Русская рулетка

Гермиона Грейнджер с отвращением смотрела на распечатанный конверт. О, она не просто так не была подписана на «Пророк». После того, как эта газетенка развратила Рона, Гермиона не хотела иметь с ней ничего общего. «Как и с ним.» Но Гарри, по всей видимости, думал, что сегодняшний номер достоин её внимания, а иначе бы не послал его не просто утренней совой, да ещё и с очень содержательной запиской, потому что назвать одно слово — срочно! — письмом… ну, язык не поворачивался.

Азкабан разрушен! Куда девать пленников?

Сначала Гермиона, даже прочитав для пущей уверенности заголовок ещё несколько раз, подумала, что это какая-то шутка, и также несколько раз тщательно проверила дату. Вдруг она просто заработалась, а на дворе уже первое апреля? Но нет. Взгляд через окно на улицу окончательно убеждал — всё тот же август. Сегодняшний шторм принёс с собой гораздо больше, чем поломанные деревья. Многовековые стены тюрьмы не выдержали натиска стихии… Сказать честно, Гермиона даже не хотела читать дальше. Вся эта ситуация напоминала кошмар наяву. Рухнула тюрьма? Серьёзно? Когда она уже сможет пожить спокойно? Сначала школьные годы, больше похожие на продвинутый курс по выживанию в экстремальных условиях, потом змееподобный психопат, решивший поиграть в войну. А после победы она потратила год на ускоренный курс обучения в аврорате и ещё один, чтобы найти и упечь за решётку как можно больше сбежавших после финальной битвы чистокровных фанатичных придурков. Исключительно ради мира во всём мире… Да кого она обманывает, Гермиона буквально чувствовала маниакальную потребность хорошенько погонять бывших Пожирателей смерти по английским лесам, а после небольшой охоты лично сопроводить каждого в тюремную камеру. И когда все наиболее опасные преступники — по её милости — отбывали заслуженное наказание, Азкабан вдруг решил, что простоял среди бушующего океана слишком долго и… ну и рухнул в бездну вод. День, по её скромному мнению, просто не мог стать хуже. …число погибших на данный момент составило 107 человек, 20 из которых авроры… «Почти все, кто должен был быть на дежурстве.» Грейнджер только тяжело вздохнула, откладывая газету на стол и подзывая к себе старого полукнизла. — Завтрак, Глотик! Гермиона с нескрываемым восхищением наблюдала за своим питомцем. Казалось, что прожитые годы никак не отразились на Живоглоте: его шерсть была всё такой же рыжей, и двигался он по-кошачьи грациозно. Она наполнила миску любимца кормом и снова взялась за газету. …Фенрир Грейбек сбежал… Девушка, зарычав, кинула газету как можно дальше. «Собака. Нет же, волк. Но всё равно дворняга.» С каждой прочитанной строчкой день-таки становился хуже, а она была не намерена ещё больше портить и без того плохое настроение. Так Гермиона и просидела на стуле за обеденным столом, уткнувшись лбом в гладкую деревянную поверхность, пока в гостиной не раздался звук вспыхнувшего камина. — Гермиона? — она, конечно же, узнала громкий голос лучшего друга. — Гермиона? А, вот ты где! Старший аврор Поттер вошёл на кухню в полной боевой готовности: тёмной форменной мантии и с кобурой для палочки на бедре. И по тому, что Гермиона не привыкла видеть начальника отдела борьбы с тёмной магией так рано утром, она могла сказать, что этот несчастный день сейчас опасно приближался к отметке «катастрофически плохо». — В чём дело, Гарри? — спросила Грейнджер, даже не посмотрев в его сторону. Поттер опешил. — Как — в чём? Ты не читала?! Кажется, Гарри был близок к состоянию паники, а ей, скорее всего, всё же не стоило отшвыривать газету, словно та была проклятым предметом. Как те тёмные артефакты, которые Гермиона обнаружила в поместье Долохова. Кто бы мог подумать, что помимо призвания быть безжалостным убийцей, волшебник мог бы сделать карьеру разрушителя проклятий. Она никому кроме себя не призналась, насколько поразительны были некоторые его заметки и труды, как никому и сказала о том, что после обыска его дома хранила у себя на чердаке набор русских матрёшек с секретом ручной работы. Как Грейнджер не старалась, у неё не получилось открыть последнюю. В своей неудаче она подозревала магию крови. — Не дочитала, Гарри. Поттер поднял руку и небрежным жестом взъерошил волосы, которые и без того всегда находились в полном беспорядке. Он всегда так делал, когда нервничал. Краем глаза Гермиона заметила, как её друг выдвинул соседний стул и присел рядом. Гарри огляделся по сторонам, а потом достал палочку и невербальным акцио призвал к себе газету. Зелёные глаза комично расширились, когда пыльная, помятая макулатура вылетела из-под кухонной тумбы и ударила парня прямо по лицу. Гермиона невольно хихикнула. Аврор Поттер только бросил на девушку укоризненный взгляд, но промолчал, оттряхнул газету и сунул «Пророк» прямо ей в нос. — Гарри! С большой неохотой и небольшой борьбой взглядами с лучшим другом, девушка всё-таки заставила себя взглянуть на статью ещё раз. Она читала быстро, пока пальцы нещадно сжимали бумагу, а когда Гермиона закончила, Гарри мог поклясться, что «Пророк» задымился. …по нашим сведениям, верхние этажи Азкабана пострадали меньше всего, а, как известно, там содержали самых опасных преступников, большинство из которых выжили… — Поместить в камеры Министерства?! Прямо в сердце волшебного Лондона?! Этих… этих… Этих! Предупреждая возникновение пожара из-за внезапного всплеска яростной магии, которая буквально искрилась в неконтролируемых кудрях волосах Гермионы Грейнджер, Поттер протянул руку и вырвал из её цепкой хватки газету. — Это временное решение, — произнёс он успокаивающим и виноватым тоном, сжав ладонью плечо и выражая таким образом поддержку. Медленно Гермиона отстранилась и посмотрела прямо в родные зелёные глаза. Его виноватый тон не сулил ничего хорошего. Она пристально вглядывалась в лицо лучшего друга, а когда тот не выдержал и отвёл глаза, Гермиона наверняка знала, что он чего-то недоговаривает. — Это всё ты мог сказать мне в Аврорате. Зачем ты здесь, Гарри? Поттер поднялся и сделал шаг назад, на что девушка только сильнее нахмурилась. Не помогало и то, что он до сих пор отказывался встретиться с ней взглядом. — Старший аврор Поттер, объяснись! — сказала она тем самым натренированным тоном, которым всегда отчитывала его и Рона в школе, удовлетворенно отметив, что Гарри почти подпрыгнул от неожиданности. Парень вновь провёл рукой по волосам, что могло быть исключительно плохим знаком. — Как я и сказал, это временно. Новую тюрьму уже подготавливают. Конечно, она не будет такой надежной как Азкабан, — он замолчал, а его плечи опустились. Гермиона тихо ждала, когда Поттер продолжит. — Кингсли сказал, что ему там будет нужен смотритель. — Глаза Гермионы в ужасе расширились, когда её быстрый ум, сложив два и два, понял, к чему идёт разговор. — На неопределенный срок, пока министр не будет уверен в безопасности новой тюрьмы, — продолжил Гарри, с каждым словом говоря всё тише, и почти шёпотом закончил: — Он выбрал меня. Гермиона резко отвернулась от лучшего друга и уставилась на поверхность стола. — Но ты не можешь, — она покачала головой. — Твоя свадьба… Джинни… — Я ещё не сказал Джинни, — перебил Поттер, а потом усмехнулся и даже попытался пошутить. — Она убьёт меня. А потом Кингсли. Волшебная Британия не переживёт очередные выборы. Гермиона тоже невольно улыбнулась. — Министр сообщил мне об этом сегодня утром. Всю ночь мы переправляли заключенных в министерские камеры, а потом он просто взял и вывалил это на меня. Это было несправедливо. Гарри так долго мечтал о настоящей семье. Своей семье. Он грезил этой свадьбой. А теперь должен перенести её? На сколько? На неопределенный срок. Гермиона оторвалась от созерцания деревянной столешницы и посмотрела вокруг. Около раковины стояла чашка с недопитым кофе. Единственная одинокая чашка. Живоглот давно доел свой завтрак и теперь наверняка растянулся в гостиной на диване. Гарри стоял посреди небольшой кухни и продолжал трогать волосы. Квартира вдруг стала пустой и неуютной. Необжитой. Да, в отличии от Гарри, она даже не задумывалась о создании собственной семьи. Грейнджер вроде как всё устраивало. — Прекрати, — потребовала Гермиона, подойдя к другу и взяв его за руки, мягко отодвигая их подальше от волос, из-за чего на щеках Поттера вспыхнул еле заметный румянец. — Сейчас мы пойдём к министру и ещё раз с ним поговорим. — Гермиона… — Прекрати, — ещё раз уже немного жестче оборвала его девушка. — Просто… просто пойдём к камину. Давай. Они прибыли в Атриум, и сразу же Гермиона, схватив Поттера за руку, направилась прямиком в кабинет министра. Она редко пользовалась положением героини войны, но сейчас был особенный случай. Хватило одного её угрожающего взгляда, чтобы секретарь министра без вопросов разрешил ей войти. Уставший Кингсли с покрасневшими глазами, которые в сочетании с тёмной кожей заставляли его выглядеть довольно жутко, сидел за столом, потерявшись в ворохе документов. — О, Гермиона, — приветствовал он. — И Гарри? Я вроде бы велел тебе пойти отдыхать, — слабо поругал министр с улыбкой. Гермиона почувствовала, как Поттер за спиной неловко переминался с ноги на ногу. Поняв, что друг ни сном, ни духом о её планах, Грейнджер решила сама взять ситуацию под контроль. — Кингсли, я по делу. Бруствер тут же уронил какой-то документ из рук и с тревогой посмотрел на девушку. — Что случилось? — спросил он осторожно. Гермиона глубоко вздохнула и посмотрела на министра с непоколебимой решительностью. Она не отступится. Всё уже решено. С самого первого дня в волшебном мире она была храброй. И когда у неё появились друзья, Гермиона поклялась всегда и во всём им помогать и защищать их. Сейчас сложно было предугадать, чем закончится для неё эта затея. Но опять же Гермиона была готова проявить храбрость и открыто принять очередной вызов. Как в безумной старой маггловской игре. Как она там называлась? А, неважно. Ещё один вдох. Выдох. И быстро, чётко, решительно: — Я хочу занять место Гарри и стать смотрителем в новой тюрьме. Гарри позади неё прямо-таки превратился в молчаливое каменное изваяние. Гермиона повернулась, но друг только глупо открывал и закрывал рот, кажется, стараясь подобрать правильные слова. — Просто скажи мне спасибо. Поттер всё ещё выглядел виноватым. Он бы никогда ни о чём подобном не попросил Гермиону. Но сейчас, стоя перед ней, Гарри чуть ли не светился благодарностью как новогодняя гирлянда. Как она могла ему не помочь? Её друг этого заслуживал. — Спасибо, Гермиона. Девушка в ответ тепло улыбнулась. — Не думайте, аврор Поттер, что я тут занимаюсь благотворительностью. Пока подготавливают ту самую новую тюрьму, я беру выходные, — усмехнувшись растерянности на лице Гарри, она снова взглянула на министра. — Не хочу видеть никого из них. — Ты уверена, Гермиона? — наконец спросил Бруствер. — Эта работа может быть тяжелой для девушки. Грейнджер звонко рассмеялась. — Мерлин, Кингсли, я думаю, это как раз то, что мне нужно. По сравнению с тем, чем я обычно занимаюсь, это будет что-то вроде отпуска. Не надо ни за кем бежать, никого ловить… все плохие парни уже будут за решеткой. Бруствер кивнул. Высокий и крупный мужчина поднялся из-за стола и подошёл к небольшому шкафу, стоящему у стены. Он постучал палочкой по выдвижному ящику, и к нему в руку влетела толстая белая папка с надписью «Карусель». Кингсли подошёл к Гермионе, протягивая ей скрепленные документы. Она сразу открыла последнюю страницу с подписями, где напротив «Старшего смотрителя» была пока просто тонкая черная линия. — Гермиона, ты не должна… — начал было Гарри, но Грейнджер, не обращая на него внимания, достала из кармана ореховую ветвь и, не давая себе больше ни секунды на размышления, быстро поставила на документе магическую подпись.