Контракты Назира: Убить Юнги

Подходя к двери, ведущей в убежище братства, Чимин размышляет обо всех принятых решениях в своей жизни. Снова. Он переспал с Юнги прошлой ночью дважды: быстрый и болезненный секс у дерева, и после него куда более размеренный, долгий, нежный в палатке. Юнги хорошо смотрелся в обеих проекциях: и вертикали, и горизонта, и голос его звучал одинаково сладко. Чимин не представляет, что за магией владеет этот полукровка, если смог забить собою все его мысли. Если довёл до того, что он верит в его странную и почти больную уверенность убедить целую кучу убийц отпустить его живым. — Что есть музыка жизни? — шепчет дверь, и от этого шёпота у Юнги мурашки идут по коже. Чимин с ухмылкой смотрит, как Юнги обхватывает свои плечи. Ему бы не ухмыляться тут, а бояться, что он заводит чужака к себе домой. — Тишина, брат мой. Дверь издаёт щелчок. — Лучше стань невидимым, — просит Чимин, когда толкает её. Юнги не нужно просить дважды. Он растворяется в воздухе, Чимин точно не сможет привыкнуть к ощущению, что Юнги отсутствует в этом мире. Когда Чимин тихо добирается до комнаты Астрид, он пытается придумать, что будет говорить. Но всё происходит само. Он видит главу своего убежища, она видит его. — Работа выполнена? Тебя давно не было. — Нет, — у Чимина не дрожит голос, но становится не по себе. — Не выполнена. — Почему? — Астрид даже не щурится, её голос звучит равнодушно и прохладно, как обычно. — Произошли… Обстоятельства. — Какие обстоятельства? — Обещай не психовать. — Ты помнишь хоть раз, чтобы я психовала? — Этот раз сильно отличается от предыдущих, — нервно усмехается Чимин. — Ладно, — Астрид смотрит очень внимательно. — Обещаю. — Юнги, — зовёт его Чимин, и в какой-то момент у него появляется ощущение, что Юнги он придумал, что его нет. Но Юнги материализуется из воздуха, и Астрид быстро переводит на него взгляд. Юнги выглядит страшно: на нём капюшон, чёрная маска до глаз, лицо скрыто. Астрид не подскакивает с места, хотя Чимин видит, как рука, что не лежит на столе, хватается за кинжал. — Что за чертовщина? — понизив тон голоса, спрашивает Астрид. Она не хочет, чтобы кто-то услышал, что здесь происходит. Юнги снимает маску, сбрасывает капюшон. — Меня зовут Юнги, я был вашим заказом. — Был? — Да. Потому что я пришёл перебить цену. — Тёмное братство не торгуется, — уже знакомую фразу произносит Астрид. — Я знаю. Но ситуация такова, что вам заказали не просто воров из гильдии. — Ты знаешь, кто такие Соловьи? — спрашивает Астрид Чимин. Её глаза слегка щурятся. — Конечно, знаю. — Это один из них. Суа, которую мы убили недавно, тоже была Соловьем. Мы убили… — Я знаю, кто они, Чимин. Никто не хочет иметь дела с даэдра, это Чимин видит в глазах Астрид. Тёмное братство не всесильно, хватит трёх невидимых охотников на золото, чтобы перебить их всех. Члены гильдии не убивают, но они легко сделали бы это при желании, и Астрид прекрасно это осознаёт по тому, насколько незаметным может быть Юнги. Его шагов не слышно, не слышно дыхания, нет запахов, нет колебаний воздуха. Чимин замолкает, глава его братства недовольна им, это чувствуется. Ему хочется верить, что куда больше она напугана идеей столкнуться с Ноктюрнал. — Твоё предложение, Соловей? Юнги, как самая наглая тварь Скайрима, садится напротив Астрид, на свободный стул перед её столом. — В два раза больше, чем вам заплатили? — Юнги улыбается. — И одну очень редкую реликвию, на ваш выбор. Любую из нашего хранилища. — Я надеюсь, главного хранилища? — Астрид складывает пальцы, упирается в ладони подбородком. — Конечно, — Юнги приподнимает бровь, и Чимин находит этот их диалог невероятно сексуальным. Было бы лучше, если бы Юнги сел на стол. — Я видел ваше убежище, я отведу вас в своё. Но мне нужно имя заказчика. — Зачем? — Потому что я выкупаю контракт. Кто бы он ни был, он попытался убить всех членов гильдии, затопив нас. Он обчистил хранилище, и мне нужно вернуть всё, что он украл. — Ты так уверен, что это был он? — улыбается Астрид. — Ни одна женщина в гильдии не пошла бы против неё, — у Юнги голос серьёзный. — Я знаю лично каждую, они все преданы своему делу. — Тогда как ты будешь петь, птенчик, если узнаешь, что вас заказал ваш глава? Юнги замолкает. На его лице Чимин видит глубокую растерянность. — Это был Мерсер Фрей, — отвечает Астрид. — Полагаю, ты и сам знаешь, зачем ему могло понадобиться убить вас всех. В глазах Юнги появляется понимание. Уязвимое, боязливое, такое хрупкое, ломкое понимание, и ужас, который тяжело скрыть. И это самое страшное — знать, почему близкий человек подставил тебя. — Почему ты согласилась дать мне имя заказчика? На самом деле. — Потому что мы с гильдией в хороших отношениях, — Астрид улыбается на одну сторону губ. — Если он решил потопить вас всех, но не уйти с вами на дно, такой союзник доставит нам больше проблем в будущем. — А как же ритуал? Как же Матушка? — спрашивает Чимин, не понимая тоже. — Я поговорю с Матушкой, — Астрид становится серьёзной и холодной, когда переводит взгляд на Чимина. — Она должна понять, что мы поступаем в интересах всего братства. К тому же, ритуала не было. — Как не было? — Мерсер пришёл ко мне, лично. Он ничего не говорил о Соловьях и идее потопить всю гильдию. — Но это же не по правилам. — Не всем правилам стоит подчиняться безоговорочно, мой котёнок. Но по глазам Астрид Чимин видит, что ему не уйти из этой истории сухим из воды. Астрид не похожа на ту, кто тут же убьёт его по возвращении, но их разговоры будут долгими, а доверие скатится. Нужно будет сделать много шагов навстречу братству, чтобы отработать утраченную веру. Молиться Матушке, брать работу неоплачиваемую. Убивать детей, женщин. Пробираться в покои ярлов, сбегать от стражи. Чимин готов на это, чтобы сохранить жизнь Юнги. Какой же это кошмар — так влюбиться после какого-то месяца вместе. Чимин не смотрит на Юнги, думая об этом, чтобы Астрид не заметила. Иначе Юнги точно не жить, был ритуал произведен или нет. У тёмного братства не должно быть таких слабостей. Юнги сдаёт их обоих — кидает странный взгляд на Чимина, тяжело вздыхает. Чимин красноречиво не смотрит на него в ответ, отводит взгляд в сторону и надеется, что Астрид думает не об их с Юнги связи. Юнги поджимает губы. Когда Чимин таки решается на него посмотреть, он впервые видит Юнги злым. Пострадало его детище, его люди, его золото. Он едва не умер из-за предательства того, кого считал главой всей гильдии, кого считал некогда почти своим отцом — мужчиной, на которого можно равняться. О котором рассказывал Чимину ночью, как об одном из немногих, с кем Чимину обязательно нужно познакомиться лично. Чимин не знает их истории глубже, но понимает, каково это. Быть обманутым и преданным. Это мерзкое, ядовитое чувство, и Чимин не хочет оставлять Юнги наедине с ним. Когда Юнги выходит за двери логова тёмного братства, Чимин хочет коснуться его плеча, но Юнги дёргается всем телом, увиливая. Он стоит под голубым небом, смотрит в него, и Чимину боязно, что Юнги сейчас заплачет. — Я убью его. В глазах Юнги — вора, не убийцы — решимость. Юнги порывисто оборачивается, смотрит своим невозможным взглядом на Чимина, и у Чимина перехватывает дыхание. Уже заранее Чимин знает, что скажет Юнги, и он согласен со всем, что бы тот ни предложил. Потому что Чимин душу продал ему в тот момент, когда оказался под заваленным горящим домом. Когда оказался когтями на его лице. Когда оказался заключённым в его доме. Когда оказался самым желанным внутри него. Чимин сглатывает, моргает, зрачки становятся уже, вбирая в себя выражение лица Юнги, его сквозящую сквозь кожу жестокость. Чимина заводит она — оголённая, словно огонь, злость, и такой Юнги, не скрывающий того, насколько он опасен. Чимин смотрит на него долго и внимательно, будто рискует потерять, не подписав контракт с Ноктюрнал. А будет ли у него, правда, вечная жизнь в её царстве вместе с Юнги после того, как он умрёт? Чимин теперь знает, чего Юнги боится больше всего на свете — смерти. И он, как прилежный её послушник, сделает всё, чтобы его детка не оказался на той стороне. Если придётся, если оступится, если потеряет, то сделает так, чтобы он не остался там один. — Ты со мной? — Всегда.