***
Им открылся вид на горные вершины, острые камни, засохшие деревья, покрытые тонкой корочкой инея. В этих местах холод был сильнее, а ветер громко выл, будто степной волк, восходящий на скалу. Снег валился на землю большим комками, и девочка с трудом делала шаги, оставляя после себя следы подошв. Ворох снежинок ударил в лицо, Сигюн визгнула и упала на пушистый снег, не удержавшись на месте. Локи остановился на полпути, развернувшись к девочке. Красноречиво приподнял одну бровь, но помог подняться. — Старайся не падать. Мы пришли. Ты остаешься здесь и дожидаешься меня. — Но… — замялась Сигюн, с недоумением глядя на него — Я разве не пойду с тобой? — Хочешь, чтобы из тебя приготовили вкусный пирожок? — слащаво улыбнулся он и в тот миг переменился в лице. — Я не могу одновременно защищать тебя и добывать тебе глаз тролля. — Но мне бы не хотелось, чтобы ты делал все сам, — застенчиво пролепетала Сигюн, опуская голову. — Хочу помогать. Локи тяжко улыбнулся, но сдался и добродушно потрепал ее по голове. Она хихикнула. — Ты поможешь мне тем, если до утра останешься жива. Я разберусь с ними лишь к утру. А пока найду место, где ты могла бы спокойно дожидаться меня. — Ладно, — сдалась она. Локи, с силой пнув по древку, разломил его. — Давай, девочка, залезай. — А ты сильный, — уважительно обмолвилась Сигюн, с интересом касаясь коры. Вот это приключение. Никогда бы она не подумала. Трикстер подмигнул. — А как же иначе. На самом деле, дерево было просто засохшим и некрепким. Но пусть уж девочка продолжит восхищаться им. Локи усмехнулся. Ему нравилось это. Сигюн залезла внутрь большого дерева и прижала ноги к груди, с волнением дожидаясь дальнейших его действий. Каверзный ас прикрыл дыру сломанной корой и несколько раз замахнулся коротким кинжалом, а после сделал надрезы. — Всё, через дыры ты можешь видеть. Я зачаровал это место. От холода, по крайней мере, не умрешь. Не бойся, я вернусь, — он улыбнулся девочке. — Ты же не боишься? Она покачала головой. — Не боюсь. Просто… — девочка снова замялась. — А ты скоро будешь? — Не боишься, но все же боишься, — хмыкнул Локи и только после того, как заметил в уголках ее глаз слёзы, смягчился. — Хей, да не бойся ты. Не трусь. Все будет хорошо. Ему хоть и хотелось быстрее от нее отвязаться, но все же бросать не хотел и уж тем более оставлять одну, по крайней мере, в таком мрачном месте как это. Маленьким девочкам нужно спать в мягкой кровати, а не на сырой земле. А особенно… таким любопытным девочкам как Сигюн. — Малышка, я вернусь… — прошептал он чарующе, ладонью касаясь ее мягкой белой щеки.***
Совсем недалеко от высоких гор донесся до троллей очаровательный женский голос. Он был настолько хорош, что разом все тролли, живущие у пещер, с нездоровым любопытством решили поглядеть, кто же это к ним пожаловал. — Ах, такая красавица, как я, совсем одна… Медно-рыжие волосы сверкающим полотном спадали на высокие груди, Узкие глаза, слегка прищуренные, глядели хитро, точь-в-точь как лисьи. И только тонкая материя прикрывала ее чресла, пока она медленным шагом приближалась к ним, а вокруг все засыпало снегом. — Ну, что ж… — едко усмехнулся Локи, тихо посмеиваясь. Ему было непривычно немного в таком теле. Давно он не обращался в женскую версию себя. — Пора начинать представление. Тролли были не так умны, да и женщин они мало видели. Ну кто в здравом уме сунется в это отвратительное место? Локи чувствовал на себе изголодавшиеся взгляды, и его это смешило. Он был прекрасен и женщиной, и мужчиной. Незабываемое чувство. А теперь ему нужно всего лишь подыграть, и выигрыш у него в кармане. — Какую красавицу к нам занесло. Локи усмехнулся и не совсем мужским голосом произнес: — Я слышала, что тут живут самые красивые тролли на свете. Я так одинока, — томно вздохнул он в наигранной печали. — Мое сердце плачет, потому что ещё ни одному не удалось покорить меня. Локи притворно призадумался. — Но мое сердце может принадлежать только тому, у которого очи ярче звёзд. Тролли разом глянули друг на друга, и так началась игра. Игру, в котором играли трое. Игра, правила которой известны лишь Локи-пересмешнику. Касаются пальцами, хитроумные очи зорко глядят в ночи. Только далеко не дива это, далеко не Соколица их мечтаний. Из уст его выходят строки баюльной песни, и улыбается хитроумный Локи далеко не доброй улыбкой. Почувствуешь в воздухе Нездешние отзвуки Увидишь сквозь морок лжи Судьбы миражи Где руки сплетаются Где губы прощаются И в синий рассветный лед Нас небо зовёт Роса рассветная Светлее светлого А в ней живёт Поверье диких трав У века каждого На зверя страшного Найдётся свой Однажды волкодав Найдётся свой Однажды волкодав. Сигюн проснулась от того, что предрассветные лучи, проникающие через щель, слишком сильно лезли в глаза. Она заторможено моргнула и лениво скашивала взгляд, выползая из временного укрытия. Солнце слишком слепит, не щадит, но не согревает замерзшее тело. Она продрогла до косточек и совсем не чувствовала онемевшие пальцы рук. Девочка тягостно покачала головой. Только посмотрите на эту красноту! Она может так и заболеть ненароком. Сигюн подняла голову, выпустила клубки пара и раскрыла ладонь, смотря, как снежинки кружатся в неспешном танце. — Красиво… — Я вроде как говорил дожидаться меня внутри. Девочка вздрогнула и повернула голову, а следом все тело к низкому голосу и тотчас озаряет лес своим криком. У него руки по локоть в крови; жидким воском растекается и капает на белоснежное покрывало. В одной ладони кроется глаз, а блестит он ярко: радужные цвета, подобно редким самоцветам, отражаются в крупицах снега. И только сейчас Сигюн замечает, что несколько его зубов неестественно остры. — Я выбрал тебе самый лучший, — улыбнулся он, — малышка. Она прикусила губу, настороженно поглядывая на его раскрытую ладонь. А выглядит как маленькое яблочко, только вот… Когда Бог огня кладёт его ей, Сигюн морщит нос. — Он липкий… — брезгливо корчит лицо девочка. — Фу… Локи нарочито медленно закатывает глаза. С каких пор он такой спокойный? — Тебе не угодишь, — вздохнул он. Девочка неловко улыбнулась и сложила глаз в платок. — Так-то лучше. Теперь это не так противно, — улыбнулась она, а после перевела на него взгляд. Сигюн замялась. — Может, стоит как-то вытереть руки? И почему они в крови? Локи хмыкнул и криво улыбнулся. На этот раз его изумрудные очи обвивали ее взглядом слишком хитро, слишком загадочно. — Маленьким девочкам не положено этого знать. Девочка фыркнула и с гордым видом отвернулась. — Ну и не надо. Лофт тихо рассмеялся и со смехом потрепал по голове недовольную девицу. — Пошли уже. Пора тебя возвращать домой, — он хмыкнул. Сигюн улыбнулась и взяла его за руку. А она теплая… — Пошли. Дороги сплелись В тугой клубок влюбленных змей И от дыхания вулканов в туманах немеет крыло… Лукавый, смирись Мы все равно тебя сильней И у огней небесных стран Сегодня будет тепло. Там у третьего причала Сизый парус, парус белый Делят небо от начала До рассвета рваной раной Слышишь? Море омывает шрамы Посыпает крупной солью Струпья цвета бычьей крови Словно память древней боли.***
— Сигюн, попробуй. Она вздрагивает, когда морщинистая рука отца дотрагивается до ее плеча. Кажется, Сигюн слишком сильно задумалась, глядя в темное небо сквозь замёрзшее окно. Снежинки медленно осыпали землю, но тут же исчезали в ночи. Сколько бы лет не прошло, а она до сих пор не может его забыть. Она давно выросла, вошла в тот самый возраст, когда девочки начинают интересоваться мальчиками. А Сигюн до сих пор думает о нем. Особенно в такие темные холодные ночи. Когда он однажды подарил ей сокровище. Тогда в ту ночь, она незамедлительно вручила отцу и они вместе украсили гостиную. Интересно, он помнит о ней? Хотя божественная жизнь удивительна, особенно если ты странник: ты столько всего видишь и стольких встречаешь на своем пути, что все лица разом стираются с твоей памяти. В ту ночь она совсем не помнит все, но яркие детали до сих остаются в памяти. Тогда кажется он просто ушел, улыбнулся и в своей манере потрепал ее за волосы. А потом она его не видела. Интересно, сегодня Йоль, та же ночь, то же самое время, а ей все равно печально на душе, что он, возможно, забыл о ней. А она до сих пор помнит, даже ту самую ветку. Так странно. Мимолётное чувство. А кому оно нужно, если о тебе все равно позабыли. — Сигюн, ты меня слышишь? Она повернула голову и с рассеянным взглядом улыбнулась уголками губ. Да, Сигюн все слышит, все нормально, все как прежде и ничего не поменялось. Совсем скоро ей найдут выгодную партию, хорошего жениха, он будет ей мужем и у них будет много детей. Но почему же ей от этого так тошно? Сигюн снимает платок с головы и вешает на спинку стула. Сегодня праздник, она должна быть счастливой, но… Сигюн смотрит в камин, в огонь. Там внутри трещат поленья, охваченные пламенем. — Интересно, — выходит с ее губ мимолётный шепот, она все так же глядит зачарованно, а в зрачках отражается огонь. — он помнит ли обо мне?