В клетке со Зверем

Ох, не стоило поворачиваться к хищному зверю спиной, особенно на его же территории — в закрытой клетке. Чужие ладони сжали бёдра по бокам, а дыхание обожгло шею. Волосы на загривке Джареда встали дыбом. А горячий шёпот на ухо заставил в прямом смысле потечь: — Может быть, нам стоит присоединиться к всеобщему веселью, м? Как считаешь? Уже второй раз за день Зверь подкрадывался со спины и заставляет колени Джареда безвольно подгибаться. А теперь ещё приятная твёрдость упиралась прямо под ягодицы. От страсти мутилось в глазах, но остатки гордости не позволяли ему безвольно подставиться. На глазах у всех. — Ты можешь делать всё что угодно, у меня нет выбора. Тебе ведь не привыкать насиловать людей. Его тело развернули с силой, как тряпичную куклу. Ледяной взгляд и сведённые яростью брови. — Да что ты обо мне знаешь, щенок? Пальцы больно сжали подбородок. Джаред сцепил зубы, но уже через секунду выдохнул: — Что, теперь трепаться будем? Падалеки не удержался от провокации, за что уже мысленно корил себя. Очень сложно было оставаться равнодушным профессионалом рядом с горячим и распалённым мужским телом. Особенно когда иррационально стремишься оказаться снизу. Холодные зелёные глаза метали яростные искры. А через секунду случилось то, чего Джаред совсем не ожидал от убийцы и насильника. Падалеки поцеловали пухлыми и требовательными губами. Голодно и отчаянно. Джаред приоткрыл рот, подчиняясь чужой воле, плавясь от ощущений. Руки Дженсена прижимали его напряжённую спину, притискивая плотнее. Но уже через миг вязкого, как сироп, наслаждения Зверь переменился. Его поцелуи стали более чувственными, кусачими, дыхание сбивалось. Спина Джареда наконец расслабилась, и он начал отвечать на поцелуй неожиданно трепетно, положив большие ладони на талию Дженсена. Как же было хорошо. Этого Джаред никак не ожидал в сложившихся обстоятельствах. Его сердце рвалось из груди и ухало куда-то вниз в предвкушении. На контрасте отношений с Эдвином это было дико и неправильно. Джаред не мог и не должен был чувствовать всего этого. Но тело предавало своего хозяина. Особенно сладкой пыткой, кроме мягких губ, был удивительный запах Дженсена. Сладковатый и терпкий одновременно. Эклз пах сексом и мужественностью, а ещё этот чарующий аромат напоминал почему-то о весенних лугах и хвойных деревьях, о солнце и свежем ветре. Целуя этого невозможно красивого парня, можно было забыть о душной и тесной камере, о свидетелях и грязном разврате вокруг. Джаред в руках Дженсена чувствовал себя в стерильном коконе из тепла и возбуждения, будто никто не мог видеть их. Будто всё, что сейчас происходило, было только для них одних. И где же его ненависть к ублюдку и убийце? Падалеки, как наивная школьница, забыл обо всём. Хреновый из него, видимо, агент. Новичок. И он обязательно подумает об этом завтра. И пожалеет обо всём. Но это будет завтра… Джаред, не сознавая, что делает, положил руку Зверя себе на ягодицу. Тот тут же сжал её. Из груди Падалеки вырвался сладкий стон. — Какой же ты, — прошептали пухлые, влажные от слюны губы. Джаред отстранился и дрожащими пальцами начал стягивать с себя робу и тюремные кальсоны, глядя в бездонные, умные глаза своего хищника. Тот следил за каждым его движением, ловил каждый вздох. А затем разделся сам. Его совершенное тело, мускулы, запах и проницательный взгляд — этого Джаред никогда не сможет забыть. Он оставит это первое впечатление себе навсегда, похоронит в памяти. Никому не расскажет о том, что чувствовал, глядя на это тело, желая его, истекая. Не хотелось думать, что это измена. Более того, Джаред теперь чувствовал себя принадлежащим Зверю, пусть и не навсегда. Наваждение какое-то, не иначе. Эклз целовал бережно. И это было странно. Он сводил Джареда с ума своими невероятными губами. Падалеки вдруг понял, что всё это время между ними нарастало напряжение, некое странное и очень естественное тяготение. Это было чем-то неподвластным логике и до чёртиков пугало. Возможно, если бы не действие отравленной воды, у Джареда хватило бы сил остановить это безумие, начать сопротивляться. Но его тело решило всё за него, оно будто само взяло Дженсена за руку и просунуло его ласкающие пальцы между ягодиц, прижало их к сжавшейся дырочке. Дженсен глубоко вздохнул, отстраняясь. Посмотрев в потемневшие и немного окосевшие глаза Зверя, Джаред заметил в них удивление, сменившееся уже через секунду откровенным вожделением. — Трахни меня сюда, — сорвалось с губ Джареда почти отчаянное. Как же давно он мечтал быть заполненным… И подушечка указательного пальца Зверя надавила на вход. Джаред застонал от нетерпения. Ещё через секунду приятные круговые движения заставили Падалеки тереться пахом о бедро своего сокамерника. — Тащи сюда смазку, принцесса. Надо увлажнить. Мозг совершенно закоротило от этих слов. Вдобавок ко всему чувственный рот впился в нежную шею юноши. Джаред затрепетал. Так хорошо ему не было с тех пор, как… Никогда. Лучше ему не было никогда. На секунду отстраняясь от желанного тела, чтобы добраться до смазки на тумбочке, Джаред подумал ещё об одной забавной вещи. Всё-таки какой удивительной бывает жизнь! Ещё пару дней назад он и подумать не мог, что его скучное и однообразное существование так круто изменится. Что ласкать его будут совершенно другие руки. И что самое удивительное — эти руки не будут насиловать его, как ему казалось, и причинять боль. Эти руки доставляли острое наслаждение. Дженсен будто чувствовал, где Джаред хочет получить удовольствие, и давал ему всё, что нужно. Удивительно, как за шесть лет отношений и бесконечных разговоров Эдвин не смог понять того, что так нравилось Джареду в постели. Он лишь брал, отдаваясь. И никогда не отдавал, забирая. Не позволял побыть снизу, упрямился и часто засыпал после секса, забывая поцеловать. А Дженсен… Зверь… Целовал его так, как целуют своих любимых. И это было странно. Может, просто парню нравится чувственный секс? Может быть, ему претят унижения? Что-то тут не сходится… Но Джаред подумает об этом как-нибудь в другой раз… Да-а… Влажные скользкие пальцы разрабатывали задний проход. Джаред с удовольствием лёг на постель Зверя, вбирая носом запах его подушки — такой же соблазнительный аромат, как и у хозяина. Ощущать Дженсена повсюду хотелось невероятно, и всё происходящее казалось сном. Джаред нетерпеливо подался назад, насаживаясь сразу на три пальца, и вздрогнул всем телом, когда подушечки коснулись простаты глубоко внутри. Ка-а-айфф… — Ты хотя бы притворялся, что тебе не нравится. Слишком уж быстро вживаешься в роль тюремной сучки. Так нельзя, Джаред. А потом лизнул нежное местечко за ухом, будто прося прощения за обидные слова. И Падалеки прощал ему все грубости. Почему-то казалось, что если бы они со Зверем остались наедине, всё выглядело бы несколько иначе. Но мысль так и ушла, не успев сформироваться, потому что Джаред услышал долгожданный звук разрываемой обёртки презерватива. Наконец-то его возьмут. Наконец-то его зад раскроется для принятия толстого жаждущего члена. И простата будет промассирована и раздразнена, как он любит! — Ну что, готов? Джей? — усмехнулись сзади, а затем сладко, до дрожи прикусили плечо. Зверь не дождался ответа. Он надавил головкой в подставленную дырочку. Джаред застонал, сжимая кулаки и напрягая бицепсы. Хотелось расслабить руки и упасть носом в подушку Эклза, но он сосредоточился на болезненных ощущениях. — Расслабься. Я не причиню тебе боли. Если ты пустишь меня, то нам обоим будет хорошо. Джаред глубоко вздохнул и перестал зажиматься. Что он в самом-то деле? Самому же хотелось! Но от отсутствия опыта зажатие происходило инстинктивно. — Давно тебя не трахали? А может быть, я у тебя первый? Анус принял в себя скользкую головку. Боль тут же перемешалась с удовольствием. Чувствительный сфинктер хотелось растрахать получше, и от нетерпения Джаред завилял бёдрами. Но тёплые ладони Дженсена легко удерживали и направляли. — Тихо, тихо, мой мальчик. Сейчас ты получишь всё. Вязкая капля сорвалась с кончика члена Джареда, пачкая белоснежную простыню Зверя, вытянулась бесцветной ниточкой. — Потрогай мой член, пожалуйста. И тут же тёплые пальцы сжали чувствительную, набухшую головку, растёрли смазку, провели по стволу. В то время когда зад продолжал медленно таранить горячий член Дженсена. — Какой же ты потрясающий. Я ни с кем не смогу тебя разделить. Буду трахать сам. Ты ведь не против, принцесса? Будешь моей личной девочкой? Джаред застонал, когда член проник ещё на дюйм вглубь его распалённого тела. Блядь, как же это было хо-ро-шо! — Не слышу ответа! — разозлился Зверь, одним резким толчком проникая в Джареда на всю глубину. Ягодицы упёрлись в горячий пах желанного мужчины сзади. — Да-да-да! Буду! Буду, мать твою! Только еби уже! — не выдержал Джаред, вцепляясь ногтями в простыню. Он услышал довольную усмешку, а в следующую секунду член заскользил внутри его задницы, унося прочь боль и даря поистине невероятное наслаждение. — Ммм… Дженсен запустил руку в густую шевелюру, и Джаред мурлыкнул от удовольствия. Пальцы помассировали кожу головы, а затем намотали волосы на кулак. — Вот так. Моя сучка. Мой мальчик. Потерпи, мой хороший. Я же вижу, как ты хочешь. Я вижу, как ты смотришь. Джаред наконец расслабился, отдаваясь. Затем улёгся плечами на подушку, вывернул голову вбок, закрывая глаза, выставляя зад ещё больше. Чтобы Дженсену было удобнее входить в него. — Боже, какой ты тугой! Тебя никто до меня не брал, малыш? Если тебе понравится, я могу делать это каждую ночь. Хочешь? — Очень хочу… — зачем-то ляпнул Джаред и тут же прикусил себе язык. — Ненасытный. Дженсен трахал сильно, правильно, размашисто. А затем мелко и быстро. Чередовал. Гладил по взмокшей спине, по напряженным бёдрам, по округлым ягодицам. Трогал пальцем припухшие края влажной принимающей дырочки. Потом, доведя Джареда до края, стиснул его стоящий колом член и начал трахать его кулаком, в такт движениям своих бёдер. Падалеки надолго не хватило. Изливаясь в ласкающую руку, он стиснул зубы, чтобы не выкрикнуть имя того, кто овладевал его телом. — Хор-р-роший мальчик. Сожми его так ещё раз. Вот умница. Сейчас догоню тебя. Сейчас, мой сладкий. Дженсен согнулся, накрывая собой расслабленное тело, впился губами в шею. Ощутив полный контакт, кожа к коже, Дженсен в несколько коротких и сильных толчков дотрахал Джареда. — Господи, — прошептал Падалеки, чувствуя, как внутри его саднящей кишки наполняется короткими толчками презерватив. В соседних камерах всё ещё шло веселье, и на них никто не обращал внимания. Джареду очень захотелось уйти на свою койку и свернуться калачиком. Дженсен вышел из него с неприличным хлюпом, стянул презерватив и небрежно швырнул на пол. Затем откатился и лёг рядом на бок, дыша в затылок. Джаред заворожённо рассматривал серую стену, пытаясь осознать случившееся. И почему так сильно ноет в груди сейчас. — Эй, посмотри на меня, – прошептал Зверь, придвигаясь плотнее и обнимая Джареда за напряжённые плечи. — Джаред? Падалеки нехотя развернулся лицом к любовнику. И тут же попал в цепкий капкан огромных хищных глазищ. Пару секунд они молча глядели друг другу в глаза, изучая. Затем Дженсен закинул длинную ногу Джареда себе на бедро, прижал плотнее, порывисто огладил напряжённую, влажную спину снизу вверх. Затем притянул лохматую голову к себе, мягко надавливая на затылок. Джаред потянулся навстречу, блаженно выдохнул, открывая обкусанные губы для Дженсена. Зверь медленно проскользнул горячим языком, начал ласкать внутри. Счастливое тепло разливалось в груди Джареда, и он никак не мог найти этому объяснения. Он обнял любовника свободной рукой и притёрся пахом вплотную, так сладко. Их влажные расслабленные члены теперь тоже соприкасались. Теперь всё казалось правильным, важным. — Детка, если продолжишь в том же духе, то второго раунда тебе не избежать, — жарко прошептал Эклз, отрываясь от губ. — Не здесь, пожалуйста, — попросил Джаред, сам того не ожидая от себя. Вырвалось. Ч-чёрт! Теперь Эклз пристально изучал его лицо, видимо, ещё не веря, что новый любовник уже пытается манипулировать им. Или же просто удивляясь его смелости что-то просить. А может быть, этот взгляд означал что-то другое? Может быть, агент Падалеки ошибался в нём, и Дженсен совсем не такой, каким хочет казаться? Джаред не мог сказать наверняка, лишь затаил дыхание, ожидая ответа своего непредсказуемого хищника. — А где ты хочешь? — наконец спросил он. — Без посторонних глаз. Наедине. Зверь ничего не сказал больше, лишь снова притянул к себе Джареда за затылок, массируя голову подушечками пальцев, и уже через секунду Джаред забыл, о чём спрашивал. Возбуждение начало снова накатывать, вибрировать в паху, не на шутку пугая. Дженсен гладил распалённую кожу везде, где мог дотянуться, потрясающе, правильно. Вдруг нестерпимо захотелось накрыться одеялом, спрятаться. Чтобы ни одна пара чужих глаз не видела, как ласкает ладонь Зверя тело Джареда. Как оно покрывается мурашками и слегка дрожит, покорное, расслабленное. — Что? — спросил Эклз, разгладил напряжённую складочку на лбу подушечкой указательного пальца. — Укроешь нас? — Замёрзла, моя принцесса? — совершенно по-доброму ухмыльнулся Дженсен, на секунду теряя свой привычно-брутальный облик. — Нет. Но всё же Дженсен приподнял их, и вытащил заляпанное Джаредом одеяло. Накрыл сверху, укутал Падалеки, закрывая взмокшую спину от сквозняка и холодной стены. — Спасибо. — Только не думай, что я со всеми такой добрый. — Я и не думаю. — Хорошо. А теперь замолчи. И пухлый рот снова накрыл губы Падалеки. Тот в мгновение ока растворился в желанном поцелуе, таком нужном и таком успокаивающем.