Беспутье

«Какой бред. Стены домов одичали. Квартиры остались закрыты на ключ. Какой бред. Ветер в лицо бьет дымом». Убей меня, Эйс! «Бред»

      — Выметайся, — устало выдохнул Саске, когда машина остановилась у подъезда квартирного дома Наруто.       Говорить адрес Наруто не имел никакого желания, только вот самостоятельно добираться домой и тратить на это деньги хотелось ещё меньше, тем более к тому времени на город успел упасть глубокий вечер. Саске не ответил ни на один из многочисленных вопросов, которые раз за разом задавал Узумаки. «Сегодня ты и так узнал слишком много для слепого котёнка», — флегматично отмахивался он, а после переключился на полное игнорирование. Наруто ещё никогда не испытывал такого сильного желания врезать кому-то по лицу. Он чертыхнулся и вышел из автомобиля, со всей дури хлопнув дверью.       Парень приложил контактный ключ к домофону и дверь открылась, издав мерзкий писк. Мутный скотч с ошмётками мусора и помятая бумажка «лифт не работает» говорили о том, что Наруто придётся добираться на своих двоих.       Десять ступеней и первый лестничный пролёт. Кто такой незнакомец и почему называет себя другом? Второй пролёт. Почему Наруто не знал, что в его стране процветает настолько сильное социальное неравенство? Третий. Кем являются Кидомару и его люди? Четвёртый. Как можно жить на Окраине? Пятый. Шестой. Как Мэр допустил подобное? Седьмой. Зачем Наруто это всё показали?       — Джирайя, я дома, — крикнул Узумаки сбрасывая с ног пыльные красные кроссовки. Голова гудела и меньше всего ему сейчас хотелось слушать неизбежные проповеди старика. Совесть кольнула острой иглой в самое сердце. Наруто не появлялся дома сутки и наверняка заставил Джирайю знатно побеспокоиться.       — О, ты как раз вовремя. Я ужин сварганил, — широко улыбнулся вышедший навстречу Джирайя. Он стоял в розовом фартуке с котёнком и жёлтыми бабочками и лицо его не сулило ничего похожего на гнев или негодование.       — Что?       — Что слышал, Наруто! Иди мой руки, еда стынет.       Парень кивнул и ошарашенно направился в ванную. Эта безобидная сцена окончательно добила его кипящие мозги. Он будто попал в параллельную Вселенную, где всё подчинялось неизвестным ему законам и правилам. Наруто не вписывался и не хотел вписываться в происходящее вокруг безумие. И он так боялся признаться самому себе, что больше всего на свете мечтал вернуться в уютный деревянный дом высотой в один этаж, что стоял в одиночестве посреди леса, где рядом рясой цвел небольшой пруд, из которого они с матерью ловили мелкую рыбу и тут же отпускали обратно. Вернуться в те солнечные дни беззаботного детства, о котором Наруто хотел сохранить только хорошие воспоминания. Но в ответ на идеализированные мечты, при тусклом свете лампы, из зеркала на Наруто смотрел испуганный ребёнок, которого он тщательно прятал от мира и так ненавидел за трусость и слабость.       — Представь какого им, всего на секунду представь, как хреново они живут и перестань ныть, — шипел он отражению, вжимаясь руками в раковину, а после отвинтил кран на максимальную мощность и подставил лицо под струю слегка ржавой воды. Сомнительное лекарство для поехавшей крыши.       Кухня в квартире была ничтожно маленькой даже по сравнению с другими комнатами. Казалось, что Джирайя занимал собой добрую половину пространства. Он сидел за узким квадратным столом, громоздкой фигурой возвышаясь над тарелкой с разваренными макаронами, взъерошенный и отчуждённый. Наруто сел напротив, смотря куда-то через опекуна и стену за ним. В комнате стоял жар от недавно работавшей плиты и казалось, будто окружающий мир вот-вот пойдёт мелкой рябью и Наруто проснётся от вездесущего кошмара. И всё вернётся на круги своя.       — Старик, — начал он.       — Мм? — Джирайя поднял глаза, — чего, сынок?       — Почему ты не рассказывал о районах и Окраине? Это, я думаю, довольно важная информация.       Джирайя положил вилку на тарелку и, медленно пожав плечами, ответил:       — Видно, кто-то уже справился с этим до меня.       — Почему это всё существует? Почему я никогда не слышал об этом? — Наруто говорил спокойно, почти безмятежно, стараясь не выдать упрёка в голосе.       — В других городах редко обсуждают дела столицы. Их вообще нигде не обсуждают. В мире всегда существовали плебеи и вассалы, здесь это существует… в такой…форме. Тебя это не устраивает, Наруто?       — Не устраивает.       — Это замечательно, — напоследок сказал Джирайя. Он шумно встал из-за стола и кинул пустую тарелку в раковину, оставляя Узумаки в одиночестве. ***       Папа не приедет на День рождения, не приедет через неделю и даже через несколько месяцев. А ведь ему исполнялось шесть, ещё год и начнёт ходить в школу, как самый настоящий взрослый.       Когда отец объявлялся в последний раз, его глаза были небывало блеклыми и уставшими, а морщины кривыми линиями перечёркивали красивое лицо. Наруто любил проводить пальцами по этим отметинам времени, когда отец клал голову на его колени. Ещё отец постоянно взлохмачивал рукой волосы Наруто, ссутулившись натирал до блеска скопившуюся в мойке посуду и много смеялся вместе с мамой. Когда он уезжал, она закрывалась в своей комнате ровно на полчаса и плакала. Она не хотела, чтобы Наруто это видел, не давала никаких поводов для беспокойства и всегда говорила, что папа скоро вернётся, но дети остро чувствуют переживания родителей. По крайней мере, Наруто чувствовал. На носочках подходил к двери и подставлял ухо, слыша глухие всхлипы в подушку и так хотел её успокоить. Он редко спрашивал куда постоянно пропадает отец, в силу возраста даже забывал о нём, когда тот не приезжал особо долго. Наруто видел его несколько раз в год, а Минато всегда появлялся неожиданно, даже для матери. Кушина роняла на пол всё, что находилось в её руках и бежала к нему в объятья, а Наруто осторожно поглядывал из-за спинки дивана. И только когда мать подзывала его рукой, он не спеша подходил и смотрел в голубые глаза чужого ему человека, что каждый раз дарил какие-то необыкновенные игрушки, которые, по словам Кушины, были только у него одного.       — Смотри, малыш, это робот. Будет тебе другом, — сказал мужчина и сел на корточки, опуская устройство на пол. Оно отдалённо напоминало насекомое размером с ладонь, истерзанное десятком тонких проводков. Минато нажал нужную комбинацию кнопок на верхней пластине металла и мелкие впадины глаз озарились синеватым свечением. Наруто удивлённо вскрикнул и опустился на колени, рассматривая это неизведанное существо, что в тот же миг зашевелило шестью лапками навстречу его лицу. Мальчик отпрянул назад, но механический жук последовал за ним, издавая характерный звук работающих внутри процессов.       — Выключи его, выключи! — заорал Наруто, пытаясь отмахнуть от себя не отступающую машину. Мужчина ловко схватил жука и пустил его бегать вдоль своей руки.       — Не бойся, он безобидный. Может бегать за тобой как хвост, но стоит нажать эту кнопку, и он заснёт.       — А ты не мог сделать котёнка или машинку? — Кушина скривила лицо, наблюдая за мерзким, по её мнению, созданием.       — Извини, дорогая, но я не робототехник. Наруто, смотри, ты его даже дрессировать можешь, — Минато улыбался так тепло и искренне, будто это ему наконец подарили долгожданную игрушку. И в тот момент Наруто вспомнил, что перед ним не чужой человек, не Санта, захаживающий раз в год. Это был его отец. И он так по нему скучал.       Когда спустя три дня он в сотый раз исчез на неопределённый срок. Наруто впервые заплакал, провожая его глазами через окно, прижимая ладонь к холодному стеклу. И с тех пор считал дни, лелея идею о том, что отец скоро вновь войдёт в гостиную и мама, как и всегда, кинется ему на шею.       Шёл 54 день. Завтра ему исполняется шесть, и они отметят этот праздник вдвоём в окружении пустого и тихого дома. Это будет обычный ужин, как и все те, что происходили изо дня в день по приходу матери с работы. Хотя он и не знал, как проходят Дни рождения у других людей. Его детство ограничивалось двухэтажным домом, участком возле него и постоянным одиночеством, без которого он себя и не помнил. Кушина приходила поздним вечером и несмотря на усталость, из-за которой она еле стояла на ногах, с полной самоотдачей проводила с Наруто час до его сна.       Они были друг у друга, принадлежали друг другу, любили друг друга, находясь в постоянном ожидании третьей частички их пазла, под названием «семья». ***       — Ну ты и мудила, чувак. Кинул меня на нашей первой вечеринке, но я тебя понял и простил. Но не ответить на сообщения — это уже перебор. Я же волновался! Ты же был не совсем в адеквате, может тебя машина сбила по пути домой или обезвоживание словил. Всякое бывает, знаешь ли. Как ты вообще добрался и почему уехал так рано? Шикамару, ты посмотри на его безмятежную мордашку! Нет, чувак, я не прощу тебя за красивые глазки, мне нужны объяснения, — Киба говорил долго, то и дело возмущённо жестикулируя. В конце тирады он сложил руки на груди и выжидающе уставился на провинившегося приятеля.       Шикамару молчал, прислонив голову к стене и судя по всему задремав. Они втроём сидели в столовой за самым отдалённым от разноцветных секторов столом. Наруто всё-таки забыл ответить Инузуке, углубившись в долгое исследовательское путешествие по интернету в поисках дополнительных знаний об Окраине и остальных районах. По итогу он ничего не нашёл: лишь красивые статьи о благоустройстве столицы, росте заработных плат и увеличении рейтингов Мэра.       — Я замотался вчера. Извини, мне не хотелось тебя обидеть, правда. Домой Учиха отвез, — пришлось не то что приврать, а скорее умышленно не договорить о деталях их поездки, продлившейся почти сутки.       Киба поперхнулся чаем так громко, что Шикамару вздрогнул и распахнул сонные глаза в немом вопросе.       — Учиха что? Мы говорим об одном Учихе? Ты у него покупал что-то ещё? Чувак, он вымогал у тебя деньги? Он ведь ничего не делает за просто так. И общается только с Сакурой, хоть и учится здесь уже года два, ¬– Инузука чуть ли не подскакивал от любопытства.       Наруто скосил взгляд и по стечению обстоятельств именно в этот момент в столовую завалился Саске с рюкзаком на одном плече и необычайно прямой спиной, в которую будто штырь вставили. По понедельникам художественный клуб не работал и поэтому именно сейчас Наруто предоставлялся единственный шанс на разговор.       — Киба, Шикамару, ну, э, до встречи! — махнул рукой Узумаки, вставая из-за стола и направляясь в сторону Учихи под возмущённые восклицания Инузуки.       Они пересеклись до того, как Саске приблизился к месту обитания Сакуры и остальных. Саске не предпринимал попыток оттолкнуть Наруто и пройти дальше, стоял с кружкой с чем-то зелёным внутри чуть сводя брови.       — Нам нужно поговорить, — твёрдо произнёс Узумаки, но не так громко, чтобы их услышали.       — Разве?       — Ты должен мне всё объяснить.       — Я тебе ничего не должен.       — Ты вбросил мне какие-то огрызки информации, буквально переворачивающие мою жизнь с ног на голову. Будь добр, доведи дело до конца и расскажи мне о мире, в котором я существую.       Раздражение. При разговорах с Саске это чувство буквально обволакивало Наруто полностью, и он еле сдерживал себя, сжимая и разжимая кулаки. Люди мельтешили вокруг, циркулировали, как кровь по сосудам, громко смеялись и то и дело поглядывали в сторону застывших посреди этого хаоса парней, в разговор между которыми сложно было поверить. Какие могут быть дела у антисоциального парня королевы школы и непонятно откуда взявшегося новенького с Рабочего района?       — Какая драма, — выдохнул Учиха, — ладно, пошли.       Саске пошёл к выходу из столовой по пути допивая неизвестную болотистую жижу и выбрасывая стаканчик в мусорное ведро. Перерыв на ланч подходил к концу и Наруто догадался, что сейчас они будут прогуливать оставшиеся уроки.       — Придурок, а мы куда вообще идём?       — Через главный вход нас не выпустят, пойдём через чёрный.       Наруто произнёс многозначительное «А-а» и засунул руки в карманы.       На улице дул тёплый, как летом, ветер. Солнце то уходило за плотные белые облака, то вновь появлялось на небе, ослепляя глаза. Наруто только сейчас заметил, как громко шаркает ногами Учиха и поднимает тем самым пыль, что потоками воздуха уносилась прямиком на Узумаки. А он ведь только вчера надраивал кроссовки.       Они пришли на одну из спортивных площадок школы, полностью состоящую из различных турников и тренажеров, окрашенных в чёрный цвет. Саске скинул рюкзак на резиновое покрытие и снял толстовку, оставшись в футболке. И Наруто искренне удивился увиденному. По довольно тонким запястьям и ужасно бледной коже Наруто отчего-то думал, что Саске — совершенный дохляк. Но из них двоих таковым являлся только Узумаки, потому что Саске обладал спортивным телосложением с не хилой горой мышц. Он быстро размялся и подпрыгнул, хватаясь руками за турник.       — А мы разве не поговорить хотели? — спросил Наруто, исступлённо наблюдая, как подтягивается Учиха. Он делал это с лёгкостью, плавно поднимал тело вверх, на полсекунды фиксировался и опускался обратно.       — Говори, — на выдохе. Он согнул ноги прямым углом и продолжил упражнение так.       — Кто такой тот мужчина, что называет себя моим другом? Как и для чего существуют районы? Почему Окраина в таком бедственном положении и почему это допустил Мэр? — вдумчиво озвучил Наруто наиболее заинтересовавшие его вопросы. На минуту повисло молчание, сопровождаемое только громкими вздохами Учихи.       — Купи мне воды и отвечу.       — Что? Да пошёл ты, я тебе не…       — Я жду.       Саске вспотел как чёрт и оно немудрено. Наруто закатил глаза и всё-таки направился в сторону автоматов с едой и напитками. Гордость можно усмирить, чтобы узнать нечто стоящее. По дороге он достал кошелёк-лягушку, который купил Джирайя за какие-то гроши на столичном вокзале для поднятия боевого духа и понял, что ему стоило бы устроиться на работу, ведь внутри лежало лишь несколько мелких купюр и железо. Джирайя находился не в расцвете молодости и ему бы не помешала помощь от Наруто. Парень подумал, что можно было попробовать устроиться в продуктовый или в какую-нибудь кафешку во вторую смену, чтобы уделять достаточное время учёбе. Звучало сложно или, как бы сказал Шикамару, «проблематично», но кому на этом свете легко? Наруто сунул купюру в специальное отверстие и спустя секунд десять покупка вылетела к нему в руки.       Когда Узумаки вернулся с литром воды, Саске всё ещё упорно мучал турник. Но как только увидел пришедшего, наконец спрыгнул и долго встряхивал покрасневшие руки. Выхватив воду, он за раз выдул четверть содержимого бутылки.       — Ты всё это время не слезал с него? Круто, — признался Наруто, смотря куда-то в сторону и почёсывая затылок. Сам он никогда не увлекался спортом, кроме как на уроках физкультуры. Парню нравился бег, и он был одним из лучших в этом деле из класса за счёт врождённой выносливости, но в командные игры его отказывались звать по определённым обстоятельствам.       — А вот ты в ужасной форме. Ни капли физической развитости и навыков обороны.       — А тебе не посрать?       — В прошлый раз мне пришлось спасать твою задницу, — ядовито хмыкнул Саске и опустился к рюкзаку, что-то в нём ища.       Наруто стиснул зубы и прикрыл глаза, а затем произнёс:       — Во-первых, тот парень с ирокезом был огромным. А во-вторых, не переживай, такого не повторится, потому что видеться с тобой я не собираюсь.       — Кажется, ты говорил нечто подобное пару дней назад, но сейчас стоишь здесь со мной и выпрашиваешь разговор. Сколько вода стоит?       — Да десятку, наверное, — он ответил на автомате, — А, что?       В его сторону была протянута помятая купюра. Сначала Узумаки думал отмахнуться, невелики же деньги, но затем взял бумажку и сунул в карман, решив, что нечего Саске на нём наживаться.       — Я не могу сказать тебе, кто тот человек в целях твоей же безопасности. Придёт время и он сам расскажет, — говорил Саске и снимал с себя влажную футболку, а затем натянул толстовку на голое тело. Наруто мельком насчитал шесть ярко очерченных кубиков на прессе. У себя же он мог пересчитать разве что рёбра. — Проект районов начал реализовываться, когда к власти пришёл Данзо. У этого сумасшедшего старика есть что-то вроде идеи фикс — создать общество с идеальными для государства людьми, — он сделал паузу и вновь прополоскал гортань, — слышал о «гене преступности»?       Наруто отрицательно покачал головой. Саске обыденно продолжил:       — Думаю, по названию понятно, что это некая предрасположенность к совершению противозаконного. На Окраину отправляют семьи опасных преступников: детей, братьев, сестёр, родителей. Каждому из репрессированных вкалывают специальные сыворотки, делающие их бесплодными, чтобы они там медленно, но верно загнивали и не плодились.       Внутри Наруто словно что-то оборвалось и рухнуло. Мир вокруг затих и замедлился, в то время как произнесённые Учихой слова отдавались в голове громом. Это ужасно. Это неправильно. Это бесчеловечно. Это не может существовать в современной реальности. Чем были виноваты те люди, что ещё не совершили ни одного преступления? Тем, что появились на свет с каким-то геном? Их лишали нормальной жизни из-за ошибки одного человека и Наруто не мог в это поверить.       — Откуда ты знаешь? Этого не может быть, — тише обычного сказал Узумаки и посмотрел на спокойнейшее лицо собеседника, во взгляде которого можно было заметить скрытое любопытство к происходящему.       — А мне говорили, что ты впечатлительный. Это все знают, слепой котёнок. Но об этом нельзя говорить, если не хочешь сойти за изменника.       Наруто поджал губы и двигал краем подошвы чей-то давно выброшенный окурок. Сейчас его не задевал колкий тон Учихи, он даже был ему благодарен за рассказанное, хоть пока в голове ничего не складывалось в единую картинку.       — И не боишься мне такие подробности рассказывать? Не думаешь, что я пойду и доложу на тебя? — беззлобно спросил он.       — Я ничего тебе не рассказал, но, впрочем, твоё право. Только вот ты на моей стороне, — Саске ухмыльнулся и посмотрел на наручные часы, — ещё вопросы или я могу идти?       Наруто угрюмо кивнул и сам побрёл подальше от Учихи, а именно в сторону дома. Вопросы были, их стало ещё больше и росли они в геометрической прогрессии, но сначала надо переварить полученную информацию.       До конца учебного дня ещё несколько занятий, на которые парень предпочёл не ходить. Тест по химии сам себя не напишет, но Наруто разберётся с этим завтра или в любой другой день, кроме сегодняшнего. ***       Спустя три дня после разговора Наруто с Саске, первый всё ещё не пришёл в себя. Концентрация на уроках полностью отсутствовала, одна за другой его личная база данных наполнялась неудовлетворительными оценками. После учёбы и художественного клуба, он приходил домой и прочёсывал общедоступные сайты с архивами, однако всё яснее возникало ощущение, что на весь простор интернета были наложены жесточайшая цензура и фильтры. Злоупотреблять попытками не рекомендовалось, наверняка, при желании, власти могли пробить имя и адрес человека, который раз роющего информацию на запретные темы. Однако, разве любопытство — это преступление?       Сегодняшний день — особо важный как для всей школы, так и для Узумаки лично. Услышав новость впервые, парень не поверил своим ушам, ведь именно здесь должно пройти ежегодное обращение Мэра к новому поколению, трансляция которого будет происходить по всей стране. А он, Наруто, сможет увидеть это от первого лица.       Мэр был фигурой недосягаемой и эфемерной, на публику выходил настолько редко, что не забывать его лицо помогали лишь многочисленные портреты и бюсты, расположенные внутри административных зданий. Данзо Шимура не давал интервью, скрывал биографию и оглашал всяческие распоряжения только через пособников.       Сплошным чёрно-белым потоком по коридорам двигались массы учеников, пришедших в честь данного события в официальном стиле. У каждого на одежде был вышит крупный герб Конохи — тонкая чёрная спираль, запечатанная в листе дерева. Узумаки опять облажался. Он так много думал о визите Мэра, что совсем забыл о парадной форме, но выходить из ситуации каким-либо образом было поздно.       Школьников пускали в конференц-зал по одному, тщательно проверяя удостоверения личности и документы на обучение, Наруто стоял одним из последних. Сим важным делом, к не удивлению, занималась Сакура. Она вписывала имена в специальные бланки и говорила, куда присаживаться человеку.       — Наруто, господи, ты в чём вообще пришёл? Ты помнишь какой сегодня день? — прошипела девушка, заполняя данные. — Садись в самый конец к Учихе. Он такой же бестолочь, как и ты.       Он пробурчал неловкое «прости» и направился к месту. Наруто впервые услышал от Сакуры нечто нелестное в адрес Саске и это подняло ему настроение, хоть она, по сути, упрекала именно Узумаки. Саске и правда сидел в самом конце помещения, закинув ногу на ногу и развалившись на кресле. И одет он был совсем не по дресс-коду, а в привычной манере. Наруто махнул ему рукой в качестве приветствия, но тот жест полностью проигнорировал.       Парень огляделся. Огромный зал делился на две части: возвышенная сцена, над которой висел внушительный интерактивный экран с проектором и мягкие кресла из синего бархата в три широких ряда. По периметру стен располагались крупные прямоугольные окна бирюзового оттенка, заливающие помещение холодным светом, от которого глаза непроизвольно напрягались и фокусировались на деталях. Весь зал кишел и переполнялся людьми, из-за чего сцену с их с Саске положения рассмотреть было трудоёмкой задачей. Также, у входа Наруто заметил съёмочную группу с кучей различной аппаратуры. Благодаря ей, эту трансляцию сможет увидеть каждый гражданин страны.       Неожиданно люди спереди разразились волной аплодисментов. Узумаки вытянул шею и подложил под себя ногу, чтобы через многочисленные головы он смог увидеть человека у микрофона, ожидающего конца тирады рукоплесканий. Мужчина выглядел странно. Его волосы отливали пепельным цветом и напоминали пушистый шар, который отчаянно пытались пригладить, но попытка оказалась тщетной. На нём болтался лимонного цвета брючный костюм в охровую полоску, напоминавший шкурку подгнивающего банана. Наруто невольно хихикнул и загорелся ещё большим интересом к происходящему. Неужто для Мэра пригласили клоуна-тамаду?       — Здравствуйте, дорогие дети, родители и прочие наши гости. Меня зовут Харуно Кизаши и я, как всем известно, основатель и главный спонсор данного учебного заведения — государственной школы Конохи при Мэре.       Глаза Наруто округлились от удивления. Отец Сакуры и один из самых богатых предпринимателей столицы выглядел вот так и светил дурацкими бакенбардами? Парень пропускал речь бизнесмена о пятилетнем юбилее школы мимо ушей, как и выступление директрисы Цунаде, с которой он успел познакомиться. Он, как и все остальные в этом здании, ждали лишь одного человека, время прихода которого специально оттягивали.       Его появление сопроводили десять секунд полного молчания и методичных стук трости по дереву. Данзо представлял собой обычного щуплого старика среднего роста с редкими чёрными прядями, облипающими крупный череп. Он горбил спину и явно прихрамывал, а белая повязка скрывала потерянный в ходе войны глаз. И несмотря на все явные изъяны старости, он вызывал инстинктивное опасение, если не самый настоящий страх. Фотографии не передавали его энергетики, что заполняла собой всё пространство гнетущей тяжестью. Тишину прервал отец Сакуры. Он аккуратно подвинул микрофон ближе к Мэру и перед тем, как отойти, громко воскликнул: «Приветствуйте господина Данзо!» Люди, как игрушки на радиоуправлении, одновременно встали с кресел, отдавая дань почтения своему истинному правителю. Узумаки заколебался. Если всё, что говорил Саске является правдой, Шимура Данзо не заслуживал ни грамма уважения. Наруто скосил взгляд и удостоверился, что Учиха не сдвинулся с места и решил не вставать, вцепившись руками в синие рукоятки. Саске презрительно хмыкнул сбоку.       Когда толпа вновь уселась, Данзо заговорил медленно и надменно, срываясь на хрипотцу:       — Я рад стоять на своём посту и обращаться к вам, юнцы этого века. Вы растёте, не зная ужасов войны. И видеть ваши горящие жизнью глаза есть лучшая награда за победу в ней. Вы — продолжение нашего дела, наше будущее, в чьи руки скоро перейдёт обязанность за сохранение мира и порядка в стране. Помните, нет ничего важнее всеобщего благополучия, растущего изо дня в день. Это то, к чему стремлюсь я и это то, к чему должен стремиться каждый из вас.       Наруто не отрывал с него взор. Неужели жители Окраины не заслуживали этого благополучия? Чем они были хуже других, если им приходилось жить в обветшалых и полуразрушенных домах, не выходя на улицу при дневном свете. Как крысам, обитающим на разваленных помойках.       Вероятно, Саске всё-таки херово пошутил, воспользовавшись отсутствием знаний у знакомого. Привёз в заброшенную часть города и начал нести небылицы. Но если врал Мэр? Что, если он пользовался неограниченной властью и творил беззаконие под соусом «всеобщего благополучия»? Отвращение подкатило к горлу, заставив стиснуть зубы до скрежета. Наруто обязательно во всём разберётся и узнает истину.       — Эй, Узумаки, — губы Учихи растянулись в недобром оскале, и он пододвинулся вплотную к уху Наруто, — чтобы ты чувствовал, если бы Данзо сейчас убили?