Хороший шиноби тот, о котором ничего не известно

Если бы однажды мне сказали выбрать всего одну технику из всего арсенала шиноби АНБУ, я бы рассмеялась в лицо этому человеку. Это было бы раньше, а сейчас, как бы противоречиво это не было, мне даже выбирать было не из чего, так как какой-то дурак посчитал меня бездарностью. — У вашего сына нет причуды, — вещал довольно противный на первый взгляд врач. — Вот здесь, видите? — он ткнул пальцем на рентгеновский снимок. — У него есть второй сустав на мизинце, как и у вашей дочери. Сожалею. — Но ведь её глаза… У нее точно есть причуда, значит у Изуку тоже есть! — женщина была на пределе.  — Поймите, проверка сустава является общепринятой и достоверной. Ещё не было случаев, когда эта методика врала. — Но ведь… — Глаза Нацу-чан не более чем генетическая особенность, а не причуда, — перебил её врач. — Она такой уже родилась, однако при её обследовании не было доказано, что это причуда: она видит все точно так же, как и обычные люди. Если у ваших детей проявятся причуды, приходите снова, тогда можно будет в прямом смысле начинать научную революцию в изучении причуд. И без того нервная женщина теперь была и вовсе на грани истерики, равно как и мальчишка, сидевший рядом со мной. Не вы должны тут слёзы проливать, точно не вы. Три месяца назад я погибла на Четвертой Мировой войне шиноби. Три месяца назад я проснулась не в своем теле. Маленькие детские ручки, пухлые розовые щёки и неудобной длины волосы. В зеркале я выглядела точно как в своём детстве, только вот детство клана Хьюга не подразумевало под собой пухлость, но ничего страшного, я уже начала это исправлять. Мир, открывшийся передо мной, застрявшей в теле четырёхлетней девочки, поражал своими технологиями, людей было до жути много. В одном только нашем районе проживало больше людей, чем в Конохе! Холодильники, микроволновки, телевизоры не удивляли, они были и до смерти в нашей жизни, хотя их производили не в таких промышленных масштабах как здесь. Географию, политику, тактику ведения боя с шиноби разных деревень и всё, что было в моей жизни шиноби можно было бы, наверное, смело забыть, но не стоит вот так разбрасываться ценным, хоть и бесполезным в новых реалиях опытом. А ещё здесь были «гаджеты» и мировая сеть — Интернет. Вещи, мною не до конца освоенные, но, очевидно, весьма полезные и актуальные для местных. К слову, местные тут весьма странные люди. Войн у них уже много поколений не было, только стычки мелких банд и специально обученных людей. Герои. В Конохе понятие героя имеет совсем иное значение, а здесь всё с ног на голову перевернуто и показано с самой лучшей стороны. Герой-шиноби не тот, кто одевается в яркие и бесполезные наряды, вереща о законе, доблести, чести и морали, герой-шиноби — тот, кто отдал себя на благо деревни и её жителей. Три месяца. Три месяца я изучала новый мир, полный инфантильных идиотов. Предсмертные ли это галлюцинации или загробный мир, не знаю, но если был дан шанс прожить хотя бы на день дольше, я не откажусь от него. Новая семья — клан Мидория; хотя понятие кланов здесь никто не использует, считая его устаревшим, да и сложно считать кланом семью из двух (со мной трёх) человек и их небольшой круг ближайших родственников. Более того, когда они представляются незнакомым людям, они в первую очередь называют свою фамилию, а не имя, в то время как у шиноби всё полностью наоборот. Зачем своей фамилией выдавать свои слабые стороны, свои способности и особенности? Конечно, многие кланы имеют отличительные черты внешности, но, всё равно, обращаться к человеку по его фамилии мне было непривычно. Семья Мидория здесь считается самой обычной семьёй среднего класса, глава семейства, по словам моей новоиспеченной матери, улетел в другую страну. Наверное, она думала, что ребёнок поверит в это, но, судя по всему, он просто ушёл из семьи. На самом деле, я сначала считала, что он умер, но потом оказалось, что в этом мире люди научились строить огромные многотонные самолеты. Ну а что, зато над названием не думали долго. Что меня здесь больше поражало, так это искажённая чакра у людей. Мой бьякуган при первом обследовании местности поразил меня ужасным видом чакроканалов человека, находящегося в доме — они были только в руках, но настолько тонкие и непропорциональные, что основные каналы проходили через указательные и большие пальцы, а тонкие нити, ведущие к солнечному сплетению, и вовсе были практически незаметны. Сначала я удивилась этому явно врожденному уродству, а потом оказалось, что для этого мира искаженные каналы это норма, в то время как их полное отсутствие, как у нового брата, считалось дефектом. За все три месяца пребывания в новом для меня мире я не встретила ни одного человека с нормальной системой чакры, и это настораживало. В этом мире проживает несколько миллиардов человек, из них восемь десятых имеют дефектные каналы, но они умудряются при этом использовать кеккей генкаи, которые они называют причудами! Более того, нормальный кеккей генкай передается без изменений из поколения в поколение внутри клана, как бьякуган или шаринган, например. Уникальным обладал лишь Первый Хокаге. А здесь? Здесь у каждого нового поколения способности отличаются от предыдущего! Не думаю, что это хорошо закончится для мира, с учётом стремительности развития и спонтанности появления в истории этого мира… Мы дома. Среди всего этого бетонного города, стёкол и синтетических материалов я тоскую по натуральному дереву, природе. Мать сидит, сгорбившись над чашкой остывшего чая:  — Нацу… — заметила меня, но ни слова дальше сказать не может из-за слез. Глупая, проверять человека по суставу тупейшая идея, у меня и без этого мизинца все равно бы была нормальная система в отличие от всех остальных. Вы считаете второй сустав рудиментом, показывающим наличие «причуды», но я ведь полное тому опровержение. Ухожу. Не могу смотреть, как она плачет. Нет, мне не жалко её, наоборот, люди здесь слишком мягкотелые, не способные принять тяжесть жизни. Они привыкли за небольшой срок полагаться во всём на героев, но при этом не способны справиться даже с самым банальным осмотром у врача, принимая пару фраз за смертельный диагноз. Проходя мимо комнаты брата вижу, как он смотрит на экране запись с общеизвестным героем. Огромные вычислительные мощности тратятся на такую ерунду. Вся его комната завешана плакатами и заставлена фигурками этого героя. В этом мире дети слабые и мягкие, может быть потому что у них нет причин рано взрослеть, однако это не оправдание их инфантильности. В мире шиноби ты либо становишься сильнее и выживаешь, либо умираешь. Выживает сильнейший. Няни были нужны лишь для наследников сильных кланов и выступали они в сущности своей как учителя и телохранители, а здесь няня — это женщина, готовая вытирать сопли по первому всхлипу опекаемого, когда он ободрал колени, упав. Жалкое зрелище. Я была няней гениальной второй дочери главы клана Хьюга. Я прошла Третью Мировую войну шиноби, я была в отряде АНБУ успешным разведчиком, я упорным трудом через боль и кровь получила заслуженное уважение главы Клана и должность, которую не дают абы какой доброй женщине, как здесь. В этом мире в большинстве случаев ценят не навыки человека, а то, насколько ярко он сможет блеснуть среди серой массы (это хорошо видно на примере героев). Здесь каждый хочет выделиться из массы и показать своё Я. Глупые. Хороший шиноби тот, о котором никто ничего не знает, а славу могут позволить себе только поистине сильные. С такой дефектной чакропроводящей системой как у местных о силе и нечего мечтать. Я лежу на слишком мягкой и неудобной кровати и слышу, как Инко извиняется перед Изуку, рыдая. Я знаю, ко мне она не зайдёт, боится взгляда, а зря. Мой бьякуган в прошлом считали очень красивым. Бьякуган! Я вижу, как она стоит на коленях, обнимая сына, вижу чакроканалы в её пальцах. Сейчас, сконцентрировав весь небольшой запас чакры, который был в этом слабом теле, я вижу тонкие голубые нити, поднимающиеся от солнечного сплетения. Как же слабо это тело, надо собой заняться.