Беспутье

«Crazy the things that can turn a blind eye Out on the street, all the people walk by Nobody cares who gets pushed aside As long as it's not gonna fuck with their own lives…» Three Days Grace — The New Real Люди закрывают глаза даже на самые ненормальные вещи Просто проходят мимо. Всем наплевать, кого здесь подвинули в сторону Наплевать, пока это не коснётся их жизней.

      — Эй, Узумаки, — губы Учихи растянулись в недобром оскале, и он пододвинулся вплотную к уху Наруто, — чтобы ты чувствовал, если бы Данзо сейчас убили?       Наруто отвернулся и закатил глаза. Саске опять нёс несусветную чушь с умным лицом, на которую не стоило отвечать. Данзо не могли убить. Наверняка у сцены и по территории школы стройными шеренгами стояли профессиональные бойцы-охранники, прирождённые машины для убийств, готовые переломать потенциально опасного для Мэра человека напополам. Также не исключалось, что под дорогим смокингом Данзо ждали своего часа бронежилет и оружие. Мэр специально выбирал для редких конференций места наподобие школ и детских садов. Таким образом снижалась вероятность террористического акта.       Заслуживал ли Данзо смерти? Наруто хотелось верить, что её никто не заслуживал. Жизнь — слишком высокая цена за преступление, слишком большая ценность, чтобы её отнять. Убийство никогда не станет синонимом справедливости, ненависть всегда обратится в ненависть и круг замкнётся. Люди не творят зло бесцельно, они теряются в правилах игры, мировоззрениях, потоках информации и избирают неверный путь. На всё есть причина, даже на скверный характер Учихи, сидящего сбоку. Нет смысла оправдывать преступника, но нужно стремиться его понять и открыть ему глаза. Все делают ошибки, незначительные и роковые, и неизвестно, когда таковую совершишь ты. И если система дала сбой, смерть Мэра ничего не изменит, а породит лишь больший хаос.       На тридцатой минуте бессмысленного обращения, к Данзо посыпались вопросы. Наруто внимательно слушал, пытаясь вычленить из происходящего полезные знания. Саске же, казалось, не обращал никакого внимания на выступление Мэра, сидя с закрытыми глазами, но каждые пять минут он нехотя открывал их и поглядывал на время, щурясь на наручные часы.       — Знаешь, придурок, я не верю ни единому твоему слову, — неожиданно для самого себя произнёс Узумаки.       Время тянулось чересчур медленно, люди спрашивали никому неинтересные вещи, всё пропиталось скукой и Наруто захотелось сделать хоть малейшее действие, как, например, начать разговор. Он правда не считал правдой все слова Саске. Да, районы однозначно существовали, но всё остальное не имело под собой никаких оснований и доказательств. Саске пропустил реплику мимо ушей и не моргая уставился на часы. Стукнуло одиннадцать часов утра и в глазах Учихи сверкнула короткая молния радости, тут же утонувшая в чёрных зрачках.       — Спектакль начинается.       Ещё секунду назад скучающие школьники лениво переводили взгляды с потолка на Мэра и обратно, мечтая поскорее оказаться дома или про себя радуясь отмене учебных занятий. Ещё секунду назад Данзо на камеру рассказывал о том, сколько новых колледжей и школ предполагается построить в ближайшие годы. Более тридцати по всей стране? Вряд ли кто-то запомнил точное число, ведь настала секунда. Пробило одиннадцать часов утра и Учиха не стал скрывать мимолётную эмоцию ликования. Секунда, и события стали разворачиваться настолько стремительно, что Узумаки не мог осознать всю суть царящего вокруг безумия.       Всё началось с голоса, до боли знакомого и родного, ворвавшегося криком посреди выступления Мэра.       «Ложитесь! Все на пол! На пол!».       И пока люди один за другим, согласно команде, ложились на землю с возгласами испуга и непонимания, Наруто инстинктивно встал с кресла. В его голове крутилось лишь два вопроса: «Какого хера тут происходит?» и «Какого хера здесь забыл Джирайя?». Как в замедленной съёмке Наруто наблюдал за опекуном и группой охранников, одновременно подбегающих к господину Мэру и сбивающих его с ног под звуки двух судьбоносных выстрелов. Ворох стеклянных осколков пыльным облаком ворвался в помещение и серебристым дождём осыпался на находящееся у окна пространство, до ужаса красиво блеснув в ярком солнечном свете. Первая пуля, пронзившая двухслойное стекло, отрикошетила в неизвестном направлении, вторая прошлась как раз там, где ещё десять секунд назад находилась шея Мэра и теперь навсегда застряла в стене. Наруто дёрнулся, хотел побежать к старику, проверить, всё ли в порядке и, кажется, выкрикнул его имя. Саске придержал его за плечо и качнул головой. Их глаза встретились: чёрный бессовестно-безразличный взгляд Учихи и вмиг обледеневший беспокойством Узумаки.       Вспомогательный отряд под названием «Анбу», ворвавшись в зал, окружил Данзо и Джирайю плотным кольцом пуленепробиваемых костюмов и вышел также быстро, как и появился. Дальнейших выстрелов не последовало. Оставшиеся в помещении спецслужащие убедились в том, что среди людей пострадавших не оказалось и начали выводить школьников из здания, перед этим сказав, что опасность миновала: некие неопознанные преступники хотели совершить покушение на жизнь Мэра и бесследно скрылись, но полиция их, конечно же, найдёт и накажет по всей строгости закона. Люди восприняли эту новость неоднозначно. Кто-то переволновался и не мог успокоиться, плача и звоня родным, кто-то уже вовсю смеялся с друзьями. Съёмочная группа возобновила эфир, рассказывая о ужасном событии и в качестве свидетелей взяла семью Харуно: Сакуру и Кизаши, как самых публичных людей.       Саске шёл к выходу рядом с Наруто с едва заметной улыбкой на лице. А Узумаки ждал, когда они окажутся на улице не окружённые толпой, чтобы как следует приложить ему кулаком в печень. Каким-то образом, Саске знал обо всём, что сегодня произойдёт и с упоением ждал этого момента, сверля взглядом часы. Наруто не простит Учиху, если он был в этом замешан. Джирайя мог получить пулю, спасая жизнь Данзо. Джирайя. Мог. Погибнуть. Эта мысль раз за разом прокручивалась в его голове, хоть всё обошлось, и никто не пострадал.       Люди расходились кто куда, оглядываясь по сторонам. К большинству уже у дверей подбегали родители и, обнимая, вели в машины, чтобы поскорее уехать из столь опасного места. Наруто никто не ждал, он вообще не имел никакого понятия, где сейчас находился Джирайя. Оставалось надеяться, что родители Учихи не приедут встречать сыночка, потому что кулаки Узумаки чесались как никогда прежде. Саске вырвался вперёд на метров десять и держал курс отнюдь не на парковку. По мере удаления от общественного скопления, Узумаки наращивал скорость. Так они дошли до заднего двора школы.       — Придурок, — прикрикнул Наруто, обращая на себя внимание.       — Ты, — Саске приостановился и повернулся в пол оборота.       Узумаки походил на ощетинившегося щенка. Неотёсанный, с искрящими злостью глазами-щёлочками, чуть вздёрнутой кверху губой, обнажающей плотно сжатые зубы. Джирайя мог погибнуть и этой мысли хватало, чтобы парень закипал, не в силах утихомирить собственные эмоции. Он сжал кулак и ринулся к Учихе, целясь в область живота. Складывалось ощущение, что он ждал этого момента всю жизнь — врезать Саске и наблюдать, как высокомерие с его лица плавно перетекает в гримасу боли, увидеть хоть одну его искреннюю эмоцию и выместить на нём весь гнев и тревогу. Саске заслужил, потому что угрожал ему, творил всё, что вздумается, не рассказывал важных вещей, участвовал в сегодняшнем инциденте. И не имело никакого значения, насколько он сильнее и накаченнее Наруто, и держал ли поблизости пистолет. Узумаки хотел ударить несмотря ни на что.       Саске ловко перехватил запястье, полностью готовый к подобному нападению. Приподняв чужую руку, он повернулся кругом и заломал её, заведя за спину Узумаки. Наруто зашипел от боли, пронзившей конечность от плеча до кисти, согнувшись пополам. Бой получился позорно коротким и закончился совсем не в пользу Наруто. Он ненавидел оставаться в дураках, тем более перед таким, как Саске, который надавил на руку сильнее, заставив принять поражение.       — Дерьма ты кусок.       — Если ты херово обороняешься, зачем лезешь в нападение, Узумаки?       Саске отпустил захват, чуть оттолкнув от себя поверженного противника. Наруто качнулся, но равновесие не потерял. Рука неприятно ныла, но не сильнее, чем горечь проигрыша. Он выпрямился и посмотрел на Учиху. Как всегда, Саске максимально расслаблен, с ладонями в карманах и чёрными прядями, скрывающими лицо. У него даже дыхание не сбилось.       — Ты знал о покушении, — тон Наруто обвинял.       — Допустим.       — Из-за ваших делишек могли пострадать люди, — он кусал нижнюю губу и искал в глазах Учихи хоть тень раскаяния, но всё, что видел — туманную пустоту.       — Цель оправдывает средства, — Наруто передёрнуло от этих слов. — Разве тебе не безразличны эти люди и их жизни, Узумаки? — Саске раскинул руки в стороны, а Наруто хотелось кричать и отрицать каждое слово, но он молчал, пока Учиха продолжал говорить: — Людям плевать на всё, пока это их не касается.       — Что ты вообще обо мне знаешь? Ни черта, ни черта ты не знаешь!       Воздух вдруг стал целиком состоять из напряжения, возникшего между ними. Два полюса их характеров давили друг на друга, грозя перерасти в настоящий ураган.       — Я читаю тебя как открытую книгу, ведь ты прост и примитивен во всех аспектах, — усмехнувшись, Саске развернулся и неспешно продолжил путь, потеряв интерес к разговору.       — По себе судишь? Если тебе на всё класть, это не значит, что я такой же, придурок, — прокричал ему вслед Наруто и исступлённо остался стоять на месте, наблюдая как отдаляется фигура Учихи.       Домой он добрался к середине дня, в раздумьях проехав на две остановки вперёд. Возвращаться обратно пришлось пешком, так как деньги в кошельке предательски закончились. Всё его существо молило о принятии ванны, чтобы поскорее смыть пот и грязь прошедших событий. Джирайя не находился дома и не отвечал на звонки, но он был в порядке, Наруто видел, что он не ранен и это главное. Видел ли его старик, слышал ли крик, объяснит ли, как оказался на конференции в нужный момент?       Наруто слишком быстро отвык от чувства одиночества для того, кто пробыл в его объятьях полные шестнадцать лет. Ему понадобился месяц с Джирайей, чтобы в полной мере ощутить все прелести совместных завтраков, просмотров комедий по вечерам, долгих разговоров на кухне. А теперь это вновь исчезло под натиском бытовой жизни. А он и понятия не имел, что Джирайя работает настолько много.       В этой квартире он спал на той же самой раскладушке с клетчатым матрасом, что и в прошлой, но уже в собственной комнате. Раньше старик именовал её складом и скидывал в неё все ненужные вещи, которых у него имелось с лихвой. Джирайю можно обвинить лишь в двух пороках: повышенный интерес к молодым девицам и постоянная скупка дешёвого хлама. Вместо письменного стола Наруто сидел за огромной картонной коробкой с книгами внутри. На ней же находился ноутбук, обклеенный яркими наклейками, которые давались в подарок с упаковками его любимого йогурта, ныне вышедшего из продажи. Наруто не жаловался, живя вполне комфортно среди сотни бумажных ящиков и в окружении четырёх мутно-зелёных стен, но что его радовало больше всего, так это отсутствие окон.       Переодевшись в домашние штаны и футболку, он наконец заметил нечто инородное в привычной атмосфере. Тонкая стопка бумаги лежала между экраном и клавиатурой ноутбука, и выглядывала уголком, за который Наруто и потянул, чтобы вытащить. На верхнем листке ровным почерком был выведен текст:       «Наруто, я уехал в крайне важную командировку. Надеюсь, за неделю управлюсь. Деньги оставил под подушкой на диване. Думаю, после сегодняшнего у тебя есть много вопросов, на которые я должен ответить лично. Но, знаешь, как писателю, на бумаге мне будет сделать это куда легче. Сожги это письмо после прочтения. Твой старик». Наруто шумно выдохнул и аккуратно посмотрел на все остальные листы, исписанные сверху донизу мелкими круглыми буквами. Внутри парня дрогнуло волнение, ведь эти буквы таят в себе ответы к загадке под названием «Коноха».       «Мне было двенадцать, когда Данзо забрал меня и ещё нескольких детей под крыло, показав нам, что такое мир без вечной войны. Он стал мне если не отцом, то старшим братом, наставником, поставившим меня на ноги и давшим стремление жить даже после того, как мои родители погибли под развалинами нашего дома. Тогда Данзо преследовал благородную цель, лелеял мечту всей жизни — возродить государство из пепла и встать в его главе. Долгих десять лет он шёл к этому бок о бок с верным другом и соратником Хирузеном Сарутоби, известным под статусом «первый правитель Конохи после Великой войны» или же просто Первый. Я рос под их опекой и видел их путь своими глазами от начала и до конца. То, как они боролись с мировым злом и привели страну к долгожданному покою. И никто не мог предугадать, что через шесть лет после победы и всеобщего ликования Первого убьют в собственной квартире представители крупной преступной организации. Но для себя Данзо вынес иной вердикт — Хирузена убили многочисленные людские ошибки.       Решением правительства и совета ветеранов, Данзо получил титулы Мэра и канцлера. Наконец он достиг желаемого и стал Вторым, однако к тому моменту его жизненные принципы серьёзно сменили курс. Я всегда находился рядом с ним, но меня не хватало, чтобы помочь ему справиться с горечью утраты. И я слишком поздно заметил, что он избрал неверную тропу.       До сих пор я работаю с ним, как единственное доверенное лицо и советник. Но жизнь сложная штука и я даже не представлял насколько. Данзо обезумел и тому, что он делает, я не могу найти оправданий. У меня не оставалось выбора, понимаешь, Наруто? Единственное, что мы, не сошедшие с ума жители этого мира, можем сделать, это сместить Господина Мэра с поста за все его преступления над человечеством. Всё, что тебе говорил Учиха — правда. Всё, что произошло сегодня — спектакль и я — его главный актёр. Близится время перемен, время свободы и процветания, время закона, гласящего: «Если ты не с нами — значит ты против нас». Грядёт последняя война, в которой нет места нейтралитету. Наруто, подумай, на чьей ты стороне, Бога или Дьявола. Учиха дал тебе три дня на размышления над этим вопросом. Знаю, что это слишком мало.       Сынок, ты можешь ему довериться. Мне, Цунаде — твоей директрисе и ему. Мне искренне жаль, что ты оказался втянут в настолько серьёзные вещи. Но злу всё равно, шестнадцать тебе или пятьдесят один. Думай, Наруто. Быть может этот выбор — главный в твоей жизни». ***       Он не испугался и не сбежал от тягучей реальности. Ему требовалось чуть больше времени и пространства для мыслей. Закрывшись на замок в квартире, он раз за разом перечитывал послание Джирайи, игнорируя школьные будни и входящие сообщения. На следующей неделе Киба его уничтожит, но об этом переживать не выходило ни коим разом. Скажет, что болел и дело с концом. Инузуке нельзя рассказывать о своих сомнениях и раздумьях, ведь он не входил в список тех, кому можно доверять. Наруто быстро потерял связь с часами, выходя из комнаты только чтобы заварить лапшу быстрого приготовления. Ноутбук также оставался нетронутым.       Если хочешь, чтобы дни тянулись как можно дольше — лежи на кровати, отгородившись от любых взаимодействий с людьми и вещами. Узумаки надеялся, если он не объявится в учебном заведении, его срок автоматически увеличится.       Вечер окрашивал светлые стены квартиры синими оттенками. Стояли безоблачные тёплые дни — последнее дыхание лета перед грядущей зимой. Спокойствие. Одинокая лампа слабо освещала кухню. Латунный чайник, потемневший от времени — ещё одна раритетная находка Джирайи — пыхтел на плите, почти закипая. Холодильник не отличался обилием съедобной продукции. Наруто аккуратно достал из него помятую коробку, в которой на дне переливалось пожелтевшее молоко и источало не самые аппетитные запахи. Пожав плечами, парень положил его обратно и пообещал себе вылезти из временного укрытия для похода в близлежащий магазин.       Звонок в дверь заставил Наруто вздрогнуть. Третьи сутки данного ему времени подошли к концу. Это не могло быть совпадением. Тревога пульсировала в области сердца и достигла апогея, когда Узумаки, открыв дверь, увидел на пороге Учиху. Он стоял в тёмном коридоре и почти сливался с ним, держа в руке громоздкий пластиковый пакет. Чайник истошно засвистел.       Наруто молча отошёл от двери, давая проход незваному гостю, а сам удалился выключить конфорку. Руки слегка подрагивали, он был совсем не готов к предстоящему разговору. Саске, не разуваясь, прошёл за ним следом и поставил пакет на стол, излюбленный кожаный плащ повесил на спинку рядом стоящего стула.       Узумаки отчаянно не хотел поворачиваться и встречаться взглядом с Саске, потому принялся заваривать чай.       — Продукты? — выдавил Наруто, сосредоточенно водя пакетиком с заваркой в кружке.       — Джирайя сказал, что ты даже в магазин сходить не способен.       Наруто нервно улыбнулся, ведь именно старик постоянно посылал его в продуктовый, ссылаясь на то, что энергетика этого места плохо влияет на его вдохновение и работоспособность.       — Деньги лежат…       — Я знаю где они, — перебил Учиха и направился в гостиную, где действительно лежала круглая сумма, оставленная Джирайей и пока не тронутая Наруто. Наруто не удивился, вероятно Джирайя познакомился с Саске гораздо раньше, чем с нынешним подопечным. Узумаки неспешно разобрал содержимое пакета: овощи, крупы, или, короче говоря, всё то, что он терпеть не мог. Открыв одну из пачек молока, Наруто по обыкновению добавил его в собственный горячий напиток и, подхватив кружки за ручки, понёс их в комнату.       Гость сидел на диване без света, сложив ладони в замок, задумчивый и отстранённый. Наруто включил люстру костяшкой пальца и, подойдя ближе, всунул ему горячий напиток. Он не понимал, как Саске, в шестнадцать-семнадцать лет, успел стать дилером и ввязаться в заговор против Мэра. Опершись на письменный стол Джирайи, заваленный рукописями будущих романов, Наруто ждал.       — Да или нет, слепой котёнок? — спустя минуты тишины, спросил Учиха.       Данзо Шимура — настоящий подонок, творящий беспредел. Наруто искренне так считал. Да, он не ненавидел Мэра, но зато сопереживал людям с Окраины. Ему повезло жить в хорошем доме, учиться сначала в нормальной школе, а затем и вовсе в привилегированной, он сможет при желании завести детей. А люди неугодные Данзо лишались всех этих благ. И если существует возможность исправить данный порядок, Наруто сделает всё для этой цели. Только вот чем он мог помочь?       — Саске, объясни, зачем я вообще вам сдался? Я же ни на что не способен. Я обычный школьник, чёрт возьми.       — Сам не понимаю, что в тебе все нашли, но по некоторой информации, внутри тебя есть ключ к нашей победе. Где твой ответ, Узумаки? — Саске сделал глоток и посмотрел на Наруто.       — Я согласен и буду делать всё, что от меня требуется. Только объясни мне нормально, — Узумаки говорил в вполголоса. Он оставил кружку на столе, а сам подошёл ближе к собеседнику и сел на линолеум возле него, сложив ноги лотосом. Как ребёнок, готовый слушать сказку родителя. Только то, что ему собирался сказать Саске, вовсе не являлось детской историей.       — По приказу Данзо твой отец всю жизнь занимался разработкой мощнейшего оружия.       — Мой отец работал преподавателем биохимии в университете Конохи.       — Нет, — отрезал Саске, чуть склонив голову набок, — он был величайшим учёным своего времени, совершившим большую ошибку, начав работать на Мэра в молодости. Но осознав, насколько опасно это оружие в руках Данзо, он создал некую «кнопку управления» — важнейшую часть пазла, без которой оно не будет работать. Быть может, она спрятана в тебе.       — Воу, — Наруто запустил руку в волосы. Его и без того большие глаза округлились, а брови поползли вверх. — Выходит я избранный, — он пустил нервный смешок, пытаясь собраться с мыслями. Не каждый день узнаёшь, что в тебе находится спусковой крючок для некого ужасного оружия.       — Ты наивный подросток, которому не повезло родиться сыном гения.       — Что за оружие и «ключ»? Ничего не понимаю, отец учёный… Почему мама никогда не говорила, даже не намекала мне об этом? — пропустив мимо ушей предыдущую реплику, спросил Узумаки. — Про «ключ» знает лишь твой покойный отец, но если нам удастся найти его первыми, победа будет в кармане. Про оружие мне также ничего неизвестно.       — Чтобы со мной сделали, если бы я отказался?         — Я бы заставил тебя согласиться.       За окном окончательно стемнело. Предметы в комнате отбрасывали длинные тени. Всё вокруг пропиталось едким одеколоном Учихи с восточными нотами сандала и жасмина, которые в закрытых пространствах действовали гипнотически-удушающе. Повисла долгая пауза, в течение которой каждый думал о своём. Наруто пытался совладать с эмоциями. Он резко вскочил с насиженного места и двинулся на кухню, где находился выход к балкону, сбегая от вездесущего запаха Учихи и назойливых мыслей. Чтобы Джирайя не писал по поводу Саске, Наруто не мог взять и поверить во всё сказанное им. Выходило, что вся его жизнь — какой-то фантастический блокбастер. Осталось только понять, главный герой он или массовка.       Свежий воздух приятно охватил тело Наруто, остужая всегда поднимающуюся при сильных эмоциях температуру. Несмотря на середину сентября, воздух пах летом. Десятки многоэтажек виднелись отсюда, одинаковые и серые, с многочисленными горящими жёлтым окнами. И за каждым из них — люди. Их жизнь не назовёшь плохой, Данзо действительно старался, чтобы простой народ жил стабильно, для них он считался хорошим Мэром, а для тех, кто видел войну, он и вовсе представлялся героем. Он и был таким, но лишь до того, как власть вскружила ему голову. Без поддержки граждан, все замыслы Джирайи и Саске потерпят неудачу, однако готовы ли эти люди, живущие спокойной и мирной бытностью, распрощаться на время со стабильностью ради неизвестных с Окраины? Имел ли смысл государственный переворот, смещение Мэра, если на кону стояла целостность и благополучие всей страны? Кто встанет на место великого Данзо?       Наруто не заметил, как дверь балкона открылась, впуская на довольно маленькую площадь ещё одного человека.       — Зачем припёрся?       — Если ты решил сброситься, я должен это увидеть, — едко отозвался Саске, открывая взгляду свой профиль. Он будто целиком состоял из прямых линий и углов: ровный нос, спина, линия скул. Тени делали черты его лица ещё острее, контрастируя с бледной кожей. Человек не мог выглядеть идеально, но видимо Саске являлся исключением — единственный на свете живой парень, высеченный из мрамора. Только вот каменные статуэтки не имеют ни чувств, ни эмоций.       — Я такими вещами не занимаюсь, — наконец фыркнул Наруто, — не понимаю, как можно добровольно лишиться жизни.       — Потому что ты идиот, который вообще нихера не понимает.       — У тебя там одна и та же пластинка играет? Придумай что-нибудь новенькое, придурок, — Узумаки глубоко вдохнул, пытаясь сдержать возмущение. Пора бы уже научиться игнорировать подобные слова Учихи. Пока имелась возможность и Саске не отказывался говорить, нужно было расспросить его о некоторых вещах. Наруто начал с насущного: — Саске, для чего вы инсценировали покушение?       — Мы хотели сделать Мэру предупреждение, дать сигнал, что мы не дремлем. А заодно повысить его доверие к Джирайе. Джирайя — единственное, что помогает нам отрываться на несколько шагов вперёд.       — И что дальше?       — Для начала я буду тренировать тебя до потери сознания. Затем будешь выходить на миссии вместе со мной и моей командой. Наша главная цель на ближайшие месяцы — дать людям о себе знать. Не струсишь, Узумаки?       — Ради людей с Окраины я выложусь на все сто процентов. Я никого не подведу, даттебайо.