ничо не было, да и слухи стали ходить плохие, что здеся якобы люди пропадают. Большая часть преступников скрывается здеся до сих пор. Но потома к нам приехали Рурплары, — опять… Самое настоящее проклятие. — и некоторые из молодых обратно приехали, друзья того вроде. Городок наш хотя бы с карт не вычеркнули. — Неверно говариваешь, Гала. Бандюган уж этот ваш Рурплар. А друзья-то сообщники его. Во как. —вмешалась та самая «Нюра». — Не уж то-ли? Ох, боже. По нему прям-таки видно, что бандит. Боже, боже! Упаси меня от такого ребёнка! — остальную часть разговора старушки отвели для Кошмара, что не отпускал Киллера ни на минуту. Это похоже и правда проклятие — где бы он ни был, всегда кто-нибудь заговорит о нём, тыкнет в Килла, чтобы тот съел тому все мозги, даже если этот «кто-то» незнакомый. Он не отпускает его ни на минуту.       Он старался аккуратно закончить для себя разговор, после чего ушёл в непонятном направлении. Он когда-нибудь будет более внимательным или это его черта такая? По крайней мере, избавиться от неё не может и она так же, как и Найтмер, его преследует. Северный ветер то взмывал, то клал обратно осенние листья, температура стремительно падала, пускай было почти три. Серые тучи, заслонившие всё небо, потихоньку начинали темнеть, что означало, что солнце уже садиться. Ах, да, зимой дни короче, нечего так этому удивляться, Киллер. Зелень, растущая из щелей асфальта, из-за холодов начинала жухнуть и ломаться от простого ветра. Следующее время года обещает быть без снега вообще. Не замечая ни дорожных знаков, ни где он идёт Килл просто шёл вперёд. Как говорится, куда глаза глядят. Вот только его глаза опять его подвели — мало того, что он оказался ни пойми где, так ещё указателей теперь нет и он.. Он потерялся. С горем пополам он начал рыскать по углам, в поисках хоть какого-нибудь намёка, где он. Прохожие лишь проходили мимо и они выглядели слишком страшно, чтобы просто подойти и спросить у них путь. Они слишком подозрительны: вдруг тот, кого он спросит, окажется насильником или убийцей.       Своей обратной дороги он не помнил и как вообще сюда пришёл не знает. Тревога стала нарастать с невероятной скоростью, будто за ним сейчас кто-то погонится. Неужели всё? Душа забилась в неритмичном такте, что только заставлял путаться сильнее. Стоять на месте он уж точно не планировал, так что решил просто позвонить в 911, куда в таких случаях звонят, он не знает, поэтому позвонит на туда, и спросит, что ему делать. Жалко, что в этом районе сеть не ловит. Придётся выходить на охоту за ней. Набирая в телефоне нужный номер, он шёл… Куда-то. Он полностью погрузился в телефон, чтобы наконец-таки дозвониться. Справа от идущего Киллера гудит что-то очень громкое. Машина. На него едет машина. Водитель не успевает остановиться. Всё резко замирает, как в аниме. Что ему нужно сделать? Отойти в любом случае, но он не может и пальцем пошевелить. Всё его тело онемело вмиг и он и может, что только трястись. Вот так он и умрёт?..       Его вышвыривает от того места, где едет машина в другую сторону. Прокатившись лицом по дороге и сделав несколько почти профессиональных перекатов, он столкнулся с каменной стеной спиной. Лёгкие поднимались и падали, пытаясь вдохнуть больше воздуха. Опять эти цветы?! Из-за чего на этом раз?! Всё же было хорошо! — Ты что, ублюдка кусок, здесь забыл, а..— похоже, это был риторический вопрос.       Он осмотрел дорогу мутным взглядом и застыл в страхе. Это был он. Вспомнишь солнце — вот и лучик? — Я-… — Килл хотел сказать что-то, но он не смог. Цветы комом оплели его дыхательный путь, и он не мог даже слова вымолвить. Тёмная фигура, что спасла его, встала перед ним, садясь рядом на корточки. — Цел? — грубые черты черепа, что не отличить от других; тонкие кисти рук, что были хорошо натренированы боями и выглядели ещё красивее; одежда, что открывала вид на ключицу и несколько рёбер. Он не смог оторвать глаз. Слишком красиво. Слишком хорошо.       Всё вокруг потемнело, и остались лишь он и Кошмар. Земля ушла из-под тела, а само оно онемело снова, как на дороге. Он слышит всего его. Его беспрерывное дыхание, что поднимало его грудную клетку вверх и вниз. Вверх, вниз, вверх, вниз. Его бегающие глаза, что осматривают Килла на внешние ранения, что немного трясутся. Бегают, бегают, бегают. Его руки помогают Киллеру встать, но его ноги не слушаются, их уже давно оплели цветы. Он просто прижимается к нему. Глазницы расширяются, и он понимает, что сейчас его обнимают. Он его обнимает. Обнимает, обнимает, обнимает. — Чё, отшили, да? — он говорит прямо рядом. — Я не удивлён, что такого наглого придурка никто не любит. Идти можешь?       Он отрицательно помахал головой. Близко. — Аргх.. Какого хуя ты вообще здесь забыл.. — родной гневный тембр. — Идти не можешь, сеть здесь не ловит.. Чтоб тебя.       В мгновение и он уже на спине Кошмара, что недовольно что-то пробормотал про вес скелета. Тепло его отдалось жаром в грудной клетке, как бы обжигая. Да, действительно обжигает! До Киллера только дошло, что даже через одежду он чувствует, как магия быстро движется по его костям, согревая тело. Вдруг ощущения обострились и это нежное, и приятное тепло стало острым и больным теплом. Но сопротивляться у него просто не было возможности: цветы разрослись по всему телу и сжимали его, не давая Киллу двигаться. Чувство, что он находиться в центре пламени XII века — он ведьма, а Кошмарик огонь, сжигающий его снаружи и убивающий внутри. От своего бессилия и бесполезный попыток он настолько сильно измотался, что начал терять сознание. Хах, как давно это было? Он уже и забыл, какого чувство опустошённости и падения. Давно он не оказывался один на один со своими мыслями. Обычно он уже через несколько секунд возвращался, но, кажется, теперь время увеличилось.       О чём же он может подумать? Например, о том, что ему уже не больно или о том, когда он последний раз задумывался о своих родителях. Интересно, какая будет реакция матери на его смерть? Ожидаемой. Она, он уверен, даже не заметит, поскольку у неё и так много других дел. Если так подумать, то все свои ребяческие годы она не обращала на него внимания. Компанией ему были уличные животные и деревья, на которых он строил домики и шалашики. На них он игрался с кошками, которым даже имена дал. Мистер Пушистик, Чёрный убивца, Ленивец и самый его любимый Пустой. В прямом смысле, имя его любимого уличного кота Пустой, потому что этот кот всегда сторонился других, он никогда не удивлялся новой еде, что Киллер покупал для него. Как оказывалось, он болел и вскоре умер. Когда он со слезами на глазах прибежал к матери после этого, она просто сказала ему не беспокоится и закопать его. Она произнесла это с такой интонацией, будто ей было всё равно, не важно на кота, она его не знала, а на чувства родного сына. Нда, вспоминать своё детство и родителей так болезненно, лучше уж он подумает о чём-нибудь другом.       Как там его родители? Хорошо ли там с ними всё? Может, отец хоть иногда о нём вспоминает.. Хотя, что уж говорить, он даже его не помнит. Либо тот, как говорила мама, всегда на работе пашет, либо никакого отца вообще нет. Ну, тут нечему удивляться, мать всегда ему врала, чтобы сделать ему "лучше". Вот только она не учла, что эти розовые очки его матери он ой как ненавидит. Во всём она ищет позитив и что-то хорошее. Это конечно хорошо с её оптимизмом, но в моменты, когда ему не нужна поддержка, а просто утешение и понимание, я всё равно старалась впихнуть свой позитив... И правда, мать ни разу его никак не утешала, а только усугубляла положение. Только сейчас он начал всё осознавать: отца может вообще не быть, мать его та ещё вруниха и носитель розовых очков, одноклассники в нём не шибко нуждаются, кроме Кросса, что ежедневно пишет тому с пожеланиями хорошего дня/ночи, а Кошмар... его.. не любит? Почему только от последнего факта в груди всё сжалось? Может, большая его часть не хочет это признавать и поэтому ведёт баталии с другой его частью, что активно не хочет надевать розовые очки... — 起きて、私の太陽、あなたは最愛のクソ！*       Как по будильнику Киллер вскочил с кровати, что уже привыкла к его позе, в которой он спал. Сердце бешено колотилось, он чувствовал его по всему своему телу. Приятно осознавать, что ты не сгорел в тепле своего "убийцы". Осматривая своим беглым взглядом комнату, он понял, что на него смотрит ещё пара удивлённых глаз. Врачи и медики, стоявшие в коридоре, уставились на него с аптечками и разными медикаментами. Подождите... Он в своей квартире? Кошмар в его квартире?! — Киллер Вордерс, так? — Килл покачал головой. — Как вы себя чувствуете? Что болит и насколько сильно?       Он и сам задумался, как он себя чувствует. В животе всё крутится-вертится от этого и приятно, но всё это заглушилось невыносимой болью. Кости сжались, будто их надолго завязали верёвками в неудобной позе и они ещё не отвыкли от такого положения. Голос осел, а горло стало жечь. Душа стала колотиться настолько громко, что он боковым зрением через слёзы увидел удивлённые взгляды врачей. Она билась, будто её неистово мучали. Жар охватил всё тело плотным слоем, чувство, что он находится в самом жерле вулкана. — ╇ ╆ ╅ ╄ ╃ ╂ ╁ ╀ ┿ ┾ ┽╇, ╁ ╀ ┿ ┾ ┽╇ ╆ ╅ ╄ ╃ ╂ ╁ ╀ ┿ ┾ !!! — в ушах всё зазвенело, он не слышал, что ему говорили, но он почувствовал неожиданное приятное и не обжигающее тепло.       Глазницы еле как разлепились и из-под слоя слёз и своих частых морганий, он увидел прижавшегося к нему... Кошмара... Душа вмиг остановилась, боль исчезла, цветы перестали заслонять обзор. Люди вокруг стали размытыми пятнами и только он и Найтмер были чёткими. Дыхание начинало медленно участятся, там что стало намного жарче. Его отпустили так рано. — Вот, держите, — один из врачей указал на таблетки и что-то ещё, что было на столе. — это поможет вам, но временно. Ваше тело полностью оплетено стеблями цветов хиганбаны, так же известных, как цветы мертвеца. Вы долгое время не сможете двигаться, поскольку это будет приносить вам невыносимые боли в области рёбер, где находится наша душа. — Как... я-       Его начало просто выворачивать наизнанку. Это только из-за того, что он хотел спросить, как он здесь оказался? — Не задавайте лишних вопросов, Вордерс. Мы уже оповестили ваших родителей о вашем состоянии, но они не отвечают не на звонки, не на сообщения. Присмотреть за вами некому. Мы будем приезжать время от времени, чтобы проверить ваше состояние и попытаться всеми силами помочь. — медики уже собирали свои вещи обратно. Из выхода он услышал бурчащий голос: "И зачем мне нужно было это делать? Он мерзкий, наглый и к тому же идиот. Ненавижу его", "Простите нас, Рурплар, но это было необходимо."       Через несколько минут в квартире настала умиротворяющая тишина. Этого ему не хватало или он наоборот пытался скрыться от неё? Уже плевать. Кости его не слушались, так же как и магия. Он заметил, что бинтов на его теле стало намного больше, чем утром. Теперь даже разминка не поможет. Что же ему делать? Попытаться встать — сил нет, прочитать рецепт тех лекарств — сможет ли в таком состоянии, когда для него дыхание уже непосильное дело? "Лучше уж я посплю.." подумал Киллер и, улёгшись поудобнее, закрыл глаза и стал считать овец. Когда не можешь уснуть, считают же овец, да? Он же не будет считать свои последние нервные клетки. Он так сильно измотался, что даже у простых мыслей появился вес. Веки тяжелеют, и он закрывает глаза, ни о чём не думая.       Хех, ну, как не о чём. О Кошмаре и его разговоре с врачами, при котором он упомянул, что ненавидит его. А что он ожидал? Что он будет волноваться о нём? Что за толстым слоем того льда, есть небольшое тепло? Да, он действительно идиот. Всё становится только хуже, Киллер.