***
Какая-то его часть задаётся вопросом, что же случилось с этим Изуку. Будет ли этот мир существовать без него? Был ли нынешний Изуку тем же самым мальчиком, чья жизнь угасла ещё до того, как он закончил среднюю школу, или он был просто самозванцем, несущим свои воспоминания? Он надеялся, что нет. Он не мог даже представить себе выражение лица матери, когда она узнает о его безвременной кончине. То есть, если она вообще существовала.***
Проснувшись, он увидел свою испорченную тетрадь, бесполезно плавающую в пруду с кои перед школой. Он по-совиному моргнул, всё ещё потрясённый и сбитый с толку тем, что быстро принял за просто ужасный сон. Это было единственное логическое объяснение, которое он мог придумать. Но на этот раз, добравшись до одинокого подземного перехода, который он видел в своем кошмаре, он заколебался. Он задержался у входа, сердце было затуманено сомнением и парализующим страхом. Но, в конце концов, он всё же шагнул в туннель, настороженно оглядываясь по сторонам, подскакивая при каждой тени и малейшем звуке. Когда злодей появился, он почувствовал, что прирос к месту. Это был шок, потому что злодей выглядел точно так же, как и его кошмар. Шок, потому что это никакого способа, это было невозможно, этого не могло быть… На мгновение ему показалось, что он умрёт. Что его сон был своего рода предупреждением, и, как последний идиот, он отказывался слушать. Но у этого сна был другой конец. Вместо того чтобы задохнуться, он был спасён. Спасён героем, настоящим героем. Всё, что требовалось — это несколько лишних секунд, несколько мгновений колебаний, которые Изуку никогда не имел в прошлом, чтобы изменить своё будущее. На этот раз его спас Всемогущий. Он будет жить. И в панике от всего случившегося и от того, что он наконец-то встретит своего кумира, он забудет о своём сне. Потому что в данный момент у него на уме было нечто более важное, и к чёрту кошмары, предвещающие его ужасную смерть. Он вцепился в ногу своего героя, отказываясь отпускать, озабоченный только собственными эгоистичными желаниями. Ему нужен был ответ. Он нуждался в подтверждении того, что его мечты осуществимы, что все пытки и насмешки, через которые он ежедневно проходил ради своей недостижимой цели, не были напрасными. — Может ли кто-то без причуд, вроде меня, тоже стать героем? Он никогда не забудет выражение жалости на лице Всемогущего в тот момент. Он никогда не забудет, как его герой внезапно исчез в клубах дыма, оставив после себя лишь измождённый скелет человека. Изуку был сбит с толку, яростно отрицая перед небесами, что это — Всемогущий! Что нерушимый Символ Мира — не более чем тщательно продуманная и хрупкая ложь, что при малейшей ошибке его можно разбить вдребезги, как стекло, и унести по ветру в виде миллиона крошечных хрустальных осколков. Но герой только вздохнул и покачал головой. В тот день Изуку узнал тайну Всемогущего. Он видел рану, которая медленно убивала героя, оставленную злодеем много лет назад, как паучьи трещины на болезненно бледной плоти. В тот день Всемогущий сказал ему слова, которые он боялся услышать, но глубоко внутри всегда знал, что это правда. «Нет». Нет, Изуку не мог стать героем. Не без причуды. Не без силы. Его герой ушёл, и Изуку не знал, что делать. Теперь, когда единственный человек, который был важен; единственный, кто имел значение, подтвердил его страхи; подтвердил, что Изуку был и всегда будет таким же бесполезным, как все всегда говорили ему. Слова друга детства прокручивались у него в голове, дразня его. Если тебе так уж нужна причуда… Но его мрачные мысли были прерваны и оставлены на другой день внезапным и очень громким ударом вдалеке, эхом разнесшимся по улицам и вторгшимся в его уши. Взрыв. Злодей. Слизь. Моя вина. — Каччан! Его эгоистичные действия, потратившие время Всемогущего на бессмысленный вопрос, на который он уже знал ответ, позволили злодею, сделанному из грязи, сбежать, и теперь он нашёл новую цель для мучений. Вместо мальчика с изумрудными глазами и тёмно-зелёными кудрями, этот щеголял слишком знакомым набором огненно-красных радужек и пепельно-светлых прядей. Они встретились глазами с Изуку, умоляющими, умоляющими. «Я не хочу умирать!» Он не думал об этом. Он действовал. Со всеми знаниями, которые он накопил за свои четырнадцать лет жизни, он боролся; боролся изо всех сил в отчаянной попытке спасти, но в конце концов, единственным, кто нуждался в спасении, был он сам. Снова. Тем самым героем и кумиром, который раз и навсегда разрушил его мечты… Нет. Не разрушил. Изуку уже знал. Всемогущий заставил его увидеть правду, которую он отказывался видеть. Опять же, его должен был спасти кто-то другой, потому что он был слишком бессилен, чтобы помочь кому-то, и меньше всего самому себе. Но он не жалел об этом. Видя своего друга детства, своего мучителя, смотрящего на него такими умоляющими глазами… У него не было выбора. Изуку пошевелился прежде, чем он успел осознать, что происходит. Даже впоследствии, когда другие герои бранили его за безрассудные поступки, он не жалел об этом. И когда позже Каччан подошёл к нему, чтобы зарычать в лицо, сказав, что он отказывается быть благодарным, поблагодарить его, Изуку только улыбнулся. Он не искал благодарности или признания, он был просто рад, что Каччан всё ещё был здесь, чтобы бросить ему оскорбления и проклятия. И когда после этого Всемогущий нашёл его, когда он сказал ему те четыре слова, которые навсегда изменят его жизнь, он заплакал. — Ты можешь стать героем. Слёзы потекли по веснушчатым щекам, и он попытался подавить рыдания. — Ты унаследуешь мою силу. Широко раскрытые, растерянные глаза уставились на светловолосого героя. — С ним ты станешь следующим Символом Мира. Всемогущий взирал на него сверху-вниз. Он улыбнулся, и солнце, сияющее из-за спины, осветило контуры, окрасив героя в священное сияние. Изуку резко вздохнул, потому что в этот момент ему показалось, что он смотрит на ангела.