Соседи поневоле

На протяжении веков человечество боролось за власть. По сути, вся история мира — это бесконечная война людей за место под солнцем. Эдакая вершина, которую хочет покорить каждый, и в итоге даже самые честные и обремененные нормами морали индивиды готовы идти по головам и грызть друг другу глотки. Всеобщее поклонение, абсолютная власть и место на золотом троне — вот приз победителю. Сколько себя помнил, он никогда к этому не стремился. Наблюдать со стороны за столь захватывающим представлением всегда интереснее, чем принимать непосредственное участие. И дело вовсе не в страхе набить пару шишек на пути к цели. Нет, нет, что вы. Риск — дело благородное, и он его всегда уважал. Но лишь оправданный. Какой смысл лезть во всеобщую мясорубку, если в итоге можно приобрести меньше, чем потерять? Всегда есть вероятность быть растоптанным обезумевшей толпой. Да и приз весьма сомнителен. Подарочный короб с красивым золоченым бантом и двойным дном. Ведь что есть власть? Возможность навязать другим свою волю? Все то же пресловутое поклонение? Что ж, этого можно добиться и без просиживания места на царском седалище. Скажем, за его спинкой, где гораздо легче развернуться. Или же вовсе за пределами дворца. Что же ищут глупцы, так жаждущие места на вершине мира? Все той же безопасности? Никто ведь не посмеет тронуть повелителя всех и вся? Однако. Весьма занятное заблуждение. На каждого сильнейшего найдется еще более сильный, а потому даже добившись успеха в покорении мира, приходится едва ли не зубами вцепляться в этот самый трон. Чтобы не стащили снизу. А то как вместе с ним ведь и опрокинуть могут. К тому же, сидящий на пьедестале — всегда в центре внимания. Миллионы глаз с вожделением смотрят и все ждут, когда же владыка проявит слабость. И тут уж толпа беспощадна. Гнилые помидоры всегда летят в главную звезду на сцене, если что-то идет не так. Нет уж, увольте. Так было при жизни. В Аду же все иначе. Так уж вышло, что даже у высших демонов и близко нет тех сил, которые могли бы спихнуть падшего архангела с нагретого местечка. Даже не то что свергнуть, хотя бы самую малость подвинуть, хотя бы потревожить. А потому стремиться занять место Люцифера просто-напросто глупо. Даже скажем, безрассудно. Пустая трата сил. Наглеца ждет бесславный крах и забвение, а Его Величество уже на следующий день и не вспомнит, что кто-то там что-то у него пытался отобрать. Да и какой смысл здесь стремиться к трону? Чтобы тысячелетиями страдать от рутины и не иметь даже шанса на действительно стоящее развлечение? Так, лишь мелкие пустяки. Ведь, надо признать, факт того, что тебя в любой момент могут низложить, все же не дает расслабиться и погрязнуть в вечном потоке уныния. А когда ты столь могуществен и непобедим, что весь социум вокруг — лишь кишащий муравейник, остается только иногда тыкать в него палкой, что б уж совсем не загнуться от скуки. А посему нет причин стремиться быть сильнейшим. Достаточно занять промежуточное положение между кишащей низшими созданиями кучей земли и рукой заскучавшего богатенького мальчишки, получая лучшее от двух миров. Не князь, но и не в грязи. Идеальный баланс. Таким всегда был его принцип. Он никогда не желал трона и не стремился возглавлять. Даже среди Оверлордов. Взять тех же Валентино и Вокса. Монополизировали каждый свою сферу деятельности и, по сути, воздвигли собственные королевства. Невелика разница. Все та же рутина и бессмысленная борьба. Только с риском в одночасье потерять все из-за плохого настроения Владыки. Вот уже несколько десятков лет Аластор придерживался данной позиции. И, как ни прискорбно было признавать, кажется, все же ошибался. Два медиа-лорда. Радио и Телевидение, небо и земля. Два заклятых врага. Дабы прекратить все бессмысленные и разрушительные для Ада распри, Люцифер всерьез нацелился оставить при статусе лишь одного из них. А другого…ждет забвение. Извещал ли Владыка Теле-демона о своем решении, или нет, Аластор не мог знать наверняка. Вполне возможен и отрицательный ответ. Потому что не было смысла. Потому что ясно и так, кого из них падший оставит при себе. И яблоня избавилась от старых ветвей, дабы дать место их более сильным и молодым преемникам. Аластор ненавидел современность, потому что в ней не осталось места его привычному и родному миру. Аластор ненавидел технологии, потому что они безжалостно и неумолимо вытесняли все то, чем он так дорожил. Культура, ценности, менталитет, моральные и этические устои — все погрязло в массовости. Техника жестока. Человечество забыло, каково это жить. Жить по-настоящему. Не существовать одной ногой по ту сторону экранов, навсегда потеряв часть себя в пучине виртуальности, не заменять людей роботами, позволяя бездушным железкам забрать у себя часть деятельности, а заодно и жизни. А жить, жить и ценить каждое мгновение, что отведено судьбой. Теперь же все это осталось на страницах истории. Бездна прошлого, куда обрушивается все, что не смогло выстоять перед высокотехнологичным будущим. Плохое и хорошее. Все, чем он жил. Все, что так любил. И он сам. Аластор ненавидит технологии, потому что они способны свергнуть его в забвение наравне с Истребителями и Люцифером. И сейчас он, растерявший все свое могущество и ослабленный, бредет по коридорам места, которое буквально высасывает из него последнее, что осталось от его сил, чтобы…что? Зачем? Почему? ДЛЯ ЧЕГО? Стало трудно дышать. Вовсе не из-за долгого подъема по лестнице, на черт знает каком пролете он сейчас остановился, не рискнув воспользоваться лифтом. Приступ паники, внезапный и мощный, словно девятый вал, накатил неожиданно и пригнул его к полу, заставив опереться рукой о стену. Я ведь говорила. Уходи. Беги. БЕГИ ОТСЮДА. Нет, вперед, нам нужно идти ВПЕРЕД. Исправить… Не допустить… Тень и интуиция упрямо пытались разорвать его, как лоскутное одеяло, перетягивая каждая на свою сторону. — Заткнитесь обе! Мне нужно подумать. Дыхание становилось все прерывистее. Руки сами сжимались в кулаки, вспарывая когтями перчатки и кожу. Мокрая от крови ладонь соскользнула со стены, и Аластор потерял опору. Ударившись предплечьем об пол, он кое-как подтащил себя вперед и сел, прислонившись спиной к стене и зажав голову меж скрещенных рук. Цель. Нам нужна цель. Где-то средь нескончаемого гула пробился голос разума. Дышать. Нужно стараться дышать ровно. Раз — глубокий вдох, два — медленный выдох. Раз — два. Раз — два. Раз — два. Стало намного спокойнее. Радио-демон поднял глаза и огляделся. Пустая лестничная площадка. Тусклое холодное освещение одиночных ламп. Отменный слух не улавливал звуки шагов на многие пролеты вниз и вверх. Оно и неудивительно, все-таки местный персонал предпочитал пользоваться скоростным лифтом, а не аварийной лестницей на случай пожара или сбоя электричества в здании. Тем лучше. Значит, есть немалый шанс на то, что присутствие постороннего на студии еще не было обнаружено. Однако нужно спешить. И опять сердце начало биться быстрее. Куда спешить? Зачем? Просто для того, чтобы выяснить, о чем Вокс будет говорить с Валентино. Подсказало так вовремя проснувшееся логическое мышление. И вновь накатывающая паническая атака (как бы ему ни хотелось признавать, но по всем признакам, это была именно она) начала утихать. Так или иначе, что бы они не обсуждали, теперь это прямо или косвенно, но будет касаться и его. Чуть пошатнувшись, Аластор поднялся на ноги и уже с былой решимостью двинулся вперед. Ориентироваться в столь огромном здании не представлялось возможным. Все склады, лестницы и коридоры, которые он уже прошел, открывая себе путь отнятым у охранника электронным пропуском, были для него, как бы абсурдно это ни звучало, темным лесом. А потому Радио-демон полагался исключительно на интуицию, которая, хоть с некоторыми перебоями, но все же уверенно вела, а временами и тащила его, в одном конкретном направлении. На очередном пролете, Аластор почувствовал, что нужный ему коридор находится именно вот за этой аварийной дверью, коих он прошел уже бессчетное количество. Уже, наверное, в сотый раз прикладывая пластиковую карту к сканеру и проклиная Теле-демона за излишнюю параноидальность, он очутился на ковровой дорожке, которая вела вдоль двух параллельных рядов дверей, откуда периодически выходили и заходили сотрудники студии, и терялась где-то далеко впереди. И в каждом ряду дверь чередовалась с висящим на стене до боли знакомым черным экраном. Радио-демон почувствовал, как все внутри него похолодело. Он никак не мог вспомнить, были ли эти экраны в тех местах, где он уже проходил, были ли они…на лестничной площадке? Возвращаться и проверять не было ни желания, ни времени. Так или иначе, он уже наверняка успел множество раз засветиться на скрытых камерах видеонаблюдения, а потому оставалось только идти вперед и желательно как можно быстрее, что Аластор и сделал. Широкими шагами, стараясь лишний раз не встречаться взглядом со снующими туда-сюда работниками и не оглядываться по сторонам, он почти бежал по коридору. Личный опыт и знание человеческой психологии подсказывали, что в подобных ситуациях нужно вести себя как можно увереннее и ходить так, будто точно знаешь, куда идешь и что тебе здесь нужно. Даже если ты странный тип в огромной толстовке с капюшоном и темных очках на половину лица. Вопреки здравому смыслу Радио-демон старался держаться поближе к экранам. Может, они были единственной здесь родной вещью в этом враждебном для него рассаднике электричества и технологий. Может, где-то глубоко внутри он на самом деле хотел, чтобы Вокс нашел его как можно скорее. Аластор старался об этом не задумываться. Если он сейчас согнется пополам от очередного приступа паники посреди коридора на глазах у нескольких десятков сотрудников, которые пока что благодаря каким-то высшим силам не обращали на него внимания, это будет крахом всего и вся. А потому он практически бежал по коридору, огибая возникающих то тут, то там демонов с камерами, штативами и прочим оборудованием. Бум! Он все же столкнулся с каким-то неказистым низкорослым гремлином, который, сердито пробурчав что-то про ленивую и бестолковую молодежь, сунул ему в руки стопку бумаг. Аластор возражать не стал, лишь поспешил поскорее обогнуть сие препятствие. Так даже лучше. Он ведь все-таки «новый редактор Теле-студии», а с кипой исписанных вдоль и поперек листовок гораздо проще поддерживать маскировку. Еще около десятка метров и вот оно. Конец коридора. И та самая дверь. Знак «V» уверенно красовался на матовом покрытии размеренным голубым свечением. Аластор замер. Воспользовавшись секундной потерей самоконтроля, в голове вновь завозились нежелательные мысли. Может, все-таки не стоило ему сюда приходить? Судя по времени, Валентино сейчас как раз там, за этой самой дверью, и он сейчас рискует поставить и себя, и Вокса в весьма затруднительное положение. С другой же стороны, он уже зашел слишком далеко, чтобы сейчас развернуться и уйти ни с чем, да и как был велик соблазн прильнуть ухом к щели между створкой и косяком и подслушать, о чем болтают эти двое. Но опять же, какова вероятность, что как только он подойдет ближе, не сработают те же датчики движения, что установлены на дверях в доме у Теле-демона? Аластор стиснул зубы в напряженной улыбке. Нужно рискнуть. В конце концов, уже поздно идти на попятную. Он осторожно сделал шаг вперед, стараясь как можно медленнее переносить вес на ведущую ногу. Дверь осталась на месте. Радио-демон облегченно выдохнул и, украдкой оглянувшись и убедившись, что на него никто ни смотрит, приложил ухо к двери. На той стороне послышался очень чувственный стон. — Детка, я так больше не могу. Внезапно захотелось оказаться как можно дальше отсюда. Перемотать время назад, чтобы никогда в жизни не слышать этот тошнотворный голос с приторно-сладким баритоном и не представлять этот отвратительный момент. Но было уже поздно. Нечто мерзкое и липкое уже разлилось в груди, и вновь обжигающе больно. Какое-то искаженное неправильное чувство собственничества к заклятому врагу. А вместе с ним появилось и другое желание. Выбить к чертям треклятую дверь и положить конец грязному действу, свидетелем которого он невольно стал. Он обнаружил свою руку, уверенно тянущейся вперед, когда услышал другой голос. — Но Вал… — Нет, Вокси. Ты странно себя ведешь в последнее время, и если дело во мне, то, может, нам стоит вновь расстаться. Аластор напрягся. Чудовище у него внутри в ответ на эту фразу хозяина порностудии довольно заурчало. — Нет! Вал, я все объясню. Никогда бы не подумал, что ему будет противно слышать отчаяние в голосе Теле-демона. — Я слушаю. Аластор заметил дверную ручку — плоскую квадратную пластину, сливающуюся по цвету с самой створкой. — Хорошо… Ладно. Кхм… Итак, все началось с того, что… Не давая себе времени на раздумья и для более полного спокойствия, Радио-демон досчитал до трех и распахнул дверь.

***

Расправив складки на пиджаке и застегнув ширинку, Вокс окинул взглядом своего партнера. Валентино, довольный и сытый, растянулся на диване и уже пускал к потолку кольца ядовито лилового дыма. Они вновь потрахались в его кабинете, как и сотни или, наверное, уже тысячи раз до этого. Секс как способ разрешения всех проблем и распрей. Классика никогда ведь не станет банальной. И все же… Что-то было не так на этот раз. Словно нечто столь привычное и знакомое…опостылело. Как разомкнувшиеся проводки, что противно искрят где-то в недрах черепной коробки и не как не хотят соединиться вновь. Возможно, все дело было в так и не угасших до конца обидах и понимании того, что это — не последняя их ссора. А их за последнее время и так было слишком много. Может, в том, что Вокс так и не смог поделиться с самым родным для него демоном своей самой огромной проблемой. А может быть, в том, что, когда Валентино в который раз брал его на его же письменном столе, воображение, словно насмехаясь, вдруг неожиданно подкинуло ему совсем иной, но до боли знакомый образ. Теле-демон с тихим стоном сжал голову ладонями. Он любит Валентино, а Валентино…любит его. Так было вот уже семьдесят лет, так будет и впредь. И по-другому быть просто не может. — Детка? Ох, черт. Он вновь посмотрел на своего партнера. Валентино вопросительно смотрел на него в ответ. Распахнутая на три пуговицы сверху шуба, острые ключицы и красивого сиреневого цвета кожа с чуть сероватым отливом. Обаятельная улыбка и сверкающий золотом зуб. И, как вишенка, которую позволено видеть только Воксу — съехавшая на бок шляпа и выглядывающие из-под нее забавные пушистые усики. Все такой же обворожительный и притягательный. Так, в чем же, черт возьми, дело? На самом деле он хорошо знал ответ. А еще почему-то знал, что все должно решиться сегодня. Прямо здесь и сейчас. Валентино любит его, а значит он не бросит его в трудный час. Пора бы уже отбросить все страхи и глупости и вместе бороться с их главным…врагом. Теле-демон сделал глубокий вдох. — Вал. Помнишь, я говорил тебе о некоторых…трудностях на работе? Сказал и внутренне съежился, так как взгляд у порномагната тут же помрачнел. — Это те самые «проблемы», которые связаны с твоим новым редактором? — опасно елейно уточнил Валентино. — Да. То есть, нет… В смысле… Валентино глубоко вздохнул. Как показалось Воксу, слишком наигранно печально. — Детка, я так больше не могу. Валентино встал с дивана и подошел почти вплотную. — Но Вал… Он вновь смотрел на него снизу вверх, не зная, как подобрать слова. — Нет, Вокси. — Король порностудии положил руки ему на плечи, смотря прямо в глаза. — Ты странно себя ведешь в последнее время, и если дело во мне, то, может, нам стоит вновь расстаться? У Теле-демона внутри все похолодело. Вновь манипуляция. Такая грязная, что ее даже не попытались скрыть. Но это не отменяло того факта, что Валентино действительно мог так поступить. И сейчас, если Вокс не исправит ситуацию, он может потерять его вновь и снова остаться один. Сейчас, когда Валентино так ему нужен… — Нет! — он поймал чужую ускользающую с его плеча ладонь и сжал в своих. — Вал, я все объясню. Валентино все же отстранился и скрестил на груди обе пары рук, держа в одной из них сигарету. — Я слушаю. — Хорошо… Ладно. — Вокс прокашлялся. Спокойный тон партнера придал ему уверенности. — Итак, все началось с того, что… И тут распахнулась дверь.