***
Сосед за стенкой Минхо — Сынмин — услышал вечером, что Минхо с Сони нужно будет быть на работе рано утром. Так, убедившись, что пара не занималась сексом ночью, Сынмин был уверен, что они не станут заниматься им с утра. Поэтому, он принял решение проснуться в пять утра, чтобы немного поиграть в консоль, пока все мемберы будут спать и будет свободное время. Но он сильно проебался, потому что дверь в комнату Минхо закрывается сразу после будильника Сынмина. Он разбудил не только себя. Поначалу, всё было тихо, Сынмин даже спокойно играл в телефон, отказавшись от консоли в гостиной, но ближе к шести утра началась самая "нелюбимая" часть. Сынмин конечно же не подслушивал, просто парни делали это слишком громко. Особенно ту часть, где Минхо обещает хорошенько потрахать свою любимую дырочку... На самом деле, кое-кому тоже хотелось подобных отношений. Таких же тёплых, но диких. Но Сынмин ни за что на свете не подпустит к себе никого из своих мемберов. Они же все ненормальные. Мысль о том, чтобы с кем-то из них состоять в отношениях, была больной, но Сынмин иногда думал о подобном. Кто бы ему подошёл? Скорее, никто. Чан был лидером, к которому Сынмин чувствует уважение. Минхо слишком бесячий и страшный (не визуально). Джисон и Феликс сразу отпадают из-за их нижних позиций. Про Чонина Сынмин даже не думал. Вот, Чанбин и Хёнджин казались более-менее подходящими вариантами. Но, вспомнив их характеры, Сынмин знал, что не продержится с ними в отношениях надолго. Также он рассматривал парней из других групп, но все же не был готов к такому. Поэтому ему оставалось только быть свидетелем отношений, о которых он тайно мечтает. Ближе к вечеру, Сынмин возвращался домой с Чонином. По пути они обсуждали недавно выпущенную игру от известного мобильного разработчика. Сынмин около дверей предлагает попробовать сыграть ее сегодня вместе, однако, Ян останавливается, игнорируя друга. Ким хмурится, а Чонин быстро и усиленно начинает кому-то молиться. – Дебил, – тут же комментирует Сынмин, закатив глаза. Но он складывает руки на груди и ждёт окончания молитвы, при этом в душе очень тайно надеясь, что это их спасёт. – Пусть они не будут трахаться. Пусть они не будут трахаться, – одними губами шепчет Чонин, сложив руки в замок. Только после долгих повторений и удара в плечо, он открывает дверь и заходит. Тишина. Лицо самого младшего участника озаряется счастливой улыбкой, он поднимает руки вверх и готов завизжать, убегая к себе. Сынмин только усмехнулся. Молитвы Чонина помогли им. Спустя какое-то время Чонин, который всё-таки услышал предложение Сынмина, приходит в его комнату сражаться с монстрами. Игра была очень интересной и кропотливой. Вовлечённый Сынмин тут же перестает что-либо замечать вокруг, засев в телефон на целый час. Даже когда Чонин отключается, Ким предпочитает играть дальше, не отвлекаясь. За всё время, пока Сынмин сидит на пятой точке, в комнату несколько раз кто-то заглядывал, что-то брал, но Сынмин сосредоточенно пытался выиграть, забыв о своих делах на этот вечер. – Сынмин, пошли смотреть фильм, а то ты целый вечер только в телефоне. – Да-да. Возьми ту флэшку, там сериал есть, – незаинтересованно произносит Сынмин, не особо понимая, кто рядом с ним и что ему нужно. Да и это было неважно. Важнее прокачка игроков и следующий уровень. – Ну, Сынмин, – слышит он голос, отдалённо напоминающий Хёнджина, – ты всю жизнь со своим телефоном проведёшь? – Что? Блин, я занят. — Ворчит Сынмин и продолжает рубить врагов, попутно меняя лезвия своей катаны. – Но ты играешь уже три часа. — Хёнджин был обижен. Его тон стал милым и недовольным, требующим внимания. – Три? Всего-то час, — раздражённо оправдывается в ответ Сынмин, не отрываясь от игры, пока Хёнджин недовольно дует губы. — Ты обеща-а-ал, — долго тянет Хван, пытаясь привлечь внимание Сынмина на себя. Но тот уже перестал что-либо отвечать. Хёнджин зло хмурится и проходит в комнату. Он решает все же дождаться, когда обещание будет выполнено. Сынмин забывает о Хёнджине, он был так увлечён, что даже не замечает, как мило высовывает свой язычок, и иногда тихо матерится. Но Ким не бросал попытки победить. И когда Хван снова начинает ныть, Сынмин отмахивается, пообещав, что осталось три уровня до открытия нового мира, и тогда Сынмин вернётся в свою реальность. Хёнджину конечно же это не понравилось, и он решил подоставать Сынмина, которого ждал уже около четырех часов. Для Сынмина казалось, что его ноги слабо щекочут, из-за этого мышцы напрягаются, и Ким недовольно скользит ногами по простыням. Вскоре всё прекращается, и Сынмин вновь теряется в игре. Пока не ощущает щекотку чуть выше коленей. Он пытается пошевелить ногами, но не выходит, словно их чем-то придавили. Но отвлекаться от игры, где сейчас шел ожесточенный бой, он не хотел, поэтому ему приходится терпеть, пока это не прекратится. Не прекращается. Что-то влажное касается его кожи на ногах, было щекотно и непривычно. Сынмин сидел в шортах и толстовке, поэтому его ноги были беззащитны, и поэтому сейчас по бедру правой ноги ощущается странная влага. Но при этом, касания были мягкими и невесомыми. Это продолжается довольно долго. А Сынмин пытается игнорировать до последнего, даже несмотря на то, что его ноги заблокированы от каких-либо действий. Это раздражает. — Хёнджин, — недовольно зовёт Сынмин, делая попытку вырвать свои ноги из захвата. — Мне щекотно, хватит. — Мм, — что-то непонятное и странное раздается со стороны Хвана, а следом ещё одно влажное касание. Сынмин хмурится, наконец отвлекается от игры и выглядывает из-за экрана телефона, после чего ошеломленно замирает. Хёнджин тоже. Он замечает удивленный, даже немного испуганный взгляд младшего, который не ожидал увидеть то, как Хёнджин расцеловывает его бедро. При чем настолько сексуально и горячо, от чего Сынмин резко вспыхивает, как алый помидор, и тут же со всей силы ударяет Хёнджина по плечу, отпихивая этого извращенца. — Ты с ума сошел!? — орет смущённый Сынмин и подрывается с места, убегая подальше из этой комнаты, по пути стирая со своих ног влажные следы от поцелуев. Хёнджин слабо посмеивается, наблюдая как младший скрывается где-то в коридоре. — А ведь даже не понял, что минут пятнадцать прошло, — с улыбкой шепчет себе под нос Хёнджин и поднимается с кровати, чтобы пойти вслед за Кимом. Сынмин же, как только вылетел из комнаты, натыкается на точно такого же испуганного и охуевшего от чего-то Чонина, выбежавшего из гостиной. Они понимают друг друга с полувзгляда. — Пошли отсюда, Нини, — быстро торопит Чонина Сынмин и вскоре вместе с ним уходит в вечерний Сеул. Хёнджин успевает заметить только исчезнувшую макушку Сынмина за дверью общежития, после чего изгибает одну бровь, задаваясь вопросом, что произошло с Чонином. Ответ последовал сразу же: из гостиной вышел немного расстроенный Феликс с мило потрепанными волосами. Хёнджин встречается с ним взглядом, и их лица расплываются в хитрых улыбках. Они словно понимают друг друга телепатически и сокращают расстояние между собой, чтобы сказать одно: — Нам нужен план.***
Сеул окутывала темнота, загорались ночные фонари, а небо покрывалось светом звёзд. Как только общежитие осталось где-то за километр, Сынмин смог спокойно выдохнуть всё напряжение, накопившееся внутри после странных действий Хвана. Он устало упирается рукой о стоящее рядом дерево. Всю дорогу пока они шли, куда глядят глаза, парни не проронили ни слова. Только сейчас они оживились от странных эмоций. — Мы даже шорты не переодели, — тихо посмеиваясь, замечает Чонин, так же переводя дыхание после произошедшего. В груди быстро стучало сердце, было заметно сильное напряжение Чонина. — Что это с ними? — состроив плачущую гримасу, рыдает Сынмин, прикрыв покрасневшее от воспоминаний лицо ладонью. В груди было так много неизвестных ощущений. Это впервые, когда кто-то из мемберов доводит его до такого состояния. — Я так испугался, когда Феликс полез ко мне, — Чонин хватается за свое сердце и глубоко дышит, приходя в себя. — Что у вас произошло? Чонин грустно вздыхает. Он не собирался этого скрывать. Младший лениво указывает рукой в сторону фургончика с уличной едой, а Сынмин молчаливо кивает и идет за другом, выслушивая его ситуацию. После прохождения игры с Сынмином, Чонин сидел с Феликсом в уютной гостиной. Они о многом болтали и обсуждали недавно вышедшие фильмы, которые им стоит посмотреть. В какой-то момент, Чонин тепло улыбнулся и потрепал старшего по волосам. — Ты такой милый, Феликс, — с теплотой в голосе и красивой улыбкой произносит Чонин, не ожидая, что щеки, усыпанные веснушками, слегка порозовеют, и Феликс мило отведёт свой взгляд в смущении. — Иногда кажется, что ты младше меня. Феликс быстро мотает головой и прижимает к щекам свои ладошки, после чего продолжает кушать свои сухие хлопья в виде звёздочек. Он сидит тихо, пока Чонин немного дразнит и продолжает трепать мягкие волосы Ликса, игнорируя какое-то предчувствие внутри себя. — А ты стал более накаченным, Чонини, — напоминает Феликс, позволяя играть со своими волосами. Он заинтересовано обхватывает маленькими ладошками бицепс макнэ и задумчиво его сжимает. Феликс замирает на пару секунд от собственных действий, ощущает приятную тягу к Яну, смотрит в его темные глаза и придвигается к нему поближе, заметив что-то на личике Чонина. — У тебя ресничка упала. Зачарованный чужим вниманием Чонин моргает пару раз и приходит в себя, когда Феликс мягкими подушечками пальцев пытается убрать темную ресничку на его коже. Он медленно скользит взглядом ниже, на нежные и мягкие губы Чонина. Ликс смущённо кусает свои, тут же замечает, как напрягается Чонин, но Феликс уже делает шаг вперёд — наклоняется ближе к лицу Нина и хочет коснуться своими губами тех, которые его так сильно манят. Но Чонин резко вырывается и, слабо оттолкнув Феликса, убегает. — Я так испугался, когда он захотел поцеловать меня. Ещё в последние дни он вел себя странно со мной. Ты знаешь, Ликси очень тактильный человек, и при камерах он часто трогает руки Чанбина, но вне камер он приходит ко мне и начинает своими пальчиками мягко трогать меня, говорить комплименты... Я думаю, я ему нравлюсь, — со вздохом приходит к такому выводу Чонин. Сынмин удивляется подобному исходу у этих двоих. От всех новостей он лениво тащится в сторону скамейки и падает на неё. Притихший Чонин садится рядом и интересуется, что случилось у Сынмина с Хёнджином. Ким тут же смущается и сжимается до маленьких размеров. Ему было стыдно за поведение самого сексуального мембера их группы. — Я даже не заметил, сколько он это делал.. — тихо признается Сынмин и, отдав недоеденную сырную палочку Чонину, обхватывает себя руками, словно пытался защитить себя от тех воспоминаний и ощущений. — Хёнджин хотел посмотреть фильм вместе... Но в итоге, чтобы отвлечь от игры, нежно целовал мои бёдра. Чонин удивлённо вытягивает лицо и бегает глазами по ногам Сынмина, словно пытался увидеть эти следы. Спустя пару секунд подобных обследований, он прикрывает рот рукой. Этого не могло быть. У Хёнджина было много других способов, чтобы эффективно обратить внимание Сынмина на себя, а в итоге он вообще остался без него. — Он тоже влюблен? — с шоком спрашивает Чонин, а поникший Сынмин, спрятав голову между коленей, которые прижал к себе на скамейке, пожимает плечиками. — Я сомневаюсь, — признается неуверенно Сынмин и сильнее обнимает свои ноги. — Я не могу ему нравится, понимаешь? — Почему? — озадаченно спрашивает Чонин, нахмурив брови. — Ты же очень милый. С ним не ссоришься, не ругаешься, приходишь к ним в общагу, чтобы посмотреть, как он рисует, или попрактиковать с ним английский. Сынмин от всех этих перечисленных действий, моргает пару раз, понимает, что действительно тянется к Хёнджину сам, и тот в ответ делает так же. Но. Это ведь всего лишь дружба. — Но это не значит, что нужно лезть к моим бёдрам, Чонин, — объясняет Сынмин, вздрогнув от воспоминаний. — Да, тут ты прав. — Быстро кивает Чонин. Всё-таки дружественное отношение Сынмина не давало права касаться губами его бедер. — Куда нам теперь идти? — Пытаясь отвлечься от странной фантазии, где Сынмин мог бы позволить Хёнджину продолжить, быстро спрашивает Чонин, на что Ким только жмёт плечами. Они остаются на этой скамейке очень долго, каждый думает о своём, вернее не о своём, а о парнях, которые их волнуют и заставляют их сердца бешено биться от неизвестности и непонятного страха.***
Хёнджин остаётся у Феликса в комнате, где они обсуждают самый важный план в их жизнях. В своих чувствах оба парня были уверены на сто процентов, и никто из них не собирался отступать от намеченной цели. Как только план был хорошо обдуман и обговорён, Феликс пробегается по нему глазами.Steal Seungmin's and Jeongin's hearts
1. Извинение После произошедшего проходит двое суток, Сынмин с Чонином старались держаться вместе и не находиться рядом с Феликсом и Хёнджином слишком долго. Когда же они находились вместе, либо Чонин с Феликсом, либо Сынмин с Хёнджином между ними всегда возникало неловкое молчание, и было заметно, что Феликсу и Хёнджину жаль, что всё так вышло. Сынмин замечал, как Хван разочарованно смотрит на него. Но тот был разочарован не тем, что Сынмин ушел тогда, а тем, как поступил сам. Ким же ощущал, как от подобного взгляда слабо ревело его сердце, поэтому он избегал Хвана как только мог. Так происходило и на групповой репетиции. Сынмин максимально старался не думать и не обращать внимание на Хёнджина, хоть и знал, что это может задеть чувства старшего. Вскоре после изнурительной тренировки группа берет перерыв, и Чонин с Сынмином садятся в угол комнаты вместе, чтобы отдохнуть. Хёнджин понимает, что должен попросить прощения как можно скорее, чтобы не затягивать это. Поэтому, не думая ни о чем другом, он через весь зал идёт к парням. Уверенно, быстро, без раздумий, чтобы самому не сбежать и не свернуть в сторону двери. Хёнджин поджимает губы, понимает, как выглядит странно, ведь слишком резко дернулся в сторону младших, которые тут же напрягаются. — Сынмин, пошли со мной за кофе, — чтобы никто ничего не заподозрил, быстро предлагает Хёнджин, надеясь, что его сейчас не пошлют отсюда. — О, парни, и нам захватите, — раздается голос Минхо, а следом и Джисона, которые услышали Хвана. Хёнджин кивает им, давая понять, что выполнит это. А Сынмину деваться уже некуда, он понимает, что не сможет сбежать, ведь парни уже попросили кофе, а отказывать будет грубо не только Хёнджину, но и им. Поэтому он лениво поднимается с насиженного места, заглушая собственные душевные крики о помощи. Чонин, рядом с которым сидел Ким, обеспокоенно наблюдает за парнями, хочет предложить пойти с ними, но молчит, словно язык проглотил. Поэтому он, озадаченный всем, что происходит, не мешает, и только, когда оба скрываются за пределами зала для практик, прекрасно осознает, как оплошал, ведь на свободное место к нему подсаживается Феликс. Сынмин жутко нервничал, пока шел рядом с молчаливым и серьезным Хёнджином. Сынмин сильно беспокоился, что из этого может выйти, всю дорогу вспоминал все свои заготовленные фразочки на этот случай, но ничего на ум не пришло, поэтому он чувствовал себя голым и беззащитным. Из-за нескончаемых мыслей, он даже не замечает, как они спускаются на парковку, где сейчас никого нет, кроме шумного дождя за стенами, окутавшего Сеул. Ким застывает в лифте, когда Хёнджин выходит первый. — Что мы тут..? — Поговорим, — объясняет Хван, который уже не казался таким уверенным. Казалось, что он и сам хочет сбежать при первой же возможности. Он волнительно облизывает губы, надеясь, что Сынмин выйдет, — а после пойдем за кофе. Как бы Сынмин не хотел и не боялся предстоящего разговора, он все же с трепетом сердца выходит из лифта вслед за Хёнджином, который ведёт его в укромное место, где их никто не заметит и не подслушает их разговор. Сынмин чувствует напряжение, его тело сковывают цепи неизвестности, но не ему одному было страшно. Они останавливаются напротив друг друга, и между ними возникает неловкое молчание. Оба парня прислушиваются к шуму дождя, на парковке было сыро и прохладно, не самое лучшее место для переговоров, но здесь хотя бы никого не было. Сынмин делает пару глубоких вдохов и выдохов, успокаивается, при этом старается не смотреть на Хёнджина. Его голос раздается неожиданно, от чего Сынмин едва вздрагивает. — Прости за то, что я сделал тогда. Я осознаю, что это было неправильно, к тому же, я не подумал, как это скажется на наших отношениях. Не думал, что этим ещё и подпорчу отношения с Чонином. Мне правда жаль, ведь были и другие способы отвлечь тебя, а не такие... Интимные. — Извиняется Хёнджин, искренне сожалея о своем поступке. Он кусает губу и смотрит на лицо Сынмина, который избегал с ним взгляда. Ким молчит... Он ничего не говорит, всё обдумывает. Хёнджин слабо улыбается, ведь знает, что Сынмин всегда такой: прежде чем что-то сказать, подумает тысячу раз. Наконец, младший вздыхает и расслабляется. — Во-первых, я должен сказать, что уже не так сильно взволнован этим. Я не держу зла или ненависти на тебя. Просто это было слишком неожиданно для меня... И это сильно смутило тогда, поэтому я сбежал, — признается неловко Сынмин и бегает глазами по мокрому асфальту, только после поднимает глаза на Хёнджина. Замирает на долю секунды и кусает нижнюю губу, собираясь продолжить, но Хёнджин снова извиняется. — Прости меня, Сынмин, — просит он, сожалеюще нахмурив брови. — Все в порядке, к тому же, я уже устал прятаться от тебя и этих объяснений. Я рад, что ты сделал первый шаг к извинениям, что на тебя очень не похоже. — Слабо усмехается Сынмин, ощущая небольшую гордость за Хёнджина. — Я наверное поступил слишком неправильно, игнорируя тебя. Извини и ты меня. Хёнджин мотает головой, показывая этим, что извинения Сынмина необязательны, ведь тот ни в чем не виноват. — Ты очень добрый, — тихо произносит Хван и трёт свою шею от неловкости. — Спасибо, что простил меня такого дурака... Я больше не буду лезть к твоим ногам, обещаю. Сынмин слегка краснеет от такого обещания и прикрывает щеки ладонями, закрыв глаза. Боже, вот умеет же Хёнджин смущать младшего. Ким жуёт свои губы от нервов и пытается успокоиться, чтобы вновь посмотреть в темные омуты напротив. Но посмотреть так, чтобы не утонуть в них. 2. Рассказать о своих чувствах. Уже более уверенный Хёнджин решил объединить первый и второй пункт, поэтому с теплотой в глазах и сильно бьющимся сердцем смотрит в красивые глаза Сынмина. Хван мнётся, переминается с ноги на ногу и кусает губы. Плохая идея признаться сейчас, а вдруг ничего не выйдет? Что если Сынмин снова убежит и оставит Хёнджина с разбитым сердцем без каких-либо шансов на «попробовать»? Хёнджин решает сдаться, он грустно выдыхает весь воздух, что был в лёгких, и опускает руки вдоль тела, прижав подбородок между ключиц. Он уже хочет сказать: «Ладно, ничего». Но внимательный Сынмин нежно укладывает на его плечо свою ладонь и мягко его сжимает. — Ты можешь сказать мне, Хёнджин, — тихо просит Сынмин, ведь знал, что Хван скажет. Он видел всю его неуверенность, а так же ощущал его любовь, скопившуюся у него под грудью. Хван с удивлением поднимает голову и улыбается уголками губ, после чего берет его руку с плеча и осторожно переплетает с ним пальцы. — Я... Люблю тебя, Сынмин, — с особым чувством радости и любви шепчет Хёнджин, не вслушиваясь больше в дождь, а слушая только неровное дыхание Сынмина, замершего напротив. Ким думал, что готов к таким словам, но нет. Они выбили из него весь воздух и зарядили каким-то приятным током, проходящим по всему его телу. Сынмин чувствует, как щеки наливаются кровью, и он краснеет, от чего его ладонь потеет в чужой руке. Прошли дни после смущающих действий Хёнджина, а Сынмин только сейчас понимает, что тоже влюблен, потому что никак иначе не объяснить эту реакцию: его расширенных зрачков и сердца, которое в груди безумно стучит, словно его чем-то накачали. Любовью. Ким сильнее сжимает теплые пальцы Хёнджина и делает к нему неуверенный шаг, слегка приподняв голову. Он смотрит в красивое лицо Хёнджина, который застыл от неизвестности. Сынмин тянет руку к голове, поправляет прядь длинных волос и заправляет её за ухо с теплой улыбкой. Хёнджин не верит ничему, что сейчас происходит. В глазах Сынмина была чистая и невинная любовь, пробудившаяся глубоко внутри него, которой он только дал выход. Хёнджин ощущает ее с каждой секундой, воздух заряжается легким током, а Ким медленно приближается к чужим губам, словно боится спугнуть и себя, и его. Хёнджин моргает пару раз от недоверия, но понимает, что его чувства приняты, и мало того, они взаимны. Отбросив ненужное волнение, Хёнджин за талию прижимает к себе тянущегося Сынмина и вовлекает его в нежный неумелый поцелуй, прикрывая свои глаза. 3. Стать больше чем друзья и мемберы одной группы. Хёнджин объединил все пункты в один и был принят. Это победа. Это начало их отношений. Сынмин целует неуверенно, но очень нежно и чувственно. Это был его первый поцелуй с парнем, это его первые шаги в однополых отношениях, и он уверен, что не ошибся. Ким прижимается к Хёнджину сильнее, обнимает его за шею, позволяя Хвану взять власть над его губами, он целует искусно и приятно, сводит с ума. А его длинные руки обхватили Сынмина за талию, сжимая в крепких объятиях, где каждый из них чувствовал себя хорошо. Но приходит время разорвать поцелуй, который передает всю их любовь и нежные чувства по отношению друг к другу. — Знаешь, всё-таки я буду не против, если ты будешь целовать мои бёдра, — тихо, чтобы слышал только Хёнджин, признается Сынмин, тая в его руках. Хван удерживает Кима, чьи ноги слегка подкосились после глубокого поцелуя, через который Хёнджин забрал себе всю душу Сынмина. — Обязательно, — меняет своё обещание Хёнджин и оставляет лёгкий поцелуй на последок. — Нам нужно идти за кофе. — Подожди, — просит Сынмин и слабо посмеивается. Он был опьянён любовью и теплотой, которые окутали и сковали его тело. — Давай проясним кое-что... — Да, Минни, — перебивает его точно такой же довольный Хёнджин, погладив Кима по кончику носа одним пальцем, — ты мой парень, а я твой. Ты ведь не против? — Ни в коем случае, — кивает головой Сынмин и отделяет свое примагниченное тело от Хвана.***
Выйдя из зала для практик, как поссорившиеся мемберы, и вернувшись, как сладкая парочка, парни удивляют всех, ведь это меньшее, что ожидал увидеть каждый мембер. Помимо группы в зале больше никого не было, поэтому Минхо с Джисоном тихонечко нежились на диване, а Чан уделял всё своё внимание Чанбину. Поэтому Сынмин с Хёнджином так загадочно и влюбленно смотрели друг на друга, заставив парней странно переглянуться. Однако, новоиспечённая парочка ничего не сказала по этому поводу, и парни подумали, что пока не станут заваливать их вопросами. Может они и вовсе просто помирились? Но Минхо так не казалось, он хитро улыбнулся, заметив насколько у обоих покраснели губы. — Если продолжите сосаться так сильно, то никакая помада не скроет ваших красных искусанных губ, — громко даёт он наставление, вгоняя обоих парней в краску. Все тут же обратили на них, вернее, на их губы ещё больше внимания. Чонин, наконец отключившись от Феликса, округляет глаза в пять копеек, посмотрев на друзей. Он прикрывает рот рукой от удивления и встречается со взглядом Сынмина, который так же застывает от недопонимания, заметив, как Феликс нежно держал Чонина за руку. Стоило только Сынмину и Хёнджину уйти, как для Феликса выпал удачный шанс поговорить с Чонином. Ян так перенервничал, заметив Ликса, что даже слова сказать не смог, но лучезарный парень просто взял его за руку и на протяжении всего разговора не отпускал её, извиняясь за своё поведение, чтобы слышал только Чонин. Так они выяснили свои отношения, свои чувства, и Чонин признался: он не ожидал, что Феликс захочет его поцеловать, и что это отпугнуло его. Поэтому от подобных действий, он скрыл свои только появляющиеся к нему чувства. Всё стало ясно, как только Чонин смущенно улыбнулся Сынмину и пожал плечами. Однако, это не спасало Сынмина от всех взглядов старших после заявления Минхо. Ну вот и кто этого кота за язык тянул? — Давайте поговорим об этом позже, — просит Хёнджин, передавая кофе для Джисона и Минхо. Ли только незаинтересованно пожимает плечами. — Я просто сказал, что вам не стоит так сильно сжирать друг друга, — Минхо после этих слов тут же теряет интерес и возвращается к объятиям своего парня. — В любом случае, наши поздравления, — весело произносит Чан и хлопает в ладоши. — А теперь бегом на свои места, продолжаем.***
— Боже, кто вообще его за язык тянул, заметил и заметил, зачем заставлять краснеть перед всеми? — обречённо выдыхает Сынмин, вваливаясь с Хёнджином в общежитие. Хван тихо посмеивается, говорит, что в этом весь Минхо и ничего не поделать. Они только вернулись с вечерней прогулки, которую запланировали сразу после окончания репетиции. Сынмин позволял себе ругаться на Минхо без какой-либо опаски, потому что старший сегодня останется у Джисона в общежитии. Ким снимает обувь и проходит в гостиную, где уже расположился Чонин. Подоставать младшенького — самый лучший антистресс. Поэтому, подсев к нему вплотную и не оставив Чонину шанса сбежать, Сынмин начинает свою атаку. Хёнджин же идёт на кухню, чтобы порыться в чужом холодильнике, думая о чем-то своём. Из соседней комнаты выходит Феликс, который, заметив Хёнджина, отменил свой план пойти на помощь к Чонину, и идёт к Хвану. — Слушай, план хоть и был прост, но очень хорош, — подмечает довольный Феликс, несильно ударив Хёнджина в плечо. — Я был уверен, что Сынмин влюблен в тебя. — Как хорошо, что это действительно так, — выдыхает облегчённо Хёнджин, на его лице читались радость и спокойствие. Его чувства были приняты и взаимны, и ничего на свете уже не нужно. Неожиданно он слышит громкие возгласы Чонина и смех своего парня. Именно на этот звук отвлечённые от разговора парни идут, чтобы забрать в свои ручки любимых. Но, оказавшись в гостиной, Хёнджин с улыбкой наблюдает за тем, как весело было Сынмину. Наконец, он перестал переживать о том, что Минхо беспощаден, и мог расслабиться. Но спустя пару секунд Хван осознает своё желание быть в центре внимания для Сынмина. Поэтому, быстро обойдя диван, он хватает Сынмина в охапку и несёт его в комнату, пока Ким, задыхаясь от возмущения, не понимает, что нашло на парня. — Эй, отпусти, Хёнджин, — кусая губу, чтобы не выдать того, насколько он на самом деле счастлив, просит Сынмин, которого несут в темную комнату, а следом на его кровать. — Если так сильно хочешь отвлечься от чего-то, то делай это на мне, — ревниво бубнит Хёнджин, аккуратно уложив своего парня на постель. Сынмин мило улыбается и облизывает губы, оказавшись в руках сильного парня, который прижал к своему телу. Ким краснеет, ощущает, как бешено стучит сердце от горячего дыхания и близости. Он касается подушечками пальцев шеи Хёнджина и поднимает взгляд на его лицо. Сынмин растерянно смотрит на Хвана и кусает губу, чувствует будоражащее ощущение, как на парковке. Хочет поцеловать. И Хёнджин его понимает. Его пухлые губы накрывают губы Сынмина сразу, как только желание возникло в голове Кима. Его губы придавали поцелую воздушность, делали его мягче и нежнее. Сынмин терял голову и углублял поцелуй, позволяя горячему языку проскользнуть в полость своего рта. Хёнджин заставляет его теряться, едва смущаться, но в то же время — хотеть большего. Целоваться так, пока миллионы иголок не начнут колоть лёгкие, пока губы не заболят, а язык перестанет слушаться от постоянных и частых движений, было самым прекрасным в этой жизни. Хёнджин сжирал Сынмина, как и сказал Минхо. Он съедал его без остатка, кружил голову и чувствовал себя самым счастливым человеком. Сынмин, как и Хёнджин, мог назвать себя счастливчиком.***
Их отношения укреплялись с каждым днём. В группе двух парочек с радостью приняли и даже устроили небольшую вечеринку с выпивкой, где каждый мог открыто целовать свою любовь. Они играли в разные игры и выполняли желания: от каких-либо смешных действий до глубоких поцелуев, как вышло у Минхо с Чаном, или до того, что пьяный Джисон в паре с Хёнджином станцевали стриптиз под red lights. Однако, Минхо всё остановил и спрятал от всех глаз своего горячего Сони, пусть тот и вырывался. На утро мало, кто помнил прошедшую ночку, но это могло быть и к лучшему. Так проходят два месяца после новых отношений в группе. Совсем скоро все парни сосредотачиваются на работе: подготовке к мировому туру, а следом и его проведении. И только, когда у группы появляются выходные, и дни перестают быть слишком загруженными, Хёнджин решает провести время с Сынмином. Поэтому он буквально поселяется в общаге с младшими и Минхо. Новый день начинается с нежного Сынмина, который будит своего парня лёгкими поцелуями по лицу. Сначала он мягко целует в родинку под глазом, спускается к аккуратному длинному носу и, наконец, он нежно касается губами каждой щеки. На этом моменте Хёнджин и просыпается. Он открывает сонно глаза и так влюблённо смотрит на Сынмина, которого, не упуская секунды, вовлекает в глубокий поцелуй. Подобные нежности в кровати скоро станут привычкой для обоих. В группе они быстро получили звание самой милой и нежной парочки. Как только освобождалась какая-либо минута за весь день их работы, Сынмин тут же подходил к Хёнджину и нежно осыпал его красивое лицо поцелуями. А Хёнджин это дело заканчивал в туалетной кабинке, где прижимал Сынмина к стене, исследовал руками его горячее тело и глубоко целовал. Вот и сейчас Хван вновь скользит руками по нежным местам, пока ворует весь воздух из лёгких Сынмина. И день уже можно считать удавшимся. — Я же заказал нам завтрак, — мило произносит Сынмин, и по общежитию разносится звон курьера. — Поднимайся... Поверженный от такого утра Хёнджин не даёт выбраться из своих рук Сынмину, который начинает недовольно бурчать, что курьер приехал. — Кто-нибудь другой откроет, — горячо шепчет Хёнджин, переворачивая Сынмина на спину. Хван присасывается к его шее, нежно расцеловывает её и легко кусает, пока Сынмин мило смеётся и все ещё пытается выбраться из-под своего хищника. Хёнджин скользит ладонями по худому телу, обводит ими талию, проскальзывает под поясницу и прижимает пах Кима к себе, показывая ему насколько он твердый с утра из-за своего парня. Сынмин кусает губу от горячих действий. Футболку Хёнджина на нём задирают выше, оголяя плоский живот и блестящую кожу. Сынмин покрывается мурашками под пальцами Хвана, тяжело дышит, а на лице уже не осталось и следа от улыбки. — Хёнджин, — мило зовёт Сынмин, закатив глаза от того, как ласково Хёнджин проскользил рукой под ткань боксёров и сейчас нежно гладит вставший член своего парня. Сынмин прикрывает глаза и едва дрожит, пока Хван проводит ладонью по области его паха. Сынмин был очень чувствительным в этих местах, и Хёнджин этим пользовался. Задача открыть дверь курьеру выпала Феликсу, который давно проснулся и вскоре уже собирался на работу. Он получает заказ на имя Сынмина и относит его на кухню. Ли хмурит брови: Сынмин всегда получает свои заказы, что же случилось сейчас? Из любопытства, Феликс идёт в сторону комнаты Кима, но останавливается в паре шагов от неё, когда слышит приглушённые стоны. Этого было достаточно, чтобы Феликс улыбнулся. — Займёмся мечтой вечером. — Загадочно произносит Феликс, и спустя несколько минут он выходит из общежития на работу.***
Вечер в гостиной проходил тихо и спокойно. Сынмин сидел на диване с Чонином: они вместе играли в приставку, пока Хёнджин сидел в кресле и смотрел за прохождением игры. Кроме них в общаге был ещё Минхо, но тот был у себя в комнате, а Феликс только что вернулся домой. На его лице была довольная улыбка, было чувство, словно он что-то задумал. В общежитии его не было с утра, только сейчас он имел возможность поговорить со всеми. Бросив сумку в прихожей и сняв обувь, Феликс быстро проходит в гостиную, где тут же выключает плазменный телевизор и убирает приставки с рук недовольных Сынмина и Чонина, последнего Феликс нежно чмокает в губы. — Раз мы начали встречаться в один день, — впихивается между Сынмином и Чонином Феликс, в глазах которого сильно разгорелся огонь. — Хочу кое-что предложить. Феликс забирает внимание парней и потирает довольно ладошки. Идея должна покорить всех, судя по виду Ли. Сынмин не понимал, чего он хочет. Но было любопытно. Феликс замолкает, осматривает парней, и даже Чонин понимает, что следующие слова будут шокирующими. — Может выгоним Минхо из общаги и займёмся парным сексом? — Что?? — лица парней вытягиваются от удивления. Они все застывают, обдумывают идею Феликса с шоком, от которого первым выходит Сынмин. — О нет, я так точно не смогу, Феликс, — интенсивно мотает головой Сынмин, поднимаясь с дивана. — Ничего подобного. Нет, нет, нет, — Сынмин садится на колени Хёнджина, который с задумчивым лицом обнимает его. Чонин так же не мог сказать, что горел желанием увидеть секс хёнминов. — Да, ладно, Сынмин, не нужно стесняться, — подмигивает хитрый Феликс, облизнув свои пухлые губки. — Всё будет хорошо, не переживайте вы так. Мы же всё равно точно видели друг друга голыми. — Заметив напряжение у всех парней, пытается подговорить на секс вчетвером Феликс. — Да. Но не то, как мы трахаемся, — шипит Сынмин в ответ и сжимается в руках Хёнджина, — это идея уже очень смущает меня. — Это ведь всего лишь разок, — обижено бурчит Феликс, состроив милую мордашку, против которой никто не пойдет, особенно Чонин. Он отмечает у себя в голове, что идея правда классная. И возбуждающая. Почему нет? Ведь все парни видели друг друга раздетыми, и то, как кто-то целовался, обнимался и тому подобное. — А потом, Ликс? Предложишь всей группе потрахаться в этой гостиной? — Сынмин наклоняется к Феликсу и прищуривает глаза, недовольно надув губы в трубочку. — О, отличная идея, запишу ее в список своих мечтаний, — с довольной улыбкой обещает Феликс, нежно сжимая руку Чонина, который тактильно поддерживал своего парня, соглашаясь с ним. — А я никогда не запишу этот день в дневник. — Давайте просто подумаем пару дней, ладно? — встревает в спор Хёнджин, потянув на себя Сынмина, чтобы погладить его по голове и успокоить его смущение. — Подготовимся морально, я не против этой идеи, и она мне даже нравится. — То есть ты берешь время, чтобы уговорить меня? — сразу схватывает Сынмин, недовольно зыркнув на Хвана, который неловко улыбается, но кивает, ведь знает, что врать бесполезно. Сынмин тут же хмурится и отрицательно мотает головой, а Хёнджин находит это очень милым, поэтому он хватает Сынмина за щёчки и нежно целует, пока Феликс так гордо и счастливо за ними наблюдает. — Мы просто обязаны попробовать, потому что смотреть на то, как вы целуетесь изо дня в день, я уже не могу. — признается Феликс и вздыхает так, словно только что вздохнула вся планета. — Хотя бы раз в жизни, я должен увидеть то, как ты разложишь голого Сынмина на кровати и ворвешься ему между бёдер. Сынмин давится поцелуем и широко распахивает глаза, и резко прячется: сжимается в Хёнджине, зарывшись носиком в его шею. Хван так же не ожидал услышать подобного признания. Он гладит Сынмина по голове и, спрятав его в своих руках, быстро убегает вместе с ним, не зная даже, что сказать Ликсу напоследок. Но Хёнджин знал: Сынмина подобное заявление очень заинтересовало. Это было видно в его щенячьих глазках, где пробежал черт с факелом.***
Ликс: Как продвигаются успехи? Успехи? О каких успехах идет речь, когда Сынмин вообще не вспоминает о том разговоре и игнорирует любое начало о нём уже около недели? Хёнджин был уверен, что Сынмин заинтересован, но видимо групповой секс не для него. Хёнджин уже смирился с позицией Кима, поэтому попросту сдался. Сдался, когда Сынмин решил, если его парень спросит ещё раз, то Ким, предварительно тяжело вздохнув, согласится. Феликс прислал это сообщение Хёнджину, когда они все вместе сидели в гостиной, Хван отвлекается от телефона и презрительно смотрит на Ликса, которому хватает этого взгляда, чтобы понять всю сложность ситуации. Феликс вздыхает, недовольно смотрит на Кима. Тот уже около часа спокойно лежал на коленях своего парня, не отвлекаясь от дорамы. Феликс мысленно пытается привлечь его внимание, но реакции на его недовольное личико не последовало. Ликс закатывает глаза и, заметив Чонина в коридоре, идёт к нему. — Куда собираешься? — Интересуется Феликс с легкой улыбкой и глазами полной любви. Чонин обнимает Ликса и чмокает его в губки, сказав, что пойдет в круглосуточный магазин. Феликс кивает и как-то грустно отпускает его из объятий, на что Чонин хмурит брови и притягивает к себе Феликса. — Что случилось, малыш? — тихо шепчет Ян. Это выводит Сынмина из мира, где есть только он и дорама. Ким приподнимается с колен Хёнджина и заинтересованно поворачивает голову в сторону коридора. Феликс мило дует губы и мотает головой. Чонин прижимает к себе цыпленка и начинает целовать его в макушку. Боже, эти нежные объятия, поцелуи были слишком милыми. Сынмин поджимает свои губы и падает на Хёнджина, который удивленно смотрит на своего парня. — Как будто мне легко смотреть на них, — бубнит неожиданно он, и это слышат даже парни в коридоре. Феликс от неожиданного заявления начинает говорить на английском. Сынмин глупо улыбается, краснеет, но Хёнджин не позволяет ему прятаться дольше, чем он хочет. Он отстраняет его от себя и смотрит в глаза с довольной улыбкой. Секс вчетвером? Феликс определенно может ставить галочку напротив своего желания. Настроение среди них тут же поднимается, Феликс хлопает в ладоши и на радостях дёргает Чонина из стороны в сторону, пока тот пытается определиться: идти ему в магазин или нет? И если идти, то нужно купить презервативы и смазку, или всё-таки взять себе ночной перекус? Хёнджин тем временем слишком громко разговаривает, оповещая, что сегодня будет жаркая ночка. На шум в гостиную недовольно заходит Минхо в милых тапках и в пижаме. — Ну-ка, быстро успокоились. У меня завтра мукор, — ворчит на них Минхо, но он не успевает даже продолжить, как к нему подлетает довольный и счастливый Феликс. Он хватает Минхо за руку и, как балерину, крутит его вокруг своей оси. Минхо хлопает глазами, не понимает, почему его раскручивают. — Минхо-хён, может ты сегодня пойдешь к Сони? — игриво намекает Хёнджин, держа за руку Кима, который хотел скрыться в своей комнате, — уверен, если Чанни и Чанбин будут заниматься сексом, это будет тише, чем то, что собираемся сделать мы. Чонин усмехается и громко обещает скоро вернуться, скрываясь за дверью. Феликс уже упархивает к себе в комнату, чтобы принять душ в прекрасном настроении. Минхо остается один в коридоре. Он усиленно думает пару секунд, а после усмехается себе под нос. — Думаю, мы тоже должны когда-нибудь попробовать подобное, — намекая на вторую общагу, задумывается Ли и уходит одеваться, всё же ему нужно выспаться. Смущённый Сынмин утаскивает своего парня в комнату, где крепко обнимает его и утыкается в его шею лицом. — Моё сердце сейчас разорвется от твоей стеснительности, — признается Хёнджин. Он усаживает Сынмина к себе на колени, когда присаживается на кровать. Сынмин сильнее сжимается в любимых руках и бурчит: — Это смущает... Они будут видеть меня. — Поверь мне, ты самый красивый, когда находишься снизу. — Довольно произносит Хван, водя ладонью по спине Сынмина. Ким слабо улыбается и, недолго думая, поднимает голову, после чего удобнее размещается на коленях старшего: лицом к нему, чтобы поцеловать любимые пухлые губы. Хёнджин приятно удивлен, но на этот нежный поцелуй отвечает. В скором времени, он поднимается с Сынмином на руках, идя в сторону ванной, где они вместе примут душ, немного дразня друг друга перед сексом. Спустя полчаса парни уже находились в комнате Чонина, которая являлась спальней для него и Ликса, и где уже давно были сдвинуты две кровати. Сынмин спокойно сидел на ней и сушил свои влажные волосы полотенцем, наблюдая за тем, как Чонин и Хван о чём-то тихо болтали. Сынмину было любопытно, что они там обсуждали, но было ясно по их улыбкам: свои штучки активов. Поэтому Ким не стал спрашивать, дабы не смутить себя. Он поворачивает голову в сторону Феликса, который мило готовил полотенца, салфетки и воду около кровати. Сынмин с улыбкой смотрит за его аккуратными действиями, пока Хёнджин не отвлекает его. Хван садится на корточки напротив Сынмина и нежно гладит Сынмина по его бедрам - самое любимое место для поцелуев. Сынмин смотрит на Хёнджина и прищуривает глаза, когда тот приподнимает края шорт с обеих сторон, обнажая молочную кожу, на которой красовались алые пятна. Сынмин испепеляет Хёнджина одним только взглядом и, когда тот не прекращает, кидает в него мокрое полотенце. — Мы должны обсудить наш парный секс: что мы можем делать, а что - нет, — громко произносит Сынмин, отогнав Хёнджина от своих бёдер. Тот с улыбкой отходит, убирает полотенце на сушилку и слушает своего малыша. — Насчет себя скажу, что у меня особо нет никаких запретов для вас в сторону меня и Хёнджина. — Согласен, — кивает Чонин. Он находился рядом с Феликсом, которого приобнимает за талию. — У меня так же. — Без унижений и без боли... И если что-то не понравится, то лучше сразу остановиться, чтобы никого не задеть, — подумав, произносит Феликс, — будем использовать цвета, чтобы контролировать ситуацию. — Парни единогласно с ним соглашаются. — Поцелуи, касания, оставлять друг на друге метки? — Спрашивает Хёнджин, и все трое разом кивают, а следом неловко улыбаются от синхронности. Да, каждый из них хотел в какой-то мере попробовать друг друга. — Ну, раз мы закончили короткое обсуждение, то давайте начнем, а то мой щеночек дразнит меня тем, что надел шорты. Сынмин слегка напрягается, вытянувшись как струна, и мило улыбается, когда Хёнджин приближается. Ким укладывает ладони на широкие плечи и отстраняется назад, словно пытается сбежать. Но Хёнджин его не отпустит, распробует на чужих глазах. Хван наконец длинными пальцами скользит под шорты. Он делает то, что ему не разрешили пару минут назад: поднимает ткань выше и оголяет нежные бедра, раскрывая для глаз Чонина и Феликса украшенные поцелуями и засосами бедра своего малыша. Феликс тихо охает и кусает губу от того, как сексуально Хёнджин заставляет Сынмина лечь на спину, медленно, плавно и красиво. Картина выглядела ненасытно и прекрасно. Ликс не может полюбоваться ещё немного, так как Чонин разворачивает его к себе и начинает целовать, короткими шагами направляясь к свободной стороне кровати. В комнате наступает тишина, прерываемая тихими поцелуями и тяжёлым дыханием четверых парней. Хёнджин стягивает с покрасневшего Сынмина шорты и встаёт перед кроватью на колени, раздвинув худые ноги Сынмина, которые он медленно целует, начиная с колен и доходя до внутренней стороны бедра. Сынмин томно дышит, хмурится от пухлых губ и готов отдать всё, лишь бы вечность ощущать эти мягкие поцелуи, щекочущие его ножки. Ким слегка покрывается мурашками, прикрыв покрасневшее личико ладонями. Он отчётливо ощущал, как Феликс завороженно наблюдал за происходящим, пока Чонин обнимает его сзади и осыпает тонкую шейку поцелуями. Сынмин был в кофте и боксерах, в то время как все остальные были все ещё одеты, и это безумно смущало Кима. Он готов был сгореть под чужими глазами, особенно когда Хёнджин подцепляет его нежную кожу около паха на бедре зубами и улыбается. Сынмин надеялся остаться до конца с руками, прикрывающими его лицо, но видимо, это не входило в планы Ликса. Он залезает на кровать и осторожно берет Сынмина за запястья своими маленькими ладонями, а следом прижимает его кисти рук к кровати, заглядывая в его большие глазки. — Какой ты красивый, — тихо выдыхает в чужое личико Феликс и слегка касается губами лба Сынмина, заставляя его мелко задрожать от подобной нежности. Феликс выглядел так по-другому, его волосы были растрёпанны, а голос был тихим и хриплым. Сынмин замирает, любуется чистой красотой и слабо улыбается, осторожно вытаскивая одну руку, чтобы погладить Ликса по щеке. Он хочет поцеловать эти розовые губы, утонуть в поцелуе с Феликсом, это становится необходимо. Но Чонин, не заметив этой идиллии, тянет своего парня к себе и вскоре укладывает спиной на кровать. Феликс бросает печальный взгляд на Сынмина и отдает своё внимание только Чонину. Сынмину остаётся только наблюдать, как целуются эти двое. Как нежно и с любовью они утопают друг в друге. Чонин уделяет внимание каждому сантиметру тела Феликса. Не упускает ничего, заставляет его тихо стонать и одними губами шептать о большем. В глазах Сынмина они меняются за считанные секунды. Чонин перестает быть для Сынмина самым младшим в группе, которого можно вечность дразнить, теперь в его глазах скользит приятная тьма и тяжесть, с которой он смотрит на Феликса. Они восхищаются друг другом. Сынмин только сейчас замечает их явную связь, которая не сравнима ни с чьей другой и ни на кого не похожа. Их любовь это что-то за вселенское и неизведанное, такое странное, но приятное. — Ты прям заворожен ими. Сынмин только сейчас видит томный взгляд Хёнджина. Он оставил в покое сочные бёдра и около минуты смотрел на любимое личико, прямо в глаза, в которых блестели огоньки из-за Чонина и Феликса. Сынмин был поражен их любовью. Он в неё влюбился. Хван едва улыбается, когда Сынмин мило отводит взгляд. Снова смущается и даже хочет отвернуться, но Хёнджин не позволяет: он обхватывает ладонью подбородок Сынмина и целует его, свободной рукой при этом цепляя резинку боксеров Кима. Сынмин понимает, что сейчас вовсе останется без нижнего белья, его тело покрывается мурашками, и он слегка вытягивается, кровь снова приливает к его личику. Он хочет прошептать, что смущён, но Хёнджин танцует с его языком и забирает все слова, стягивая ненужную ткань. Ким едва приоткрывает глаза и замечает взгляд Чонина. Он уже не целовал Феликса, а наоборот - была очередь самого Ликса, который широкими движениями облизывал его шею и покрывал её едва заметными укусами. Феликс не замечал того, как Чонин с какой-то тьмой и возбуждением в глазах наблюдал за рукой Хёнджина, за тем, как старший медленно раздевал Сынмина. Лицо Кима покрывается ярко алым цветом под этим томным взглядом. Хёнджин его обнажает, но такое ощущение, что это делает Чонин. Оказавшись полностью обнаженным, Сынмин кусает губу и выгибается на кровати, слабо промычав. Ему было неловко, но так жарко одновременно. Он не понимал, что происходит, но чувствовал себя пьяным. Мин жалостливо смотрел на Хёнджина, который раздел его, и сейчас сам стягивал с себя вещи. Шорох падающей одежды ласкал уши всех, кто находился в комнате. Они все становились ближе друг к другу, обнажая друг друга взглядами. Чонин и Феликс так же были чем-то заняты, матрас под ними оповещал о каких-то движениях. Сынмин слышал прерывистые вздохи Феликса и наконец решил вернуть к нему свой взгляд... Красивый. Он очень нежный. Его кожа приятного смуглого цвета. Фигура утонченная и изящная. Едва заметные ребра приковывали к себе взгляд. Талия тонкая и хрупкая. Феликс слегка выгибался в пояснице, от чего его ягодицы выглядели ещё привлекательней. Сейчас он сидел на раздвинутых коленях, сложив руки перед собой. Перед ним на полу стоял Чонин, стягивающий с себя боксеры, обнажая толстый член перед красивым личиком довольного Феликса. Сынмин видел самое прекрасное порно, позволяя Хёнджину поставить себя на четвереньки, чтобы тот вновь возбуждённо припал к его ягодицам и бёдрам. Ким через прикрытые глаза замечает, как пухлые губы Ликса облизывают розовую головку члена Чонина. Сынмин стонет. От удовольствия, которое попало в глаза, и от удовольствия, которое доставляет сейчас Хёнджин своими губами. Сынмина не нужно было растягивать, так как в ванной парни уже всё успели сделать, но Хёнджин готов был делать это снова и снова, потому что это отдельное наслаждение. Время в этой комнате никуда не уходило, оно словно растягивало удовольствие вместе с парнями, смакуя его на языке. Оно текло медленно и не давило, позволяя парням наслаждаться не то чтобы каждой минутой, а даже — каждой секундой. Чонин мягко обхватывает макушку Ликса, когда тот умело вбирает в свой мокрый рот толстый член младшего, пропуская его в свое горло. Феликс фиксирует свою голову, проглотив чуть больше середины. Чонин мог чувствовать пульсацию его горла; он закидывает голову назад и плавно двигает бедрами вперёд, толкаясь в горячий ротик до основания с тяжёлым вздохом. Ян делал всё медленно и осторожно, чтобы не навредить своему солнцу. Ликс же закатывал глаза от мокрого члена, скользящего по губам и языку. Сынмин неожиданно содрогается, когда три смазанных пальца касаются его простаты. Он выгибается в спине и приглушённо стонет, опустив голову. Он чувствует, как замирает Хёнджин, и Минни уверен — сейчас на его лице довольная улыбка, потому что он делает это снова, от чего стройный парень стонет громче и начинает тяжело дышать. Его коленки сильнее раздвигаются, пока длинные пальцы умело давят на горячие стенки, а следом исчезают, оставив после себя пустоту. Сынмин вертит бедрами после того, как Хван пропадает. Он кусает губу и, когда парня нет слишком долго, оборачивается: Хёнджин снимал остатки одежды с себя, а следом распаковывает презерватив. Ким дует губы и медленно ложится полностью на кровать, он укладывает голову на вытянутую руку и с жадностью смотрит за тем, как Феликс расцеловывает каждый миллиметр члена Чонина. Но этим не получается насладиться подольше — Чонин отстраняется и так же, как и Хёнджин, берет презерватив. Феликс поначалу смотрит за Чонином, но... Замечает краем глаза Сынмина, который приподнимается на руках и с каким-то предложением в глазах смотрит на Ликса. Тяга... Странная и приятная, от которой невозможно удержаться. Их тянет обоих попробовать друг друга. Они желают этого. И никто сейчас их не остановит. Сынмин двигается в сторону Феликса одновременно с ним. Сначала они легонько соприкасаются кончиками пальцев, пуская по телу разряд тока, после сцепляют их вместе, а в следующую секунду томно дышат друг другу в лицо, сокращая расстояние между голыми телами. Они исследуют лица друг друга в такой близости впервые и делают это жадно и медленно, как будто бы хищники, высматривающие своих жертв. Сынмин прижимается животиком к телу Ликса, ощущает его тепло и сильнее втягивается в него. У Феликса на лице ухмылка, Сынмин ее зеркалит и приближается к его губам так, что остаётся всего миллиметр... Ким кладет ладони Ликса на свои расцелованные бедра, а сам проскальзывает руками за шею Феликса. Здесь не нужны слова или разговоры, они лишние и неуместны. Даже застывшие Хёнджин и Чонин это осознают, наблюдая, как покрасневшие губы обоих в долю секунды теряются друг в друге. Сынмин чувствует солоноватый вкус во рту Феликса, когда жадно скользит языком в мокрое и теплое место. Он вылизывает полость рта Ликса, ощущая вкус члена Чонина, который недавно сосал Ли. Хёнджин с шоком смотрит за тем, с каким напором вторгается Сынмин. Это его поразило, от этого дергается стоящий член. Чонин так же только сейчас замечает связь этих двоих. Они смотрелись очень сексуальными, пока ненасытно сжирали друг друга в жарком поцелуе. За этим можно было наблюдать вечность, но Хёнджин осторожно приближается к двоим парням и пропускает пальцы в густые волосы Сынмина, тут же сжимая их и оттаскивая своего парня от Ликса. Между ними тут же тянется прозрачная нить, которая сопровождалась громким чмоком. Сынмин выпускает из своих рук пластилиновое тело Феликса и тяжело дышит, наблюдая из-под полуприкрытых век, как он валится на кровать, под Чонина. Сынмин наконец обращает внимание на Хёнджина и ухмыляется от его растерянности, за что тут же расплачивается, ведь Хван зажимает в ладони густые волосы сильнее. — И что это было? — Твердо интересуется Хёнджин, заставляя Сынмина проскулить от подобного тона. Хван Хёнджин — самый добрый, светлый человек на свете с самой приятной душой. Сынмин безумно любит его и никогда не сделает больно. Но Сынмина возбуждает его обратная сторона, во время секса; Если ему что-то не нравится, он бесцеремонно указывает на это с каплей грубости, от которой Сынмин сходит с ума. Вот и сейчас, Сынмин проводит кончиком языка по губам и вновь слегка шипит, когда Хёнджин оттягивает его голову назад сильнее и давит сжатыми пальцами вокруг члена младшего. — Что это было, малыш? — Повторяет, и Ким стонет, приоткрывая глаза пошире и собираясь ответить, но он застает ошеломленные взгляды двоих парней напротив. Чонин едва приоткрыл рот от подобной картины, а отошедший от жаркого поцелуя, лежащий под ним Феликс не верит глазам. Сынмин и Хёнджин впервые показывали эту сторону другим, и, только-только осознав это, Сынмин дергается и краснеет. За секунду он сжимается в маленький клочок в руках Хёнджина за его широкой спиной, где его не видно никому. Он вновь поражает всех, особенно Хвана, который знает, как сильно Ким любит в такие моменты быть непослушным, чтобы получить грубые толчки в свое тело. А сейчас, Хёнджину нужно мягко гладить своего смущенного мальчика по голове, чтобы успокоить. — Ну чего ты, мм? — Хёнджин скользит пальцами по талии Сынмина вниз, оглаживает бедра и ягодицы, покрывая любимое тело мурашками. — Всё нормально, тебе не надо стесняться. — Да, не смущайся, Сынмини, — Феликс появляется из-за спины Хвана, заинтересованно взглянув на Минни, — иди сюда, — Ликс протягивает ему руки, а покрасневший Ким кусает губу, но тянется к нему, вновь вызывая в Хёнджине пламя ревности. Ким поворачивается к Хвану задом, а сам обнимается с Ликсом, который что-то приятно шепчет на ухо и тянется к губам, вовлекая Сынмина в нежный поцелуй. Сынмин растворяется сразу, он готов растечься от того, как Феликс взял инициативу на себя. Его губы сейчас действовали очень расслабляюще и приятно. Ким мычит в поцелуй, когда чувствует широкие ладони на своих бедрах — это были ладони Хёнджина, который удобнее располагает перед собой Сынмина и сам комфортно устраивается позади. Минни оттопыривает свои ягодицы, которые Хёнджин разводит в разные стороны. Любуется. Чонин же проводит пальцами по пояснице Феликса, и Ликс перемещается на четвереньки, не отрываясь от губ Сынмина. Чонин мнет упругие половинки и прижимается горячим членом между ними, от чего Ликси томно стонет в поцелуй и ненадолго отстраняется, взглянув в глаза Сынмина, который нежно гладит его по щеке и слабо улыбается, оставляя в голове выражение лица Феликса, пока Чонин медленно проникает в него. Сынмин сглатывает, замечает, как дёргается каждая мышца на чужом лице, слышит каждый вздох. Любуется так же, как Хван сейчас любуется его звёздочкой позади, при этом нежно поглаживая гладкие яички своего парня. Чонин погружается в Ликса полностью; оба глубоко дышат. Ли начинает звать любимого по имени, вызывая у всех присутствующих приятные спазмы в животах. Он с возбуждением в глазах следит за Сынмином, который выцеловывает его личико, а следом ловит его губы своими , утопая в собственных ощущениях, пока Чонин нежно двигается внутри, раздвигая горячие стенки. Спустя пару секунд наступает очередь Сынмина громко промычать в рот Ликса и сжать в кулаках подобранную под себя простынь. Феликс кидает взгляд за его спину, и замечает настолько голодный взгляд Хвана, которым он уставился на Минни. Хёнджин поднимает взгляд выше и ухмыляется Феликсу, при этом грубо врываясь в податливое тело, тем самым толкая Сынмина вперед к Феликсу, который заглушает все свои и его стоны в мокром поцелуе. Парни сходили с ума с каждой секундой, они откидывали головы назад, наслаждались друг другом. Комната заполнялась звуками их похоти и возбуждения. Глаза закатывались все дальше, а стоны и вздохи становились громче. Минхо бы точно не уснул и ушел бы сам, если бы остался здесь. Но сейчас он спокойно спал в объятиях своего парня, позволяя этим четверым марать стены их общаги самыми приятными звуками. Здесь полегли бы все фанаты Сынмина, особенно на том моменте, когда Ликси выпускает его губы и вместе с ним хватает губами воздух, испуская наслаждение из своих лёгких. Чонин тяжело дышит, он ставит одну ногу на кровать и сильнее сжимает любимые бедра, продолжая с жадностью вбиваться в растянутую дырочку. Каждый из них раскрывался сильнее, показывая свои стороны похоти. Хёнджин успевает следить за всеми, но глаза невольно застывают на том, как Чонин сосредоточенно наблюдает за собственными движениями бедер. Младший всегда оттачивал навыки в танцах перед зеркалом до идеала, упорно и долго. И вот он результат: макнэ уже и не макнэ вовсе. Горячий мужчина, который заставляет Хёнджина вспотеть от его энергетики. Хван ухмыляется и даже стонет, когда Чонин, ощутив чужой взгляд, замедлился, нежнее вгоняя толстый член. Он, как в замедленном видео, отрывает взгляд от ягодиц Феликса и поднимает его на Хёнджина. Не только Феликс и Сынмин сжирали друг друга, это делали и Чонин с Хёнджином. Они трахают своих парней, при этом не отрывая взглядов друг от друга. Неясная химия, которая раскрывается только сейчас, в этой комнате, и, возможно, навсегда здесь и останется... — Хёнджин, очень глубоко, — неожиданно вырывает из мыслей Сынмин, выгибаясь в пояснице. Он прижимает ладонь к низу живота. Его брови сильно опущены, было слишком хорошо. — Правда? — Хёнджин возвращает внимание Сынмину, схватив его за шевелюру, чтобы потянуть на себя и обнять сзади. Ким поддается, ощущает горячую ладонь Хвана на своей и стонет, когда тот сильнее давит на низ живота, при этом толкнувшись так глубоко, насколько это было возможно. Неожиданно все задыхаются. Феликс жадно наклоняется к истекающему смазкой члену Сынмина, чтобы обхватить его красными губами и полностью заглотить за секунду, показывая всем, что такое "глубокая глотка". Его порыв поразил всех. — Бля-я-ять, Феликс, — опасно протягивает Чонин, от удивления сильнее натянув на свой член парня. — Как же мы тебя понимаем, Йени, — рычит Хёнджин, глаз не сводя с интенсивных движений Феликса, который их не слышал. В голове было только: «сделать приятно Сынмину». Это было лучшим. Минни уже мало что понимал, он находился где-то в подкорках сознания, получая удовольствие со всех сторон. Ему вскружили голову, высасывая и вытрахивая всё, что осталось. Феликсу не нужно даже так интенсивно двигать головой, ведь он уже доводит Сынмина до дрожи во всем теле. Хёнджин прекрасно знал эту дрожь, поэтому переходит на более быстрые толчки, заставляя Сынмина срывать свой голос в экстазе, пока он заполняет горячий рот Ликса своей спермой. У того на уголках глаз появились слёзки. Он выпускает член Кима изо рта и всё проглатывает, после чего облизывает губы и снова громко стонет от шлепков позади. Сынмин наклоняется к нему и осторожно берет в ладони его личико, чтобы выцеловать эти соленые капли у глаз. Их обоих продолжали трахать, но это не мешало им проявлять нежность по отношению друг к другу. Внутри после оргазма всё стало в сто раз чувствительней, поэтому Сынмин мило вздрагивал от каждого толчка. Голова была наполнена только похотью и сексом, они все уже ни о чем не думали, приближаясь к оргазму. Хёнджин продолжает брать своего малыша грубее, до боли сжимая нежные бёдра. Но Сынмину это нравилось. За секунду его охватывает мысль подразнить Феликса, Сынмин даже подумать обо всём не успевает, как неосознанно тянется длинными пальцами к члену Ликса, нежно проскользив подушечками пальцев по местечку под низом. Феликс вздрагивает, распахивает зажмуренные глаза и протяжно стонет, когда Сынмин ведёт пальцами уже вверх. Феликс роняет голову на его хрупкое плечо, мышцы по всему его телу резко сокращаются, он глубоко дышит и не верит своей реакции на такие лёгкие и нежные движения. Сынмин встречается взглядом с заинтересованными глазами Чонина. Они как-то сомнительно кивают друг другу, и Хёнджин наблюдает резкую смену, остановившись в теле своего парня. Чонин входит до упора и полностью покидает тело Феликса, а тонкие пальцы Сынмина играются с покрасневшим и набухшим членом. Чонин возвращается в растянутое место, а рука Сынмина исчезает. И так несколько раз... Феликс дрожащими руками хватается за кисть чужой руки и дрожащими пальцами сжимает сынминовы вокруг своего члена. Малыш толкается в чужую ладонь, не в силах терпеть того, что с ним делают эти двое. Он мило и плавно двигает бедрами, маленькая головка члена то появляется, то исчезает в ладони Кима. Он так же самостоятельно двигается на члене Чонина, а следом задыхается, когда оба парня начинают действовать интенсивней, доводя его до дрожи и до скулежа. И конечно, до крышесносного оргазма. Сперма вырывается густыми каплями прямо на ладонь Сынмина и дальше. Совсем недавно твердый член смягчается под длинными пальцами, Ким до сих пор ощущает это приятное чувство в животе из-за реакции Ликса на такие простые движения. Думать дальше не получается: Хёнджин оттаивает от представления и берет своего мальчика, используя его, чтобы доставить себе удовольствие. Он скользит ладонью по спине Сынмина мокрой от пота, хрипло стонет и шлёпает второй ладонью по ягодицам. Сынмин под его напором расплывается на кровати. И всё-таки идея Ликса была прекрасной. Сынмин довольно усмехается и обмякает, когда Хёнджин заканчивает, сжав Сынмина до красных пятен на коже. Если бы не презерватив, то Хёнджин бы заполнил его до краёв. Как и Чонин — Феликса. Но оба в самом начале поняли, что позже будет очень тяжело и лень идти в ванную, поэтому надели их. Хван с небольшим причмоком выходит из Сынмина, а следом наклоняется к его личику, чтобы нежно поцеловать эту довольную мордашку. Они немного воркуют друг с другом, мило проводя губами по щекам. Хёнджин оставляет кучу поцелуев на любимом личике и, одновременно с Чонином, выпрямляется, тут же встречаясь с ним взглядом... Между ними кровать, на которой расплылись их любимые, но между ними ещё и нераскрытая химия. Они двигаются друг к другу одновременно, становятся у края кровати и с улыбкой смотря друг другу в глаза. У Чонина из-за улыбки теряются глаза за веками, и Хёнджин посмеивается из-за этого и притягивает этого