Соседи поневоле

Длинные тонкие пальцы медленно сжимают рукоять ножа. Три дня. Он торчит в этом проклятом доме уже три чертовых дня. Осторожно проходятся по кромке, переворачивают, сжимают лезвие, направляя оружие рукоятью вперед. И, как ни противно было признаваться перед самим собой, возможно в этот раз он всего лишь немного, совсем капельку, буквально на самую малость… Переоценил себя. Нож замирает в руке. Поле игры все же имело огромное значение. Лично для него — сугубо отрицательное. И дело было даже не в огромном количестве враждебно настроенной против него техники. Хотя, если подумать, в каком-то смысле вся суть заключалась как раз таки в ней. Кисть делает плавный уверенный взмах. Аластор не знал, специально ли Владыка выбрал дом Вокса в качестве места их проживания, или же в тот судьбоносный момент палец его Величества остановился на Теле-демоне совершенно случайно (в ситуации с Люцифером оба варианта были одинаково приемлемы и делили между собой вероятность ровно наполовину), но факт остается фактом. Каждая минута здесь для него — огромная пытка. Клинок со свистом рассекает воздух и с громким треском вонзается в черный экран. На пол летит очередная порция осколков. Радио-демон еще несколько секунд наслаждается эхом утихающего звона и берет в ладонь следующий. В самом начале это не было таким заметным. Точнее сказать, то, что это место ему омерзительно, было понятно еще задолго до того, как он ступил на чужую территорию. Однако за сумбурным и кишащим событиями приключением в первые полчаса его нахождения здесь это чувство отошло на второй план. Теперь же, когда все более-менее устаканилось, оно навалилось с тяжестью горной лавины. Чувство горькой истины. Для них с Воксом игра проиграна еще до ее начала. Рука слегка дрогнула и бросок получился на несколько сантиметров ниже предыдущего. На него давили эти стены. На него давили эти приборы. Он задыхался этим наэлектризованным воздухом. А вездесущие черные экраны почти сводили его с ума. И самое главное — ему не оставалось ничего, абсолютно ничего, кроме как… просто привыкнуть. Нет, не так. Смириться — вот правильное слово. Смириться и признать, что он — словно вытащенная из реки рыба, лишенная столь нехитрой, но, как оказалось, жизненно важной среды обитания. Судорожно глотает отголоски былого безмятежного существования. Однако, жить можно. Жить можно и здесь. Но как долго? Вот главный вопрос. Что закончится раньше — их с Воксом наказание или его моральные силы? Учитывая их ядовитые отношения и стену неприязни толщиной в семьдесят лет, ответ пугающе очевиден. Сам же Аластор — безнадежно обречен. Все же понятие справедливости у их *скрип зубов* дражайшего Владыки оставляет желать лучшего. Да и стоило ли ожидать этого лучшего от Дьявола, которого тоже в свое время выпнули из дома без оглядки на «честно» и «нечестно»? Ведь его наказание было куда хуже, чем у Вокса. Теле-демон лишь отделался нежелательным соседом под боком, а его заперли наедине с самыми мерзкими кошмарами. Да, игра проиграна. Он уверен, что поражение ударит по ним обоим. Как уверен и в том, что для него оно окажется гораздо более болезненным. Ведь это ему придется торчать в кошмаре до конца своей…а-ха-ха-ха! Аластор вытянул вперед ладонь и сосредоточился на самых кончиках пальцев. Ничего. Ни малейшей искры. Осознание того, что магия окончательно покинула его в тот момент, когда он потратит ее остатки, чтобы создать барьер между собой и обезумевшим роботом, заставляло все внутри него орать от дикого ужаса. Он нуждался в ней. Нуждался даже больше, чем в глотке свежего воздуха. Даже не для защиты. Просто ради того, чтобы знать, что в этой враждебной обители с ним осталось что-то его. Что-то родное. Эта мысль придала бы ему сил, подарила бы надежду, согрела его замерзшее почти столетие назад сердце. Но нет. Осталось только смириться. Смириться и (его выворачивало от одной этой мысли) действительно попытаться поладить с врагом. Или же сойти с ума. Сойти с ума и свыкнуться с окружающей его обстановкой. Только в таком порядке. Иначе никак. С Воксом они почти не виделись. Даже почти не разговаривали с того самого момента, как Радио-демон устроил разгром в его тайном убежище. Это было к лучшему. Так они хотя бы не устраивали открытых поединков, которые при отсутствии сил у обоих (Аластор хранил…лелеял в душе мысль о том, что у Вокса дела с этим обстоят не лучше, чем у него. Правды на этот счет он знать абсолютно не желал. Ведь эта надежда была теперь самой крепкой опорой, на которой держался его опасно накренившийся мост душевного спокойствия. Который, к слову, совсем недавно нехило тряхануло, когда Теле-демон материализовался в коридоре за его спиной буквально из воздуха. К счастью, Аластор быстро понял, в чем дело. Экраны на стенах служили для его противника не только приборами видеонаблюдения, но и быстрым способом перемещения. Своеобразные порталы, работающие, как оказалось, не зависимо от состояния сил хозяина. В тот же день Аластор накрыл телевизор в своей комнате куском ткани и поставил его на подоконник экраном в окно)… превратились бы в самую обычную рукопашную. Однако холодная война шла полным ходом. Первый раунд закончился ничьей. Да, он сполна заплатил Теле-демону за его «радушное» гостеприимство. Однако и противнику удалось его ощутимо задеть. Не глупыми розыгрышами, но демонстрацией того, насколько он теперь перед ними беззащитен. Было ли это планом или его враг не задумывался так глубоко над ролью своих действий… Оставалось загадкой. Причем, Аластор даже не мог решить, какой вариант для него хуже. К слову, второй этап Вокс начал тем же вечером. Радио-демон как раз раздумывал над тем, стоит ли устраивать очередную баталию по такому пустяковому вопросу по типу «ну и где же в этом доме моя кровать?», как Теле-демон сам подошел к нему и кивком головы приказал попросил следовать за собой. Они поднялись на второй этаж. Аластор уже было решил, что противник собрался предпринять очередную попытку скормить его своему недомутанту, когда Вокс остановился возле одной из дверей, не доходя до логова зверя. — Твоя комната. — первые и последние слова, которые он услышал после тайного подвала. А в дополнение к ним — ну ооочень нехорошая ухмылка. Теле-демон прислонился плечом к косяку, внимательно уставившись ему в лицо. Видимо, не желал упустить ни малейшей эмоции. Аластор непоколебимо сделал шаг вперед, готовясь к худшему. Дверные створки распахнулись и… в этот раз сохранить улыбку ему стоило действительно титанических усилий. Возможно, когда-то эта комната была гостевой, но со временем самый частый и, очевидно, нахальный гость оборудовал ее под себя. Режущие глаза ярко-розовые обои с черными сердечками, огромное ложе с подушками в форме тех же сердец, а еще…мерзость…женских и мужских половых органов. Постеры и плакаты с такими извращенными изображениями, что…нет. Лучше даже не заикаться, иначе его точно стошнит. Цепи с наручниками, вделанные в стену, в изголовье кровати, вбитые в пол, свисающие с потолка, словно гирлянды. На настенной полке — чудовищная коллекция секс-игрушек, о предназначении которых Радио-демон не собирался даже думать. Странные конструкции, занимающие немалую площадь комнаты, которые, как ни старайся, но выдать за спортивные тренажеры не получалось совсем. Как отчаянно он ни пытался. И, наконец, запах. Этот удушающий зловонный аромат похоти вкупе с приторно-сладким ароматизатором… Аластор надеялся, что левый глаз дергается только в его воображении. На фоне все этого извращения черный экран на стене казался невинным недоразумением. Радио-демон чувствовал широкий оскал в нескольких сантиметрах от своего лица. Даже, кажется, слышал едва уловимое гудение, которое обычно издают работающие телевизоры. Хмыкнул, лишь чтобы прочистить горло от кома отвращения со сладковатым привкусом витающего здесь зловония. — Очаровательно. — первое и последнее слово, которое Теле-демон услышал от него. Едва оставшись наедине в своем новом пристанище, Аластор в два прыжка оказался на другом конце комнаты, распахнул окно и, почти по пояс высунувшись наружу, сделал хриплый глубокий спасительный вдох. Вокс, очевидно, ожидал ответного удара, поэтому помимо вездесущих экранов-камер за Радио-демоном по пятам теперь следовал его робот. Лишь в своей комнате Аластор мог оставаться наедине с собой. Банальная насмешка. Смотри, я же не изверг, я даю тебе личное пространство. Не моя вина что ты им не пользуешься. Ведь в свою комнату он заходил исключительно ради нескольких часов сна. Спать где-либо еще не позволяла собственная гордость, хотя, если уж откровенно на чистоту, даже комната акулы в этом плане была гораздо привлекательнее. Без магии он не мог переделать под себя то, что выделил для него Вокс. Без магии он облазил все тумбы и шкафы, выгреб горы упаковок презервативов и прочего хлама, брезгливо смел с полки все орудия сексуального насилия, сорвал со стен ненавистные плакаты, сорвал бы и цепи, да вмонтированы они были на невезение крепко. Ладно, может, они ему еще пригодятся. Будет, чем задушить Вокса, когда тот войдет к нему. Без магии, одними когтями он в клочья разорвал омерзительные подушки. Сорвал с кровати розовое покрывало (едва не просыпав на себя очередную горсть блестящих квадратных упаковок), сдвинул в кучу все…"тренажеры» и накрыл им, чтобы легче было представлять их отсутствие. Без магии… черт, лучше остановиться прямо сейчас, пока ему не стало еще хуже. Необходимо было успокоиться и все обдумать. Поэтому дождавшись, когда Теле-демон удалится по срочным делам в студию на другом конце Пентаграмм-сити, Аластор отвлек своего железного тюремщика внезапной поломкой холодильника, достал из кухонного ящика все ножи и теперь играет в ванной (единственной комнате в этом доме, где из-за отсутствия обилия техники ему более-менее спокойно) в дартс, сидя на крышке унитаза, словно в кресле, положив щиколотку правой ноги на колено левой и используя в качестве мишени экран на стене. Представлять вместо обычного телевизора настоящую голову врага особенно приятно. Это доставляет облегчение. По крайней мере, помогает отогнать столь болезненные сейчас мысли о потере могущества на второй план. Ножи постепенно заканчивались, как и свободное место на экране. Будь его воля, он бы разбил их все до единого, но не раз выручающее его в критических ситуациях шестое чувство упрямо твердило, что делать этого не стоит. Где-то в коридоре раздался тихий треск. Дверь в комнату распахнулась и на пороге появился злющий, как стая церберов Вокс. Все спокойствие в один миг рухнуло в тартарары. — Ты что творишь, ублюдок недоношенный?! Аластор как раз занес руку для очередного броска и всерьез раздумывал над тем, чтобы сменить уже едва целую мишень на более заманчивую. Увидев за спиной противника маячившего, словно преданный пес андроида с лазерами наготове, с сожалением отогнал эту идею. С улыбкой повернул голову и столкнулся с чужим разъяренным взглядом. — Развлекаюсь, что же еще? Видишь ли в твоем доме печально мало стоящих забав, поэтому приходится придумывать их на ходу. Его голос — как всегда бодрый, его улыбка — как всегда широкая, его взгляд — как всегда насмешлив, его враг — как всегда взбешен. Молчание трещит в воздухе растущим напряжением. — Ах, развлечений тебе не хватает? — шипит Вокс елейно. Игриво прищуриваясь. Словно шутя. Вот только оскал в этот момент у него поистине маньячный. — Так это дело поправимое. Верно, Вольт? «Надо же, оказывается, у этого технического недоразумения есть имя», — успевает подумать Аластор перед тем, как у него на лбу вспыхивает красная точка-прицел. Нож все-таки летит в Теле-демона, а последний оставшийся — в робота. Вряд ли это поможет… Да о чем он? Конечно, это ничем ему не поможет, но возможно выиграет пару спасительных секунд. На удивление, все складывается вполне удачно. Стремясь защитить хозяина, андроид бросается с ним в сторону, освобождая дверной проем. Большего Аластору и не нужно. Вот он еще сидит на крышке унитаза, а вот уже мчится по коридору в… Да, в этот момент его комната кажется ему единственным спасением. По лестнице он буквально взлетает, на полном ходу сбивает с ног материализовавшегося у него на пути Вокса и, едва за ним захлопывается дверная створка, приваливает к ней шкаф, обеспечивая двери короткое замыкание и одновременно с этим создавая еще одно препятствие на пути его недругов. Секунда, другая. И он понимает, что эти самые недруги ломиться к нему вовсе не собираются. Еще одна, и он почти с ужасом осознает, какую ошибку совершил. Дребезжащий звук паяльника по ту сторону безжалостно подтверждает его догадку. Глупец! Сам же загнал себя в ловушку… Скатившись по стене на пол, Радио-демон опускает голову, сжимая пальцами виски. Вдох-выдох… Он все же заставляет себя поднять взгляд. Чтож, если хорошенько подумать, его ситуация вовсе не так уж и безнадежна. Все явные и самые невыносимые признаки разврата в этой комнате он уже устранил. Даже тошнотворный запах, стоило оставить окно открытым всего на пару дней, и от него практически не осталось и следа. Раздражающей техники, по сравнению с остальной частью дома, здесь практически нет. А Вокс, похоже, не собирается беспокоить его своим присутствием еще довольно долгое время. Да, это идеальный вариант. Чтобы впервые за эти дни наконец-то насладиться тишиной и одиночеством. Уйти в себя и попытаться отыскать где-то глубоко внутри свои силы. Он ведь не мог, просто не мог потерять их навсегда. Они где-то там, все еще в нем. Заперты на сотни замков дьявольского проклятия, но все еще с ним. По другому ведь быть не может, верно? Аластор встает и уже со спокойной улыбкой садится на кровать, поджимая ноги в позе лотоса. Внезапно на подоконнике раздается знакомый тихий треск. М-да, видимо, он все же сильно переоценил терпение своего противника. Звук рассекающего воздух тела, удивленно-сердитый вопль, глухой удар о землю снаружи дома, громкая череда отборных ругательств. Радио-демон закрывает глаза почти с блаженством. Да, у него определенно все не так уж и плохо.