Дорогая супруга

Клинок поднялась на пятый этаж, чтобы переодеться и подготовиться к патрулю. Несмотря на то, что невеста Тодороки была очень приятной собеседницей, которая с детской непосредственностью делилась с ней всеми новостями ее жизни, но работа не ждала. Да и после того, как пришла старшая Химура, Сэки ясно поняла, что она тут третья лишняя в этой семейной встрече. Говоря о Рей… Клинок остановилась в задумчивости. Эта девушка не переставала удивлять ее: насколько она была общительна и приветлива по отношению к ней, настолько же она настороженно и опасливо относилась ко всем остальным… Ровно до тех пор, пока они не начинали общаться: какими бы профессионалами не были подчиненные Старателя, но любопытство присуще всем людям, и часто оно перевешивает даже страх перед своенравным начальством. Рей вызвала интерес еще в свой первый день, когда она появилась в агентстве — конечно, не каждый день увидишь, как какая-то девочка успокаивает доведенного до белого каления огненного героя. Сэки потом долго расспрашивали, кто эта девушка и почему у Старателя к ней такое отношение. Конечно, Тодороки пришел в бешенство, если бы узнал, что о нем что-то рассказывают, но Клинок не считала, что свои отношения ему удастся долго скрывать, так что лучше пусть они все узнают от нее, чем сами понапридумывают черт знает что… Рей неохотно шла на контакт с незнакомыми людьми, подходившими познакомиться с ней, но уже через пять минут разговора она расслаблялась и становилась очень словоохотливой. Сэки не могла не отметить, как быстро невеста ее старого товарища завоевывала сердца ее коллег. Ее тепло приняли, очень тепло. А учитывая, что Рей принесла с собой разнообразную выпечку и угощала всех желающих… Думается, многие позавидовали Старателю, что он сумел найти такое сокровище. Однако со временем все любопытствующие разошлись по своим делам, и они с Рей вновь остались практически наедине. И тогда девушка поделилась с Сэки своими переживаниями насчет встречи с матерью. Рей очень боялась, что ее мама не примет ее после того нападения — ведь она даже ее не помнит! А если от нее и мать отвернется… То у нее никого из родных и не останется. На лукавый вопрос «А как же Тодороки?» девушка лишь смущенно потупилась и ответила, что они еще недостаточно хорошо друг друга знают, чтобы стать родными. Да и их отношения еще официально не закреплены. Сэки на это лишь усмехнулась: ну да, конечно, ведь по ее поведению совсем-совсем не понятно, насколько близок для нее стал Тодороки. Впрочем, опасения Рей насчет матери тоже не оправдались: стоило только немолодой уже, но прекрасно выглядящей женщине оказаться на пороге агентства, как Рей, до этого делившаяся с Сэки рецептом говядины в сливочном соусе, замерла на полуслове и тихо прошептала: — Мама?.. Женщина на мгновение остановилась, широко распахнув глаза. Недоумение на ее лице сменилось узнаванием и радостью. И уже через несколько мгновений Сэки с неким умилением наблюдала трогательные объятья плачущих матери и дочери. Им необходимо было побыть наедине, и Клинок, попросив свою знакомую с ресепшена понаблюдать за невестой босса, чтобы с ней ничего не случилось, отправилась готовиться к патрулю. Надо заодно зайти в технический отдел, поинтересоваться, не появилось у них новой партии антикоррозионного покрытия… — Господин Ивамото! Юный Тодороки еще более безрассудный, чем его отец! — услышала она возмущенный голос пиар-менеджера Старателя и тут же остановилась, чтобы не спалиться на прослушивании, — Мы столько времени потратили на то, чтобы подобрать ему достойную спутницу на вечер в честь его второго места — а он уже нашел себе кого-то! И, насколько я могу судить, это вовсе не ваша дочь! Клинок хмыкнула: слыхала она про эту Ивамото от того же Тодороки. И отнюдь не самое приятное. Так что тут даже не надо быть гением мысли, чтобы догадаться, что он эту мегеру будет обходить третьей дорогой и точно не пригласит в качестве спутницы на какое-нибудь мероприятие… Хотя, вряд ли Тодороки в таких же эпитетах как и ей расписывал Ивамото ее отцу… — Нет, это даже не его приятельница Клинок! — продолжал возмущаться пиар-менеджер, — У него откуда-то взялась невеста! Да, вот именно!.. Я поспрашивал его подчиненных насчет внезапного появления у него девушки… И они говорят, что это не сотрудница их агентства, они ее в первый раз увидели только несколько дней назад… Нет, сам Тодороки ничего не говорил… Конечно же, мы его теряем! Мы его начали терять еще тогда, когда начали потакать его детскому желанию стать героем! Что? Он должен был стать главой компании, а не ее лицом! Такой же эгоист, как и его отец… И если мы ничего не сделаем, он профукает все наследие его деда! Что?.. Повисло молчание, и Клинок закатила глаза: опять началось! Уже сколько раз они пытались повесить на него этот «долг перед фамилией Тодороки»… И всякий раз безуспешно. Но то, что они уже полезли в его личную жизнь… — Да… да, я узнаю, кто эта девушка. Говорят, она сегодня снова пришла с Тодороки и активно знакомилась с сотрудниками его агентства, — продолжился тем временем разговор после того, как собеседник, судя по всему, поручил лисоподобному пиар-менеджеру какое-то задание, — Хорошо, я присмотрюсь к ней. Но господин Ивамото! Поговорите с дочерью — нельзя оставлять все… вот так! Иначе все то, над чем мы работали столько лет, пойдет насмарку! То, над чем они работали столько лет? Что это значит? Клинок отпрянула назад, затравленно оглянулась: ей это очень, очень и очень сильно не понравилось. И что-то ей подсказывало, что попадаться сейчас на глаза пиар-менеджеру ей точно не стоит. А стоит лучше как можно скорее сообщить о произошедшем Старателю и как можно скорее вернуться к своей подопечной. Все-таки не зря этот лис сказал, что присмотрится к ней!

***

Рей мягко улыбалась, глядя, как ее мама водит пальцем по очередной фотографии из их семейного фотоальбома. И пусть она все еще не могла вспомнить ничего из того, о чем рассказывала ей мать, с надеждой заглядывая ей в глаза, но она была счастлива, что она, ее здоровье и ее судьба не безразличны не только вечно недовольному и колючему Тодороки. — Смотри, милая, а тут ты во время своего первого учебного дня в школе! — светловолосая женщина с темно-серыми, как у дочери, глазами, указала на фотографию, где беловолосая девочка радостно улыбалась, ничуть не смущаясь дырки от выпавшего зуба, — Помнишь, утром того дня ты так волновалась, что никак не могла усидеть на месте и бегала по всему дому? Няня пыталась тебя угомонить и призвать к порядку, но ты лишь весело смеялась и бежала еще быстрее — и так случайно врезалась в нашего дворецкого. Ты упала, и у тебя выпал твой первый молочный зубик! Ты так гордилась этим… — Я вижу! — рассмеялась Рей, проводя пальцем по фотографии, — Я была… очень непоседливым ребенком. — Не то слово… — женщина мягко потрепала дочь по волосам, с искренней любовью глядя в лицо юной девушки, с сожалением подмечая толстый слой тональной основы, маскирующей шрамы. Бедная ее девочка, сколько ей всего пришлось пережить… И хорошо еще, что будущий зять оказался порядочным человеком и взял на себя ответственность за свою невесту, окружив ее заботой. Хотя сама госпожа Химура выбором мужа кандидата в мужья их дочери была крайне недовольна, прекрасно зная историю его родителей. А тот факт, что он рос и воспитывался после смерти деда, бывшего порядочным и уважаемым человеком, у отца, прославившегося на всю Японию своими скандальными романами и распутным поведением, лишь усиливал ее тревогу. Но сейчас, когда она смотрела на свою светящуюся от радости девочку, с упоением рассказывающую ей все, что с ней происходило после злосчастного нападения, особый упор делая на Тодороки, она была спокойна – ее девочка будет счастлива с ним. Рей изъяснялась с ней на английском, часто путала и коверкала слова, неправильно составляла грамматические конструкции, активно жестикулировала и порой переходила на незнакомый ее матери язык. Это не могло не смущать госпожу Химуру: ее дочь хоть и была той еще непоседой в детстве, но с возрастом стала куда более спокойной и менее эмоциональной. Иностранные языки никогда не были ее сильной стороной, даже родной японский давался ей с трудом несмотря на все усилия матери, учителей и репетиторов. Английский у нее был того же уровня, что и сейчас, а больше никакими другими языками с ней не занимались. Тогда почему она так легко на нем говорит, порой незаметно переходя с английского на этот странный и непонятный язык? Поначалу матери казалось, что ее дочь просто произносит рандомный набор звуков, не несущих никакой смысловой нагрузки. Мало ли, что сдвинулось в голове у девочки после черепно-мозговой травмы? Но когда девушка никак не могла подобрать подходящее слово и достала телефон, чтобы воспользоваться переводчиком, все сомнения отпали — это действительно был уже существующий язык, чей алфавит очень сильно напоминал латиницу. Это пугало женщину, заставляло сомневаться, что перед ней сидит ее дочь… Но ее улыбка, ее сияющие глаза, ее смех и ее первое «мама», стоило только госпоже Химуре появиться на пороге агентства… Все это отметало любые подозрения, что это мог быть кто-то помимо ее милой Рей. Да и сам Тодороки вряд ли бы не проверил свою невесту на предмет подмены, говорила себе женщина. — А здесь ты на Дне рождения своей первой подруги, Мики… Ты ее тоже не помнишь? — продолжила она свой рассказ, переворачивая страницу фотоальбома, — Она, как и твоя вторая подруга, Кэзуми, недавно звонила мне. Волновалась, что ты не отвечаешь на ее звонки и сообщения… Ох, а тут ты с Ясуши! Вы были такой прелестной парой в средней школе! Жаль, что из-за болезни ему с семьей пришлось уехать в Европу… Женщина продолжала рассказывать увлеченной дочери истории из ее жизни, листая альбом. Рей с интересом слушала ее, счастливо улыбаясь. Наконец, они добрались до последней фотографии в альбоме, где Рей сняли во время выпускного, после успешного окончания старшей школы. — Надеюсь, дальше ты тоже продолжишь отмечать важные события своей жизни, моя девочка, — мать закрыла альбом и протянула его дочери, — Милая, я хотела поговорить с тобой о твоем женихе… У вас с ним все хорошо? Он не приставал к тебе? Просто, зная, какой ходок его отец… — Мама! — возмутилась Рей, прижимая к груди альбом, — Как ты можешь так говорить! Энджи совсем не такой! — она опустила глаза в пол, а ее щеки вспыхнули алым румянцем. — Рей, девочка моя… — покачала головой женщина, — А как же то, что мне рассказали в больнице? Что он приходил к тебе и… Переодевал тебя! — Мама! Он меня просто попытался переодеть — даже не переодевал! — Рей поджала губы, — И даже потом он всегда вел себя крайне воспитанно… О, ты бы видела его лицо, когда я предложила ему перебраться со старого дивана на кровать, спать со мной… — Рей! Это возмутительно! Вы еще даже не сочетались браком… И такие предложение, особенно со стороны девушки… — Мам, не начинай! Мы не в средние века живем, — отмахнулась девушка, — Тем более, что Энджи надо хорошо высыпаться после рабочего дня — от этого зависит не только его работоспособность, но и жизнь! Все же он ловит преступников, а не котят гладит! Да и вообще, ему со мной намного комфортнее, — понизила она голос до заговорщицкого шепота, — Он перестал страдать от перегрева, его сон стал спокойнее… Да и мне самой без него страшно и холодно, — поделилась она с матерью. Женщина уже готовилась к гневной отповеди, что приличным девушкам не пристало спать в одной постели с мужчиной до замужества, но ее прервали: — Кхм, прошу прощения… — мать и дочь синхронно подняли глаза на человека-лиса, недовольно бьющего себя хвостом по ногам, — Мне сказали, что здесь можно найти невесту господина Старателя… — И что вам надо от моей дочери? — госпожа Химура сразу же перевела весь свой гнев, вызванный поведением дочери, на так невовремя вмешавшегося мужчину. Рей испуганно переводила взгляд с матери на странного мужчину со столь яркой причудой. — Значит, это ваша дочь — невеста господина Старателя, — лисоподобный мужчина внимательно посмотрел на испуганную девушку, попытавшуюся тут же спрятаться за спиной матери, — Что ж, очень рад наконец-то познакомиться лично. Позвольте представиться, пиар-менеджер вашего жениха, Одзаки Теруо, — мужчина вежливо поклонился, продолжая внимательно глядеть на ничего не понимающую девушку. Она нервно перебирала пряди парика и бросала на мать умоляющие взгляды. Что делать в такой ситуации, она явно не понимала, как и того, чего от нее хотел этот человек. Госпожа Химура тяжело вздохнула и пришла дочери на помощь: — Очень приятно, господин Одзаки, но вы так и не ответили на мой вопрос: что вам надо от моей дочери? — Одзаки недовольно перевел взгляд на старшую Химуру. — Прошу прощения, но я, как пиар-менеджер Старателя, хотел бы поговорить с будущей женой своего подопечного, а не с вами. Все же люди намного более склонны доверять человеку, являющимся порядочным семьянином, нежели одиночкой. И, если мы говорим о таком человеке, как господин Тодороки, то и невеста у него должна быть соответствующая… — Хотите сказать, что моя дочь не соответствует вашему подопечному?! — прошипела старшая Химура, сжав руку своей дочери. — Пока я не могу сделать никаких выводов — вы ведь не даете мне поговорить с вашей дочерью… — И о чем же вы хотите поговорить с моей невестой? — прогремел голос Старателя, заставив Одзаки вздрогнуть, а Рей облегченно выдохнуть: — Энджи! Как я рада тебя видеть! — девушка вырвала руку из ладони опешившей матери и бросилась на шею своему жениху, едва успевшему убрать с лица и плеч ярко полыхающее пламя, чтобы девушка не обожглась, — Может, хоть ты объяснишь мне, что тут происходит? — Как только сам разберусь, — рыкнул Тодороки, немного отстраняя от себя невесту, но продолжая ее придерживать ее за плечи, — Что вы здесь делаете, господин Одзаки? Разве вы не должны были заниматься… своими делами пиар-менеджера? Ну, там, не знаю… договариваться с журналистами об очередном интервью, например? — Толку от этого, если вы все равно никакого интервью давать не будете и все мои усилия пойдут прахом? — тут же ощерился лис, — Вы совершенно не заботитесь о своей репутации! И даже сейчас, когда у вас есть реальный шанс получить симпатии людей образом примерного семьянина, вы выбираете какую-то взбалмошную девицу, которая делает вид, что совершенно не понимает, что ей говорят!.. — Но она реально не понимает ничего из того, что ей говорят на японском! — одновременно рявкнули Тодороки и Химура, прожигая и замораживая взглядами оторопевшего пиар-менеджера, — Она может лишь мало-мальски изъясняться по-английски! — Энджи… мама… — заволновалась Рей, переводя взгляд с матери на жениха, после чего недоверчиво глядя на лисоподобного мужчину, — Давайте обойдемся без скандалов, пожалуйста! — Надо же, все же хоть у кого-то есть здравый смысл… — покачал головой Одзаки и тоже перешел на английский, — Что вы, никаких скандалов. Просто ваши жених и матушка крайне эмоционально реагируют на мои слова… В любом случае, позвольте представиться еще раз, раз уж произошел такой конфуз и вы сперва меня не поняли: я Одзаки Теруо, пиар-менеджер вашего жениха… — Да? — девушка фыркнула, сильнее прижавшись к Тодороки, заставив его недовольно рыкнуть, — Забавно… — Простите? — Нет-нет, ничего, — девушка отмахнулась и пробормотала себе под нос что-то на непонятном языке, после чего вновь обратилась к лису, — Что ж, я Химура Рей, очень приятно с вами познакомиться. Это ведь все, чего вы хотели?.. — Химура?! Тодороки, ты с ума сошел? — закричал Одзаки, стоило ему только услышать ее фамилию. Он настолько разволновался, что перешел с официального тона на более фамильярный, — Ты чем думал, когда выбирал себе невесту?! Тем же, чем обычно думает твой отец?! — Одзаки! — Вас что-то не устраивает в моей семье? — зло сощурила глаза Химура Мико, а воздух вокруг нее заметно похолодел. — О, ровным счетом ничего, кроме того скандала о близкородственных браках, которые ваша семья практикует! — прошипел в ответ Одзаки, — А все мы прекрасно знаем, к чему приводит такое кровосмешение! Нет, господин Тодороки, этот брак абсолютно невозможен! — по его ногам пополз иней, примораживая его к полу. Между ним и Тодороки со старшей Химурой встала, пышущая негодованием, мелкая девчонка: — Не смейте говорить таким тоном с моим женихом и матерью! — резко высказалась она, поднимая перед собой руку. — Действительно, Одзаки, — Старатель положил руку на плечо невесты, — Не лезь в мою личную жизнь. Я знаю все о своей невесте, в том числе и эти скандальные слухи о семье Химура — но конкретно к семье моей невесте это не относится. А наша совместимость просто идеальна! Так что даже не смей что-то говорить о ней в таком уничижительном тоне! Не забывай, что я держу тебя в качестве пиар-менеджера только из уважения к памяти своего деда. Но если ты продолжишь в том же духе… Тебе придется искать другую работу. — А вам не стоит забывать, что я в свое время пообещал вашему деду, что сделаю все возможное, чтобы самое дорогое, что у него есть — его семья и компания, — процветали. Вы же своим упрямством постоянно ставите нам палки в колеса, собственноручно копая себе могилу, из которой нам с господином Ивамото приходится вас постоянно вытаскивать. Но что ж, если вы настолько убеждены в верности своего пути — я не буду вам мешать. Но только потом не обвиняйте меня в том, что я вас не предупреждал, когда вы все же представите ее свету — и опозоритесь. — Это мы еще посмотрим.