Я хочу быть свободным

В такие моменты, когда гудки в телефоне кажутся особенно громкими и мучительно длинными, в голове обычно проносятся тысячи мыслей. Это может быть репетиция разговора, подбор идеального приветствия или интонации голоса, с которой будет уместнее всего сказать «Алло». У Максанса в голове сейчас только одно — глубокая и мерцающая синева, которая преследовала его во снах вот уже несколько месяцев. За эти месяцы он успел арестовать себя на несколько недель, заперев в этой квартире, пройти несколько заседаний самокопания и самосуда у себя в голове, и вынести себе приговор: «Максанс Дане Фовель, вы обвиняетесь в собственной тупости и приговариваетесь к нескольким месяцам самобичевания за невинные, несправедливо обиженные синие глаза, которым вы доставили столько проблем и неудобств. Приговор окончателен и обжалованию не подлежит, придурок!» Максанс даже смог разобраться почему его эта ситуация так беспокоила. Почему эта хрупкая фигурка в темно-фиолетовой курточке то и дело мерещилась ему в толпе. Что-то в этом парне невероятно зацепило Макса. Аксель ему очень понравился, по настоящему заинтересовал. Он был не просто интересным и каким-то загадочным, к нему тянула какая-то невидимая сила, его хотелось узнать, разгадать, стать хотя бы маленькой частью его жизни. Хотелось, чтобы согласно его теории, он существовал, чтобы стал реальным для всех людей на планете. А Максанс даже не оставил малейшего шанса узнать его поближе, стать ему, может быть другом, или даже кем-то особенным. Максанс своими руками, или чем он вообще пользовался в тот момент, явно не головой, оттолкнул его, обидел, посчитал беспомощным или даже не совсем нормальным. В самые пьяные и одинокие вечера, Максансу начинало казаться, что он всё это выдумал. Что не было никакого парня с голубыми глазами, что он просто приснился ему, или его затуманенный мозг нарисовал ему эту историю в алкогольном трипе. Но вот, перед ним блокнот из рюкзака Акселя, на обложке номер телефона, и реальность происходящего кажется ещё более худшим вариантом, потому что тогда Максанс на все сто процентов идиот. Именно поэтому сейчас, когда в телефоне он слышит гудки, единственная мысль, которая проносится в его голове: " Только бы было не поздно всё исправить… " … — Алло. Смерть. Максанс умер. Всё, конец истории. Серьезно. Его сердце буквально перестало биться на несколько секунд. Он узнал бы этот весёлый, невероятно теплый голос из тысячи. Ну, а что говорить… Наверное всё-таки нужно было продумать хоть какую-то малейшую речь. — Аллооо. Там кто-нибудь есть? Максанс дрогнул всем телом и смог выдавить из себя только невнятное — Мм.угу. — Да, я вас слушаю. — Аксель? — Даа… А вы…? — Аксель, это Максанс. Я… я кажется нашел тебя. На этих словах лицо Максанса превратилось в одну большую улыбку, он даже немного смутился, как сильно это отразилось на его голосе. Он буквально не смог сдержать восторженного смешка в конце. — Максанс?.. Ого, неожиданно. В голосе Акселя тоже было слышно изменение его настроения, веселые нотки стали более сдержанными и превратились в приятную мягкость. — Как ты меня нашел? — Ты не поверишь, я нашел твой блокнот. Нуу, не то чтобы нашел. Он все это время был у меня, я просто не знал этого. Знаешь, я уже был готов.— на этих словах Максанс осёкся — Твой рюкзак, он был всё это время у меня и я не открывал его, а сегодня я собирал вещи для переезда и… наткнулся на твой блокнот, а на нём этот номер. К концу фразы Максанс говорил почти шепотом. Его сердце теперь билось с удвоенной скоростью и почему-то не хватало воздуха. Как на зло, в трубке воцарилось молчание, что не способствовало успокоению. — Аксель, я хотел бы в первую очередь извиниться. Я поступил как полный придурок. Я не знаю о чем думал, мне нужно было поговорить с тобой ещё, узнать тебя, спросить лично нужно ли тебе чем-то помочь, да и вообще, при чем тут помощь?! Я так много хотел спросить, но почему-то позвонил в полицию, я даже не могу сейчас вспомнить зачем, что мной двигало… Максанса как будто прорвало, он хотел сказать всё. Всё о чем он думал все эти месяцы, хотел как-то объясниться, исправить всё. — Ты переезжаешь? Поток мыслей и речи Макса как будто врезался в огромную стену и захлестнул его с головой, его остановил этот внезапный вопрос и, если честно, застал врасплох. Да, ведь Максанс завтра улетает первым рейсом в Париж. Через две недели там начнутся съёмки фильма. Он совсем забыл об этом как только увидел заветные цифры на блокноте. — Да, Аксель, я завтра улетаю в Париж. Я, я совсем забыл об этом… Голова Максанса поникла, как и его голос. — Знаешь, я мог бы до отлёта как-то передать твои вещи, блокнот, если они тебе ещё нужны, конечно. — Хмм. Дай-ка подумать. Знаешь, я думаю, что и тебе и мне будет удобнее, если ты всё-таки соберёшь свои вещи сегодня, а завтра улетишь в Париж. Ну вот, теперь точно конец. Конечно, о чем он вообще думал? Что Аксель с радостью побежит на встречу с Максом после того, что тот сделал? Придурок! Самонадеянный болван! Порадовался три секунды? Молодец, теперь давай обратно в реальную жизнь. — Хорошо, Аксель. Я понял тебя. Прости меня, пожалуйста, если сможешь. Мне правда очень жаль, что я так поступил. Я желаю тебе только самого лучшего. Надеюсь таких болванов как я ты никогда больше не встретишь. — Это точно… — Хм… — Максанс, ты точно болван! Ахах. Ты чего? Слушай, давай так, сразу уточню: Я на тебя не злюсь, не обижен и даже не расстроен. Может быть только из-за того, что наша встреча тогда так быстро закончилась. У меня всё хорошо и ты ничего такого страшного не сделал, просто не поняли друг друга, наверное. В голос Акселя снова ворвались смешинки. Он весело хихикнул в трубку, и пока ошарашенный американскими горками своих эмоций Максанс пытался начать нормально дышать, добавил: — Я сейчас нахожусь в Париже, поэтому и сказал, что нам будет удобнее, если мы встретимся здесь. Так что давай, пакуй свои чемоданы и как приедешь, звони. Аксель ещё раз на прощание хихикнул и отключил звонок. *** Несколько чемоданов и полпачки сигарет спустя, Максанс вызвал такси и отправился в аэропорт. Поспать он сегодня совсем не смог.